Нечто вроде рецензии, продолжение и окончание
Так как объём текста оказался слишком большим для ЖЖ, пришлось разбить его на две части.
Шестая глава «Возврат к естественным началам» как обычно начинается с выдержки из письма, в котором говорится о том, что церковь - это привитая ветвь. И Александр Шевченко начинает разбор 11 главы послания римлянам. Но начинает с того, что пытается разделить народы на отдельных верующих, дескать есть выбор отдельного человека. По-видимому, делает это для того, чтобы дезавуировать написанное Павлом в 26 стихе 11 главы.
Далее приводятся два заявления на основании слов Павла:
- все или некоторые и
- на всегда или до времени?
Начинается разбор с первого стиха главы (запомним это) «…неужели Бог отверг народ Свой? Никак.»
А вот далее следует странное заявление «В самом начале этой главы апостол Павел заявляет, что Бог не отверг Свой народ. И это при том, что израильтяне в своём большинстве отвергли Бога в лице Христа!»
Это заявление было бы правильным, если бы его применить к современному состоянию общества, где большинство или неверующие, или допускающие, что «что-то там есть». В этом случае отвержение проповеди о Христе практически равно отвержения Бога. Но ведь во времена Иисуса неверующих не было практически совсем. И неприятие Иисуса как Мессии (а надо сказать, что не все жители Иудеи и Галилеи вообще слышали что-то конкретное о нём) никак не отражалось на отношении еврея с Богом.
Далее Александр Шевченко плавно начинает проводить идею о том, что «Бог не отверг Свой народ» относится не ко всему народу, а к остатку. И для того, чтобы доказать это, приводится в пример пророк Илия и остаток Израиля во времена его отступления. И в итоге делает вывод: «Таким образом, заявление «весь Израиль спасётся» на самом деле никак не подразумевает всех людей еврейской национальности.» И вдобавок приводит мнение Александра Болотникова: «Бог не собирается спасать евреев только потому, что Он дал им обетования. Это всё отзвуки кальвинизма, эдакая вариация на тему предопределения.»
Здесь надо заметить, что для доказательства своей позиции автор использует только то, что в неё вписывается. И при этом возникает ощущение, что как автор, так и многие христиане не могут принять то положение, при котором на один вопрос может существовать разные мнения. Такие люди воспринимают написанное только с позиции «или-или», не представляя, что может быть и «и-и». И если рассматривать высказывания Павла, то стоит учитывать, что в разных ситуациях он писал по-разному, руководствуясь конкретной ситуацией.
Далее Александр Шевченко рассматривает второе заявление «навсегда или до времени». И начинает с заявления о том, что Израиль отвержен Богом, подтверждая это Рим. 11:15 - «…если отвержение их примирение мира…» Однако с этим заявлением не так всё просто. Здесь следует обратить внимание на 12 стих «Если же падение их - богатство миру…» В нём точно такая же конструкция, как и в 15 стихе. И таким образом «отвержение» - это не действие Бога по отношению к народу Израиля, а отношение народа Израиля по отношению к Мессии.
И следует вывод, что «…происходящее с Израилем необходимо рассматривать с учётом отдельной части народа и отдельного отрезка времени.»
Дальше автор делает в принципе правильное заявление, что евреи - это богоизбранный народ и церковь присоединяется «…к церкви первенцев, состоящей из евреев! Не наоборот!» Но после таких вдохновляющих слов делается довольно странный вывод: «Таким образом, все мы, обращённые из язычников через веру в Христа, прививаемся к маслине, состоящей из праотцов, пророков и апостолов, которые все без исключения были евреями.» То есть получается, что к кому конкретно привиться, автор выбирает сам. И далее «Принципиально важно понимать, что еврейский народ и церковь и церковь из обращённых язычников встречаются во Христе! Место встречи изменить нельзя! Мы не можем быть одним стадом без Единого Пастыря. Церковь не может быть заодно с евреями (с их Торой и праздниками) против Христа.» Здесь уже говорится не о присоединении, а о встрече, и в принципе понятно почему. Если говорить о присоединении, то тот, кто присоединяется, принимает условия игры другой стороны. При встрече стороны вроде бы в равных условиях. В равных, но не совсем. Если судить по последнему высказыванию, встреча назначена во Христе, причём, как я понимаю, в том понимании Христа, как его понимают в христианстве. И завершается это всё таким выводом: «…вне Христа ни евреи, ни тем более язычники доступа к Отцу не имеют.» К сожалению, Александр Шевченко опять примеряет на себя мантию судьи и решает, кто имеет доступ и куда. К сожалению, это довольно распространённая в христианстве позиция: определять кто спасён, а кто нет, распределять кого в рай, а кого в ад, делать безапелляционные выводы о том, рождён имярек свыше или нет. Всё это проистекает из чёрно-белого восприятия мира, из восприятия «или-или».
Ну а дальше вообще:
«Искренне не понимаю, какие могут быть претензии к Церкви? Чего от меня хотят?... О каком привитии идёт речь? Я лично признаю Израиля как народ богоизбранный. Ну а что толку от этого признания, если они отвергли своего Мессию? Как можно быть с ними заодно против Христа?» Вот опять «или-или». Никак не приходит в голову, что можно быть и верным Христу и использовать те знания, которые иудеи накопили за столетия.
«Оказывается, для них (мессианских евреев, А.В) Христос прежде всего еврей, а уж потом Бог. Но и это ещё не всё. Для некоторых из них Христос, по сути дела, вообще не Бог.» Ещё раз повторю, что для того, чтобы рассуждать о божественности Христа недостаточно прочитать пару книжек современных авторов. И, как я уже писал, этот вопрос не такой простой, как возможно кажется автору.
Ну и заканчивается глава идеей, что только понимание, присущее церкви является правильным «В сознании такого человека все, абсолютно все тексты о благодати и законе, о праведности от дел или праведности от веры, об искуплении, о праздниках, субботе и многом другом обретает другой смысл. А это уже называется «иным благовестием"». Думаю, чтобы рассуждать об ином благовестии, хорошо бы сначала разобраться с тем, что же такое истинное благовестие. Если исходить из того, что любой разговор в христианской среде сводится к спасению (от чего?), то возникает подозрение, что апостолы благовествовали всё-таки несколько о другом. И, наверное, Павел в созданных им общинах учил ежедневно на протяжении месяцев, а то и лет, не о четырёх духовных законах.
