Риторический вопрос
Я не предполагал в прошлой жизни, что мне когда-нибудь придется всерьез заниматься изложением своих мыслей письменно, да еще и преследуя цель выставить их на всеобщее обозрение. В различных компьютерах, за которыми мне приходилось работать, есть папки, где хранятся те или иные мои высказывания, которые увидели свет, и которые я почти никогда не перечитываю. Оказывается, за последнее время я уже немало наследил. Чаще всего это не системное пропагандирование того или иного вопроса, а реакция в виде рассудочно-эмоционального продукта на внешние и внутренние раздражители. Тут уж как у Дольского : «И созвучья мои подходили устам иным, и отвергшие их были правы, увы». Не скажу, что с течением времени моя мысль или мой слог усовершенствовались - я всецело спекулирую на том, что человеку свойственно обращать внимание на вещи необычные. В моем случае это: спецназовец с гуманитарным образованием, которого «цивилизованная» часть мира надежно наделила антигуманистическими качествами, присвоив ему статус террориста и сепаратиста. А «дружественная» пропаганда, стоящая на страже устойчивости системы в очень специфическом понимании этой проблемы, долго пыталась представить меня в роли «своего среди чужих, и чужого среди своих».
Но во всей этой мешанине эмоций и мыслей все же прорисовывается несколько вопросов, к которым я демонстрирую последовательное отношение. Одним из них я бы назвал вопрос о том, кто мы, чего мы хотим, и что мы в перспективе построим. И здесь звучит немало критики как и в мой адрес, так и с моей стороны в адрес тех, кто мне оппонирует. Какие аргументы я привожу публично - дело известное. Другое дело, как я отношусь к процессу аргументирования внутренне. Чтобы не скатиться к лицемерию и не утратить понимания происходящего, волей-неволей приходится инспектировать себя на предмет вшивости. Приемы и методы - это здорово. Но как бы не случилось так, что предмет вопроса постепенно получит замену в виде этих самых приемов и методов, и борьба начнет производиться ради борьбы, подменив собой суть и причину. Сейчас много наслоилось чего поверх мотиваций и решений начала четырнадцатого года, и приходится часто задавать себе вопрос, - а соответствует ли моя риторика последнего времени тому, что я носил в себе тогда, и что руководило мной в то время? И не является ли она всего лишь конъюнктурной, или следствием борьбы за власть ради власти?
Вынужден констатировать, что в четырнадцатом году риторики не было. Она появилась позже, когда началась политика. Но значит ли это, что она есть всецело дитя политики и средство реализации политических задач? И если не было риторики, то что было? Чем то же мы, и, в частности, я, руководствовались? Что-то в себе носили? Носили. Мы носили ощущения. Я прихожу к выводу, что у меня того периода не было оформленных мыслей, но были очень оформленные чувства. Я руководствовался не логикой и рассудком, а душевными порывами, и сейчас, когда возникают вопросы к самому себе, - политика ведь морально истощает, - я вспоминаю, что я чувствовал тогда, и меня попускает. Меня некоторые называют педантом, и, наверное, из-за качеств, ради которых меня так называют, а не из-за рефлексии, - я дотошно сверяю то, что содержалось тогда только в сердце, с тем, что выражено теперь еще и в словах. Чтобы слова не становились пустыми и не возникало ощущения «картонности» этой самой риторики, а еще из-за того, чтобы не возникало сомнений в том, что борьба как с внешними, так и с внутренними врагами ведется не на зыбкой почве, нужно обращаться к тем чувствам, которые наполняли нас во время принятия самого главного жизненного решения.
Не все носили в себе чувства - многие руководствовались только рассудком, преодолевая ощущение внутреннего холодка под «ложечкой» из-за присутствовавшей внутренней пустоты. Мы их видели, бродящих от «клуба к клубу» в поисках «истины» - то есть, в поисках беспроигрышного варианта, чтобы не прогадать. И когда те, кто не выбирал, а упорно пер, руководимые внутренней убежденностью, склонили ситуацию к монохромному состоянию - они тоже полезли в первые ряды, чтобы их заприметили и не забыли потом. Их не забыли, и, мало того, многие из них в первых рядах и сейчас, но слышите, как резонирует их голос? Это от все той же внутренней пустоты. А эти чувства - это наша правда, это наша истина. Слова обманчивы, а ощущения правды, ощущения добра и зла - вот то, что убеждает нас в правильности нашего выбора. Тогда, и сейчас. Мы нутром ощущали, а не рассудком, что нам делать, и потому мы не нуждались ни в какой риторике, или идеологии. И потому в нас не было сомнений. И сейчас, когда пустозвоны крепко подпортили нашу общую карму, мы все так же при своем. И потому бойтесь, господа имиджмейкеры и политтехнологи: пока мы живы - мы ваш крепкий геморрой. И как бы вы ни стремились сделать из глины конфетку - кроме разочарований вас ничего не ждет.
