Кнебель и Нарбут: из истории русской детской книги начала XX века
«Солнцу, звездам и луне,
Детям всем во всей стране».
Георгий Нарбут
с авантитула книги
«Как мыши кота хоронили» В. А. Жуковского
Поиски Кнебеля [1]
Знаменитая серия нарядных детских книжек-тетрадок, оформленная и иллюстрированная Г. И. Нарбутом (1886-1920), была создана им по заказу известного московского издателя И. Н. Кнебеля (1854-1926) - основателя первого в России специализированного издательства по изобразительному искусству.
Как и при каких обстоятельствах родился этот плодотворный творческий союз издателя и художника? Каковы были их взаимоотношения? Наконец, как появились на свет те или иные из нарбутовских детских книжек? На эти и другие вопросы мы попытаемся ответить в данной статье.
В середине 1900-х годов Иосиф Николаевич Кнебель получил широкую и заслуженную популярность в художественных кругах России. Он стал известен не только как владелец книжного магазина, библиотеки для чтения и склада наглядных пособий, но и как издатель первоклассных репродукций с картин лучших отечественных и зарубежных живописцев. К этому времени относится и качественно новое отношение Кнебеля к двум другим направлениям издательской деятельности - выпуску пособий для наглядного обучения и детских книг. Если в первом из них Кнебель поддержал лозунг прогрессивной педагогики: «Искусство в школу!», то во втором - стал сторонником создания подлинно художественной детской книги. В целом усилия издателя были направлены на повышение эстетической культуры детей.
До этого среди оформителей и иллюстраторов кнебелевских детских книг почти не было интересных, значительных художников. Издания Кнебеля для детей выделялись на общем фоне тогдашней детской литературы только своим высококачественным полиграфическим исполнением.
Знакомство Кнебеля с Нарбутом
Настоящей издательской удачей Кнебеля стал выпуск трех книжек русских народных сказок и прибауток в пересказе и с иллюстрациями Е. Д. Поленовой. Их успех, а также замечательные достижения в оформлении детской книги С. В. Малютина, В. М. Васнецова, И. Я. Билибина и А. Н. Бенуа помогли издателю верно предвидеть дальнейший путь развития и становления новой детской книги. С этого времени Кнебель стал энергично искать иллюстраторов, способных творчески переосмыслить достигнутое, добиваясь единого решения в оформлении художественно-иллюстрированной детской книги. Поиски привели издателя в Петербург, где он познакомился с молодым, тогда еще совершенно неизвестным художником Георгием Нарбутом.
Весной 1907 года И. Н. Кнебель навестил И. Я. Билибина. Разговор их, видимо, касался участия художника в создании нового школьного пособия «Картины по русской истории», а также обсуждался вопрос об их возможном сотрудничестве в издании детских книг. [2] Можно предположить, что в тот же день состоялось знакомство Кнебеля с Нарбутом, жившим в одной квартире с Билибиным. Зная о бедственном материальном положении своего ученика, Иван Яковлевич, вероятно, рекомендовал издателю его иллюстрации к сказкам «Журавль и Цапля» и «Медведь». Не только в манере их исполнения, но и в профессиональной проработке оригиналов ощущалось влияние учителя, что сразу привлекло внимание Кнебеля и расположило его в пользу билибинского ученика: он согласился издать предложенные рисунки. Таким образом, в конце 1907 года увидело свет их первое совместное издание, выпущенное тиражом 5000 экз. и ценой в 50 коп. (аналогичный тираж и цена сохранились и для всех последующих нарбутовских книжек в издательстве Кнебеля).
