Центурион и Копье Судьбы
Помните, я рассказывал об искажениях и ошибках в Новом завете, которые накопились в нем за столетия ручного копирования текста? Вот вам еще одна чудесная история.
На протяжении двух тысячелетий последователи Иисуса читали и перечитывали Евангелия, и конечно же, самый горячий отклик в их сердцах вызывала история Страстей. Над этой частью евангельской истории пролито немало слез. Полная драматизма и напряжения, она является настоящей кульминацией всего Нового завета, его ключевым моментом. Страдания и казнь Христа стали важнейшим событием истории христианства - именно вокруг креста и смерти на кресте вращалась вся религиозная мысль на протяжении веков. Даже воскрешение и возвращение Христа из мертвых не смогли затмить значимость казни в глазах последователей. Не случайно ведь символом христианской религии выбран крест, орудие смерти - а не что-либо иное, связанное с жизнью или воскрешением!
Неудивительно поэтому, что вокруг распятия Иисуса возникло со временем множество домыслов и фантазий. Евангельские тексты, сколько бы деталей и подробностей казни они ни сообщали, не могли ответить на все вопросы. А вопросов у читателей возникало немало!
Христа распяли между двух разбойников, говорили Евангелия. Но кем были эти злодеи? Что за преступления вменяли им в вину? Какую жизнь они вели? Почему одному из этих преступников Иисус пообещал Рай, хотя тот сам признал, что оба они «достойное по делам нашим приняли» (Лк. 23:43), а второму - нет?
Что сталось с тем рабом первосвященника, которому Петр отсек ухо, и которого Иисус затем исцелил?
Что чувствовали и думали люди, присутствовавшие на казни Христа? Как сложились их судьбы после распятия?..
Обо всем этом в Библии нет ни слова. Но раз вопросы возникали (а они, конечно же, возникали!), остаться без ответа они не могли. На помощь, как обычно бывает в таких случаях, пришло мифотворчество. Вряд ли мы можем обвинить последователей христианства в том, что они попросту выдумали недостающие факты. Процесс этот происходил неосознанно и на протяжении длительного времени. К тому моменту, когда складывалось устойчивое предание, проходили порой столетия, и никто уже, конечно, не мог сказать - как и почему оно возникло.
Показательна в этом плане история сотника Лонгина и Копья Судьбы.
Распятие. Укол копьем. Фреска в Монастыре Сан Марко, Флоренция. Фра Беато Анжелико, 1440-41
К месту распятия, как следует из Евангелий, Иисуса привели воины Пилата - «весь полк», как сообщает Матфей (27:27). Перед этим они бичевали его, и, «раздев Его, надели на Него багряницу; и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: “радуйся, Царь Иудейский!” и плевали на Него и, взяв трость, били Его по голове» (Мф. 27:28-30). (Все это, надо полагать, поручил им проделать тот самый Понтий Пилат, который непосредственно перед этим признал в Иисусе праведника и невиновного).
Сразу после издевательств и побоев Иисуса повели на казнь (а с ним, вероятно, и тех двоих осужденных преступников, которых затем распяли рядом, хотя об этом ни один из евангелистов не упоминает ни единым словом). Когда Иисуса распинают на кресте, от пресловутого «полка» вдруг остается всего несколько человек - Иоанн говорит, что солдат было четверо. Один из них, если верить Матфею, Марку и Луке, был сотником - то есть, центурионом (командиром подразделения в сотню солдат). Совершенно непонятно, зачем центурион лично остался сторожить казненных преступников, если в его распоряжении был «весь полк», но не будем придираться к литературе.
Наконец, казнь совершилась: Иисус умирает. В этот момент сотник с удивлением обнаруживает, что «земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли» (Мф. 27:51-53). Это мы с вами (спасибо кинематографу!) готовы к зомби-апокалипсису. А у римского сотника в тот день, несомненно, поменялись многие жизненные концепции. Слегка ошарашенный, он понимает: не того человека мы распяли, не того. И восклицает: «Воистину Он был Сын Божий!» (Мф. 27:54, ср: Мк. 15:39 и Лк. 23:47).
Я, правда, не знаю, как он догадался, что землетрясение и все остальные спецэффекты случились именно из-за Иисуса. Ведь рядом на крестах висели еще двое. Остается предположить, что сотник заметил, в какой именно миг Иисус испустил дух, и сумел сопоставить эти события.
Однако с этим не согласен евангелист Иоанн. Он пишет: «Итак пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним. Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин. 19:32-34).
Голени казненным перебивали, чтобы ускорить наступление смерти. Если верить Иоанну, солдаты не знали, что Иисус умер. Они обнаружили это только тогда, когда собрались сломать ноги и ему. После этого один из них (у Иоанна нет упоминания, что это был сотник!) ткнул Иисуса копьем в бок - вероятно, чтобы проверить, действительно ли он мертв, либо чтобы нанести «контрольный удар». Так или иначе, только теперь они убедились - Иисус в самом деле умер.
