Прокурор-поэт (Семёнов Н.П., Мицкевич А.)
Рисунок И. Тысевича. Мицкевич, А. Конрад Валленрод. Гражина. Издание 1863 года
Отрывок из книги Либровича С.Ф. На книжном посту. Петроград - Москва. Изд. т-ва Вольф. 1916. Стр. 49-57. Содержание
Семёнов, Николай Петрович (1823-1904)
В середине семидесятых годов XIX столетия в одной из отдаленных аллей петербургского Летнего сада, в начале лета и раннею осенью, появлялся почти каждый день пожилой господин с туго набитым портфелем под мышкою. Шагая быстро взад и вперед, он громко декламировал и от времени до времени поспешно что-то записывал в тетрадь.
Хотя господин для своих прогулок выбирал «подальше закоулок» и появлялся лишь в такое время, когда в саду бывало немного народа, - на него все-таки обратили внимание.
Обратила внимание на странного «чудака» и полиция, но узнав, кто он, оставила его в покое.
Дело в том, что этот чудак был сенатор Николай Петрович Семенов, один из самых видных и известных государственных деятелей эпохи императора Александра II, бывший обер-прокурор гражданского департамента сената, один из усерднейших работников по введению крестьянской реформы.
Серьезный государственник и строгий юрист, Н.П. Семенов не чужд был, однако и поэзии и все свои досуги посвящал любимой музе. Но увлекала его только исключительно поэзия Мицкевича. Преклонение перед творцом «Пана Тадеуша» доходило у Семенова до фанатизма. Плохо владея польским языком, он все-таки знал наизусть целые поэмы Мицкевича в подлиннике, постоянно цитировал стихотворения польского поэта, любил говорить о нем и усердно переводил его произведения па русский язык.
Мицкевич, Адам
Странные прогулки Семенова в Летнем саду были тоже связаны с Мицкевичем. Там именно он имел обыкновение вслух декламировать свои переводы, исправлять их, переделывать заново и заносить в свою тетрадь. Некоторые стихотворения Мицкевича он переводил на разные лады буквально по десяти раз, стараясь, как он говорил: «в звучной русской речи передать, возможно, близко и точно всю неподражаемую прелесть стихов польского поэта».
Переводил он, однако долгое время исключительно для себя, не решаясь передать эти переводы в печать. И многие годы никто не знал, что сенатор Семенов - является одним из самых рьяных переводчиков Мицкевича и что у него имеются целые тетради, наполненные переводами стихотворений польского поэта.
В 1876 году в газете «Голос» появилась, написанная В. Р. Зотовым, библиографическая заметка о том, что Маврикий Осипович Вольф предпринимает издание собрания сочинений Мицкевича в переводе русских поэтов. И что с этой целью собирает все существующие уже переводы отдельных произведений поэта, которые критически рассматриваются редакциею нового издания, с П. Н. Полевым во главе.aldusku.livejournal.com
Первым, обратившим внимание на эту заметку, был Н. П. Семенов. В самый же день появления ее в «Голосе», рано утром, как только открылся магазин Вольфа, он, запыхавшись, прибежал и, заметно волнуясь, обратился к Вольфу с вопросом:
- Вы издаете Мицкевича по-русски? Да? Так вот я пришел, чтобы познакомить вас с моими переводами.
- Как? Разве вы, Николай Петрович, переводили Мицкевича? - с удивлением спросил Вольф, который знал Семенова, как государственного деятеля, юриста, прокурора, сенатора, рьяного любителя ботаники, но не подозревал в нем... поэта-переводчика, да еще - переводчика Мицкевича.
- О, да! - ответил Семенов, - я переводил Мицкевича много, очень много, а что вы этого не знаете, в этом нет ничего удивительного: я почти не печатал своих переводов, а те немногие из моих переложений, которые помещены в журналах, отмечены только начальными буквами моего имени и фамилии, и никто не подозревает, что они принадлежат мне.
Маврикий Осипович Вольф сам был рьяным поклонником Мицкевича уже с ранних лет жизни и остался им до самой своей смерти. Им было, между прочим, выпущено первое полное парижское издание сочинений поэта в польском подлиннике. Им же было выпущено роскошное по тому времени иллюстрированное русское издание поэм Мицкевича «Конрад Валленрод» и «Гражина» в переводе Бенедиктова. Наконец, в течение многих лет Вольф усердно следил за всеми русскими переводами Мицкевича, и у него была собрана большая коллекция их. «С самого начала моей издательской деятельности, - рассказывал Вольф, - у меня явилось горячее желание дать всего Мицкевича русской публике, но по разным причинам к осуществлению этого желания я мог приступить только в 1875 году, хотя у меня уже в шестидесятых годах было приобретено в рукописях несколько русских переводов Мицкевича». Знал произведения Мицкевича Вольф великолепно, - и, конечно, заявление Семенова не могло его не заинтересовать.
И вот, между поэтом-переводчиком и книгопродавцем-издателем начался оживленный разговор, темою которого был любимый обоими польский поэт.