А восстали и возмутились мы против неправды, которая сейчас на пике своей амплитуды. Ситуация с нашей территорией на ближайшую политическую перспективу более-менее понятная - временный застой, и это дает нам возможность вернуться к нашей основной задаче - борьбе с этой неправдой. В прошлой заметке я набросал свое видение базовых раскладов по Украине и обозначил суть главной беды, как я ее понимаю - геноцида русской нации, которой повезло оказаться заложницей политической игры в кости. Не воспринимайте термины и слова, которые я употребляю, как очередную малоталантливую пропагандистскую мишуру. Задумайтесь вот над чем. Я не очень хороший отец. Мои дети не получают должного внимания, я не слежу за тем, что вкладывают в их головы преподаватели их учебных заведений, и поэтому я стремлюсь к тому, чтобы наша образовательная политика не заселяла в них неправды и чего-то такого, что в корне отличается от моего внутреннего содержания. И пока что я не увидел каких-либо существенных расхождений с той традицией и тем мироощущением, которые ношу я и носили мои предки. Но это у нас, это в России. А как в Украине? Не так. Совершенно, абсолютно не так! Я знаком с теми нововведениями, которые внедряются уже давно, но в последнее время приобрели законченный вид, и которые превращают не просто украинцев, а русских, оказавшихся в Украине на правах даже не меньшинства, в выродков, ненавидящих свою историю и свою настоящую Родину. Впрочем, чтобы ненавидеть историю, надо ее знать. Но они - будущие поколения - будут знать уже другую историю. В отличие от их родителей. И поверьте, ситуаций, когда дети русских в Украине станут вдруг рассказывать своим папам и мамам, таким же нерадивым, как и я, как и большинство, другую правду - будет превеликое множество. Кто-то по нерадивости своей проглотит это обстоятельство, а кого-то это резанет. Но будет поздно. Не тешьте себя мыслью, что вы сможете бороться с государственной машиной, и сохраните в ваших детях ваш дух и ваше семя. Вас уже завели в болото, как Сусанин поляков - теперь начнется временное вымирание.
Вопрос лишь в осознании проблемы. Причем, в осознании всеми: нами, Россией, русскими в Украине и за ее пределами. Правы, на мой взгляд, те, кто утверждает существование украинской нации. В деталях можно спорить, но то, что половина Украины не носит в себе русской идентичности - почти факт. Не носила никогда, перестала носить - не суть важно. Важно другое: на территории отдельного государства есть другая половина, которая эту идентичность в себе пока еще носит. И это не почти факт, а ФАКТ! И сейчас она, очень иезуитским методом, подвергается выхолащиванию. Помните, что это означает? Она не сможет произвести наследия, род прервется. Представьте себе, что когда-то, до воссоединения России и Украины, запорожские казаки (или козаки) бежали в дали дальние от поляков и гетьманщины. Бежали куда? Например, на остров Хортица, который находится в черте города Запорожье. То есть, город Запорожье был за тридевять земель от той территории, которую Украина считает своей по праву. Хорошо, не будем спорить о том, что было раньше - курица, или яйцо; Залесская Владимирская Русь пошла от Киевской Руси, или Киевская Русь досталась в наследство Украине, и не есть собственно прародина Украины, а есть прародина всего русского народа. Скажем лучше о том, что территория, на которую Украина с натяжкой может претендовать, находится весьма далеко от Запорожья, и составляет не больше половины современной Украины. А все остальное по праву принадлежит русской нации, освоившей и развившей эти земли, очистившей, а после и защищавшей эти земли от врага, и растившей на них свои поколения. Южнее Запорожья турки строили свои крепости, чтобы воспрепятствовать запорожцам выходить в Черное море.