Седьмая глава «Вопрос божественности Христа» посвящена, как видно из её названия божественности Христа. Начинается тоже с выдержки из письма, а также выдержки из книги «Учение о Троице: самообман христианства». Хотя в этом отрывке есть здравые мысли по поводу известного места «Сказал Господь Господу моему…», но в общем этот отрывок показывает, что как сторонники, так и противники божественности Мессии в этом вопросе практически не разбираются.
Далее Александр Шевченко пишет: «С перспективы христианского учения отрицание божественной природы Христа автоматически исключает акт Боговоплощения.» Учение о Боговоплощении есть в православном богословии, однако оно далеко от простой схемы «Бог стал человеком». В нём обращается внимание на соединение в Мессии двух природ - божественной и человеческой. Как я уже писал выше, более корректно было бы говорить о Богоявлении. Явлением Бога в человеке мы видим пример для достижения праведности. При этом стоит заметить, что православное учение о Боговоплощении построено всё-таки на косвенных данных и выводится путём богословских рассуждений. Прямого подтверждения в Писании этой идеи нет.
Следующим предложением автор делает странный вывод: «Но вера в Христа, как Бога воплощённого, является основанием нашего спасения!» Писание всё-таки говорит, что основанием нашего спасения является милость Всевышнего. Что касается нашего участия, то здесь важна вера, но не вера в какой-то факт, а вера как доверие Богу и жизнь по Его воле.
Далее Александр Шевченко приводит ряд цитат видимо пытаясь доказать божественность Христа. Однако, в части из них говорится об Иисусе как Мессии, в других - о нём как о Сыне Божьем. И подводит итог: «Все эти тексты - о Боге воплощённом…» Думаю, такой вывод делается потому, что для Александра Шевченко аксиомой является вывод «Мессия = Бог», а аксиома, как известно, это то, что принимается без доказательств. Автор подтверждает свою позицию в следующем предложении: «И кто не признаёт Христа (Бога), пришедшего во плоти…»
Далее: «Конечной целью всех усилий Христа должно было стать откровение о Его божественности.» Странное заявление, в общем-то не имеющее подтверждения в евангелиях. Судя по евангельским рассказам, целью учения Иисуса было раскрытие Торы, призыв и направление евреев на путь праведности.
Дальше автор разбирает вопрос поклонения. Пишет, что нельзя поклоняться никому, кроме Бога. С этим не поспоришь, но, как обычно, вопрос в терминах. Совершать поклонение, служить, действительно нельзя, иначе это будет идолопоклонство. Однако у разных народов есть традиция кланяться тому, кто по рангу выше тебя или просто из вежливости. Так вот в русском языке глагол «поклонились» относится как к поклонению как к служению, так и просто к поклону. И дальше автор приводит стихи, в которых говорится о том, что люди поклонялись Иисусу. Но проблема в том, что все приведённые случаи относятся к поклону перед старшим, но никак не поклонение Богу.
Дальше Александр Шевченко переходит к испытанию в пустыне, и в том случае он совершенно прав, говоря, что Иисус не поклонился перед дьяволом, поскольку поклоняться можно только Богу. Но к предыдущим стихам этот случай отношения не имеет.
Для перехода к следующей мысли берётся утверждение из очередного письма, автор которого считает Павла лжеучителем.
«Вам не кажется подозрительным то, что еврей, как я понимаю, верующий в Иешуа, столь агрессивен по отношению к учению апостола Павла? На самом деле такая точка зрения присутствует у некоторых мессианских евреев, поскольку Павел на корню вырубал всё то, к чему они призывают.»
Что можно сказать? Павла понять весьма и весьма непросто. И похоже, что ни автор письма, ни Александр Шевченко Павла понимают весьма превратно.
Александр Шевченко пишет, что признаёт, что из двух стад (евреев и язычников) образовалось одно стадо. Но надо учесть, что требования Бога к евреям и неевреям разные. Но это относится к Торе и заповедям, которые автор напрочь отвергает. И для иллюстрации своей мысли он приводит ситуацию, которая возникла в галатийских общинах. Но эта ситуация как раз и говорит о том, что неевреям не нужно исполнять специфические «еврейские» заповеди и, тем более, переходить в иудаизм.
Ну а дальше от божественности Христа Александр Шевченко начинает кидаться в разные стороны. Он в который раз ужасается тому, что его пытаются вернуть под закон Моисеев (интересно, когда христиане неевреи были под законом). И обыгрывает вопрос корня, пытаясь доказать, что корень - это Христос. И мысль о том, что если еврей не верит в Йешуа, то он и не на корне.
Очень трудно комментировать эту главу, чтобы сделать это достаточно основательно, то придётся на каждое предложение писать текст в несколько раз превышающий комментируемый. Хотя хочется сделать ещё пару замечаний.
В той части этой главы, которая касается поклонения, Александр Шевченко пишет: «Это именно то, в чём ортодоксальные евреи обвиняют христианскую церковь за её поклонение Христу…» Это заявление не соответствует действительности, поскольку ортодоксальным иудеям по большому счёту всё равно, кому поклоняются христиане. Другое дело, что в иудаизме христианство считается религией, категорически не подходящей для евреев. В частности, именно потому, что Иисусу в христианстве поклоняются как Богу.
Второй момент: Александр Шевченко использует первую главу послания евреям для того, чтобы доказать, что Сын Божий - это Творец, а не творение. Однако, доказывать, что ангелы стоят ниже Бога нет никакой надобности. Зато есть необходимость показать, что Мессия - это не просто ангел, он нечто более высокое. В иудаизме есть учение о Ангеле лица Всевышнего, а также об ангеле Метатроне.
И третий момент: в главе, посвящённой божественности Христа автор почему-то переходит к закону. И это не совсем понятно, поскольку вопрос божественности относится к догматике, или к ортодоксии, а вопрос исполнения закона - к практике жизни, или к ортопраксии. И эти плоскости практически не пересекаются.
И ещё, об отмене закона. Тора представляет собой полный комплекс законов для жизни евреев в земле Израиля. Это и имущественный кодекс, и семейный, и уголовный, и много ещё чего другого. Вы можете представить себе, чтобы в вашем государстве вот так, мигом, были отменены все законы?
Восьмая глава называется «Непорочность по правде законной?» и в большой степени касается закона Моисеева и его исполнения.