Титульный лист. Мицкевич, А. Конрад Валленрод. Гражина. Поэмы Адама Мицкевича / пер. В. Бенедиктова; с рис. И. Тысевича. СПб.: Изд. книгопрод. и типогр. М.О. Вольфа, 1863
Во время этого разговора Вольф не мог удержаться, чтобы не спросить Семенова, каким, собственно, путем он, не знавший польского языка, заинтересовался Мицкевичем и стал переводить этого поэта, тем более что Семенов отнюдь не принадлежал к числу «полонофилов», а, по характеру своей деятельности, далеко стоял вообще от поэзии.aldusku.livejournal.com
Тут Семенов рассказал Вольфу историю своего увлечения Мицкевичем, которую можно бы считать сказкою, если бы она не была основана на действительных фактах .
В эпоху революционных волнений в Литве, в начале шестидесятых годов, Семенов, в то время уже камер-юнкер и товарищ председателя ярославской уголовной палаты, был назначен губернским прокурором в Вильну. По приезде на новое место службы ему первым делом поручено было обревизовать местную тюрьму. Там, в числе заключенных, находилось несколько польских юношей, сильно замешанных в революционных волнениях, и, между прочим, один приговоренный к смертной казни и изо дня в день ожидавший, что его поведут на виселицу. Войдя в камеру, прокурор застал молодого узника... декламирующим стихи. Когда, расспросив о причинах ареста и строгого приговора, Семенов, по обыкновению, спросил «смертника», не имеет ли он заявить каких- либо желаний, тот спокойно ответил: «Если можно, выхлопочите, г. прокурор, чтобы мне доставили томик стихов Мицкевича: перед смертью я хотел бы еще раз прочесть чудные строки нашего поэта». Слова приговоренного поразили Семенова: человек, которого не сегодня-завтра ждет виселица, думает об одном только... Мицкевиче! Прокурор заинтересовался личностью заключенного, приказал, чтобы ему представили все дело молодого человека (фамилия которого была Р-ич), и, ознакомившись с обвинительным актом, обратился к виленскому генерал-губернатору с представлением о том, чтобы исполнение приговора было отложено. Добиться этого, конечно, для нового прокурора, облеченного большою властью, было не трудно. Затем, исполнив желание Р-ича и послав ему том стихотворений Мицкевича, Семенов, под предлогом необходимости дополнительного допроса, стал довольно часто навещать узника. Восторженное преклонение приговоренного к смерти перед Мицкевичем постепенно передалось самому прокурору. Он стал изучать польский язык для того, чтобы понять Мицкевича, и все чаще и чаще пускался с Р-чем в разговоры о польском поэте. В результате - жизнь Р-ча была спасена, а сам прокурор... стал поклонником и переводчиком Мицкевича.aldusku.livejournal.com
- Вина Р-ча, как «повстанца», - рассказывал Семенов, - была вне всяких сомнений. И мне стоило немало труда и хлопот исходатайствовать помилование ему. Пришлось пустить в ход все мои связи в петербургских сферах, но я добился своего: юноша, научивший меня любить Мицкевича, был спасен. И я счастлив вдвойне этим: во-первых, одною казнью стало меньше, во-вторых, вся моя личная жизнь была скрашена горячею любовью к польскому поэту.
Встреча с Р-чем в тюрьме и восторженное отношение приговоренного к смерти юноши к польскому поэту натолкнули Семенова, как он сам признавался, впервые на мысль заняться переводом произведений Мицкевича на русский язык.
Свое увлечение Мицкевичем, равно как и переводы произведений поэта, Семенов держал, однако, в тайне, частью по скромности, частью потому, что, как ни прочно было положение его, самый факт увлечения русского прокурора польским поэтом в то время, конечно, легко мог навлечь на него упреки в полонофильстве и повредить дальнейшей карьере. О том, что Семенов вообще переводит Мицкевича, долгое время знал один только шурин его, академик Я. К. Грот, женатый на сестре Николая Петровича, Наталии. И только в 1869 году, став сенатором, бывший прокурор решился, наконец, напечатать первые свои переводы из Мицкевича - «Крымские сонеты» - в журнале «Заря», где затем появились в его же переводе четыре главы поэмы «Конрад Валленрод».
Но в рукописи у Семенова оставалось еще много других переводов, которые он постоянно исправлял и изменял, посвящая почти все свои досуги любимому поэту. Часть этих переводов он передал Вольфу для включения в собрание сочинений Мицкевича в переводе русских поэтов, где они и помещены. В 1885 году Семенов решился, наконец, выпустить отдельною книгою сборник своих переводов из Мицкевича. Туда включил он, однако, только те переводы, которые признал «достойными», уничтожив целые тетради других своих «переводных опытов». Сборник этот в 1886 году был удостоен Академиею Наук Пушкинской премии за близкую, точную, поэтическую и художественную передачу подлинника.