Можно долго предаваться воспоминаниям на темы курса истории для средних классов, но на русскую нацию свалилась беда - и это предмет разговора. Нужно бить в набат, нужно стучать во все двери и во все сердца - нужно спасать ее от ножа вивисекторов. Братцы, не Россия напала на Украину, а Украина напала на русских, имеющих равные права с украинцами, и живущих на земле, которую они сами обиходили и возделали. Это исторический анекдот, что эти территории достались стране с ментальностью, в состав которой вкраплено много западного в силу исторических особенностей развития западной и центральной Украины не только в средние века, но и в новое время. С барского плеча, широким бездумным жестом была решена судьба огромного числа русских. Но еще не поздно все перерешить. Нужно спасать свой народ. Но кто-то скажет: а они желают спасения? Может, это они в Украине от вас спасаются? А я отвечу: а их кто-то когда-то спрашивал? Никогда государство не спрашивало свой народ, тем более по таким мелким поводам. Может, пора платить по гамбургскому счету? Тогда позвольте мне спросить: русские, проживающие в Украине, вы еще хотите быть русскими? …..Риторический вопрос.
Но во всей этой мешанине эмоций и мыслей все же прорисовывается несколько вопросов, к которым я демонстрирую последовательное отношение. Одним из них я бы назвал вопрос о том, кто мы, чего мы хотим, и что мы в перспективе построим. И здесь звучит немало критики как и в мой адрес, так и с моей стороны в адрес тех, кто мне оппонирует. Какие аргументы я привожу публично - дело известное. Другое дело, как я отношусь к процессу аргументирования внутренне. Чтобы не скатиться к лицемерию и не утратить понимания происходящего, волей-неволей приходится инспектировать себя на предмет вшивости. Приемы и методы - это здорово. Но как бы не случилось так, что предмет вопроса постепенно получит замену в виде этих самых приемов и методов, и борьба начнет производиться ради борьбы, подменив собой суть и причину. Сейчас много наслоилось чего поверх мотиваций и решений начала четырнадцатого года, и приходится часто задавать себе вопрос, - а соответствует ли моя риторика последнего времени тому, что я носил в себе тогда, и что руководило мной в то время? И не является ли она всего лишь конъюнктурной, или следствием борьбы за власть ради власти?
Вынужден констатировать, что в четырнадцатом году риторики не было. Она появилась позже, когда началась политика. Но значит ли это, что она есть всецело дитя политики и средство реализации политических задач? И если не было риторики, то что было? Чем то же мы, и, в частности, я, руководствовались? Что-то в себе носили? Носили. Мы носили ощущения. Я прихожу к выводу, что у меня того периода не было оформленных мыслей, но были очень оформленные чувства. Я руководствовался не логикой и рассудком, а душевными порывами, и сейчас, когда возникают вопросы к самому себе, - политика ведь морально истощает, - я вспоминаю, что я чувствовал тогда, и меня попускает. Меня некоторые называют педантом, и, наверное, из-за качеств, ради которых меня так называют, а не из-за рефлексии, - я дотошно сверяю то, что содержалось тогда только в сердце, с тем, что выражено теперь еще и в словах. Чтобы слова не становились пустыми и не возникало ощущения «картонности» этой самой риторики, а еще из-за того, чтобы не возникало сомнений в том, что борьба как с внешними, так и с внутренними врагами ведется не на зыбкой почве, нужно обращаться к тем чувствам, которые наполняли нас во время принятия самого главного жизненного решения.
Не все носили в себе чувства - многие руководствовались только рассудком, преодолевая ощущение внутреннего холодка под «ложечкой» из-за присутствовавшей внутренней пустоты. Мы их видели, бродящих от «клуба к клубу» в поисках «истины» - то есть, в поисках беспроигрышного варианта, чтобы не прогадать. И когда те, кто не выбирал, а упорно пер, руководимые внутренней убежденностью, склонили ситуацию к монохромному состоянию - они тоже полезли в первые ряды, чтобы их заприметили и не забыли потом. Их не забыли, и, мало того, многие из них в первых рядах и сейчас, но слышите, как резонирует их голос? Это от все той же внутренней пустоты. А эти чувства - это наша правда, это наша истина. Слова обманчивы, а ощущения правды, ощущения добра и зла - вот то, что убеждает нас в правильности нашего выбора. Тогда, и сейчас. Мы нутром ощущали, а не рассудком, что нам делать, и потому мы не нуждались ни в какой риторике, или идеологии. И потому в нас не было сомнений. И сейчас, когда пустозвоны крепко подпортили нашу общую карму, мы все так же при своем. И потому бойтесь, господа имиджмейкеры и политтехнологи: пока мы живы - мы ваш крепкий геморрой. И как бы вы ни стремились сделать из глины конфетку - кроме разочарований вас ничего не ждет.