«Распятие». Нижнерейнский мастер, XV век
Смотрите, какой тут Лонгин седенький, румяный да деловитый! Сразу видно, старый конь борозды не портит.
Только вот не тяжело ли дедушке управлять центурией?.. Ведь ему кто-то даже копье поддерживает палочкой, чтобы не тряслось!
Та же история о распятии, но уже куда более красочная и наполненная множеством деталей, изложена в апокрифическом «Евангелии от Никодима».
Никодим - один из персонажей Нового Завета, фарисей и член Синедриона, который, будто бы, сочувствовал Иисусу и даже был его учеником. Упоминается он исключительно у Иоанна, а остальные евангелисты, по всей видимости, никогда не слышали о нем. Впрочем, даже если фарисей Никодим действительно существовал, написать собственное евангелие у него не было никаких шансов, потому что текст «Евангелия от Никодима» датируется IV веком.
Именно в этом апокрифе впервые упоминается имя воина, державшего в руках копье: «Один из воинов, Лонгин имя ему, взяв копье, пронзил Ему ребро…» Автор апокрифа, впрочем, не считает, что это был сотник, так как дальше он говорит: «Сотник, видя происшедшее, прославил Бога, говоря: “Воистину, праведником был Человек сей!”»
Оставим образ римского центуриона, восславляющего еврейского Бога, на совести автора. Лично мне кажутся интересными два факта.
Во-первых, автор апокрифа утверждает, что Христа ранили копьем, пока он был еще жив (Иисус после этого еще разговаривает с преступниками), несмотря на то, что Иоанн прямым текстом говорит обратное. Почему? Да потому что собрать в непротиворечивый текст свидетельства всех евангелистов попросту невозможно (а именно так автор и намеревался, очевидно, поступить изначально).
Представьте сами: Иисус умирает, и в это мгновение меркнет солнце, трясется земля… В ужасе внезапно уверовавший центурион восклицает: «Это и правда Сын Божий!»
И что же?.. Не обращая на знамения никакого внимания, римские воины преспокойно продолжают заниматься экзекуцией - перебивать голени преступникам? Похвальное самообладание! А затем они еще и проверяют, умер ли Иисус, и даже протыкают ему бок копьем… Абсолютно сюрреалистичная картинка!
Понимая это, автор перестроил сюжет так, чтобы избавиться от явных и вопиющих противоречий. И это говорит нам о том, что эти противоречия он прекрасно видел и осознавал, но ничего с ними поделать не мог.
Второй интересный факт, который следует из этого отрывка, состоит в том, что к IV веку христиане еще не считали, что сотник и воин Лонгин - одно и то же лицо.
У евангелистов эти персонажи вообще никогда не пересекались: Матфей, Марк и Лука говорят только об уверовавшем сотнике и ничего не знают о воине с копьем. Иоанн рассказывает историю о копье и ране Иисуса, но умалчивает о сотнике (как и о землетрясении и других чудесах).
В IV веке «Евангелие от Никодима» «свело» сотника и воина с копьем в одном тексте, наградив попутно второго личным именем.
Наконец, в эпоху раннего Средневековья сотник и воин с копьем окончательно слились в сознании христиан, и на свет появился святой Лонгин. Народная фантазия к этому времени создала ему полную биографию. Так, например, предания рассказывали, будто Лонгин страдал катарактой. Когда кровь Христа брызнула из раны, капельки якобы попали сотнику на лицо, и он исцелился. Разумеется, обретя новую веру, центурион обратился к светлой стороне и стал джедаем проповедником христианства. За это он и пострадал несколько лет спустя: его и нескольких его последователей убили подосланные Пилатом солдаты.
Казнь Лонгина сотника и его сподвижников.
По преданию, солдаты обезглавили Лонгина, а его голову принесли Пилату. Тот приказал выбросить ее на свалку, где ее нашла слепая женщина. Женщина немедленно прозрела и унесла голову в Каппадокию (Турция), где и похоронила. Если сумеете выяснить, зачем она потащила голову в такую даль, и как догадалась, что голова принадлежала Лонгину - расскажите мне, я тоже хочу знать.
Не обошли христиане вниманием и само копье. Это орудие, ранившее бок Иисуса, европейские христиане со временем начали называть Копьем Судьбы, вполне в духе какого-нибудь третьесортного фэнтези.
Копье Судьбы первой нашла равноапостольная царица Елена, мать императора Константина I, примерно в 326 году. Елена обратилась в христианство уже в пожилом возрасте и моментально стала ревностной христианкой. Когда ей было прилично за 70 лет, она предприняла путешествие в Иерусалим, чтобы заняться там раскопками. В своих археологических изысканиях Елена с легкостью обошла Лару Крофт и Индиану Джонса вместе взятых: без особого труда она нашла и пещеру, где Иисус был погребен, и обломки Креста Господня, и даже гвозди и табличку с надписью «Иисус Назарянин, Царь Иудейский». Само собой, копье Лонгина тоже отыскалось неподалеку. Остается только подивиться, как это при такой удаче Елене не удалось найти личный нательный крестик Иисуса.