В начале главы Александр Шевченко как обычно приводит в сокращённом виде статью Петра Калинина. Начинается она достаточно адекватно. Говорится, что закон включает в себя все заповеди, включая и 10. Что закон дан народу Израиля включая прозелитов. Но заканчивается как всегда. И что Бог повторно (!) разорвал Свой завет с Израилем, и что в разрушенном в 70-м году Храме Бога уже не было. В общем, завеса, свершилось, закон отменён. И вывод: «…сегодня закон Моисея не имеет никакого отношения ни к нам, христианам, ни даже к евреям.»
После приведённой цитаты Александр Шевченко делает заявление: «Закон по определению - это свод правил, а точнее сказать, ограничений. В законе не содержится призыва.» Ну, во-первых, законы включают в себя не только ограничения, а во-вторых, Тора ассоциируется с законом только в переводах. На деле же точнее смысл передаёт понятие «учение, наставление». Первые переводчики Торы на греческий подобрали для перевода слово «закон». При этом, евреи, читавшие Тору на греческом, понимали, что речь идёт именно о Торе, а у греков, римлян и у нас, в конечном итоге, слово «закон» невольно вызывает ассоциацию с уголовным кодексом.
Далее автор пишет: «Большинство заповедей Десятисловия начинается с частицы «НЕ». Я такое уже встречал, под законом понимаются исключительно десять заповедей. Хотя в Торе заповедей намного больше. И не все они, и даже не большинство, запрещающие. Если принять классификацию Рамбама, то из условных 613 заповедей Торы 365 - запрещающие, а 248 - повелевающие. Так что Тора вполне себе содержит призывы.
Далее автор пишет о том, что весь закон заключается в любви. Это не новая идея, ещё пророки сводили всю Тору к ограниченному набору заповедей - к 10, к трём, двум и в конце концов к одной. Можно также вспомнить золотое правило Гилеля «Не делай другому того, что противно тебе.» Правда в ответе язычнику он ещё добавил «В этом вся Тора, остальное комментарии. Иди и учись.»
Мудрецы Торы говорили о том, что, хотя в Десятисловии содержатся все заповеди Торы, но их невозможно оттуда вывести, не зная всей Торы.
Александр Шевченко пишет, что закон ничего не довёл до совершенства, и в этом он прав, закон сам по себе ничего не может. До совершенства может довести только исполнение закона, а это требует уже усилий со стороны человека. И в то же время он утверждает, что до совершенства может довести любовь, поскольку «…любовь, которая есть совокупность совершенства.» Но что такое любовь и в чём она проявляется? Обратимся к посланию Иоанна. «Что мы любим детей Божиих, узнаем из того, когда любим Бога и соблюдаем заповеди Его.»
Следующая цитата: «Закон не развивает человека. Закон ограничивает беззаконие. Когда же человек рождается от Бога и Любовь Божья изливается в его сердце Духом Святым, он обретает природу Бога.»
С одной стороны автор прав - закон ограничивает беззаконие. С другой стороны, почему закон не развивает человека? Здесь, правда, стоит задать вопрос, что имеется в виду под словом «закон»? Если это Тора, то вывод совершенно ошибочен - Тора развивает человека, да ещё как. Но это, правда, в том случае, если человек хочет развиваться. Когда иудеи читают недельные разделы Торы, то главный задаваемый вопрос следующий «Чему я могу научиться из этого?»
Последнее предложение тоже весьма сомнительно. Если было так, как пишет автор, то все христиане были бы просто без пятна и порока. Да и апостолам не пришлось бы учить и писать длинные письма в общины, обличая в грехах.
Далее Александр Шевченко повторяет стандартные заявления о необходимости постоянного исполнения всего закона. И ссылается на послание галатам. Однако не учитывает, что это послание очень полемично, и Павел часто гиперболизирует свои заявления. И уж пастору церкви стоило бы знать, что ни один человек не должен был исполнять все (!) заповеди закона. И, тем более, исполнять постоянно. Приведу пример: один еврей во времена, когда народ жил в земле Израиля, причинил другому еврею материальный ущерб. А так как возместить было нечем, то суд постановил отдать первого в рабы второму. Естественно, второй еврей, хозяин раба должен исполнять заповеди, касающиеся отношения хозяина и раба. По прошествии определённого времени (наступил 7-й год или истёк срок, назначенный судом) хозяин отпускает раба на свободу. При этом для него отпадает обязанность исполнять заповеди, касающиеся раба.
Вывод из всего этого делается странный: «Отсюда постоянный страх, а в нём мучение.» Вот интересно, на основе чего Александр Шевченко этот вывод делает? Он сам исполнял заповеди? Он общался с соблюдающими евреями? Скорее всего, нет. Поскольку исполняющие евреи испытывают радость от возможности исполнять заповеди Всевышнего. И перед тем, как исполнить какую-то заповедь, иудей произносит браху (благословение) Богу: «Благословен ты, Господь, Бог наш, Владыка вселенной, освятивший нас своими заповедями.»
Следующее заявление: «Разумеется, благодать не устраняет и не упраздняет заповедей Господних. Кто такое сказал? Зачем искажать суть благодати?» Так устраняет или нет? И о каких заповедях идёт речь? О заповедях Торы? Судя по борьбе автора с законом, вряд ли. О заповедях Иисуса? Наверное, да, но нужно учесть, что Иисус не учил ничему такому, чего не было бы в Торе. Фактически он в своём учении наполнял Тору жизнью.
Заканчивается глава рассуждениями о Павле. Начинается разбор с очередного заявления: «Пожалуйста, не делайте из апостола Павла фарисея-ортодокса, который якобы практиковал иудео-христианские принципы и был «по правде законной - непорочный (подстрочный перевод - по праведности в законе сделавшийся безупречным)».
Возникает вопрос, а почему не видеть в Павле фарисея-ортодокса, если он таковым и был. Причём, он об этом сам говорит.
В качестве аргумента Александр Шевченко приводит слова Павла о том, что он свои достижения почитает за сор ради познания Христа. Но что же оставляет Павел? Свои знания, которые он получил у ног Гамлиила (был в числе лучших учеников), или он перестал быть иудеем и принадлежать к колену Вениамина? Свою ревность по Богу? Нет. Он оставляет те возможности, которые дают ему эти статусные вещи. Он мог бы быть уважаемым раввином, учителем, не иметь ни в чём нужды, жить в комфорте. Вместо этого он отправляется проповедовать Евангелие чуть ли не по всей Европе.
