О доверии к РусскимЪ РапортамЪ(ТМ) -1.
Во время войны, ясен пень, сведения о противнике скудны и малодостоверны.
Сведения о своих кажутся обильными - но достоверности в них еще меньше: пропаганда, цензура, дезинформация, слухи...
Однако после войны вскоре снимаются все секретности, и выплывают на всеобщее обозрение более-менее достоверные факты.
И тогда в поведении всяких патридиотЪовЪ, особенно с проигравшей стороны, наступает самое трагикомичное: махание кулаками после драки. Попытки нарисовать себе победу там, где не удалось добиться победы реально.
Вранье проигравшей стороны, естественно, особенно феерично: ведь реальность им особенно неприятна, а победителей она вполне устраивает.
Также ожидаемо враньё виновных в серьезных огрехах - такие могут быть и среди победителей, хотя и тут победителям все-таки психологически легче.
Всё это, казалось бы, очередная ария Капитана Очевидность?
Ан нет. Там, где пробуждаются патриотЪичные чуЙства, наступает сон разума. Включается дивная избирательность зрения. Реальная турнирная таблица, которая у всех на виду, игнорируется начисто, - ведь надо во всю глотку вопить "Рос-си-я-чем-пи-он!!!", и верить первобытной магии нарисованных стрел в нарисованных бизонах, а не реальности, куда как менее приятной. Тут некогда на всякие таблицы отвлекаться. ;-)
Единственным приемлемым источником сведений для патридиотЪа объявляются РусскиеЪРапортаЪ(ТМ) и их еще более далекие от правды пересказы в царских газетах; любая ссылка на сведения со стороны противника - ересь, харам и зашквар: ты что, это ж германцы/японцы/турки, оне НИКОГДА не пишут правду! Оне нас ВСЕГДА оболгать пытаются!
Вот как раз царские рапорта времен РЯВ и ПМВ, что в сухопутных сражениях, что в морских, особенно полны фееричного вранья.
Показания противников, что японцев, что германцев, обычно подтверждаются весьма неплохо при сличении показаний сторон, и после выявления объективных фактов. Им и в реальности неплохо было.
Рапорта царских офицеров, генералов и адмиралов, в отношении собственных потерь и повреждений относительно правдивы, по понятной необходимости, - хотя и там не без лукавства.
Зато в отношении своих заслуг и вражеских потерь обнаруживают в себе, сплошь и рядом, вопиющие, мягко скажем, отклонения от истины.
Классика жанра - рапорт Руднева после боя в Чемульпо. Это рапорт проигравшего и провинившегося, который отчаянно пытается хотя бы отсрочить заслуженное наказание: потом, даже если вранье выплывет, бить будут уже не так больно, как сгоряча. Он еще не знает, что будет назначен героем, а не козлом отпущения. Поэтому врёт напропалую, нагло, лихо.
Даже уже из чтения самого рапорта возникают вопросы: почему так много ссылок на анонимных иностранных наблюдателей, которые физически могли наблюдать далеко не всё, - и далеко не так хорошо, как Руднев и его экипаж, который был все время боя на прямой видимости с противником, и на гораздо более близком расстоянии.
Почему все эти наблюдатели и источники анонимны, если все немногочисленные офицеры дипломатических стационеров в Корее были лично знакомы между собой? И уж тем более несложно было поинтересоваться именем и званием любого конкретного источника сведений, если умудрился его вдруг забыть.
Откуда взяты "сведения разведки" (столь же анонимные) и сведения из других городов, особенно японских?
Что они вообще делают в рапорте о лично проведенном бое?
Есть старое и верное правило "Пишем, что видим. Чего не видим - о том не пишем!", почему оно тут не применяется?
Еще сразу странно читать, как утверждение, будто кормовая башня "Асамы" была повреждена, обосновывается тем, что с некоторого момента и до конца боя она уже не стреляла.
Это морской офицер пишет, и морские офицеры без сомнений читают! Как она может стрелять ВПЕРЕД, если она кормовая, имеет угол обстрела 270 градусов, т.е. вперёд - не менее 45 градусов от курса?
В это время "Варяг", вежливо выражаясь, отступает на всей ему доступной скорости; японец его преследует, и повернут к "Варягу", естественно, носом!