Можно представить себе радость Нарбута и его благодарность Билибину за удачное ходатайство. В самом деле, получить работу в столичных издательствах без рекомендации для безвестного художника было тогда почти неосуществимым делом. Позже Нарбут свидетельствовал: «Без протекции, без письма от известного уже мастера к издателю не суйся - почти никогда ничего не выйдет. Сколько я обил порогов у Вольфа, Маркса и других петербургских издателей! Ответ один: «Так работы были бы подходящие, если бы на нашу тему... Когда будет работа, напишем... Оставьте адрес и пр.». Потом ждешь, ждешь и никогда никаких предложений». [3]
В поисках работы Нарбут обращался за помощью ко многим столичным деятелям, в том числе к одному из крупнейших историков искусства, художнику А. Н. Бенуа (1870-1960). Просматривая адресованные к нему письма Нарбута, невольно удивляешься неутомимой энергии и бесконечной вере в свое призвание, которые помогали начинающему художнику преодолевать все препятствия на пути к большому искусству.
«Многоуважаемый Александр Николаевич! Прежде всего приношу извинения за беспокойство, - так начал Нарбут свое первое письмо к Бенуа. - Я сын помещика Черниговской губ. ...хотя не особенно богатого, а между тем я нуждаюсь в деньгах. А это вот почему... (далее идет рассказ об отце, который живет на жалованье, а доход тратит на питомник плодовых деревьев. Он хотел, чтобы его сын помогал бы ему в этом деле, в то время как Нарбута «тянет рисовать») На этой почве у меня с отцом вышли крупные неприятности. Я уехал в Петербург и решил прожить как-нибудь, чем слушать различные попреки отца. Теперь мои финансовые дела не из блестящих. Может быть мне можно хоть куда-нибудь пристроить некоторые свои рисунки. Вы, вероятно, знаете как это трудно неизвестному художнику без солидной рекомендации. Поэтому я обращаюсь к Вам с просьбой: не поможете ли Вы мне в этом деле? Может быть Вы достанете мне какую-либо работу (обложки или что-либо в этом роде). За что буду Вам очень и очень признателен. Не назначите ли Вы мне времени, когда бы я мог поговорить по этому вопросу с Вами лично?...» [4]
Бенуа сочувственно отнесся к молодому художнику и стал, по мере возможности, помогать ему. К счастью, помощь не ограничивалась лишь рекомендациями к знакомым издателям. Гораздо больше дало Нарбуту общение с этим энциклопедически образованным в области искусств человеком и его кругом: Бенуа и его друзья помогли Нарбуту успешно начать путь художественного образования. В эти годы он неустанно и целеустремленно учился не только у Билибина, но и у М. В. Добужинского и Л. С. Бакста, преподававших в школе Е. Н. Званцевой. В этой мастерской Нарбут, обычно рисовавший только по памяти, пытался овладеть навыками работы с натуры.
В начале весны 1909 года молодой художник впервые участвовал в самой представительной столичной выставке того времени - VI выставке Союза русских художников.
Примерно в это же время Кнебель возобновил сотрудничество с Нарбутом. На этот раз он заказал художнику сразу несколько детских книг. Осуществиться новому издательскому предприятию, видимо, помог А. Н. Бенуа, с одной стороны, веривший в творческие возможности молодого художника, а с другой - высоко ценивший издательский талант И. Н. Кнебеля. (Позже А. Н. Бенуа писал о нем: «Во всяком большом деле - главная сила в личных человеческих качествах, сообщающих предприятию и жизненность, и яркость, и значительность; и этими личными качествами в избытке обладает Кнебель».)
Все лето 1909 года Нарбут работал над иллюстрациями к кнебелевским детским книжкам. В письме к Бенуа от 26 июня 1909 года, полном искренней благодарности за участие в его судьбе, он писал: «Я делаю иллюстрации к нескольким книжкам (детским) для изд. И. Кнебель в Москве. Рисунки в одной из этих книг я уже давно решил посвятить Вам и теперь прошу у Вас на это разрешение... Я вам так признателен за все то, что Вы, посторонний для меня человек, сделали мне. Я перед Вами в большом, большом долгу и не знаю, как мне Вас благодарить...» (А. Н. Бенуа не возражал против посвящения и оно появилось в 1911 году на 1-й книге «Игрушки» Б. Дикса Прочесть или скачать.)
