сказка. последняя часть
Это было худшим наказанием. Она абсолютно не знала, что делать, но только теперь почувствовала на себе весь груз вины, и он был нелегок… Она, одна повинна в том, что страдают люди вокруг! Она сорвала праздник, просто не подумав о других! Совершенно забыв о своих обязанностях жрицы, она думала лишь об Аландори, и так и не смогла ни разу понять того, что он повсюду, что он - во всех, а не только в нем, загадочном чужестранце, которого она так сильно любила, и который снова бесследно исчез. Беззвучные рыдания прорывались сквозь нее, она хотела, чтобы стихия забрала ее поскорее, но стихия будто слушалась и откликалась на каждый ее порыв своим, все новым, все более страшным ответным порывом. Нужно было всего лишь успокоиться, но как это было трудно после всего, что Шайрен осознала! Как ей не хватало сейчас мудрого совета Аккар, но даже и ее поблизости не было - жрицы уходили в храм восстанавливать силы. Нет, туда Шайрен не пойдет.. пока не исправит своей страшной ошибки. И вдруг ей пришла мысль, сумасбродная, но единственная мысль, кажущаяся правильной - обратиться за помощью к Богине Эарентай! Ведь это праздник их обоих - Бога и Богини! Она не может не знать, она не может не быть сопричастна! И это она беснуется в стихии, ее лицо мелькает в порывах ветра и на гребнях волн! Лицо, омраченное скорбью… Отчего ты скорбишь, Эарентай? Аландори творил мир силой твоего огня… отчего ты разрушаешь этот мир, Эарентай? Или за столько миллионов лет вам так и не довелось встретиться? Как будто находитесь на разных концах острова, но не можете протянуть друг к другу руку, чтобы никогда больше не отпускать? Что случится, если вы встретитесь? Каким станет этот мир? Ноги Шайрен несли ее к потаенному храму - туда, куда не ступала она много лет! Лишь когда была маленькой девочкой, украдкой пробиралась туда, где живут загадочные жрецы, скользя бесшумно по потаенным тропам среди лесов и гор. Нет, она не забыла дорогу. Даже в темноте, под сбивающими с ног порывами ветра, она могла вспомнить свой детский след…
Но буря сделала один из ее знакомых путей совершенно непроходимым. Было теперь невозможно подняться в горы - множество поваленных ветром деревьев преграждали ей путь к скалам, пронизанным ходами и тоннелями. Через один из таких тоннелей Шайрен и собиралась попасть прямиком в храм. Это был самый короткий путь, но он был закрыт. И теперь, в полнейшей темноте, иногда освещаемой вспышками молний, Шайрен пошла искать обходной путь, минующий горы, - путь, почти весь проходящий по берегу моря, и оттого более длинный и опасный. Но жрица знала, что стихия воды не тронет ее, и искала путь по наитию и слуху - путь, который выведет ее обратно к морю. Под проливным дождем, который почти не кончался, под солеными брызгами налетающих на камни волн Шайрен брела почти всю ночь на другой конец острова. Вот уже забрезжил рассвет, и у девушки несколько полегчало на сердце - она, наконец, подошла к узкой части острова, где волны бились гораздо меньше, и, будто с восходящим солнцем стихия начала успокаиваться, и остатки рваных туч расползались во все стороны по небосклону. Ветер уже не так рьяно трепал кроны деревьев, уже было легче дышать, и путь казался всё более знакомым. Вот она уже миновала большие круглые валуны, через которые приходилось иногда перелезать, чтобы идти дальше, - храм Эарентай вот-вот должен был показаться из-за скалы. Шайрен еще пока не придумала, как она сможет подняться на высоту этого храма, но не успела и вспомнить об этом - на берегу моря она заметила вдруг неподалеку фигуру человека в длинной ниспадающей одежде, развевающейся на ветру. Выглядывая из-за скалы, Шайрен смогла кое-как различить знакомый профиль - то был жрец, которого она видела в начале праздника танцующим с Эррет - верховный жрец Богини. Он стоял на небольшом выступе прямо над морскими волнами, раскинув в призывающем жесте обе руки. Он говорил какие-то слова, обращаясь к морю… Шайрен, прокравшись меж скал, подошла еще ближе - так, что могла различить слова - гулкий сильный голос жреца не терялся в шуме шторма. Он призывал Эарентай, произнося свои молитвы. Шайрен мысленно последовала его примеру, тоже молясь Богине, чтобы она услышала, простила ее и остановила бурю… Неизвестно, сколько времени прошло - Шайрен потеряла ему счет, полностью исчезнув в безмолвном призыве, как вдруг одна из морских волн выросла в полнеба и замерла перед утесом, на котором стоял Отар, постепенно приобретая женские черты. В первый раз в своей жизни Шайрен видела воочию Богиню, и у нее перехватило дыхание. Она почти вскрикнула, когда из морской волны полностью проступило лицо Эарентай - это было точь-в-точь лицо верховной жрицы Эррет! Слёзы выступили на глазах у перепуганной девушки - это был действительно страх, благоговейный страх перед наставницей их храма - оказывается, она и была разъяренной Богиней! Как в этом можно было усомниться? Как можно было у нее увести Аландори? Шайрен отказывалась это понимать, принимать, она все еще стояла, зажав рот рукой, тем временем слыша их начинающийся разговор.
