О количестве воска, вывозимого из средневекового Новгорода в XIV-XV вв. часть 1.
Статья полностью опубликована в журнале Valla том 4 №4.
http://vallajournal.com/journal/index.php/valla/article/view/176
Несмотря на существование бортного, а затем и пасечного пчеловодства в Центральной и Северной Европе собственного воска не хватало. Недостаток его покрывался главным образом за счет ввоза из восточных районов Европы, преимущественно из Восточной Прибалтики. Одним из каналов, через которые воск поступал на европейские рынки, был Великий Новгород, важнейший центр транзитной торговли Руси. [Хорошкевич 1963: 122].
Единственной формой натурального оброка с бортников в Древней Руси имеющиеся в нашем распоряжении источники называют мед. По-видимому феодалы не получали с бортников в качестве натурального оброка ничего, кроме меда. О получении ими воска нет никаких свидетельств. Хотя именно духовные феодалы должны быть больше всех заинтересованы в получении воска, он, судя по письменным источникам, не входил в состав натурального оброка даже во владениях церкви. Обязанность крестьян поставлять той или иной церкви воск была исключением и обычно специально оговаривалась [там же: 131-132]. Основным продуктом, ради которого на Руси развивалось пчеловодство, был, таким образом, мед - главный источник глюкозы, как для питания, так и для изготовления хмельных напитков. Воск же рассматривался как побочный продукт, не имевший высокой ценности, что, в условиях дефицита воска в Западной Европе, делало экспорт на запад воска, произведенного на Руси, коммерчески выгодным предприятием.
Окрестности Великого Новгорода, видимо, давали лишь небольшую часть воска, продававшегося в Новгороде ганзейским купцам. В конце XV в. бортничеством занимались лишь в некоторых волостях Деревской, Шелонской и Вотской пятин. [там же: 126]. В то же время, согласно современным исследованиям [Кулаков 2012: 19-21] в более южных регионах - Тверской, Смоленской, Московской областях потенциальные запасы меда медоносных угодий сейчас в 2-3 раза выше, чем в Новгородской области. Соответственно, у южных соседей новгородчины больше возможностей для сбора меда и воска. Подобное соотношение обусловлено природно климатическими особенностями регионов. Оно, видимо, имело место и в прошлом и было причиной продажи излишков воска из более медоносных регионов в Новгород и далее на Запад.
Новгородские купцы, торговавшие воском, были объединены вокруг расположенной на торгу церкви Иоана предтечи на Опоках. Благодаря уставной грамоте Всеволода Мстиславича церкви Иоана на Опоках (далее «устав») [Древнерусские княжеские уставы X-XV вв. 1976: 158] мы можем узнать много ценных подробностей о деятельности этой корпорации. «Устав» был составлен от имени князя Всеволода - Гавриила, правившего в Новгороде до 1136 г., но его текст в последствии изменялся, дополнялся и сформировался в известном нам виде не ранее второй половины XIII в. [Флоря 1999: 83-96.] Таким образом «устав» в дошедшем до нас виде, регламентирует деятельность иваньской корпорации вощаников в XIV-XV вв. В «уставе» подробно описаны правила вступления купца в корпорацию:
«А кто хочеть в коупечество вложитися в иваньское, и дасть коупцам пошлым людем вкладу 50 гривен сребра, а тысячскому сукно ипьское; ино коупцам положити (в Соловецком списке - «вложити», в Троицком списке НПЛ - «положить») в святыи Иван полътретьяцать гривен серебра».
Точно установить стоимость сукна ипрского в денежном выражении не представляется возможным. В уставе далее упоминается, что раз в год надо «дати владыце гривна серебра да сукно Ипьское». Видимо, в документе речь идет оба раза об отрезе ипрского сукна на одежду. Такой отрез, выдаваемый архиепископу в добавок к гривне серебра стоил, видимо, гривну серебра или дешевле. В то же время постав ипрского сукна стоил значительно дороже - от 6 до 30 рублей (то есть гривен серебра) [Хорошкевич 1963: 204].
«Пошлые купцы» - т. е. привилегированные купцы-вощаники получали от вступающего 50 гривен серебра. Возможно, пошлые купцы просто делили этот взнос поровну между собой. Откуда вообще появляются эти «пошлые купцы»? «Пошлый» этот прежний, старинный, исконный, прежний, обычный [Срезневский 1902: 1335-1336]. Видимо, в момент учреждения корпорации в Новгороде уже была какая-то сложившаяся группа купцов, занимавшаяся оптовой торговлей воском. Они занимались этим видом деятельности довольно давно и именно под них, для регламентации их деятельности, изначально был создан «устав», в котором, конечно, был предусмотрен и механизм вступления в сообщество «пошлых купцов» новых членов. Выплата вступающим крупной суммы, которая делилась непосредственно между прежними участниками сообщества, была своеобразной компенсацией сообществу за упущенную прибыль, за появление еще одного конкурента в их общей сфере торговой деятельности. В то же время этот взнос был подтверждением денежной состоятельности и серьезности намерений вступившего.
