Три лика сыщика Огюста Дюпена - 3 часть / George C. Scott as detective Auguste Dupin 1986 US version
И снова о сыщике Дюпене - творении Эдгара По. На сей раз в исполнении американского актёра Джорджа Скотта.
Внимание! Здесь могут водится спойлеры!
Предыдущая часть:
http://alek-morse.livejournal.com/80844.html
Сыщик на персональной пенсии
Три лика сыщика Огюста Дюпена: советский, французский, американский
Александр СЕДОВ (с) эссе, февраль 2014 г.
.
Этих преимуществ оказался лишён Огюст Дюпен из американской экранизации «Убийств на улице Морг», вышедшей на экран всего четыре года спустя Дюпена-Юрского (1986). Хотя, кажется, всё должно быть наоборот - на контрасте с ужасными преступлениями сыщик обязан смотреться острее, ярче, парадоксальнее.
.
Возможность сравнить этих теле-Дюпенов друг с другом у нас возникла относительно недавно, в эпоху всемогущего интернета, т.е. постфактум, - четверть века назад это соревнование проходило вслепую, заочно. С формальной точки зрения оба Дюпена - близкие «современники», но вот с позиции бюджета, сценария, реквизита, съёмок - американская версия принадлежит уже следующей эре. Здесь мало общего с телетеатром, это полноценное телекино, по размаху съёмок и сюжетостроению, напоминающее британский сериал «Приключения Шерлока Холмса» (студия Гранада, 1984-1994 гг.) - такое же разбухшее из обилия привнесённых деталей и сюжетных ответвлений (эпоха классических экранизаций Холмса миновала зенит и начала клониться к закату).
.
Американские продюсеры сделали то, чему позавидовал бы их земляк Эдгар По, ни разу не бывавший во Франции. Ради натуры группа отправилась в Париж. Особняк, который они подобрали на роль «дома на улице Морг», надо признать, ровно такой, какой себе представляешь во время чтения рассказа: немного запущенный вид, серая громадина в конце тупика…
.
Сыщик Дюпен бродит по старинным улочкам, красуется на набережной напротив Собора Нотр-Дам-Де-Пари, поднимается по знаменитым лестницам Монмартра… Но что за перемена произошла с шевалье Дюпеном? По лестницам он взбирается с трудом, с одышкой, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть. Ему лет шестьдесят (хотя в рассказе о нём говорится как о молодом человеке), он вдовец и у него взрослая дочь на выданье, вокруг которой крутится смазливый мсье «Альфонс». Живёт Дюпен в богато меблированном доме в центре, хотя порядком задолжал мяснику… И он полицейский инспектор, вышедший в отставку! В нём нет и намёка на аристократизм - никакой «утончённой души, влюблённой в ночь», он всецело принадлежит классу добропорядочных буржуа, хотя и выбивается из общего ряда своим интеллектом. И, наконец, действие, судя по фасону пиджаков и платьев, перенесено в 1890-е годы, как раз во времена Шерлока Холмса. Просто удивительно, почему в кадр ни разу не попала Эйфелева башня!
Как же так? Почему американские продюсеры, пошедшие на столь серьёзные командировочные расходы, - шутка ли, ради односерийного телефильма перекинуть съёмочную группу за океан! - у которых были все шансы поквитаться с англичанином Шерлоком Холмсом (гранадовский сериал в те годы обрёл небывалую популярность в США) за право именоваться родиной детективных историй, и снять достоверную экранизацию, вдруг осеклись, против логики присвоили Дюпену полицейский чин, чего не простил бы поэт и вольнодумец Эдгар По, и из жанра чистого детектива почти с головой ушли в мелодраму?