К концу 1909 года Нарбут, закончив иллюстрации к русским народным сказкам «Война грибов» и «Деревянный орел», начал работать над двумя следующими: «Теремок» и «Мизгирь». К этому же времени относится начало работы над сказкой В. А. Жуковского «Как мыши кота хоронили». Уже в этих работах Нарбута проявилась характерная и для всех последующих его кнебелевских книжек черта - максимум графики при минимуме текста. Сочная, выразительная обложка, обязательный авантитул, декоративно оформленный титульный лист, повторяющиеся орнаментальные рамки вокруг полосы набора, заставки, концовки, буквицы и, наконец, три-четыре полосных иллюстрации - таков набор рисованных графических элементов, искусно использованных художником в 12-страничной кнебелевской книжке-тетрадке. С этого времени начинался наиболее интенсивный четырехлетний период сотрудничества Кнебеля с Нарбутом.
Мюнхен, Юлиус Диц [!]
Небольшой перерыв был сделан лишь в связи с трехмесячной поездкой Нарбута в Мюнхен в начале 1910 года для продолжения художественного образования. По словам вдовы Нарбута В. П. Линкевич, деньги на поездку дал Кнебель. Вероятно, эта сумма была авансом художнику, в талант которого поверил издатель. Из сохранившихся писем Нарбута известно, что он поступил в частную школу Ш. Холлоши. Несмотря на частые занятия в школе, посещения национального музея в Пинакотеки, Нарбут скучал по Петербургу, по друзьям-художникам. «Хотя у меня здесь есть довольно порядочно знакомых и немцев и русских, - спустя месяц с лишним писал он домой, - но все-таки скучновато...» [5] А к исходу третьего месяца, в письме к Бенуа от 27 апреля 1910 года Нарбут жаловался: «Приходится мне на Пасху сидеть одному. Тоска смертная, немцы надоели. Подумываю уже как бы отправиться куда-нибудь в другое место...» Вскоре художник покинул Мюнхен и вернулся в Петербург.
По возвращении из-за границы Нарбут с радостью продолжил работу над детскими книгами Кнебеля. Он завершил начатые в конце 1909 года иллюстрации к сказкам «Теремок», «Мизгирь» и «Как мыши кота хоронили» (две первые вышли под одной обложкой в 1910 году), а также иллюстрировал сборник русских народных песенок и потешек «Пляши Матвей, не жалей лаптей» (leninka_ru Прочесть или скачать).
Все три книжки различны по приемам и манере исполнения. Если в первой ощутимо влияние японской графики, во второй - немецкого художника Юлиуса Дица, мастера графической переработки великих исторических стилей прошлого, то третья - «Пляши Матвей...» - вводит нас в царство игрушек. В нем уже давно господствовали петербургские художники-ретроспективисты, особенно двое из них - А. Бенуа и М. Добужинский. Надо сказать, что Нарбут целиком разделял это увлечение своих старших коллег и так же, как они, собрал неплохую коллекцию глиняных и деревянных игрушек. Он в значительной мере использовал их, когда в следующем году создал целый цикл иллюстраций, к которым позже Б. Дике написал стихотворный текст. Так родились две книжки «Игрушек».
К сожалению, различные стилистические заимствования, проявившиеся в упомянутых работах Нарбута, не перешли в новое качество, в единую систему собственного творческого почерка, и потому прав был Бенуа, резонно заметивший: «Творчество Нарбута очень изящно, графично, но оно не лишено влияний, иногда совершенно стушевывающих личность самого художника» [6].
Тем не менее можно найти то общее, что роднит все книги Нарбута и выделяет его среди других художников, - необыкновенное техническое совершенство исполнения. Это качество целиком выявляет себя лишь при удачном воспроизведении оригинала в печати. Здесь важно подчеркнуть, что со времен ученичества Нарбут проявлял большой интерес к самому процессу печати, к труду типографских мастеров. «Нарбут сознавал себя художником, вступившим в тесный союз с печатниками, - писал Э. Ф. Голлербах в книге «Нарбут, его жизнь и искусство»(Берлин, 1923, с. 33), - и выработал особые приемы рисунка в предвидении штрихового клише. Он правильно учитывал все особенности типографской техники и старался упрощать свои композиции». Этим объясняются высокие полиграфические качества нарбутовских книжек. В отличие от большинства других детских книг Кнебеля (в частности, изготовленных в Москве), они, в основном, печатались не литографским, а цинкографским способом, что явилось определенной новацией в этой области издательского дела.