- Я явилась по твоему зову, Отар. Я готова говорить с тобой,- волна вспенилась, забурлила - это полы ее одежд колыхались, теряясь в синих глубинах.
- Я приветствую тебя, Богиня моя, - склонил голову жрец, - я пришел просить тебя о помощи.
- Помощи?! Это я прошу у вас о помощи, я уже кричу о ней. Вы только испытываете мое терпение, люди, не понимая истинной сути вещей.
- Так объясни нам, не понимающим, скажи свою волю, Эарентай, мы в точности исполним ее!
- Вы даете множество обещаний, но не выполняете их! В ваших умах до сих пор существует разделение - Бог и Богиня, я и Аландори, два храма, находящиеся на разных концах острова, и запреты, которые нельзя никому нарушать. Вы будто намеренно разлучили нас, не давая нам в вас воплотиться, как множество веков назад, когда был сотворен первый человек. Стихия долго не может ждать. Она сметет вас, пока не одумаетесь! - лицо Эарентай (или Эррет) было грозно и хмуро, но в нем неясно проступала скрытая мольба и надежда.
- Но справедливо ли такое говорить, когда каждый год три дня подряд все люди этого острова воплощают собой вас вместе, танцующих священный танец сотворения мира? Отчего же этот гнев, Эарентай?
- Ты достаточно умен, чтобы понять, верховный жрец! Всего три дня в год!, вы так старательно исполняете ваши сложные и длинные ритуалы, за которыми ничего не кроется в бесхитростных сердцах людей, кроме желания хотя бы на эти три дня быть свободными от запретов! Кроме этих трех дней, когда вы еще вспоминаете о том, что ваши Бог и Богиня изначально были нераздельны? Вы не танцуете по-настоящему танец сотворения мира. Он был не таким! Мир бы не был никогда сотворен, если бы мы лишь делали вид, что создаем его. Три дня в год, чтобы показать нам, что вы верите в нас? Чтобы дать нам шанс снова воплотиться в людях, чтобы они вспомнили о том, что такое настоящая любовь и настоящее страдание? Но вам только кажется, что вы даете нам шанс. Мы не можем полностью воплотиться в вас, как в древние времена. Мы не можем через вас снова встретиться и начать создавать мир заново.
- Чего же ты от нас хочешь на этот раз? - взмолился Отар.
- Вам было знамение. Аландори сам спешит мне навстречу. Спешит неузнанным - ваша задача распознать его и позволить нам встретиться. Это произойдет тогда, когда связанные навеки любящие сердца услышат друг друга - именно тогда мы родимся в вас.
- Но вы же Боги, вы намного сильнее нас! Почему вы от нас так зависите?
- Да, мы Боги. Мы намного сильнее вас. Но когда мы воплощаемся в людях, мы становимся такими же, как и вы - было бы бесчестно проявлять напоказ нашу силу - а для того, чтобы этого не произошло, она скрыта от нас самих, когда мы приходим к вам в обличье людей. И тогда мы с вами на равных. Вы до сих пор давали нам шанс, но теперь мы даем вам шанс, и он может оказаться последним.
Шайрен больше не могла слушать… Она всё поняла, и на этот раз всё рухнуло в бездну… Все бывшие надежды, все невысказанные мольбы. Она не могла больше стоять и медленно села на землю, прислонившись к теплой скале. Как она могла позволить себе на один миг забыться и неосознанно пожелать быть богиней! Теперь богиня сама на нее возложила ответственность за жизнь всего острова, будто насмехаясь: «Хочешь побыть мной? Попробуй! ощути на своей шкуре, останови стихию, совладай с красным огнем самой Богини!» В том, что Эррет была этой богиней, у нее теперь не было сомнений. Как и в том, к кому изначально шел Аландори, и кто всему этому помешал…
Тем временем Ланн проснулся и вышел из храма, спустившись по высеченным в скале каменным ступеням к берегу. Ему тоже довелось увидеть Богиню и услышать таинственный разговор… только этот разговор будто звучал где-то на заднем плане, вдалеке.. а перед собой в очертаниях поднявшейся волны он видел свою настоящую Богиню - с мягкой грустной улыбкой и глазами, полными тихой мольбы. Глазами, от которых он не мог оторваться. Глазами Шайрен, которые говорили: «я жду».. Вскоре волна потеряла женские очертания и опустилась в морские воды.
Но Шайрен этого уже не видела. Она молча шла, потупив взор, запинаясь на каждом шагу. Шла по пути, который проделала всю ночь - обратно, к своему храму. Пусть покарают. Пусть делают что хотят, но она больше не посмеет совершить подобную дерзость… На другом конце острова волны были сильнее, ветер, не останавливаемый преградами в виде скал, буйствовал и всё срывал на своем пути. Шайрен не могла на это смотреть - кто теперь будет в ответе? Кто, если даже сама Богиня отдала стихию ей в распоряжение? Но, как ни старалась Шайрен прикрыть этими переживаниями другие, разрывающие изнутри, более глубокие и сильные - у нее не получалось ничего скрыть от самой себя. Поэтому она вообще запретила себе думать… Лишь одно она видела перед собой - море. Огромное и бездонное, хранящее в себе неизведанные никем силы - синее, прекрасное и доброе, как глаза Аландори.