Метаморфозы объясняются просто. Продюсеров не так интересовало литературное своеобразие творчества Э. По, сколько бенефис заслуженного артиста Джорджа С. Скотта, в послужном списке которого значились кинороли Шейлока, Бенито Муссолини и американского генерала Паттона (ветерана Второй Мировой войны). Его актёрские данные - солидный возраст, личная харизма, прошлые роли в кино - объясняют многие странности этой постановки. Похоже, что в восприятии продюсеров Дюпен остался воображаемой проекцией Шерлока Холмса, которого Скотт сыграл за пятнадцать лет до того, в 1971-м. Точнее, то был не сам Холмс, а его иллюзия. В фильме «Они могут быть великанами» актёр сыграл отставного судью, преуспевающего юриста-миллионера, который после смерти жены вдруг странно начинает себя вести: переодевается в плащ-крылатку, надевает клетчатую двухкозырку - и «перевоплощается», как ему кажется, в детектива с Бейкер-стрит. Тень от роли «иллюзорного Холмса» не могла не коснуться Дюпена в исполнении Джорджа Скотта.
Иллюзия эта распространилась и на Париж, среди бульваров и улочек которого бродит Дюпен. Дотошные литераторы когда-то раскритиковали дюпеновские рассказы Э. По за неправдивость французских реалий. В частности, серьёзно досталось одной из главной улик в новелле «Убийство на улице Морг» - ставням, с помощью которых обезьяна забралась в квартиру мадам Л'Эспанэ. Критики утверждали, что ставни в реальном Париже того времени не могли быть той конструкции, которую так детально описал американский писатель. Для Эдгара По, знакомого с подробностями французского быта разве что по привнесённым колонистами реалиям, эта ошибка простительна. Имея представление о подобных вещах чуточку больше, По как мастер, известный своей одержимостью к точному знанию, безусловно, исправил, изменил, нашёл бы для новой детали иное «техническое» решение. Писатель ценил убедительность вещей (достаточно вспомнить, с каким тщанием По, не будучи моряком, описывает оснастку корабля в повести «Приключения Артура Гордона Пима»). К тому же, нельзя не сказать, что Эдгар По не отрывал себя от европейских корней и своим творчеством являл дерзкую попытку прорыва из американского изоляционизма к универсальной культуре матушки Европы.
.
.
.
Продюсеры пошли наперекор благородным устремлениям По. Несмотря на натурные виды современной французской столицы, добротно выданной за Париж 19 века, они замкнулись внутри кинематографического Pax Americana (который, как видно, существовал параллельно «Выдуманной Англии» в советском кино). Большинство надписей в фильме: таблички при входе в библиотеку, городской банк и жандармерию, вывески табачной лавки и редакции газет, как и названия самих газет и заголовки в них, - на английском языке. Так, например, в Париже возник клон современного лондонского таболида «The Sun» (газеты основанной в 1967 году!), - “The Paris Sun” и т.д. И это в городе, который по меткому замечанию немецкого философа Вальтера Беньямина, был «столицей девятнадцатого века»! К счастью, у продюсеров хватило такта не американизировать улицу Морг - её название дано на французском.
.
.
В итоге сыщик Огюст Дюпен вышел «недофранцузом» и уже в малой степени Дюпеном (несмотря на роскошный реквизит). Несоответствие меры условного внутри одного фильма: неправдоподобное присутствие англицизмов в реалистично воспроизведённом Париже - заметно режет глаз. Особенно, в моменты, когда на их фоне мелькают франкофонные рекламные листовки. Возникает странная смесь французского с нижегородским… Или как сказали бы на Американщине?
Единственно верная биографическая деталь этого Дюпена, как ни парадоксально, его пенсионный возраст. «Я сорок два года расследовал преступления…» - говорит бывший инспектор. И если эти годы отсчитать назад, к началу карьеры этого Дюпена - получится примерная дата публикации рассказа Эдгара По.
.