Однако же вот такой "аргумент" не только выдвигается, но и прокатывает в высших инстанциях! Хороши же там специалисты?
А когда начинаем сверять показания сторон и факты, доступные уже во время войны, тем более после, - брехливость рапорта Руднева становится очевидна как божий день.
Якобы тяжело поврежденный, включая выход из строя кормовой башни, и понесший огромные потери, "Асама" обстреливает Порт-Артур и Владивосток в ближайшие же дни после боя в Чемульпо;
якобы потонувший "Такачихо" участвует в добивании "Рюрика" во время разгрома ВОК в Корейском проливе, да и перед этим ведет себя слишком активно для утопленника;
якобы огромные количества выпущенных во время боя снарядов обнаруживаются спокойно лежащими на месте, в орудийных погребах обследованного и затем поднятого "Варяга".
И все миноносцы, присутствовавшие (но НЕ участвовавшие) в бою при Чемульпо, оказываются благополучно дожившими до сдачи в металлолом через 15-20 лет после того боя.
Адвокаты Руднева, если оказываются не в силах отвергать неприглядные факты, переходят на вторую линию обороны: дескать, Руднев идеально честный человек, он же РусскийЪ ОфицерЪ! ;-)
Он просто поверил навравшим с три короба иностранцам, журналистам и слухам, которых сам проверить не мог!
Стало быть, подзащитный выставляется наивным дурачком, в своей профессии совсем не компетентным, который всем верит на слово, и без тени сомнения, без оговорок, переписывает в свой рапорт непроверенные слухи. Прекрасно.
И как увязывается с этой версией враньё в рапорте Руднева про миноносец, якобы потопленный, цитирую, "у ВСЕХ на глазах"? Т.е. у самого Руднева и его экипажа тоже?
Третья линия обороны - контузия Руднева. И ее долговременные последствия. Дескать, во время боя он почти ничего не мог видеть, понимать и запоминать, да и после боя в голове было что-то не то, - вот и написал как смог. Однако написал весьма гладким слогом, и в нем весьма обильно описывал "недоступные" для наблюдения и памяти подробности. Нет признаний, что ничего не помнил и ничего не понимал.
Дальше - больше. Вранье Руднева было им официально повторено, практически дословно, и в следующем году, и в его брошюре, изданной еще двумя годами позже.
Тут оправдываться контузией и незнанием реальности уже не получается. Если последствия контузии годами не проходят, - не продолжать военную службу надо, а лечиться, в тихом месте со стенами, обитыми войлоком. Если элементарные азы своей как-бы-профессии оказываются загадкой для старшего офицера, тоже негоже в таком состоянии продолжать службу.
Допустим, как утверждают все те же адвокаты, сам Руднев уже не писал те последующие тексты, основанные на его первом рапорте, - а лишь позволил (ага) их написать и издать от своего имени, и даже не читал (ого!) перед тем, как поставить подпись.
Комментарии нужны? ;-)
А теперь самое главное. Враньё, уже сильно более 100 лет как очевидное, с тех пор и поныне у нас неизменно подается как единственная истина в последней инстанции. Тут не спишешь на одиночного человека, уж каким бы он ни был, - тут видно систематическое враньё как норма жизни.
У противников тоже были ошибки, пусть и гораздо меньше, - от них никто не застрахован. Но зацикливания на повторении этих ошибок, и упрямых попыток выдачи их за истину - НЕТ.
Например, во время ночной атаки миноносцев на 1ТОЭ несколько удачных торпедных попаданий были приняты за потопление пораженных кораблей, и это было написано в рапортах японских капитанов. Вполне ожидаемая добросовестная ошибка. Однако в японском сборнике документов "Описание действий на море...", составленном и изданном в Японии вскоре после окончания войны, затем переведенном на русский язык и изданным в РИ с комментариями русской редакции, эти (и прочие подобные) неверные утверждения, исходно допущенные в японских рапортах, уже убраны.
А попадания "Асамы" по "Варягу", перечисленные японцами в рапорте сразу после боя, оказались полностью подтвержденными последующим обследованием русского крейсера, да и рапортом Руднева тоже.