И, если внимательно прочитать книгу Деяний, то можно увидеть, что во время путешествий его с почётом принимают во многих синагогах, дают возможность учить. Следовательно, в нём видят уважаемого иудейского учителя.
Далее Александр Шевченко касается обрезания Тимофея и необезания Тита. Но здесь нет никакой конспирологии. Тит был чистокровным греком, поэтому обрезание для него было не нужным, поскольку неевреи присоединяются к народу Божьему через жертву Иисуса Христа. С Тимофеем история другая: его отец - грек, а мать - иудейка, следовательно, по закону он иудей. А раз так, то должен был быть обрезан, но, по-видимому, отец был против этого.
Следующие рассуждения автора делают из Павла лицемера. Он пишет «…Павел это сделал «ради иудеев», а не в силу своих личных убеждений.» В общем-то, если человек думает одно, а делает другое, то это и есть лицемерие.
Дело, скорее всего, было в другом. Павел не являлся моэлем, то есть специалистом по обрезанию, и потому обрезал Тимофея «через (с помощью) иудеев», то есть, обратился к специалисту.
Дальше автор разбирает ситуацию в Иерусалиме, описанную в 21 главе книги Деяний. И здесь он поворачивает дело так, что Павел становится жертвой. «…иерусалимские пресвитеры здесь говорят за него, он же сам не говорит ничего.» Но в некоторых случаях говорить и не требуется. Ведь с чего всё началось? Пресвитеры говорят, что пошли слухи, что Павел учит евреев отступлению от закона. Не стоит забывать, что это происходило 2000 лет назад и тогда было невозможно, как сейчас, организовать скайп-конференцию. Лучше всего было просто показать, что Павел сам соблюдает закон, и поэтому никак не может учить отступлению от него. Что Павел и сделал. То, что толпа не приняла этого свидетельства уже не проблема Павла. Он-то поступил по совести.
И ещё пара высказываний.
«Доподлинно неизвестно, соблюдал ли закон сам Павел.»
Это как раз доподлинно известно. Павел сам говорит о себе:
«Он же в оправдание свое сказал: я не сделал никакого преступления ни против закона Иудейского, ни против храма, ни против кесаря.» (Деян.25:8) и
«Через три дня Павел созвал знатнейших из Иудеев и, когда они сошлись, говорил им: мужи братия! не сделав ничего против народа или отеческих обычаев, я в узах из Иерусалима предан в руки Римлян.» (Деян.28:17).
В первом заявлении Павел говорит, что не нарушал Тору и не сделал ничего против Храма, и не нарушал законов Римской империи. Во втором заявлении он утверждает, что не нарушал также установления мудрецов и не учил евреев оставлять закон.
Дальше Александр Шевченко пишет: «Известно только, как категорично он выступал в своих посланиях против его соблюдения язычниками.» Здесь, с одной стороны, есть доля истины, но только доля. Павел действительно выступал против того, чтобы язычники исполняли заповеди, но… только те заповеди, которые относятся исключительно к евреям. Так язычникам не надо было совершать обрезание, то есть становиться евреем, чтобы служить Богу. Не надо было соблюдать законы ритуальной чистоты, в чём Павел, по всей видимости укоряет галатов. В какой-то степени он облегчал для язычников соблюдение диетарных законов, а также отношение к идоложертвенной пище.
Также и ситуация в Антиохии между Петром и Павлом понимается не вполне корректно. Автор пишет, что «Пётр явно не жил по-иудейски, иначе бы вышло, что Павел при всех его оклеветал.» Но дело там было, скорее всего, в том, что до прихода людей из Иерусалима Пётр общался с язычниками и разделял с ними трапезу (это не значит, что он ел некошерную пищу, или что таковая вообще была на столе). Когда же пришли люди из Иерусалима стал сторониться язычников, то есть проявил лицемерие. В чём его Павел и обличает.
Ну и последнее: «Павел утверждает, что даже иудеям (не говоря уже о язычниках) не хватило ни закона, ни избрания для оправдания перед Богом.» На это можно возразить только то, что закон, Тора, никогда не предназначалась для оправдания. Это ясно видно, если конечно внимательно её читать, а лучше изучать.
Ну и в заключении Александр Шевченко призывает не возвращаться к вещественным началам. Дескать, это дорога назад, пройденный этап истории.
«Коллекционирование праведных дел - это не путь к праведности.» Интересно, а кто их коллекционировал и коллекционирует? Если таковые люди были, то сами же иудеи обличали их. И об этом можно прочитать как в Талмудах, так и в другой еврейской литературе.
Далее автор пишет, что «Праведность - производное веры.» Это верно, только надо учитывать, что должно иметься в виду не вера в какой-то факт, а вера как доверие. Если человек доверяет Богу, то и исполняет то, что Бог повелел.
«Целый ряд текстов Священных Писаний говорит о том, что Бог веру вменяет в праведность.» Это верно, и это сказано об Аврааме. Но о том же Аврааме сказано ещё и так: «…за то, что Авраам послушался гласа Моего и соблюдал, что Мною заповедано было соблюдать: повеления Мои, уставы Мои и законы Мои.» Буквально: мицвот - заповеди, хукот - законы и торат - учения.
Дальше автор постепенно приходит к странным выводам. Получается, что вера во что-то конвертируется в праведность. При этом он пишет, что от веры и праведность, и дела. И потому надо искать веру, а не праведность. Но почему дела - это не исполнение заповедей?
И в заключение можно сказать, что эта книга оставляет впечатление некоей сумбурности, такое впечатление, что автор сам толком не понимает, что он хочет доказать. Становится понятно, что он не особенно разбирается в мессианским движении, не понимает того, что оно настолько пёстрое, что как-то объединить воззрения практически невозможно. Он также имеет весьма смутное представление об иудаизме и его учении. И, собственно, такое же смутное представление о догматике христианской церкви. Поэтому цель, поставленная Александром Шевченко явно не была достигнута. Хотя его приверженцы наверняка воспримут эту книжку на ура. И будут думать, что иудаизм это такая вредная вещь, что держаться от него лучше подальше. Но для думающих христиан это очередная пустышка с явным юдофобским и в итоге антисемитским уклоном. Проповедовать в настоящее время теологию замещения уже стало в какой-то степени неприлично. И автор видимо не в курсе ни решений Второго Ватиканского Собора, ни заявлений следующих Пап о еврейском народе и иудаизме.