Надо признать, что Джордж С. Скотт вполне убедителен в роли того Дюпена, которого создатели фильма изобрели: респектабельного отца семейства, отставного инспектора, человека незаурядной смекалки, который пребывает в перманентном конфликте с начальством, пускай оно для него бывшее. Во время премьеры критики из газет «Чикаго Трибьюн», «Крисчен Сайнс Монитор» и «Нью-Йорк Таймс» похвалили Скотта за «сардоническую ухмылку», тем самым признав глубину созданного им характера, однако предпочли не заметить, что герой не вписывается в образ сыщика-виртуоза, которому равно доступны логика учёного и артистизм художника - идея, которую так пестовал в своих новеллах По. В этом Дюпене слишком много комиссара Мегрэ - грузность, медлительность, всё понимающий сочувствующий взгляд, железная хватка полицейского… Его проницательность не от искры чистого гения, а скорее от многолетнего опыта, хотя он и говорит, дословно повторяя за литературным Огюстом Дюпеном, что для раскрытия преступления требуется воображение. Постановщики не стали заострять внимание на особом методе Дюпена, посчитав, очевидно, что продолжительные монологи неуместны в полумелодраме-полудетективе, что они утомят зрителя, желающего приятно отдохнуть у телевизора. Режиссёр Жанно Шварц ограничился тем, что в домашних сценах Дюпен часто попадает в кадр вместе с шахматами - общепринятым символом незаурядного ума. Но и здесь создатели фильма прямо перечат писателю, заявившему в первой же дюпеновской новелле, что шахматы не годятся для всестороннего развития интеллекта, так как ориентированы исключительно на внимательность, и развитию воображения не способствуют (гроссмейстеры, наверное, поспорили бы с этим).
Притом что Дюпен в этом фильме раскрывает дело в полном согласии с авторской концепцией, его не поворачивается язык назвать «живым умом». Живой ум это скорее не отягощённый дедукцией интеллект его крестника - Филиппа (актёр Вэл Килмер), провинциального молодого человека, призванного продюсерами на роль «доктора Ватсона» при сыщике Дюпене.
Каков в фильме доктор Ватсон - таков и фильм о Шерлоке Холмсе. В этой истине нам нередко выпадает шанс убедиться. Этот «доктор Ватсон» при Дюпене построен на слишком прямых контрастах: Дюпен - стар, Филипп - молод. Дюпен - опытен и мудр, Филипп - наивен и неопытен. Молодой человек весь фильм околачивается вокруг Дюпена, как «не пришей кобыле хвост»: когда Дюпен молчит и сосредоточен - он несуразно жестикулирует и с юной пылкостью что-то разъясняет. Иногда он носится по поручениям Дюпена, исполняя их, впрочем, вполне толково, пока, наконец, в финале, по всем законам мелодрамы, в его мужественные объятия не падает дочь Дюпена.
Сей «прямодушный» может вызвать раздражение у тех, кто ещё помнит логические новеллы Э. По как образец виртуозной и интеллектуальной игры. Тем не менее, в фильме он необходимая и даже вынужденная конструкция, призванная облегчить восприятие во всех смыслах тяжеловесного Дюпена. В паре с Юрием Богатырёвым, к примеру, Дюпен-Скотт смотрелся бы излишне прозаично. А с напарником в исполнении Мишеля Пилоржэ этот Дюпен не сумел бы найти общий язык. Дюпену-Скотту требовался именно малоопытный подчинённый, не обременённый формальной субординацией - скажем, родственник или, как в данном случае, крестник. За найденным характером молодого простака потянулся и характер его отношений с миром: провинциал, честен и осторожен с хорошенькой девушкой, почтителен и откровенен с Дюпеном. В нескольких штрихах обозначилась целая биография, а за ней сложилась и мелодрама.
.
Сложился, в общем, и детектив - ведь все улики, по большому счёту, подбросил лично Эдгар По и он же связал их в систему доказательств. Непонятно зачем авторы фильма явили нам последнюю из них - живого орангутанга. Совершенно ясно, что это лохматое чудище было переодетым и загримированным актёром (такое же пугало возникло через несколько лет в экранизации шерлокхолмсовского рассказа «Человек на четвереньках» студии Гранада, и тоже не вполне обоснованно).
/из сериала "Приключения Шерлока Холмса", студия Гранада /
Возможно, режиссёр решил напоследок подмигнуть зрителю: «я же обещал, что мы тебя не страшно испугаем». Жанно Шварц как бы поместил давно знакомый сюжет По в атмосферу лёгкой иронии и стиля ретро, и, по-своему, был прав.