В отличие от якобы-повреждений и потерь японцев, указанных в рапорте Руднева.
Сведения о своих кажутся обильными - но достоверности в них еще меньше: пропаганда, цензура, дезинформация, слухи...
Однако после войны вскоре снимаются все секретности, и выплывают на всеобщее обозрение более-менее достоверные факты.
И тогда в поведении всяких патридиотЪовЪ, особенно с проигравшей стороны, наступает самое трагикомичное: махание кулаками после драки. Попытки нарисовать себе победу там, где не удалось добиться победы реально.
Вранье проигравшей стороны, естественно, особенно феерично: ведь реальность им особенно неприятна, а победителей она вполне устраивает.
Также ожидаемо враньё виновных в серьезных огрехах - такие могут быть и среди победителей, хотя и тут победителям все-таки психологически легче.
Всё это, казалось бы, очередная ария Капитана Очевидность?
Ан нет. Там, где пробуждаются патриотЪичные чуЙства, наступает сон разума. Включается дивная избирательность зрения. Реальная турнирная таблица, которая у всех на виду, игнорируется начисто, - ведь надо во всю глотку вопить "Рос-си-я-чем-пи-он!!!", и верить первобытной магии нарисованных стрел в нарисованных бизонах, а не реальности, куда как менее приятной. Тут некогда на всякие таблицы отвлекаться. ;-)
Единственным приемлемым источником сведений для патридиотЪа объявляются РусскиеЪРапортаЪ(ТМ) и их еще более далекие от правды пересказы в царских газетах; любая ссылка на сведения со стороны противника - ересь, харам и зашквар: ты что, это ж германцы/японцы/турки, оне НИКОГДА не пишут правду! Оне нас ВСЕГДА оболгать пытаются!
Вот как раз царские рапорта времен РЯВ и ПМВ, что в сухопутных сражениях, что в морских, особенно полны фееричного вранья.
Показания противников, что японцев, что германцев, обычно подтверждаются весьма неплохо при сличении показаний сторон, и после выявления объективных фактов. Им и в реальности неплохо было.
Рапорта царских офицеров, генералов и адмиралов, в отношении собственных потерь и повреждений относительно правдивы, по понятной необходимости, - хотя и там не без лукавства.
Зато в отношении своих заслуг и вражеских потерь обнаруживают в себе, сплошь и рядом, вопиющие, мягко скажем, отклонения от истины.
Классика жанра - рапорт Руднева после боя в Чемульпо. Это рапорт проигравшего и провинившегося, который отчаянно пытается хотя бы отсрочить заслуженное наказание: потом, даже если вранье выплывет, бить будут уже не так больно, как сгоряча. Он еще не знает, что будет назначен героем, а не козлом отпущения. Поэтому врёт напропалую, нагло, лихо.
Даже уже из чтения самого рапорта возникают вопросы: почему так много ссылок на анонимных иностранных наблюдателей, которые физически могли наблюдать далеко не всё, - и далеко не так хорошо, как Руднев и его экипаж, который был все время боя на прямой видимости с противником, и на гораздо более близком расстоянии.
Почему все эти наблюдатели и источники анонимны, если все немногочисленные офицеры дипломатических стационеров в Корее были лично знакомы между собой? И уж тем более несложно было поинтересоваться именем и званием любого конкретного источника сведений, если умудрился его вдруг забыть.
Откуда взяты "сведения разведки" (столь же анонимные) и сведения из других городов, особенно японских?
Что они вообще делают в рапорте о лично проведенном бое?
Есть старое и верное правило "Пишем, что видим. Чего не видим - о том не пишем!", почему оно тут не применяется?
Еще сразу странно читать, как утверждение, будто кормовая башня "Асамы" была повреждена, обосновывается тем, что с некоторого момента и до конца боя она уже не стреляла.
Это морской офицер пишет, и морские офицеры без сомнений читают! Как она может стрелять ВПЕРЕД, если она кормовая, имеет угол обстрела 270 градусов, т.е. вперёд - не менее 45 градусов от курса?
В это время "Варяг", вежливо выражаясь, отступает на всей ему доступной скорости; японец его преследует, и повернут к "Варягу", естественно, носом!