Уж солнце подкатило к горизонту, оставалась всего пара часов до начала третей, завершающей ночи танца, которую должны были открывать воплощенные Аландори и Эарентай на площадке перед храмом. Шайрен опасалась подумать о том, в каком состоянии она застанет жриц, но другого пути не было. Уставшая, с растрепанным волосами и мокрым от слез лицом она вошла в храм. Жрицы стояли в кругу, обсуждая, имеет ли смысл продолжать праздник.
- Музыканты не придут в эту ночь - так говорили они вчера, людям теперь тоже не до праздника - лишь бы спасти свои жилища и перебраться ближе к горам. Все объяты страхом и ждут, когда вода накроет остров, - говорила одна из жриц, явно уставшая сдерживать стихии.
- Мы не можем остановить праздник! Это все равно, что остановить создание мира!
- Или его разрушение? - перебила другая.
- Испокон веков этот праздник был сакральным ритуалом, состоящим из трех дней!
- Но если учесть обстоятельства.. можно ли перенести третий день на другое время? Когда кончится шторм?
- Все эти разговоры пусты! - вмешалась Эррет, старающаяся не терять самообладания и твердости духа, - помните, что не вы распоряжаетесь праздником, а сами Боги. И может быть, это наш последний шанс.
Шайрен вздрогнула. Сейчас. Сейчас она подойдет к ним и, наступит конец… Но ее заметили первой и все замолкли, кроме одного знакомого голоса…Аккар!
- Позволь мне показать тебе кое-что, Эррет! Мне запретили это, но я всё же покажу… постой… я мигом! - Аккар скрылась в каких-то комнатах.
Что бы то ни было, это уже легче. Она не увидит… Шайрен не решалась поднять глаза ни на кого из жриц. Она шла прямиком к Эррет. Все хранили молчание, и было ли оно осуждающим, ошеломленным или каким-либо другим - Шайрен не могла понять. Она упала на колени перед Эррет и срывающимся голосом заговорила:
- Пожалуйста… забери у меня это.. Забери эту силу. Прости, я всё слышала… ваш разговор с верховным жрецом - я встала между Богиней и Богом… накажи если надо, только забери этот огонь - я не могу справиться с ним. Я не могу спасти этот остров… отними у меня эту силу, ты можешь…Эарентай!…
- Шайрен! Ты хотела бессмертия? Ты возомнила себя танцующей с Богом, и вот что получилось! Теперь ты видишь цену своей глупости.
«Бессмертия? Ты так меня и не поняла, верховная жрица. Я уже бессмертна. Он, Аландори, уже обессмертил меня в первую ночь танца, в тот самый миг, когда взял мою руку и начал танцевать со мной. Мне теперь больше ничего не надо. Я теперь готова умереть - я уже на вечность, на одну маленькую вечность прожила больше, чем вы, жрицы этого храма», - такие слова, словно нож, прорезали ее горло и застряли там.
- Встань с колен. Я дала обещание верховному жрецу о том, что во время праздника ни одна из женщин не может быть обижена, тем более жрица. Даже провинившаяся жрица. Я ожидаю его с минуты на минуту, чтобы он видел тебя! Без него я не могу дать тебе наказания, о котором ты просишь. Я знаю, что такое красный огонь, вышедший из-под контроля. Это больнее, чем гореть в настоящем костре. Это и есть твое наказание. Только теперь ты не сможешь поднять глаза и соприкоснуться ни с одним мужчиной, кроме жреца.
Что это? Милость Богини или ее кара? Что теперь будет с островом? Возьмет ли Богиня назад свою силу? Сотни вопросов роились в голове у Шайрен. Сотни вопросов, не имеющих ответа.
Вдруг двери храма распахнулись, и будто бы в них ворвалось море. Но нет, это было не море! Это были жрецы, одетые в синие одежды, и Ланн был среди них. Ланн и Отар вступили в двери храма первыми.
- Что это такое, Отар?! - воскликнула Эррет, не сводя глаз с чужестранца, - кого это ты привел? В этот храм сейчас можно входить только жрецам!
- Разреши тебе представить - Ланн, младший жрец храма Эарентай. Как видишь, мы не опоздали, и даже привели несколько музыкантов - они готовы играть, чтобы Бог и Богиня начали свой первый и последний танец, - уверенным и твердым голосом говорил Отар, и отчего-то теплело на душе. Шайрен не смела поднять глаз на единственно любимого на свете человека. Она так и стояла рядом с верховной жрицей. Вот она и получила наказание, худшее из наказаний - видеть, как Аландори подойдет сейчас к Эррет и они начнут танцевать…Знать, чувствовать его близость всем своим существом и одновременно невозможность не то что подержать за руку - но и взглянуть в его лицо!