Внимание! Здесь могут водится спойлеры!
Предыдущая часть:
http://alek-morse.livejournal.com/80844.html
Сыщик на персональной пенсии
Три лика сыщика Огюста Дюпена: советский, французский, американский
Александр СЕДОВ (с) эссе, февраль 2014 г.
.
Этих преимуществ оказался лишён Огюст Дюпен из американской экранизации «Убийств на улице Морг», вышедшей на экран всего четыре года спустя Дюпена-Юрского (1986). Хотя, кажется, всё должно быть наоборот - на контрасте с ужасными преступлениями сыщик обязан смотреться острее, ярче, парадоксальнее.
.
Возможность сравнить этих теле-Дюпенов друг с другом у нас возникла относительно недавно, в эпоху всемогущего интернета, т.е. постфактум, - четверть века назад это соревнование проходило вслепую, заочно. С формальной точки зрения оба Дюпена - близкие «современники», но вот с позиции бюджета, сценария, реквизита, съёмок - американская версия принадлежит уже следующей эре. Здесь мало общего с телетеатром, это полноценное телекино, по размаху съёмок и сюжетостроению, напоминающее британский сериал «Приключения Шерлока Холмса» (студия Гранада, 1984-1994 гг.) - такое же разбухшее из обилия привнесённых деталей и сюжетных ответвлений (эпоха классических экранизаций Холмса миновала зенит и начала клониться к закату).
.
Американские продюсеры сделали то, чему позавидовал бы их земляк Эдгар По, ни разу не бывавший во Франции. Ради натуры группа отправилась в Париж. Особняк, который они подобрали на роль «дома на улице Морг», надо признать, ровно такой, какой себе представляешь во время чтения рассказа: немного запущенный вид, серая громадина в конце тупика…
.
Сыщик Дюпен бродит по старинным улочкам, красуется на набережной напротив Собора Нотр-Дам-Де-Пари, поднимается по знаменитым лестницам Монмартра… Но что за перемена произошла с шевалье Дюпеном? По лестницам он взбирается с трудом, с одышкой, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть. Ему лет шестьдесят (хотя в рассказе о нём говорится как о молодом человеке), он вдовец и у него взрослая дочь на выданье, вокруг которой крутится смазливый мсье «Альфонс». Живёт Дюпен в богато меблированном доме в центре, хотя порядком задолжал мяснику… И он полицейский инспектор, вышедший в отставку! В нём нет и намёка на аристократизм - никакой «утончённой души, влюблённой в ночь», он всецело принадлежит классу добропорядочных буржуа, хотя и выбивается из общего ряда своим интеллектом. И, наконец, действие, судя по фасону пиджаков и платьев, перенесено в 1890-е годы, как раз во времена Шерлока Холмса. Просто удивительно, почему в кадр ни разу не попала Эйфелева башня!
Как же так? Почему американские продюсеры, пошедшие на столь серьёзные командировочные расходы, - шутка ли, ради односерийного телефильма перекинуть съёмочную группу за океан! - у которых были все шансы поквитаться с англичанином Шерлоком Холмсом (гранадовский сериал в те годы обрёл небывалую популярность в США) за право именоваться родиной детективных историй, и снять достоверную экранизацию, вдруг осеклись, против логики присвоили Дюпену полицейский чин, чего не простил бы поэт и вольнодумец Эдгар По, и из жанра чистого детектива почти с головой ушли в мелодраму?