А восстали и возмутились мы против неправды, которая сейчас на пике своей амплитуды. Ситуация с нашей территорией на ближайшую политическую перспективу более-менее понятная - временный застой, и это дает нам возможность вернуться к нашей основной задаче - борьбе с этой неправдой. В прошлой заметке я набросал свое видение базовых раскладов по Украине и обозначил суть главной беды, как я ее понимаю - геноцида русской нации, которой повезло оказаться заложницей политической игры в кости. Не воспринимайте термины и слова, которые я употребляю, как очередную малоталантливую пропагандистскую мишуру. Задумайтесь вот над чем. Я не очень хороший отец. Мои дети не получают должного внимания, я не слежу за тем, что вкладывают в их головы преподаватели их учебных заведений, и поэтому я стремлюсь к тому, чтобы наша образовательная политика не заселяла в них неправды и чего-то такого, что в корне отличается от моего внутреннего содержания. И пока что я не увидел каких-либо существенных расхождений с той традицией и тем мироощущением, которые ношу я и носили мои предки. Но это у нас, это в России. А как в Украине? Не так. Совершенно, абсолютно не так! Я знаком с теми нововведениями, которые внедряются уже давно, но в последнее время приобрели законченный вид, и которые превращают не просто украинцев, а русских, оказавшихся в Украине на правах даже не меньшинства, в выродков, ненавидящих свою историю и свою настоящую Родину. Впрочем, чтобы ненавидеть историю, надо ее знать. Но они - будущие поколения - будут знать уже другую историю. В отличие от их родителей. И поверьте, ситуаций, когда дети русских в Украине станут вдруг рассказывать своим папам и мамам, таким же нерадивым, как и я, как и большинство, другую правду - будет превеликое множество. Кто-то по нерадивости своей проглотит это обстоятельство, а кого-то это резанет. Но будет поздно. Не тешьте себя мыслью, что вы сможете бороться с государственной машиной, и сохраните в ваших детях ваш дух и ваше семя. Вас уже завели в болото, как Сусанин поляков - теперь начнется временное вымирание.
Вопрос лишь в осознании проблемы. Причем, в осознании всеми: нами, Россией, русскими в Украине и за ее пределами. Правы, на мой взгляд, те, кто утверждает существование украинской нации. В деталях можно спорить, но то, что половина Украины не носит в себе русской идентичности - почти факт. Не носила никогда, перестала носить - не суть важно. Важно другое: на территории отдельного государства есть другая половина, которая эту идентичность в себе пока еще носит. И это не почти факт, а ФАКТ! И сейчас она, очень иезуитским методом, подвергается выхолащиванию. Помните, что это означает? Она не сможет произвести наследия, род прервется. Представьте себе, что когда-то, до воссоединения России и Украины, запорожские казаки (или козаки) бежали в дали дальние от поляков и гетьманщины. Бежали куда? Например, на остров Хортица, который находится в черте города Запорожье. То есть, город Запорожье был за тридевять земель от той территории, которую Украина считает своей по праву. Хорошо, не будем спорить о том, что было раньше - курица, или яйцо; Залесская Владимирская Русь пошла от Киевской Руси, или Киевская Русь досталась в наследство Украине, и не есть собственно прародина Украины, а есть прародина всего русского народа. Скажем лучше о том, что территория, на которую Украина с натяжкой может претендовать, находится весьма далеко от Запорожья, и составляет не больше половины современной Украины. А все остальное по праву принадлежит русской нации, освоившей и развившей эти земли, очистившей, а после и защищавшей эти земли от врага, и растившей на них свои поколения. Южнее Запорожья турки строили свои крепости, чтобы воспрепятствовать запорожцам выходить в Черное море.
Можно долго предаваться воспоминаниям на темы курса истории для средних классов, но на русскую нацию свалилась беда - и это предмет разговора. Нужно бить в набат, нужно стучать во все двери и во все сердца - нужно спасать ее от ножа вивисекторов. Братцы, не Россия напала на Украину, а Украина напала на русских, имеющих равные права с украинцами, и живущих на земле, которую они сами обиходили и возделали. Это исторический анекдот, что эти территории достались стране с ментальностью, в состав которой вкраплено много западного в силу исторических особенностей развития западной и центральной Украины не только в средние века, но и в новое время. С барского плеча, широким бездумным жестом была решена судьба огромного числа русских. Но еще не поздно все перерешить. Нужно спасать свой народ. Но кто-то скажет: а они желают спасения? Может, это они в Украине от вас спасаются? А я отвечу: а их кто-то когда-то спрашивал? Никогда государство не спрашивало свой народ, тем более по таким мелким поводам. Может, пора платить по гамбургскому счету? Тогда позвольте мне спросить: русские, проживающие в Украине, вы еще хотите быть русскими? …..Риторический вопрос.