Но далее стало происходить что-то очень странное. Отчего так быстро заиграла музыка? Отчего приближается не один Аландори, а они вдвоем с Отаром? Почему Аккар ворвалась к Эррет в этот неподходящий момент и, показывая ей какие-то листы бумаги, что-то сбивчиво объясняет? И, самое главное, почему Аландори, которого будто бы подталкивает сам верховный жрец, идет не к Эррет, а к ней?!
Какое нестерпимое желание посмотреть ему в глаза - но она не может, не может поднять глаз, чтобы он это увидел…ее огонь, ее слезы…нет, нельзя!
- Пойдем! - мягко обращается он к ней, беря за руку… Этому тихому голосу и прикосновению невозможно сопротивляться! Шайрен сделала шаг навстречу и почти упала в его руки.
- Я пришел для единственной цели, - говорит уже другой голос, сильный и твердый - голос верховного жреца, обращающегося к Эррет, - нам с тобой нужно объединить храмы. Только это сейчас будет самым верным решением… Если только ты… согласна.
Неужели? И как Эррет раньше не догадалась! Это может значить только одно..
- Но.. не хочешь ли ты сказать, что…
- Я уже сказал. И вижу- ты поняла.
Он тоже взял ее за руку… и две пары начали постепенно кружиться в танце, рисуя на песке причудливую спираль. Все присутствующие жрецы и жрицы замерли, глядя на них.
- Подними глаза, посмотри на меня, - шепнул Ланн на ухо своей любимой, прижав на мгновение ближе к себе.
- Аландори! -она посмотрела на него взглядом, полным неподдельной любви и страдания, - неужели теперь конец? Ты предпочел меня самой Богине?… или это они Бог и Богиня? я ошиблась?
- А кем бы ты хотела считать меня?
- Кем бы ты ни был.. даже чужестранцем, даже человеком, ты все равно для меня - Аландори, и он воплощен - в тебе!…я никогда не перестану верить в это.
- Точно так же для Эррет Бог -это Отар. И никто другой. А для него Богиня - она. И, даже в молитве своей он видит Богиню с ее лицом.
- А значит ты… - начала Шайрен и тут же осеклась, покраснев.
- А для меня Эарентай - это ты. Нежная, добрая, и в то же время безумствующая стихия… как долго я шел, как долго я плыл - к тебе. Твой образ не дал мне утонуть в море. Твой взгляд меня согревал всю прошлую ночь. Твои руки исцелили мои раны. И теперь я держу свою Богиню в руках и танцую первый в своей жизни танец - одновременно как Бог и как человек. Ты знаешь, Шайрэ, в той стране, откуда я приплыл, верят только в одного Бога. Но только теперь я понял, какой он, этот Бог. Он и не Бог, и не Богиня. Лишь наивные придают ему мужские черты. Только вместе, только одним целым можно сотворить и поддерживать этот мир.
И вот, среди разносящихся над шумом волн звуков музыки, среди жрецов и жриц, способных лицезреть почти невидимое чудо, начало что-то происходить: вначале вокруг Шайрен и Ланна образовалось чуть заметное сиреневое свечение - то красный огонь жрицы и синий огонь Ланна смешались, и они перестали быть собою самими… Они тоже теперь казались единым целым - даже их тела, постоянно движущиеся в танце, так синхронно, так красиво, что захватывало дух, глядя на них. Затем сиреневое пламя стало ярче, и охватило вторую пару, а затем всех тех, кто больше всего стремился к счастью и благу - тех, чьи сердца были чисты и восприняли этот мягкий, ласкающий свет. Этот свет распространялся звездой по всему острову, и теперь ни красный огонь не был страшен своей стихийной мощью - она утихала! Ни синий своей холодной строгостью - он теплел, становился мягче, добрее… В храм начали заходить простые люди - вначале влюбленные пары, которые больше не боялись ничего - они тоже были объяты этим огнем и совершали свой, ни на что не похожий танец. Иногда этот танец заключался лишь во взгляде - настолько выразительном и сильном, что был достоин танца… Кто-то присоединился к музыкантам, взяв инструменты, и в музыке появлялись новые импровизированные мотивы - все были счастливы! Все будто и забыли о бушующей стихии, предвещавшей конец света.
«Если я не только человек, но и Бог, так почему бы не попробовать?» - Ланну пришла в голову удивительная мысль - попробовать изменить направление ветра так, чтобы ветер дул вдоль острова, и волны не врезались так далеко в сушу… Он незаметно для себя стал поворачивать Шайрен в одну и ту же сторону, постоянно в танце меняя ее положение, и ветер действительно начал разворачиваться, и затем стихать. Стихия будто улыбалась - так же очаровательно и сладко, как Шайрен, ставшая мягкой и податливой, при этом сохраняя твердость и независимость стихии.. Но Ланн будто бы знал, как управлять ей - управлять, не управляя. Руководить, не насилуя… Лишь тогда стихия может поддаться и довериться…
Танцуй со мной… Танцуй мной. Я буду глиной в твоих руках, и ты слепишь из меня весь мир. Я буду кистью в твоих руках, и ты нарисуешь ей нашу судьбу. Только не останавливайся и не отводи взгляда - я хочу до конца поверить в то, что это правда. Я хочу исчезнуть в тебе, не исчезая, успокоить стихию, ничего не делая для этого… Ты мое море и небо, ты - сам танец, который ложью был бы, танцуй я с кем-либо другим… Танец, способный воскресить из мертвых. Танец, который переворачивает мир с ног на голову. Рисуй мной узоры на холсте неба, рисуй мной каждую волну на морской глади. Ты единственный, кто это может… кому я позволю это и не умру.