Кнебель отдавал должное полиграфическим познаниям Нарбута. Он знал, что художник был частым гостем типографии т-ва Р. Голике и А. Вильборг - одной из лучших петербургских типографий того времени, где печаталось большинство заказанных Нарбуту кнебелевских книг и где опытные метранпажи и работники цинкографии делились с ним своими профессиональными секретами. Таким образом, Нарбут постепенно выработал в себе навыки художника-производственника, для которого рисунок до тех пор оставался неполноценным, пока не получал соответствующего репродукционного воплощения. Отсюда такие особенности почерка художника, как четкость и ясность рисунка, немногочисленность красочных тонов.
Басни Крылова
С каждой новой книгой, созданной совместными усилиями, издатель и художник все более сближались. Кнебель высоко ценил графический талант Нарбута, его стремление сделать книгу оригинальным произведением искусства, наконец, его любовь к самому «деланию» книги. Нарбут, как правило, соглашался на любые заказы: будь то обложка, подпись, геральдическое украшение (к ним он питал особое пристрастие), штамп для переплета или рисунок для форзацной бумаги, издательская марка или плакат. Немало книг оформил и проиллюстрировал Нарбут для петербургских и московских издательств, в том числе для т-ва М. О. Вольфа, т-ва И. Д. Сытина, «Просвещения», «Шиповника», «Пантеона» и др. Некоторые из изданий, как например «1812 год в баснях Крылова» (Спб.: Община Св. Евгении, 1912 leninka_ru Прочесть или скачать) или «Спасенная Россия в баснях Крылова» (Спб.: Сириус, 1913 leninka_ru Прочесть или скачать), являются одними из лучших нарбутовских книг. Но только в издательстве Кнебеля, где художник создал целую серию детских книг, разнообразных по манере и графическим приемам, в полную силу засверкало его многогранное дарование. В этом немалая заслуга издателя, предоставлявшего художникам полную свободу творчества, или, как выразился А. Н. Бенуа, дававшего «волю талантам наших превосходных иллюстраторов».
Кнебель не без оснований считал, что в детской дошкольной книге главное лицо, ее творец - художник, а потому не возражал против помещения на авантитулах и титульных листах многих нарбутовских книг торжественных именных посвящений, к которым был склонен художник.
Об атмосфере общения издателя с петербургскими художниками той поры сохранилось свидетельство друга Нарбута, художника Д. И. Митрохина, также немало лет сотрудничавшего с Кнебелем в издании детских книг: «Когда приезжал из Москвы И. Н. Кнебель, то собрания наши затягивались до 5 часов утра; распределялись работы, намечались книги для иллюстрирования... Предполагалось иллюстрировать классиков нашей литературы...» [7].
Видимо, во время одного из таких ночных собраний 1911 года Нарбуту было предложено иллюстрировать несколько басен И. А. Крылова. Художник взялся за дело с большим подъемом, так как ему предоставлялась возможность соприкоснуться с любимой эпохой, в которую жил и творил Федор Толстой - крупный и своеобразный художник, непревзойденный мастер силуэта. Под его влиянием Нарбут не раз обращался к черно-белой силуэтной графике-то в оформлении книжных обложек и заставок, то в вырезных (из черной бумаги) портретах своих друзей и знакомых. Накопленный опыт в этой специфической, чисто графической технике исполнения, пригодился Нарбуту при работе над серией крыловских басен.