Еще «полътретьятьцать», т. е. без полудесятка тридцать = 25 гривен серебра нужно было «купцам положити (положить, вложити) в святыи Иван», т. е. эти 25 гривен не делились между пошлыми купцами, а поступали в их общее распоряжение, в казну их патримониальной церкви - Иоана на Опоках. В эту же казну вносились пошлины за взвешивание воска. Именно из этой казны далее производились подробно описанные в «уставе» регулярные выплаты князю, различным священнослужителям и прочие расходы корпорации. Вносил ли эти 25 гривен серебра вступающий в иваньскую казну дополнительно к уже внесенным 50 гривнам, или иваньские пошлые купцы вносили эти 25 гривен изымая их из 50 гривен, уже внесенных вступающим (деля между собой лишь оставшиеся 25 гривен)?
«А не вложится в купечьство, не дастъ пятидесятъ гривен серебра, ино то не пошлыи купец» - Если тут «вложится в купечьство» и «дасть пятидесять гривен» это перечисление двух разных действий, то тогда «вложится в купечьство» это о вкладе 25 гривен в иваньскую казну, а «дасть пятидесять гривен» это о взносе пошлым купцам. И тогда общий денежный взнос вступавшего составлял 75 гривен серебра. Но если второе перечисление только поясняет первое, тогда речь об одном и том же вкладе, а «дасть пятидесять гривен» просто уточнение - на какую сумму «вложится в купечьство» вступающий в корпорацию. Тогда общий денежный взнос вступавшего составлял всего 50 гривен серебра. Наиболее вероятным представляется вариант со взносом всего в 50 гривен серебра, из которого половину пошлые купцы вносят в церковную кассу, а половину делят между собой. Из него и будем исходить в дальнейших расчетах.
«А пошлым купцем ити им пошлиною, и вкладом и отчиною». «Пошлиною» - то есть купец и до учреждения устава состоял в корпорации новгородских купцов-вощаников. «Вкладом», значит он вступил в сообщество, вложив в него деньги. «Отчиною», значит он унаследовал свой статус «пошлого купца» от отца. В редакции устава из Новгородской Первой летописи «пошлиною» пропадает, т. к., видимо, к моменту записи этой редакции все ставшие пошлыми купцами «пошлиною» уже давно умерли, а все действующие и возможные новые пошлые купцы стали или могли стать таковыми только по наследству или сделав вклад.
Таким образом, чтобы вступить в сообщество «пошлых купцов» - вощаников, новгородец должен был потратить 50 гривен серебра + отрез ипрского сукна. Далее будем учитывать только вложенное серебро. Согласно счету пространной Русской Правды (далее ПРП) одна гривна серебра равна 4 гривнам кун. 4*50=200 гривен кун.
Что же могло заставить купцов-вощаников делать вложения в сообщество на такую крупную сумму? Ответ очевиден при изучении правил взвешивания из «устава»:
«А весити им в притворе святого Ивана, где дано, ту его и дръжати. А весити старостам Иваньским, двема купцем пошьлым, добрым людем, а не пошлым купцем старошениа не дръжати, ни весу им не весити Иваньского. А у гостя им имати: у низовьского от дву берковска вощаных полъгривне серебра да гривенка перцю, у полоцкого и у смоленьского по две гривны кун от берковъска вощаного, у новоторжанина полторы гривны от берковъска вощаного, у новгородца шесть мордок от берковска вощаного».
То есть «пошлые купцы», отвечавшие за сохранность средств измерения, за сохранность церкви Ивана на Опоках - помещения, в котором происходило взвешивание, и за всю процедуру взвешивания, сами взвешивание своего воска не оплачивали. Это совершено естественно. Хозяева за использование собственного помещения и собственного оборудования не платят. Получается, что вступавшие в иваньскую корпорацию купцы именно взвешивание своего воска оплачивали «заранее и оптом», внося столь крупные вступительные взносы. В то же время с гостей из иных земель, и даже с новгородцев, не вступивших в корпорацию, полагалось брать определенный, расписанный в «уставе» сбор за каждый берковец взвешенного воска.
Посмотрим, сколько приходилось платить за взвешивание не вступившему в иваньскую корпорацию пошлых купцов новгородцу: «а у новгородьца 6 мордок от берковьска от вощянаго».