Шестая глава «Возврат к естественным началам» как обычно начинается с выдержки из письма, в котором говорится о том, что церковь - это привитая ветвь. И Александр Шевченко начинает разбор 11 главы послания римлянам. Но начинает с того, что пытается разделить народы на отдельных верующих, дескать есть выбор отдельного человека. По-видимому, делает это для того, чтобы дезавуировать написанное Павлом в 26 стихе 11 главы.
Далее приводятся два заявления на основании слов Павла:
- все или некоторые и
- на всегда или до времени?
Начинается разбор с первого стиха главы (запомним это) «…неужели Бог отверг народ Свой? Никак.»
А вот далее следует странное заявление «В самом начале этой главы апостол Павел заявляет, что Бог не отверг Свой народ. И это при том, что израильтяне в своём большинстве отвергли Бога в лице Христа!»
Это заявление было бы правильным, если бы его применить к современному состоянию общества, где большинство или неверующие, или допускающие, что «что-то там есть». В этом случае отвержение проповеди о Христе практически равно отвержения Бога. Но ведь во времена Иисуса неверующих не было практически совсем. И неприятие Иисуса как Мессии (а надо сказать, что не все жители Иудеи и Галилеи вообще слышали что-то конкретное о нём) никак не отражалось на отношении еврея с Богом.
Далее Александр Шевченко плавно начинает проводить идею о том, что «Бог не отверг Свой народ» относится не ко всему народу, а к остатку. И для того, чтобы доказать это, приводится в пример пророк Илия и остаток Израиля во времена его отступления. И в итоге делает вывод: «Таким образом, заявление «весь Израиль спасётся» на самом деле никак не подразумевает всех людей еврейской национальности.» И вдобавок приводит мнение Александра Болотникова: «Бог не собирается спасать евреев только потому, что Он дал им обетования. Это всё отзвуки кальвинизма, эдакая вариация на тему предопределения.»
Здесь надо заметить, что для доказательства своей позиции автор использует только то, что в неё вписывается. И при этом возникает ощущение, что как автор, так и многие христиане не могут принять то положение, при котором на один вопрос может существовать разные мнения. Такие люди воспринимают написанное только с позиции «или-или», не представляя, что может быть и «и-и». И если рассматривать высказывания Павла, то стоит учитывать, что в разных ситуациях он писал по-разному, руководствуясь конкретной ситуацией.
Далее Александр Шевченко рассматривает второе заявление «навсегда или до времени». И начинает с заявления о том, что Израиль отвержен Богом, подтверждая это Рим. 11:15 - «…если отвержение их примирение мира…» Однако с этим заявлением не так всё просто. Здесь следует обратить внимание на 12 стих «Если же падение их - богатство миру…» В нём точно такая же конструкция, как и в 15 стихе. И таким образом «отвержение» - это не действие Бога по отношению к народу Израиля, а отношение народа Израиля по отношению к Мессии.
И следует вывод, что «…происходящее с Израилем необходимо рассматривать с учётом отдельной части народа и отдельного отрезка времени.»
Дальше автор делает в принципе правильное заявление, что евреи - это богоизбранный народ и церковь присоединяется «…к церкви первенцев, состоящей из евреев! Не наоборот!» Но после таких вдохновляющих слов делается довольно странный вывод: «Таким образом, все мы, обращённые из язычников через веру в Христа, прививаемся к маслине, состоящей из праотцов, пророков и апостолов, которые все без исключения были евреями.» То есть получается, что к кому конкретно привиться, автор выбирает сам. И далее «Принципиально важно понимать, что еврейский народ и церковь и церковь из обращённых язычников встречаются во Христе! Место встречи изменить нельзя! Мы не можем быть одним стадом без Единого Пастыря. Церковь не может быть заодно с евреями (с их Торой и праздниками) против Христа.» Здесь уже говорится не о присоединении, а о встрече, и в принципе понятно почему. Если говорить о присоединении, то тот, кто присоединяется, принимает условия игры другой стороны. При встрече стороны вроде бы в равных условиях. В равных, но не совсем. Если судить по последнему высказыванию, встреча назначена во Христе, причём, как я понимаю, в том понимании Христа, как его понимают в христианстве. И завершается это всё таким выводом: «…вне Христа ни евреи, ни тем более язычники доступа к Отцу не имеют.» К сожалению, Александр Шевченко опять примеряет на себя мантию судьи и решает, кто имеет доступ и куда. К сожалению, это довольно распространённая в христианстве позиция: определять кто спасён, а кто нет, распределять кого в рай, а кого в ад, делать безапелляционные выводы о том, рождён имярек свыше или нет. Всё это проистекает из чёрно-белого восприятия мира, из восприятия «или-или».
Ну а дальше вообще:
«Искренне не понимаю, какие могут быть претензии к Церкви? Чего от меня хотят?... О каком привитии идёт речь? Я лично признаю Израиля как народ богоизбранный. Ну а что толку от этого признания, если они отвергли своего Мессию? Как можно быть с ними заодно против Христа?» Вот опять «или-или». Никак не приходит в голову, что можно быть и верным Христу и использовать те знания, которые иудеи накопили за столетия.
«Оказывается, для них (мессианских евреев, А.В) Христос прежде всего еврей, а уж потом Бог. Но и это ещё не всё. Для некоторых из них Христос, по сути дела, вообще не Бог.» Ещё раз повторю, что для того, чтобы рассуждать о божественности Христа недостаточно прочитать пару книжек современных авторов. И, как я уже писал, этот вопрос не такой простой, как возможно кажется автору.
Ну и заканчивается глава идеей, что только понимание, присущее церкви является правильным «В сознании такого человека все, абсолютно все тексты о благодати и законе, о праведности от дел или праведности от веры, об искуплении, о праздниках, субботе и многом другом обретает другой смысл. А это уже называется «иным благовестием"». Думаю, чтобы рассуждать об ином благовестии, хорошо бы сначала разобраться с тем, что же такое истинное благовестие. Если исходить из того, что любой разговор в христианской среде сводится к спасению (от чего?), то возникает подозрение, что апостолы благовествовали всё-таки несколько о другом. И, наверное, Павел в созданных им общинах учил ежедневно на протяжении месяцев, а то и лет, не о четырёх духовных законах.