Третья ночь танца закончилась с приходом утра… а вместе с солнцем прилетела и диковинная птица-парус по успокоившемуся морю, почти причаливая к берегам…И никто в храме не заметил, как двое, держась за руки, вошли в безмятежные воды и исчезли там, - возможно, жители Ламидо верили в то, что Аландори и Эарентай, как когда-то в незапамятные времена, ушли в вечность после сотворения мира, убедившись в том, что мир этот - действительно ими сотворенный, настоящий, светлый и чистый Мир.
начало -
http://aleantare.livejournal.com/150723.html#cutid1
Но буря сделала один из ее знакомых путей совершенно непроходимым. Было теперь невозможно подняться в горы - множество поваленных ветром деревьев преграждали ей путь к скалам, пронизанным ходами и тоннелями. Через один из таких тоннелей Шайрен и собиралась попасть прямиком в храм. Это был самый короткий путь, но он был закрыт. И теперь, в полнейшей темноте, иногда освещаемой вспышками молний, Шайрен пошла искать обходной путь, минующий горы, - путь, почти весь проходящий по берегу моря, и оттого более длинный и опасный. Но жрица знала, что стихия воды не тронет ее, и искала путь по наитию и слуху - путь, который выведет ее обратно к морю. Под проливным дождем, который почти не кончался, под солеными брызгами налетающих на камни волн Шайрен брела почти всю ночь на другой конец острова. Вот уже забрезжил рассвет, и у девушки несколько полегчало на сердце - она, наконец, подошла к узкой части острова, где волны бились гораздо меньше, и, будто с восходящим солнцем стихия начала успокаиваться, и остатки рваных туч расползались во все стороны по небосклону. Ветер уже не так рьяно трепал кроны деревьев, уже было легче дышать, и путь казался всё более знакомым. Вот она уже миновала большие круглые валуны, через которые приходилось иногда перелезать, чтобы идти дальше, - храм Эарентай вот-вот должен был показаться из-за скалы. Шайрен еще пока не придумала, как она сможет подняться на высоту этого храма, но не успела и вспомнить об этом - на берегу моря она заметила вдруг неподалеку фигуру человека в длинной ниспадающей одежде, развевающейся на ветру. Выглядывая из-за скалы, Шайрен смогла кое-как различить знакомый профиль - то был жрец, которого она видела в начале праздника танцующим с Эррет - верховный жрец Богини. Он стоял на небольшом выступе прямо над морскими волнами, раскинув в призывающем жесте обе руки. Он говорил какие-то слова, обращаясь к морю… Шайрен, прокравшись меж скал, подошла еще ближе - так, что могла различить слова - гулкий сильный голос жреца не терялся в шуме шторма. Он призывал Эарентай, произнося свои молитвы. Шайрен мысленно последовала его примеру, тоже молясь Богине, чтобы она услышала, простила ее и остановила бурю… Неизвестно, сколько времени прошло - Шайрен потеряла ему счет, полностью исчезнув в безмолвном призыве, как вдруг одна из морских волн выросла в полнеба и замерла перед утесом, на котором стоял Отар, постепенно приобретая женские черты. В первый раз в своей жизни Шайрен видела воочию Богиню, и у нее перехватило дыхание. Она почти вскрикнула, когда из морской волны полностью проступило лицо Эарентай - это было точь-в-точь лицо верховной жрицы Эррет! Слёзы выступили на глазах у перепуганной девушки - это был действительно страх, благоговейный страх перед наставницей их храма - оказывается, она и была разъяренной Богиней! Как в этом можно было усомниться? Как можно было у нее увести Аландори? Шайрен отказывалась это понимать, принимать, она все еще стояла, зажав рот рукой, тем временем слыша их начинающийся разговор.
- Я явилась по твоему зову, Отар. Я готова говорить с тобой,- волна вспенилась, забурлила - это полы ее одежд колыхались, теряясь в синих глубинах.
- Я приветствую тебя, Богиня моя, - склонил голову жрец, - я пришел просить тебя о помощи.
- Помощи?! Это я прошу у вас о помощи, я уже кричу о ней. Вы только испытываете мое терпение, люди, не понимая истинной сути вещей.
- Так объясни нам, не понимающим, скажи свою волю, Эарентай, мы в точности исполним ее!
- Вы даете множество обещаний, но не выполняете их! В ваших умах до сих пор существует разделение - Бог и Богиня, я и Аландори, два храма, находящиеся на разных концах острова, и запреты, которые нельзя никому нарушать. Вы будто намеренно разлучили нас, не давая нам в вас воплотиться, как множество веков назад, когда был сотворен первый человек. Стихия долго не может ждать. Она сметет вас, пока не одумаетесь! - лицо Эарентай (или Эррет) было грозно и хмуро, но в нем неясно проступала скрытая мольба и надежда.