Благодаря заметке в «Голосе» о предполагаемом издании сочинений Мицкевича в переводе русских поэтов, между Семеновым и М. О. Вольфом завязались близкие сношения, чисто литературные и дружеские. Поэт-переводчик стал часто навещать Вольфа, при чем каждый раз приносил с собою свою заветную тетрадь с переводами и громко декламировал все новые и новые варианты своих переводов.
Декламировать свои переводы из Мицкевича Семенов вообще очень любил. Нередко, совершенно забывшись, он даже на улице громко, во всеуслышание читал свои переводы, возбуждая недоумение прохожих. Декламировал он с каким-то азартом, неистово подчеркивая отдельные строки, иногда, вперемешку с русским переводом, повторяя хорошо заученный польский текст, для того, как он объяснял, чтоб убедиться, что «не только смысл слов, дух подлинника, но и музыка стихов Мицкевича переданы верно». А когда он с кем-нибудь начинал говорить о Мицкевиче, то уже целые часы не отпускал своего собеседника.
О том, что сенатор Семенов увлекается Мицкевичем, стало, конечно, вскоре известно в более широких кругах. Один адвокат-писатель хотел было использовать это увлечение для личных своих целей. Он явился к Семенову в качестве исследователя поэзии Мицкевича, под предлогом узнать компетентное мнение поэта-переводчика о некоторых спорных и загадочных местах в стихотворениях творца «Пана Тадеуша». Семенов охотно принял посетителя, продержал его у себя несколько часов, познакомил его со своими переводами, но когда адвокат вдруг повел речь о своем деле в сенате, Семенов резко оборвал его: - О сенатских делах я привык говорить только в сенате, в присутственные дни. Здесь же, в моей частной квартире, мы можем говорить только о Мицкевиче...
Точно так же тщетны были попытки заинтересовать Семенова другими польскими поэтами и польскою литературою вообще.
- Меня интересует один только Мицкевич, и ему останусь верен, - отвечал он.
М. О. Вольфу, конечно, хотелось выпустить по-русски Мицкевича в возможно полном виде, что при тогдашних цензурных условиях было крайне трудно. Но вот Семенов охотно согласился по этому поводу сделать представление в главное управление по делам печати. В ответ на это представление главное управление, в лице его тогдашнего начальника Феоктистова, ответило:
- Все то, что будет переведено вами, Николай Петрович, будет пропущено цензурою без всяких препятствий. Мы убеждены, что вы не захотите предложить русской публике что-либо нецензурное...
Феоктистов отлично знал, что Семенов, при всем его увлечении Мицкевичем, не решится нарушить цензурные условия и не возьмется за перевод чего-либо такого, что с цензурной точки зрения могло бы считаться «недозволенным».
Однако при таких условиях нельзя было рассчитывать на возможность помещения многих произведений Мицкевича, считавшихся тогда запрещенными. У Вольфа явилась тогда мысль - нельзя ли обратиться с прошением на Высочайшее имя о просмотре всего Мицкевича лично государем. Император Николай I, как известно, взялся цензуровать Пушкина и разрешил кое-что из тех произведений великого поэта, которые не решалась пропустить тогдашняя цензура. Почему бы императору Александру II не взять на себя подобной роли цензора по отношению к другому великому славянскому поэту, Мицкевичу?
Мицкевич, Адам. Рисунок И. Тысевича. Фронтиспис издания 1863 года Мицкевич, А. Конрад Валленрод. Гражина.
Семенову очень понравилась эта мысль. Он охотно принял на себя труд составления соответственного прошения и докладной записки и намеревался исходатайствовать для Вольфа аудиенцию у государя, но предварительно решил разузнать, как отнесутся к этой затее в высших сферах. Спустя несколько времени Семенов с грустью заявил:
- Нельзя... Там заклюют, - и сделал при этом красноречивый жест, объясняющий, что именно следует понимать под словом «там».
Так предполагавшееся ходатайство о просмотр Мицкевича самим государем и не возбуждалось. Тем не менее, в русское издание сочинений Мицкевича все же удалось включить некоторые отрывки, не допущенные в польском подлиннике.
- Подождите, - утешал Семенов Вольфа, - если не мы, то наши наследники все-таки доживут до того времени, когда дана будет и у нас возможность читать всего Мицкевича и предоставлено будет судить каждому, в чем он ошибался...
Скончался Семенов в 1904 г., в преклонных летах, на 81 году жизни, сохранив до самой смерти поистине фанатическую любовь к Мицкевичу.
Другие главы книги Либровича С.Ф. На книжном посту
Предисловие Либровича С.Ф.
Прокурор-поэт (Семёнов Н.П., Мицкевич А.)
Историк кабачества (Прыжов И.Г.)
СОДЕРЖАНИЕ ЖУРНАЛА БИБЛИОФИЛА (ПОСТАТЕЙНОЕ)
Грюнвальдская битва. Рисунок И. Тысевича. Мицкевич, А. Конрад Валленрод. Гражина. Издание 1863 года
Copyright © aldusku.livejournal.com Тираж 1 штука. Типография «Тарантас».