Седьмая глава «Вопрос божественности Христа» посвящена, как видно из её названия божественности Христа. Начинается тоже с выдержки из письма, а также выдержки из книги «Учение о Троице: самообман христианства». Хотя в этом отрывке есть здравые мысли по поводу известного места «Сказал Господь Господу моему…», но в общем этот отрывок показывает, что как сторонники, так и противники божественности Мессии в этом вопросе практически не разбираются.
Далее Александр Шевченко пишет: «С перспективы христианского учения отрицание божественной природы Христа автоматически исключает акт Боговоплощения.» Учение о Боговоплощении есть в православном богословии, однако оно далеко от простой схемы «Бог стал человеком». В нём обращается внимание на соединение в Мессии двух природ - божественной и человеческой. Как я уже писал выше, более корректно было бы говорить о Богоявлении. Явлением Бога в человеке мы видим пример для достижения праведности. При этом стоит заметить, что православное учение о Боговоплощении построено всё-таки на косвенных данных и выводится путём богословских рассуждений. Прямого подтверждения в Писании этой идеи нет.
Следующим предложением автор делает странный вывод: «Но вера в Христа, как Бога воплощённого, является основанием нашего спасения!» Писание всё-таки говорит, что основанием нашего спасения является милость Всевышнего. Что касается нашего участия, то здесь важна вера, но не вера в какой-то факт, а вера как доверие Богу и жизнь по Его воле.
Далее Александр Шевченко приводит ряд цитат видимо пытаясь доказать божественность Христа. Однако, в части из них говорится об Иисусе как Мессии, в других - о нём как о Сыне Божьем. И подводит итог: «Все эти тексты - о Боге воплощённом…» Думаю, такой вывод делается потому, что для Александра Шевченко аксиомой является вывод «Мессия = Бог», а аксиома, как известно, это то, что принимается без доказательств. Автор подтверждает свою позицию в следующем предложении: «И кто не признаёт Христа (Бога), пришедшего во плоти…»
Далее: «Конечной целью всех усилий Христа должно было стать откровение о Его божественности.» Странное заявление, в общем-то не имеющее подтверждения в евангелиях. Судя по евангельским рассказам, целью учения Иисуса было раскрытие Торы, призыв и направление евреев на путь праведности.
Дальше автор разбирает вопрос поклонения. Пишет, что нельзя поклоняться никому, кроме Бога. С этим не поспоришь, но, как обычно, вопрос в терминах. Совершать поклонение, служить, действительно нельзя, иначе это будет идолопоклонство. Однако у разных народов есть традиция кланяться тому, кто по рангу выше тебя или просто из вежливости. Так вот в русском языке глагол «поклонились» относится как к поклонению как к служению, так и просто к поклону. И дальше автор приводит стихи, в которых говорится о том, что люди поклонялись Иисусу. Но проблема в том, что все приведённые случаи относятся к поклону перед старшим, но никак не поклонение Богу.
Дальше Александр Шевченко переходит к испытанию в пустыне, и в том случае он совершенно прав, говоря, что Иисус не поклонился перед дьяволом, поскольку поклоняться можно только Богу. Но к предыдущим стихам этот случай отношения не имеет.
Для перехода к следующей мысли берётся утверждение из очередного письма, автор которого считает Павла лжеучителем.
«Вам не кажется подозрительным то, что еврей, как я понимаю, верующий в Иешуа, столь агрессивен по отношению к учению апостола Павла? На самом деле такая точка зрения присутствует у некоторых мессианских евреев, поскольку Павел на корню вырубал всё то, к чему они призывают.»
Что можно сказать? Павла понять весьма и весьма непросто. И похоже, что ни автор письма, ни Александр Шевченко Павла понимают весьма превратно.
Александр Шевченко пишет, что признаёт, что из двух стад (евреев и язычников) образовалось одно стадо. Но надо учесть, что требования Бога к евреям и неевреям разные. Но это относится к Торе и заповедям, которые автор напрочь отвергает. И для иллюстрации своей мысли он приводит ситуацию, которая возникла в галатийских общинах. Но эта ситуация как раз и говорит о том, что неевреям не нужно исполнять специфические «еврейские» заповеди и, тем более, переходить в иудаизм.
Ну а дальше от божественности Христа Александр Шевченко начинает кидаться в разные стороны. Он в который раз ужасается тому, что его пытаются вернуть под закон Моисеев (интересно, когда христиане неевреи были под законом). И обыгрывает вопрос корня, пытаясь доказать, что корень - это Христос. И мысль о том, что если еврей не верит в Йешуа, то он и не на корне.
Очень трудно комментировать эту главу, чтобы сделать это достаточно основательно, то придётся на каждое предложение писать текст в несколько раз превышающий комментируемый. Хотя хочется сделать ещё пару замечаний.
В той части этой главы, которая касается поклонения, Александр Шевченко пишет: «Это именно то, в чём ортодоксальные евреи обвиняют христианскую церковь за её поклонение Христу…» Это заявление не соответствует действительности, поскольку ортодоксальным иудеям по большому счёту всё равно, кому поклоняются христиане. Другое дело, что в иудаизме христианство считается религией, категорически не подходящей для евреев. В частности, именно потому, что Иисусу в христианстве поклоняются как Богу.
Второй момент: Александр Шевченко использует первую главу послания евреям для того, чтобы доказать, что Сын Божий - это Творец, а не творение. Однако, доказывать, что ангелы стоят ниже Бога нет никакой надобности. Зато есть необходимость показать, что Мессия - это не просто ангел, он нечто более высокое. В иудаизме есть учение о Ангеле лица Всевышнего, а также об ангеле Метатроне.
И третий момент: в главе, посвящённой божественности Христа автор почему-то переходит к закону. И это не совсем понятно, поскольку вопрос божественности относится к догматике, или к ортодоксии, а вопрос исполнения закона - к практике жизни, или к ортопраксии. И эти плоскости практически не пересекаются.
И ещё, об отмене закона. Тора представляет собой полный комплекс законов для жизни евреев в земле Израиля. Это и имущественный кодекс, и семейный, и уголовный, и много ещё чего другого. Вы можете представить себе, чтобы в вашем государстве вот так, мигом, были отменены все законы?
Восьмая глава называется «Непорочность по правде законной?» и в большой степени касается закона Моисеева и его исполнения.