Однако же вот такой "аргумент" не только выдвигается, но и прокатывает в высших инстанциях! Хороши же там специалисты?
А когда начинаем сверять показания сторон и факты, доступные уже во время войны, тем более после, - брехливость рапорта Руднева становится очевидна как божий день.
Якобы тяжело поврежденный, включая выход из строя кормовой башни, и понесший огромные потери, "Асама" обстреливает Порт-Артур и Владивосток в ближайшие же дни после боя в Чемульпо;
якобы потонувший "Такачихо" участвует в добивании "Рюрика" во время разгрома ВОК в Корейском проливе, да и перед этим ведет себя слишком активно для утопленника;
якобы огромные количества выпущенных во время боя снарядов обнаруживаются спокойно лежащими на месте, в орудийных погребах обследованного и затем поднятого "Варяга".
И все миноносцы, присутствовавшие (но НЕ участвовавшие) в бою при Чемульпо, оказываются благополучно дожившими до сдачи в металлолом через 15-20 лет после того боя.
Адвокаты Руднева, если оказываются не в силах отвергать неприглядные факты, переходят на вторую линию обороны: дескать, Руднев идеально честный человек, он же РусскийЪ ОфицерЪ! ;-)
Он просто поверил навравшим с три короба иностранцам, журналистам и слухам, которых сам проверить не мог!
Стало быть, подзащитный выставляется наивным дурачком, в своей профессии совсем не компетентным, который всем верит на слово, и без тени сомнения, без оговорок, переписывает в свой рапорт непроверенные слухи. Прекрасно.
И как увязывается с этой версией враньё в рапорте Руднева про миноносец, якобы потопленный, цитирую, "у ВСЕХ на глазах"? Т.е. у самого Руднева и его экипажа тоже?
Третья линия обороны - контузия Руднева. И ее долговременные последствия. Дескать, во время боя он почти ничего не мог видеть, понимать и запоминать, да и после боя в голове было что-то не то, - вот и написал как смог. Однако написал весьма гладким слогом, и в нем весьма обильно описывал "недоступные" для наблюдения и памяти подробности. Нет признаний, что ничего не помнил и ничего не понимал.
Дальше - больше. Вранье Руднева было им официально повторено, практически дословно, и в следующем году, и в его брошюре, изданной еще двумя годами позже.
Тут оправдываться контузией и незнанием реальности уже не получается. Если последствия контузии годами не проходят, - не продолжать военную службу надо, а лечиться, в тихом месте со стенами, обитыми войлоком. Если элементарные азы своей как-бы-профессии оказываются загадкой для старшего офицера, тоже негоже в таком состоянии продолжать службу.
Допустим, как утверждают все те же адвокаты, сам Руднев уже не писал те последующие тексты, основанные на его первом рапорте, - а лишь позволил (ага) их написать и издать от своего имени, и даже не читал (ого!) перед тем, как поставить подпись.
Комментарии нужны? ;-)
А теперь самое главное. Враньё, уже сильно более 100 лет как очевидное, с тех пор и поныне у нас неизменно подается как единственная истина в последней инстанции. Тут не спишешь на одиночного человека, уж каким бы он ни был, - тут видно систематическое враньё как норма жизни.
У противников тоже были ошибки, пусть и гораздо меньше, - от них никто не застрахован. Но зацикливания на повторении этих ошибок, и упрямых попыток выдачи их за истину - НЕТ.
Например, во время ночной атаки миноносцев на 1ТОЭ несколько удачных торпедных попаданий были приняты за потопление пораженных кораблей, и это было написано в рапортах японских капитанов. Вполне ожидаемая добросовестная ошибка. Однако в японском сборнике документов "Описание действий на море...", составленном и изданном в Японии вскоре после окончания войны, затем переведенном на русский язык и изданным в РИ с комментариями русской редакции, эти (и прочие подобные) неверные утверждения, исходно допущенные в японских рапортах, уже убраны.
А попадания "Асамы" по "Варягу", перечисленные японцами в рапорте сразу после боя, оказались полностью подтвержденными последующим обследованием русского крейсера, да и рапортом Руднева тоже.
В отличие от якобы-повреждений и потерь японцев, указанных в рапорте Руднева.