Но христиане не были бы христианами, если бы за прошедшие века не сумели отыскать это же самое копье еще хотя бы пару раз. И действительно, в 1543 году вышла известная книга Жана Кальвина «О реликвиях», где он рассказывает о целых четырех известных ему копьях сотника Лонгина. Множество Копий Судьбы по сей день можно увидеть в разных местах Европы - одно в Ватикане, в базилике св. Петра; другое в Вене, в Хофбургском замке; третье в Вагаршапате, Армения; еще одно в польском Кракове. Разумеется, всё это подлинники, как вам охотно объяснят хранители этих реликвий. Сколько еще копий вам нужно, чтобы поверить в правдивость истории о сотнике Лонгине?..
Видение св. Елены. Паоло Веронезе, 1580
Летописцы Церкви утверждают, будто в Иерусалим Елена отправилась, получив во сне повеление от самого Господа.
Обратите внимание на то, как хорошо сохранилась св. Елена: по ней и не скажешь, что старушка разменяла восьмой десяток.
Но вернемся к сотнику Лонгину.
Википедия, стыдливо умалчивая об источниках, сообщает, что прозвище «Лонгин» происходит «от латинского слова “Longin”, что значит “длинный”, так как он был высокого роста». В данном случае Википедия бесстыдно лжет, потому что слово «Longin» в латыни отсутствует, а «длинный» (или «высокий», применительно к homo) - это «longus». Правда, есть еще «Longinus», которое и в самом деле было прозвищем (когноменом) в роду Кассиев. Например, известны Луций Кассий Лонгин Равилла, который был консулом Римской республики в 127 году до н.э., и его сын - тоже Луций Кассий Лонгин, Квинт Кассий Лонгин - консул 164 до н. э. и многие другие Лонгины. А еще известен целый выводок Гаев Кассиев Лонгинов, столь многочисленный, что без одного из них не обошлось даже убийство Цезаря.
Поэтому неудивительно, что в некоторых христианских текстах нашего сотника тоже называют тем же полным именем - Гай Кассий Лонгин. И это несмотря на то, что в единственном современном ему письменном свидетельстве, где он фигурирует - в Новом завете - сотник вообще не назван по имени, а прозвище Лонгин ему приписал только автор «Евангелия от Никодима» триста лет спустя!
Так откуда же взялось это прозвище?
Оказывается, нужно всего лишь заглянуть в греческий оригинал текста Евангелия от Иоанна, и все встает на свои места.
«…но один из воинов копьем пронзил Ему ребра…» (Ин. 19:34).
«…αλλ' εις των στρατιωτών εκέντησε με λόγχην την πλευράν αυτού…».
Слово «λόγχην», которое переводится как «копье», звучит на греческом как… «лонгин».
Интересно, правда? Воина, который копьем ударил Христа, неожиданно тоже зовут «Копье». Совпадение?..
Конечно же, нет.
Просто-напросто кто-то из рядовых христиан, слушавших чтение евангелия, неправильно понял чтеца: он решил, что «λόγχην» - это имя собственное, принадлежащее тому самому воину. Пересказывая кому-то историю Страстей, он, естественно, постарался передать и эту деталь, но на этот раз выразился совершенно определенно: «Лонгин» в его изложении стало именем солдата. История ходила из уст в уста, и постепенно ее источник забылся, а имя прижилось и сохранилось. Потом дело усугубил автор «Евангелия от Никодима», зафиксировав глупую ошибку в тексте. Ну а потом все заверте…
И вот перед нами - как живой, сотник Лонгин. Благочестивый проповедник и святой мученик за веру. С богатой и драматической биографией, с официальным житием. Имеется у него и собственный день поминовения - в православии 29 октября (16 по старому стилю), а у католиков - 15 марта. Больше того, существуют даже его мощи, которым можно поклониться! Это ли не чудо?..
Лонгин сотник. Икона работы Федора Зубова, 1680
Центурион как бы говорит нам: «Что же с нами стало?..»
А крестик-то в руках поизящнее оригинала!
Правда, как сетуют некоторые православные авторы, не очень у нас народ разумеет, кто такой сотник Лонгин. Некоторые программисты считают его своим покровителем (кому ж еще может покровительствовать святой Логин? Ему бы в пару еще святого Паролия, и вообще было бы отлично). А пасечники порой просят святого присмотреть за пчелами (сотник - это же про соты что-то?) Впрочем, святой не жалуется. Раз людям нужно помочь пчел пасти или отловить баги в коде - чего ж не помочь?..
Главное, что при деле. Главное, что в святые попал.
Там делов-то было - раз копьем махнуть.
А ты, читатель - чего добился?..
Поддержать автора можно тут.