В первой же книге - «Три басни» (1911 leninka_ru Прочесть или скачать), куда вошли «Лжец», «Крестьянин и Смерть», «Фортуна и нищий», художник нашел собственный силуэтный стиль, выделяющийся четкостью и завершенностью форм. При этом монументальность сочетается с лаконизмом, а строгость с изяществом рисунка. Эпоха классицизма, русский ампир хорошо угадываются в стилистике нарбутовских иллюстраций. В «Баснях Крылова» (1912 leninka_ru Прочесть или скачать) Нарбут продолжает совершенствовать силуэт и разнообразит иллюстрации к «Стрекозе и Муравью», «Лисице и винограду», «Кукушке и Петуху» введением тонкой подцветки - коричнево-золотистого и серо-лилового фона.
Книга Нарбута год от года становилась все более строгой, совершенной, и два новых кнебелевских издания свидетельствовали, что художник достиг подлинных высот графического мастерства.
Сказки Андерсена
К крыловским басням примыкает последний цикл иллюстраций, созданных художником для серии детских книг Кнебеля, - рисунки к сказкам X. К. Андерсена. Всего за 1911-1913 годы Нарбут оформил и проиллюстрировал четыре сказки Андерсена, две из которых - «Соловей» (leninka_ru Прочесть или скачать) и «Прыгун» - вышли соответственно в 1912 и 1913 годах, а две другие - «Оловянный солдатик» и «Старый уличный фонарь», - к сожалению, так и не были изданы [8].
Наиболее значительной книгой андерсеновского цикла по праву считается «Соловей». Безукоризненный вкус и выдумка художника ощутимы в каждом ее графическом элементе, начиная с изысканной орнаментальной обложки, имитировавшей модную, в восточном стиле, ткань начала века, и кончая тонким, ажурным силуэтом концовки, оживленной негромкой, сдержанной подцветкой. Это, по словам А. А. Сидорова, «быть может самая простая из всех книжек Нарбута», безусловно служила «восстановлению высокой красоты книги прошлого».
Нарбут был прирожденным графиком и по характеру своего дарования тяготел, больше к оформлению, чем к иллюстрированию. Не случайно в детской книге, где главным графическим элементом является иллюстрация, ему удавалась больше оформительская ее часть. Нарбут, видимо, сам чувствовал, что «той интимности, того ощущения детской стихии, которые так характерны для Малютина и Поленовой, у него нет» [9]. Некая отстраненность, присущая и его старшим товарищам - Билибину и Бенуа, - вносила едва заметный, но ощутимый холодок в его замечательные по технике и стилю работы. В связи с этим, детские книги Нарбута в издании Кнебеля были как бы адресованы и взрослым-любителям художественно-иллюстрированных изданий. Наконец, и это может быть главная заслуга Нарбута, они послужили хорошим примером для всех последующих художников детской книги, так как основной урок Нарбута, как справедливо отмечал А. А. Сидоров, - «безукоризненность мастерства, сознательное отношение ко всем задачам сопровождения текста и украшения страницы. Поставленный здесь уровень столь высок и образец столь безупречен, что за имя Нарбута нам не страшно» [10].
Мировое признание
В мае 1914 года открылась Международная выставка печатного дела и графики в Лейпциге - наиболее представительная из всех ранее проводившихся книжных выставок. Устроители русского отдела постарались отобрать для своего павильона все лучшее, что было в книжном деле России.
Предваряя в каталоге раздел «Современная иллюстрированная книга», С. К. Маковский с гордостью писал, что издания, «выпускаемые ныне наиболее просвещенными из наших издателей и типографов, отличаются особым вкусом, изысканностью и своеобразием» и что с полиграфической стороны «русская изящная книга за последнее время несомненно прогрессирует... В этом убедится каждый, кто осмотрит собранные в этом отделе издания, среди которых, конечно, получили место исключительные книги, изданные и напечатанные целиком в России».
Среди 200 книг этого раздела 30 были изданы И. Н. Кнебелем. В их числе - 12 детских нарбутовских книжек, безусловно ставших событием в русском художественно-издательском деле начала века.
