Люськина судьба
Люська с детства такая была. Недоразумение одно, а не девка. Вот и ее черед настал. Схоронили. Долго жила - кряхтела.
Никого из близких не осталось. Всех переплюнула. Кто бы мог подумать? Родилась на сенокосе раньше положенного срока. В печке допарили, как колобка. До 98 лет спицей ходила.
Это ж надо представить такое? В девках поломала все, что можно: руки, ноги, ключицу, челюсть, ребра. Пойдет огород полоть - ногу гвоздищем на сто пятьдесят проткнет. Скотину кормить - на рогах окажется. Купается с ребятней - вытаскивают чуть не утопшую. И током било ее, и когда грабили по дороге в город, голову пробили.
Люська читать ужас как любила. Так глаза и потеряла. Жечь лампу нельзя, сколько могла в темноте щурилась.
Подслеповата, рябовата, вся будто склеенная неумелым мастером. Как дожила свадьбы - неизвестно! Как полюбил ее первый гармонист на деревне - тоже.
Потом война. Голод. Работа сутками. Муж вернулся без рук. Тоска такая его взяла по инструменту. Люська сама играть научилась, да так, что по свадьбам до старости бегала на частушки и топотуху.
Детей не нажила. Умирали почему-то они в ней. Доктора говорили, что такая она с рождения получилась. Видно, не допарили, как следует.
А жили они со Степаном мирно. Тихо все, без слов, с улыбками. Будто душами говорили.
Когда муж Люськи умер, слух пустили, что и она за ним преставится. А эта и не думала даже! Стала квартирантов брать, тем и промышляла до последнего. Смешно сказать, похорошела будто на старости лет. В город ездила волосы красить. И молодняк ее любили. Все подарки возили, вещи всякие модные. Ее ровесники только плевались, когда Люська в олимпийке, петушке и старых ватниках на велик садилась.
На днях умерла, в селе перепугались, что хоронить-то некому. Так налетели «чайки колымские». Тьма этих квартирантов было, оказывается. Семьями приехали, навезли опять всего. Поминать сели, сначала плакали, потом как давай байки травить про Люську. Никто и никогда не знал ее такой, не видел. И не «дурочка с переулочка» она вовсе была, как дразнили за глаза, а добрая, веселая, заботливая. Людмила Семеновна!
Эх, Люська... Прожила насмешкой всем и умереть-то нормально не смогла. Пошла через мост, оступилась и упала в сухое русло речки. Воды нет, так в глине и завязла.
Издали дети видели, как она взмахивала худыми ручонками. Кричала что-то. Наверное, на помощь звала. От переохлаждения сердце не выдержало. Долго билось оно, а тут сдалось.
Прощай, Людмила Семеновна! При жизни, получается, и не разглядели тебя. А сейчас жаль. Закапывать стали - снег пошел. Белый-белый. Пушистый. Крупный, как лист осиновый. У нас в старину говорили, что небеса ангела снаряжают. Туда ей и путь.