Метаморфозы объясняются просто. Продюсеров не так интересовало литературное своеобразие творчества Э. По, сколько бенефис заслуженного артиста Джорджа С. Скотта, в послужном списке которого значились кинороли Шейлока, Бенито Муссолини и американского генерала Паттона (ветерана Второй Мировой войны). Его актёрские данные - солидный возраст, личная харизма, прошлые роли в кино - объясняют многие странности этой постановки. Похоже, что в восприятии продюсеров Дюпен остался воображаемой проекцией Шерлока Холмса, которого Скотт сыграл за пятнадцать лет до того, в 1971-м. Точнее, то был не сам Холмс, а его иллюзия. В фильме «Они могут быть великанами» актёр сыграл отставного судью, преуспевающего юриста-миллионера, который после смерти жены вдруг странно начинает себя вести: переодевается в плащ-крылатку, надевает клетчатую двухкозырку - и «перевоплощается», как ему кажется, в детектива с Бейкер-стрит. Тень от роли «иллюзорного Холмса» не могла не коснуться Дюпена в исполнении Джорджа Скотта.
Иллюзия эта распространилась и на Париж, среди бульваров и улочек которого бродит Дюпен. Дотошные литераторы когда-то раскритиковали дюпеновские рассказы Э. По за неправдивость французских реалий. В частности, серьёзно досталось одной из главной улик в новелле «Убийство на улице Морг» - ставням, с помощью которых обезьяна забралась в квартиру мадам Л'Эспанэ. Критики утверждали, что ставни в реальном Париже того времени не могли быть той конструкции, которую так детально описал американский писатель. Для Эдгара По, знакомого с подробностями французского быта разве что по привнесённым колонистами реалиям, эта ошибка простительна. Имея представление о подобных вещах чуточку больше, По как мастер, известный своей одержимостью к точному знанию, безусловно, исправил, изменил, нашёл бы для новой детали иное «техническое» решение. Писатель ценил убедительность вещей (достаточно вспомнить, с каким тщанием По, не будучи моряком, описывает оснастку корабля в повести «Приключения Артура Гордона Пима»). К тому же, нельзя не сказать, что Эдгар По не отрывал себя от европейских корней и своим творчеством являл дерзкую попытку прорыва из американского изоляционизма к универсальной культуре матушки Европы.
.
.
.
Продюсеры пошли наперекор благородным устремлениям По. Несмотря на натурные виды современной французской столицы, добротно выданной за Париж 19 века, они замкнулись внутри кинематографического Pax Americana (который, как видно, существовал параллельно «Выдуманной Англии» в советском кино). Большинство надписей в фильме: таблички при входе в библиотеку, городской банк и жандармерию, вывески табачной лавки и редакции газет, как и названия самих газет и заголовки в них, - на английском языке. Так, например, в Париже возник клон современного лондонского таболида «The Sun» (газеты основанной в 1967 году!), - “The Paris Sun” и т.д. И это в городе, который по меткому замечанию немецкого философа Вальтера Беньямина, был «столицей девятнадцатого века»! К счастью, у продюсеров хватило такта не американизировать улицу Морг - её название дано на французском.
.
.
В итоге сыщик Огюст Дюпен вышел «недофранцузом» и уже в малой степени Дюпеном (несмотря на роскошный реквизит). Несоответствие меры условного внутри одного фильма: неправдоподобное присутствие англицизмов в реалистично воспроизведённом Париже - заметно режет глаз. Особенно, в моменты, когда на их фоне мелькают франкофонные рекламные листовки. Возникает странная смесь французского с нижегородским… Или как сказали бы на Американщине?
Единственно верная биографическая деталь этого Дюпена, как ни парадоксально, его пенсионный возраст. «Я сорок два года расследовал преступления…» - говорит бывший инспектор. И если эти годы отсчитать назад, к началу карьеры этого Дюпена - получится примерная дата публикации рассказа Эдгара По.
.
