В Европе зима, а у нас началось зимне-весеннее цветенье. Уже появились первые цветы, скоро зацветут анемоны, а за ними и ирисы.
В прошлом году в парке примерно в это же время вдруг появился нарцисс. И стоял он один одинехонький, никто его не трогал. Протоптали к нему в траве народную тропу, чтобы посмотреть, но рвать - ни-ни.
Но однажды мы проходили мимо нарцисса и увидели женщину, которая уже протянула руку, чтобы сорвать цветок. Мы в унисон заорали благим матом так, что женщина перепугалась и стали ей объяснять, что рвать цветы в парке нельзя. А тут всего-навсего один цветочек, если его сорвать, он не сможет разбросать семена и, значит, у него не будет шанса распространить по свету свои гены.
И ведь правы оказались. В этом году нарциссов стало раз в десять больше. Основная часть их недалеко от основателя рода, но есть парочка и на другой стороне озера.
А вот и сам патриарх, он уже увядает:
А это дерево, точнее, два, около которого мы зависаем минут на пятнадцать, на большее у нас не хватает терпения. Дерево то ли обгоревшее (несколько лет на этой стороне озера был пожар из-за нерадивых работников, которые вместо того, чтобы скосить траву на пересохшем дне, просто подожгли её и несколько деревьев обгорели), то ли у него такая кора. Сначала внук обнимает то одно дерево, то другое и удивляется, какие они большие. Потом рассматривает корни, а затем созерцает разных букашек-таракашек.
Приходится выманивать его с этого места разными посулами и уговорами, ведь нас еще ждет детская площадка и деревянный городок.