- Но справедливо ли такое говорить, когда каждый год три дня подряд все люди этого острова воплощают собой вас вместе, танцующих священный танец сотворения мира? Отчего же этот гнев, Эарентай?
- Ты достаточно умен, чтобы понять, верховный жрец! Всего три дня в год!, вы так старательно исполняете ваши сложные и длинные ритуалы, за которыми ничего не кроется в бесхитростных сердцах людей, кроме желания хотя бы на эти три дня быть свободными от запретов! Кроме этих трех дней, когда вы еще вспоминаете о том, что ваши Бог и Богиня изначально были нераздельны? Вы не танцуете по-настоящему танец сотворения мира. Он был не таким! Мир бы не был никогда сотворен, если бы мы лишь делали вид, что создаем его. Три дня в год, чтобы показать нам, что вы верите в нас? Чтобы дать нам шанс снова воплотиться в людях, чтобы они вспомнили о том, что такое настоящая любовь и настоящее страдание? Но вам только кажется, что вы даете нам шанс. Мы не можем полностью воплотиться в вас, как в древние времена. Мы не можем через вас снова встретиться и начать создавать мир заново.
- Чего же ты от нас хочешь на этот раз? - взмолился Отар.
- Вам было знамение. Аландори сам спешит мне навстречу. Спешит неузнанным - ваша задача распознать его и позволить нам встретиться. Это произойдет тогда, когда связанные навеки любящие сердца услышат друг друга - именно тогда мы родимся в вас.
- Но вы же Боги, вы намного сильнее нас! Почему вы от нас так зависите?
- Да, мы Боги. Мы намного сильнее вас. Но когда мы воплощаемся в людях, мы становимся такими же, как и вы - было бы бесчестно проявлять напоказ нашу силу - а для того, чтобы этого не произошло, она скрыта от нас самих, когда мы приходим к вам в обличье людей. И тогда мы с вами на равных. Вы до сих пор давали нам шанс, но теперь мы даем вам шанс, и он может оказаться последним.
Шайрен больше не могла слушать… Она всё поняла, и на этот раз всё рухнуло в бездну… Все бывшие надежды, все невысказанные мольбы. Она не могла больше стоять и медленно села на землю, прислонившись к теплой скале. Как она могла позволить себе на один миг забыться и неосознанно пожелать быть богиней! Теперь богиня сама на нее возложила ответственность за жизнь всего острова, будто насмехаясь: «Хочешь побыть мной? Попробуй! ощути на своей шкуре, останови стихию, совладай с красным огнем самой Богини!» В том, что Эррет была этой богиней, у нее теперь не было сомнений. Как и в том, к кому изначально шел Аландори, и кто всему этому помешал…
Тем временем Ланн проснулся и вышел из храма, спустившись по высеченным в скале каменным ступеням к берегу. Ему тоже довелось увидеть Богиню и услышать таинственный разговор… только этот разговор будто звучал где-то на заднем плане, вдалеке.. а перед собой в очертаниях поднявшейся волны он видел свою настоящую Богиню - с мягкой грустной улыбкой и глазами, полными тихой мольбы. Глазами, от которых он не мог оторваться. Глазами Шайрен, которые говорили: «я жду».. Вскоре волна потеряла женские очертания и опустилась в морские воды.
Но Шайрен этого уже не видела. Она молча шла, потупив взор, запинаясь на каждом шагу. Шла по пути, который проделала всю ночь - обратно, к своему храму. Пусть покарают. Пусть делают что хотят, но она больше не посмеет совершить подобную дерзость… На другом конце острова волны были сильнее, ветер, не останавливаемый преградами в виде скал, буйствовал и всё срывал на своем пути. Шайрен не могла на это смотреть - кто теперь будет в ответе? Кто, если даже сама Богиня отдала стихию ей в распоряжение? Но, как ни старалась Шайрен прикрыть этими переживаниями другие, разрывающие изнутри, более глубокие и сильные - у нее не получалось ничего скрыть от самой себя. Поэтому она вообще запретила себе думать… Лишь одно она видела перед собой - море. Огромное и бездонное, хранящее в себе неизведанные никем силы - синее, прекрасное и доброе, как глаза Аландори.
Уж солнце подкатило к горизонту, оставалась всего пара часов до начала третей, завершающей ночи танца, которую должны были открывать воплощенные Аландори и Эарентай на площадке перед храмом. Шайрен опасалась подумать о том, в каком состоянии она застанет жриц, но другого пути не было. Уставшая, с растрепанным волосами и мокрым от слез лицом она вошла в храм. Жрицы стояли в кругу, обсуждая, имеет ли смысл продолжать праздник.
- Музыканты не придут в эту ночь - так говорили они вчера, людям теперь тоже не до праздника - лишь бы спасти свои жилища и перебраться ближе к горам. Все объяты страхом и ждут, когда вода накроет остров, - говорила одна из жриц, явно уставшая сдерживать стихии.