Надо признать, что Джордж С. Скотт вполне убедителен в роли того Дюпена, которого создатели фильма изобрели: респектабельного отца семейства, отставного инспектора, человека незаурядной смекалки, который пребывает в перманентном конфликте с начальством, пускай оно для него бывшее. Во время премьеры критики из газет «Чикаго Трибьюн», «Крисчен Сайнс Монитор» и «Нью-Йорк Таймс» похвалили Скотта за «сардоническую ухмылку», тем самым признав глубину созданного им характера, однако предпочли не заметить, что герой не вписывается в образ сыщика-виртуоза, которому равно доступны логика учёного и артистизм художника - идея, которую так пестовал в своих новеллах По. В этом Дюпене слишком много комиссара Мегрэ - грузность, медлительность, всё понимающий сочувствующий взгляд, железная хватка полицейского… Его проницательность не от искры чистого гения, а скорее от многолетнего опыта, хотя он и говорит, дословно повторяя за литературным Огюстом Дюпеном, что для раскрытия преступления требуется воображение. Постановщики не стали заострять внимание на особом методе Дюпена, посчитав, очевидно, что продолжительные монологи неуместны в полумелодраме-полудетективе, что они утомят зрителя, желающего приятно отдохнуть у телевизора. Режиссёр Жанно Шварц ограничился тем, что в домашних сценах Дюпен часто попадает в кадр вместе с шахматами - общепринятым символом незаурядного ума. Но и здесь создатели фильма прямо перечат писателю, заявившему в первой же дюпеновской новелле, что шахматы не годятся для всестороннего развития интеллекта, так как ориентированы исключительно на внимательность, и развитию воображения не способствуют (гроссмейстеры, наверное, поспорили бы с этим).
Притом что Дюпен в этом фильме раскрывает дело в полном согласии с авторской концепцией, его не поворачивается язык назвать «живым умом». Живой ум это скорее не отягощённый дедукцией интеллект его крестника - Филиппа (актёр Вэл Килмер), провинциального молодого человека, призванного продюсерами на роль «доктора Ватсона» при сыщике Дюпене.
Каков в фильме доктор Ватсон - таков и фильм о Шерлоке Холмсе. В этой истине нам нередко выпадает шанс убедиться. Этот «доктор Ватсон» при Дюпене построен на слишком прямых контрастах: Дюпен - стар, Филипп - молод. Дюпен - опытен и мудр, Филипп - наивен и неопытен. Молодой человек весь фильм околачивается вокруг Дюпена, как «не пришей кобыле хвост»: когда Дюпен молчит и сосредоточен - он несуразно жестикулирует и с юной пылкостью что-то разъясняет. Иногда он носится по поручениям Дюпена, исполняя их, впрочем, вполне толково, пока, наконец, в финале, по всем законам мелодрамы, в его мужественные объятия не падает дочь Дюпена.
Сей «прямодушный» может вызвать раздражение у тех, кто ещё помнит логические новеллы Э. По как образец виртуозной и интеллектуальной игры. Тем не менее, в фильме он необходимая и даже вынужденная конструкция, призванная облегчить восприятие во всех смыслах тяжеловесного Дюпена. В паре с Юрием Богатырёвым, к примеру, Дюпен-Скотт смотрелся бы излишне прозаично. А с напарником в исполнении Мишеля Пилоржэ этот Дюпен не сумел бы найти общий язык. Дюпену-Скотту требовался именно малоопытный подчинённый, не обременённый формальной субординацией - скажем, родственник или, как в данном случае, крестник. За найденным характером молодого простака потянулся и характер его отношений с миром: провинциал, честен и осторожен с хорошенькой девушкой, почтителен и откровенен с Дюпеном. В нескольких штрихах обозначилась целая биография, а за ней сложилась и мелодрама.
.
Сложился, в общем, и детектив - ведь все улики, по большому счёту, подбросил лично Эдгар По и он же связал их в систему доказательств. Непонятно зачем авторы фильма явили нам последнюю из них - живого орангутанга. Совершенно ясно, что это лохматое чудище было переодетым и загримированным актёром (такое же пугало возникло через несколько лет в экранизации шерлокхолмсовского рассказа «Человек на четвереньках» студии Гранада, и тоже не вполне обоснованно).
/из сериала "Приключения Шерлока Холмса", студия Гранада /
Возможно, режиссёр решил напоследок подмигнуть зрителю: «я же обещал, что мы тебя не страшно испугаем». Жанно Шварц как бы поместил давно знакомый сюжет По в атмосферу лёгкой иронии и стиля ретро, и, по-своему, был прав.