Примечания
(при нажатии на ссылку - Вы возвращаетесь к тексту)
[1]
Сегодня я решил разместить не свою оригинальную статью, а работу Юниверга Леонида Иосифовича (р. 1945), который долгие годы проработал в Отделе редких книг leninka_ru, «Кнебель и нарбут (Из истории русской детской книги начала XX века)», опубликованную в «Альманахе библиофила» XII вып. 1982 г. (стр. 226-236).
Статья была приурочена к выставке «Книжные сокровища Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина» leninka_ru. Я надеюсь, что Леонид Иосифович не будет против публикации его прекрасной статьи. Оформление, подбор иллюстраций к инет-изданию и разбивка мини-разделы мои. Первый абзац статьи, посвященный выставке, пропущен.
В отличие от Нарбута Владимира Ивановича, основателя прекрасного издательства «Земля и фабрика» (ЗиФ), жизнь и творчество его брата, - Георгия хорошо освящены, есть множество прекрасных работ, статья на «WiKi» отличается полнотой сведений. Но мое открытие Нарбута Г. началось именно с статьи Юниверг Л.И.
[2]
Для издания Кнебеля «Картины по русской истории», выходившем под ред. и с объяснительным текстом С. А. Князькова в 1908-1913 гг., И. Я. Билибин исполнил картину «Суд во времена „Русской правды“». О встрече с Кнебелем весной 1907 г. и об их совместных планах издания былин или русских народных сказок с его иллюстрациями Билибин сообщал в письме к С. А. Князькову от 24 августа 1907 г. - См.: Иван Яковлевич Билибин: Статьи. Письма. Воспоминания о художнике. /Ред.-сост. С. В. Голынец. М., 1970, с. 83, 84. Однако желаемой договоренности достигнуть не удалось ни тогда, ни позже. Видимо, возникли разногласия материального порядка. Будучи одним из ведущих графиков книги, Билибин оценивал свои работы весьма высоко, в то время как Кнебель вел дело очень экономно и не был склонен к выплате чрезмерных авторских гонораров.
[3]
Нарбут Г. И. Автобиографические записки/Публикация С. И. Белоконя. - Искусство, 1977, № 2, с. 67.
[4]
Письмо Г. И. Нарбута к А. Н. Бенуа от 1 ноября 1907 г. - ОР ГРМ, ф. 137, ед. хр. 1255, л. 1-2. Все последующие письма Нарбута к Бенуа хранятся в том же фонде и цитируются впервые.
[5]
Письмо Г. И. Нарбута к Г. К. Лукомскому от 5 марта 1910 г. - ОР ГРМ, ф. 109, ед. хр. 113, л.
[6]
Бенуа А. Н. Выставка «Мир искусства». - Речь, 1911, 14 янв.
[7]
Митрохин Д. И. Памяти Нарбута. - Среди коллекционеров, 1922, № 9, с. 7.
[8]
Почти все оригиналы Нарбута к этим сказкам не сохранились, очевидно они погибли в Москве в 1915 г. - См. об этом: Охочинский В. О посмертной выставке Нарбута в Русском музее. - Среди коллекционеров, 1922, № 9, с. 57; Білецький П. А. Георгій Іванович Нарбут: Нарис про життя і творчість. - К., 1959, с. 15.
[9]
Дульский П., Мексин Я. Иллюстрация в детской книге. Казань, 1925, с. 66.
[10]
Сидоров А. А. Нарбут и его книги. - Печать и революция, 1923, кн. 5, с. 64.
[!]
Мое примечание. Диц Юлиус (Julius Diez 1870 - 1957). На русском языке о нем нашел только статью в «Мире искусств» с подборкой его книжной графики (IV том. 1900, №13-24). Если интерсно, укажите в комментариях, я ее размещу.
ПутешествияМир искусстваМир библиофила
Внимание!!! Если Вы копируете статью себе на сайт, то оставляйте ссылку непосредственно на эту страницу. Спасибо за понимание.
Copyright © 2016 aldusku.livejournal.com. Тираж 1 штука. Типография «Тарантас».