- Мы не можем остановить праздник! Это все равно, что остановить создание мира!
- Или его разрушение? - перебила другая.
- Испокон веков этот праздник был сакральным ритуалом, состоящим из трех дней!
- Но если учесть обстоятельства.. можно ли перенести третий день на другое время? Когда кончится шторм?
- Все эти разговоры пусты! - вмешалась Эррет, старающаяся не терять самообладания и твердости духа, - помните, что не вы распоряжаетесь праздником, а сами Боги. И может быть, это наш последний шанс.
Шайрен вздрогнула. Сейчас. Сейчас она подойдет к ним и, наступит конец… Но ее заметили первой и все замолкли, кроме одного знакомого голоса…Аккар!
- Позволь мне показать тебе кое-что, Эррет! Мне запретили это, но я всё же покажу… постой… я мигом! - Аккар скрылась в каких-то комнатах.
Что бы то ни было, это уже легче. Она не увидит… Шайрен не решалась поднять глаза ни на кого из жриц. Она шла прямиком к Эррет. Все хранили молчание, и было ли оно осуждающим, ошеломленным или каким-либо другим - Шайрен не могла понять. Она упала на колени перед Эррет и срывающимся голосом заговорила:
- Пожалуйста… забери у меня это.. Забери эту силу. Прости, я всё слышала… ваш разговор с верховным жрецом - я встала между Богиней и Богом… накажи если надо, только забери этот огонь - я не могу справиться с ним. Я не могу спасти этот остров… отними у меня эту силу, ты можешь…Эарентай!…
- Шайрен! Ты хотела бессмертия? Ты возомнила себя танцующей с Богом, и вот что получилось! Теперь ты видишь цену своей глупости.
«Бессмертия? Ты так меня и не поняла, верховная жрица. Я уже бессмертна. Он, Аландори, уже обессмертил меня в первую ночь танца, в тот самый миг, когда взял мою руку и начал танцевать со мной. Мне теперь больше ничего не надо. Я теперь готова умереть - я уже на вечность, на одну маленькую вечность прожила больше, чем вы, жрицы этого храма», - такие слова, словно нож, прорезали ее горло и застряли там.
- Встань с колен. Я дала обещание верховному жрецу о том, что во время праздника ни одна из женщин не может быть обижена, тем более жрица. Даже провинившаяся жрица. Я ожидаю его с минуты на минуту, чтобы он видел тебя! Без него я не могу дать тебе наказания, о котором ты просишь. Я знаю, что такое красный огонь, вышедший из-под контроля. Это больнее, чем гореть в настоящем костре. Это и есть твое наказание. Только теперь ты не сможешь поднять глаза и соприкоснуться ни с одним мужчиной, кроме жреца.
Что это? Милость Богини или ее кара? Что теперь будет с островом? Возьмет ли Богиня назад свою силу? Сотни вопросов роились в голове у Шайрен. Сотни вопросов, не имеющих ответа.
Вдруг двери храма распахнулись, и будто бы в них ворвалось море. Но нет, это было не море! Это были жрецы, одетые в синие одежды, и Ланн был среди них. Ланн и Отар вступили в двери храма первыми.
- Что это такое, Отар?! - воскликнула Эррет, не сводя глаз с чужестранца, - кого это ты привел? В этот храм сейчас можно входить только жрецам!
- Разреши тебе представить - Ланн, младший жрец храма Эарентай. Как видишь, мы не опоздали, и даже привели несколько музыкантов - они готовы играть, чтобы Бог и Богиня начали свой первый и последний танец, - уверенным и твердым голосом говорил Отар, и отчего-то теплело на душе. Шайрен не смела поднять глаз на единственно любимого на свете человека. Она так и стояла рядом с верховной жрицей. Вот она и получила наказание, худшее из наказаний - видеть, как Аландори подойдет сейчас к Эррет и они начнут танцевать…Знать, чувствовать его близость всем своим существом и одновременно невозможность не то что подержать за руку - но и взглянуть в его лицо!
Но далее стало происходить что-то очень странное. Отчего так быстро заиграла музыка? Отчего приближается не один Аландори, а они вдвоем с Отаром? Почему Аккар ворвалась к Эррет в этот неподходящий момент и, показывая ей какие-то листы бумаги, что-то сбивчиво объясняет? И, самое главное, почему Аландори, которого будто бы подталкивает сам верховный жрец, идет не к Эррет, а к ней?!
Какое нестерпимое желание посмотреть ему в глаза - но она не может, не может поднять глаз, чтобы он это увидел…ее огонь, ее слезы…нет, нельзя!
- Пойдем! - мягко обращается он к ней, беря за руку… Этому тихому голосу и прикосновению невозможно сопротивляться! Шайрен сделала шаг навстречу и почти упала в его руки.
- Я пришел для единственной цели, - говорит уже другой голос, сильный и твердый - голос верховного жреца, обращающегося к Эррет, - нам с тобой нужно объединить храмы. Только это сейчас будет самым верным решением… Если только ты… согласна.
Неужели? И как Эррет раньше не догадалась! Это может значить только одно..