В начале главы Александр Шевченко как обычно приводит в сокращённом виде статью Петра Калинина. Начинается она достаточно адекватно. Говорится, что закон включает в себя все заповеди, включая и 10. Что закон дан народу Израиля включая прозелитов. Но заканчивается как всегда. И что Бог повторно (!) разорвал Свой завет с Израилем, и что в разрушенном в 70-м году Храме Бога уже не было. В общем, завеса, свершилось, закон отменён. И вывод: «…сегодня закон Моисея не имеет никакого отношения ни к нам, христианам, ни даже к евреям.»
После приведённой цитаты Александр Шевченко делает заявление: «Закон по определению - это свод правил, а точнее сказать, ограничений. В законе не содержится призыва.» Ну, во-первых, законы включают в себя не только ограничения, а во-вторых, Тора ассоциируется с законом только в переводах. На деле же точнее смысл передаёт понятие «учение, наставление». Первые переводчики Торы на греческий подобрали для перевода слово «закон». При этом, евреи, читавшие Тору на греческом, понимали, что речь идёт именно о Торе, а у греков, римлян и у нас, в конечном итоге, слово «закон» невольно вызывает ассоциацию с уголовным кодексом.
Далее автор пишет: «Большинство заповедей Десятисловия начинается с частицы «НЕ». Я такое уже встречал, под законом понимаются исключительно десять заповедей. Хотя в Торе заповедей намного больше. И не все они, и даже не большинство, запрещающие. Если принять классификацию Рамбама, то из условных 613 заповедей Торы 365 - запрещающие, а 248 - повелевающие. Так что Тора вполне себе содержит призывы.
Далее автор пишет о том, что весь закон заключается в любви. Это не новая идея, ещё пророки сводили всю Тору к ограниченному набору заповедей - к 10, к трём, двум и в конце концов к одной. Можно также вспомнить золотое правило Гилеля «Не делай другому того, что противно тебе.» Правда в ответе язычнику он ещё добавил «В этом вся Тора, остальное комментарии. Иди и учись.»
Мудрецы Торы говорили о том, что, хотя в Десятисловии содержатся все заповеди Торы, но их невозможно оттуда вывести, не зная всей Торы.
Александр Шевченко пишет, что закон ничего не довёл до совершенства, и в этом он прав, закон сам по себе ничего не может. До совершенства может довести только исполнение закона, а это требует уже усилий со стороны человека. И в то же время он утверждает, что до совершенства может довести любовь, поскольку «…любовь, которая есть совокупность совершенства.» Но что такое любовь и в чём она проявляется? Обратимся к посланию Иоанна. «Что мы любим детей Божиих, узнаем из того, когда любим Бога и соблюдаем заповеди Его.»
Следующая цитата: «Закон не развивает человека. Закон ограничивает беззаконие. Когда же человек рождается от Бога и Любовь Божья изливается в его сердце Духом Святым, он обретает природу Бога.»
С одной стороны автор прав - закон ограничивает беззаконие. С другой стороны, почему закон не развивает человека? Здесь, правда, стоит задать вопрос, что имеется в виду под словом «закон»? Если это Тора, то вывод совершенно ошибочен - Тора развивает человека, да ещё как. Но это, правда, в том случае, если человек хочет развиваться. Когда иудеи читают недельные разделы Торы, то главный задаваемый вопрос следующий «Чему я могу научиться из этого?»
Последнее предложение тоже весьма сомнительно. Если было так, как пишет автор, то все христиане были бы просто без пятна и порока. Да и апостолам не пришлось бы учить и писать длинные письма в общины, обличая в грехах.
Далее Александр Шевченко повторяет стандартные заявления о необходимости постоянного исполнения всего закона. И ссылается на послание галатам. Однако не учитывает, что это послание очень полемично, и Павел часто гиперболизирует свои заявления. И уж пастору церкви стоило бы знать, что ни один человек не должен был исполнять все (!) заповеди закона. И, тем более, исполнять постоянно. Приведу пример: один еврей во времена, когда народ жил в земле Израиля, причинил другому еврею материальный ущерб. А так как возместить было нечем, то суд постановил отдать первого в рабы второму. Естественно, второй еврей, хозяин раба должен исполнять заповеди, касающиеся отношения хозяина и раба. По прошествии определённого времени (наступил 7-й год или истёк срок, назначенный судом) хозяин отпускает раба на свободу. При этом для него отпадает обязанность исполнять заповеди, касающиеся раба.
Вывод из всего этого делается странный: «Отсюда постоянный страх, а в нём мучение.» Вот интересно, на основе чего Александр Шевченко этот вывод делает? Он сам исполнял заповеди? Он общался с соблюдающими евреями? Скорее всего, нет. Поскольку исполняющие евреи испытывают радость от возможности исполнять заповеди Всевышнего. И перед тем, как исполнить какую-то заповедь, иудей произносит браху (благословение) Богу: «Благословен ты, Господь, Бог наш, Владыка вселенной, освятивший нас своими заповедями.»
Следующее заявление: «Разумеется, благодать не устраняет и не упраздняет заповедей Господних. Кто такое сказал? Зачем искажать суть благодати?» Так устраняет или нет? И о каких заповедях идёт речь? О заповедях Торы? Судя по борьбе автора с законом, вряд ли. О заповедях Иисуса? Наверное, да, но нужно учесть, что Иисус не учил ничему такому, чего не было бы в Торе. Фактически он в своём учении наполнял Тору жизнью.
Заканчивается глава рассуждениями о Павле. Начинается разбор с очередного заявления: «Пожалуйста, не делайте из апостола Павла фарисея-ортодокса, который якобы практиковал иудео-христианские принципы и был «по правде законной - непорочный (подстрочный перевод - по праведности в законе сделавшийся безупречным)».
Возникает вопрос, а почему не видеть в Павле фарисея-ортодокса, если он таковым и был. Причём, он об этом сам говорит.
В качестве аргумента Александр Шевченко приводит слова Павла о том, что он свои достижения почитает за сор ради познания Христа. Но что же оставляет Павел? Свои знания, которые он получил у ног Гамлиила (был в числе лучших учеников), или он перестал быть иудеем и принадлежать к колену Вениамина? Свою ревность по Богу? Нет. Он оставляет те возможности, которые дают ему эти статусные вещи. Он мог бы быть уважаемым раввином, учителем, не иметь ни в чём нужды, жить в комфорте. Вместо этого он отправляется проповедовать Евангелие чуть ли не по всей Европе.