- Но.. не хочешь ли ты сказать, что…
- Я уже сказал. И вижу- ты поняла.
Он тоже взял ее за руку… и две пары начали постепенно кружиться в танце, рисуя на песке причудливую спираль. Все присутствующие жрецы и жрицы замерли, глядя на них.
- Подними глаза, посмотри на меня, - шепнул Ланн на ухо своей любимой, прижав на мгновение ближе к себе.
- Аландори! -она посмотрела на него взглядом, полным неподдельной любви и страдания, - неужели теперь конец? Ты предпочел меня самой Богине?… или это они Бог и Богиня? я ошиблась?
- А кем бы ты хотела считать меня?
- Кем бы ты ни был.. даже чужестранцем, даже человеком, ты все равно для меня - Аландори, и он воплощен - в тебе!…я никогда не перестану верить в это.
- Точно так же для Эррет Бог -это Отар. И никто другой. А для него Богиня - она. И, даже в молитве своей он видит Богиню с ее лицом.
- А значит ты… - начала Шайрен и тут же осеклась, покраснев.
- А для меня Эарентай - это ты. Нежная, добрая, и в то же время безумствующая стихия… как долго я шел, как долго я плыл - к тебе. Твой образ не дал мне утонуть в море. Твой взгляд меня согревал всю прошлую ночь. Твои руки исцелили мои раны. И теперь я держу свою Богиню в руках и танцую первый в своей жизни танец - одновременно как Бог и как человек. Ты знаешь, Шайрэ, в той стране, откуда я приплыл, верят только в одного Бога. Но только теперь я понял, какой он, этот Бог. Он и не Бог, и не Богиня. Лишь наивные придают ему мужские черты. Только вместе, только одним целым можно сотворить и поддерживать этот мир.
И вот, среди разносящихся над шумом волн звуков музыки, среди жрецов и жриц, способных лицезреть почти невидимое чудо, начало что-то происходить: вначале вокруг Шайрен и Ланна образовалось чуть заметное сиреневое свечение - то красный огонь жрицы и синий огонь Ланна смешались, и они перестали быть собою самими… Они тоже теперь казались единым целым - даже их тела, постоянно движущиеся в танце, так синхронно, так красиво, что захватывало дух, глядя на них. Затем сиреневое пламя стало ярче, и охватило вторую пару, а затем всех тех, кто больше всего стремился к счастью и благу - тех, чьи сердца были чисты и восприняли этот мягкий, ласкающий свет. Этот свет распространялся звездой по всему острову, и теперь ни красный огонь не был страшен своей стихийной мощью - она утихала! Ни синий своей холодной строгостью - он теплел, становился мягче, добрее… В храм начали заходить простые люди - вначале влюбленные пары, которые больше не боялись ничего - они тоже были объяты этим огнем и совершали свой, ни на что не похожий танец. Иногда этот танец заключался лишь во взгляде - настолько выразительном и сильном, что был достоин танца… Кто-то присоединился к музыкантам, взяв инструменты, и в музыке появлялись новые импровизированные мотивы - все были счастливы! Все будто и забыли о бушующей стихии, предвещавшей конец света.
«Если я не только человек, но и Бог, так почему бы не попробовать?» - Ланну пришла в голову удивительная мысль - попробовать изменить направление ветра так, чтобы ветер дул вдоль острова, и волны не врезались так далеко в сушу… Он незаметно для себя стал поворачивать Шайрен в одну и ту же сторону, постоянно в танце меняя ее положение, и ветер действительно начал разворачиваться, и затем стихать. Стихия будто улыбалась - так же очаровательно и сладко, как Шайрен, ставшая мягкой и податливой, при этом сохраняя твердость и независимость стихии.. Но Ланн будто бы знал, как управлять ей - управлять, не управляя. Руководить, не насилуя… Лишь тогда стихия может поддаться и довериться…
Танцуй со мной… Танцуй мной. Я буду глиной в твоих руках, и ты слепишь из меня весь мир. Я буду кистью в твоих руках, и ты нарисуешь ей нашу судьбу. Только не останавливайся и не отводи взгляда - я хочу до конца поверить в то, что это правда. Я хочу исчезнуть в тебе, не исчезая, успокоить стихию, ничего не делая для этого… Ты мое море и небо, ты - сам танец, который ложью был бы, танцуй я с кем-либо другим… Танец, способный воскресить из мертвых. Танец, который переворачивает мир с ног на голову. Рисуй мной узоры на холсте неба, рисуй мной каждую волну на морской глади. Ты единственный, кто это может… кому я позволю это и не умру.
Третья ночь танца закончилась с приходом утра… а вместе с солнцем прилетела и диковинная птица-парус по успокоившемуся морю, почти причаливая к берегам…И никто в храме не заметил, как двое, держась за руки, вошли в безмятежные воды и исчезли там, - возможно, жители Ламидо верили в то, что Аландори и Эарентай, как когда-то в незапамятные времена, ушли в вечность после сотворения мира, убедившись в том, что мир этот - действительно ими сотворенный, настоящий, светлый и чистый Мир.
начало -
http://aleantare.livejournal.com/150723.html#cutid1