И, если внимательно прочитать книгу Деяний, то можно увидеть, что во время путешествий его с почётом принимают во многих синагогах, дают возможность учить. Следовательно, в нём видят уважаемого иудейского учителя.
Далее Александр Шевченко касается обрезания Тимофея и необезания Тита. Но здесь нет никакой конспирологии. Тит был чистокровным греком, поэтому обрезание для него было не нужным, поскольку неевреи присоединяются к народу Божьему через жертву Иисуса Христа. С Тимофеем история другая: его отец - грек, а мать - иудейка, следовательно, по закону он иудей. А раз так, то должен был быть обрезан, но, по-видимому, отец был против этого.
Следующие рассуждения автора делают из Павла лицемера. Он пишет «…Павел это сделал «ради иудеев», а не в силу своих личных убеждений.» В общем-то, если человек думает одно, а делает другое, то это и есть лицемерие.
Дело, скорее всего, было в другом. Павел не являлся моэлем, то есть специалистом по обрезанию, и потому обрезал Тимофея «через (с помощью) иудеев», то есть, обратился к специалисту.
Дальше автор разбирает ситуацию в Иерусалиме, описанную в 21 главе книги Деяний. И здесь он поворачивает дело так, что Павел становится жертвой. «…иерусалимские пресвитеры здесь говорят за него, он же сам не говорит ничего.» Но в некоторых случаях говорить и не требуется. Ведь с чего всё началось? Пресвитеры говорят, что пошли слухи, что Павел учит евреев отступлению от закона. Не стоит забывать, что это происходило 2000 лет назад и тогда было невозможно, как сейчас, организовать скайп-конференцию. Лучше всего было просто показать, что Павел сам соблюдает закон, и поэтому никак не может учить отступлению от него. Что Павел и сделал. То, что толпа не приняла этого свидетельства уже не проблема Павла. Он-то поступил по совести.
И ещё пара высказываний.
«Доподлинно неизвестно, соблюдал ли закон сам Павел.»
Это как раз доподлинно известно. Павел сам говорит о себе:
«Он же в оправдание свое сказал: я не сделал никакого преступления ни против закона Иудейского, ни против храма, ни против кесаря.» (Деян.25:8) и
«Через три дня Павел созвал знатнейших из Иудеев и, когда они сошлись, говорил им: мужи братия! не сделав ничего против народа или отеческих обычаев, я в узах из Иерусалима предан в руки Римлян.» (Деян.28:17).
В первом заявлении Павел говорит, что не нарушал Тору и не сделал ничего против Храма, и не нарушал законов Римской империи. Во втором заявлении он утверждает, что не нарушал также установления мудрецов и не учил евреев оставлять закон.
Дальше Александр Шевченко пишет: «Известно только, как категорично он выступал в своих посланиях против его соблюдения язычниками.» Здесь, с одной стороны, есть доля истины, но только доля. Павел действительно выступал против того, чтобы язычники исполняли заповеди, но… только те заповеди, которые относятся исключительно к евреям. Так язычникам не надо было совершать обрезание, то есть становиться евреем, чтобы служить Богу. Не надо было соблюдать законы ритуальной чистоты, в чём Павел, по всей видимости укоряет галатов. В какой-то степени он облегчал для язычников соблюдение диетарных законов, а также отношение к идоложертвенной пище.
Также и ситуация в Антиохии между Петром и Павлом понимается не вполне корректно. Автор пишет, что «Пётр явно не жил по-иудейски, иначе бы вышло, что Павел при всех его оклеветал.» Но дело там было, скорее всего, в том, что до прихода людей из Иерусалима Пётр общался с язычниками и разделял с ними трапезу (это не значит, что он ел некошерную пищу, или что таковая вообще была на столе). Когда же пришли люди из Иерусалима стал сторониться язычников, то есть проявил лицемерие. В чём его Павел и обличает.
Ну и последнее: «Павел утверждает, что даже иудеям (не говоря уже о язычниках) не хватило ни закона, ни избрания для оправдания перед Богом.» На это можно возразить только то, что закон, Тора, никогда не предназначалась для оправдания. Это ясно видно, если конечно внимательно её читать, а лучше изучать.
Ну и в заключении Александр Шевченко призывает не возвращаться к вещественным началам. Дескать, это дорога назад, пройденный этап истории.
«Коллекционирование праведных дел - это не путь к праведности.» Интересно, а кто их коллекционировал и коллекционирует? Если таковые люди были, то сами же иудеи обличали их. И об этом можно прочитать как в Талмудах, так и в другой еврейской литературе.
Далее автор пишет, что «Праведность - производное веры.» Это верно, только надо учитывать, что должно иметься в виду не вера в какой-то факт, а вера как доверие. Если человек доверяет Богу, то и исполняет то, что Бог повелел.
«Целый ряд текстов Священных Писаний говорит о том, что Бог веру вменяет в праведность.» Это верно, и это сказано об Аврааме. Но о том же Аврааме сказано ещё и так: «…за то, что Авраам послушался гласа Моего и соблюдал, что Мною заповедано было соблюдать: повеления Мои, уставы Мои и законы Мои.» Буквально: мицвот - заповеди, хукот - законы и торат - учения.
Дальше автор постепенно приходит к странным выводам. Получается, что вера во что-то конвертируется в праведность. При этом он пишет, что от веры и праведность, и дела. И потому надо искать веру, а не праведность. Но почему дела - это не исполнение заповедей?
И в заключение можно сказать, что эта книга оставляет впечатление некоей сумбурности, такое впечатление, что автор сам толком не понимает, что он хочет доказать. Становится понятно, что он не особенно разбирается в мессианским движении, не понимает того, что оно настолько пёстрое, что как-то объединить воззрения практически невозможно. Он также имеет весьма смутное представление об иудаизме и его учении. И, собственно, такое же смутное представление о догматике христианской церкви. Поэтому цель, поставленная Александром Шевченко явно не была достигнута. Хотя его приверженцы наверняка воспримут эту книжку на ура. И будут думать, что иудаизм это такая вредная вещь, что держаться от него лучше подальше. Но для думающих христиан это очередная пустышка с явным юдофобским и в итоге антисемитским уклоном. Проповедовать в настоящее время теологию замещения уже стало в какой-то степени неприлично. И автор видимо не в курсе ни решений Второго Ватиканского Собора, ни заявлений следующих Пап о еврейском народе и иудаизме.