Берковец это десять пудов, то есть примерно 163 кг. Для того, чтобы определить, что такое «6 мордок» обратимся к такому источнику как «Память, как торговали доселе новгородцы»: «Пять лобцов четверетца; а десять лобцов две четверетци, ино то мротка; а ногата полторы мротки, три четверетци; а две векши лбец; а лбецов пять за четверетцу. Новая гривна 3 гривны, а куна две денги, а ногата 7 денег, а гривна серебра рубль». [Янин 1983: 101-105]
«Память» вызвала ряд дискуссий. Делалось несколько попыток, опираясь на этот документ, выстроить единую и взаимосвязанную систему из упоминаемых древнерусских денежных единиц и привязать все перечисленные в нем денежные единицы к известным нам древнерусским серебряным монетам и слиткам. [см. Бауер 1937: 229; Кистеров 1994: 59-84; Клейненберг 1982: 150; Сотникова 1981: 92; Хорошкевич 1962: 303; Янин 2009 ]
Для наших целей сейчас будет достаточным определить, исходя из «памяти», соотношение между гривнами кун и мордками, в которых исчисляется стоимость взвешивания берковца воска для новгородца. Если «куна две денги, а ногата 7 денег», то в 1 ногате 3,5 куны. В то же время «ногата полторы мротки». Тогда 1 ногата = 1,5 мордки = 3,5 куны = 7 денег. Значит 2 ногаты = 3 мордки = 7 кун = 14 денег. Значит 6 мордок = 14 кун. Получается, что новгородцы платили 14 кун за взвешивание каждого берковца воска. Чтобы узнать, насколько больше платили за взвешивание воска гости из других земель, переведем все единицы измерения из «устава» в куны, учитывая, что, согласно ПРП в гривне серебра 4 гривны кун, а в гривне кун 50 кун.
Итак «низовские» гости (т. е. из Твери и более южных регионов) платили за 2 берковца воска полгривны серебра (т. е. 2 гривны кун = 100 кун) + гривенку перца; полоцкие и смоленские гости платили по 2 гривны кун (т. е. по 100 кун) - столько же, сколько «низовские», если считать гривенку перца по цене равной гривне серебра; новоторжане платили полторы гривны кун, т. е. 75 кун. Таким образом, мы видим, что новоторжане платили по тарифу более чем в 5 раз превосходящему тариф для новгородцев, а остальные гости по тарифу, превосходящему новгородский более чем в 7 раз. Получается, что пользуясь своим монопольным положением на речных торговых путях новгородцы получали на одних только сборах за взвешивание порядка 1,5-2 гривен кун с каждого прошедшего через новгородский транзит берковца воска.
Примечательно и то, что: «А новоторжцу в благодеть не вестить ни у которого же гостя». Т.е. новоторжским купцам (имевшим более щадящий тариф) запрещалось взвешивать воск за гостей из других земель.
В то же время новгородцы обладали возможностью скупать привозимый с юга воск на протяжении всего года, сохраняя его на собственных складах и продавая в летний сезон приезжавшим по воде «летним гостям» из Ганзы. Скорее всего основными перекупщиками воска, перепродававшими его ганзейским купцам были именно пошлые купцы иваньской корпорации. Расходы купца, «вложившегося в Иваньское купечество» были вложением капитала, которое потом должно было окупиться постоянной экономией на взвешивании воска в ходе продажи его ганзейским купцам.
С точки зрения экономической эффективности вложение капитала при вступлении в корпорацию при церкви Ивана на Опоках должно было приносить прибыль сравнимую с обычной нормой прибыли для подобных капиталов. Согласно ПРП предельно допустимой процентной ставкой для кредита на длительный срок в Древней Руси были 20% годовых [Быков 2017]. То есть, если бы новгородец, имеющий 200 гривен кун, вместо того чтобы вступать в иваньскую корпорацию отдал бы эти деньги в рост под 20% годовых, он ежегодно получал бы прибыль в 40 гривен кун в качестве процентных выплат. Таким образом, чтобы оправдать эти крупные вложения, купцу надо было экономить на взвешивании воска не менее 40 гривен кун ежегодно.
Понятно, что процентные ставки по отданным в рост деньгам диктовало не ограничение сверху, а конъюнктура на кредитном рынке. Долгосрочный кредит не мог даваться под проценты, превышающие 20% годовых, но вполне мог даваться под меньший процент. Для простоты подсчета предположим, что средний процент по кредиту был равным 10% годовых. Тогда участник иваньской корпорации получал бы 20 гривен кун в качестве процентов за отданные в рост взносы.
Сколько же воска надо было взвешивать новгородскому купцу-вощанику, чтобы его вложение в иваньскую корпорацию было рациональным решением, т. е. приносило бы не меньше прибыли, чем просто отданные в рост деньги? Альтернативный доход за взнос для пошлого иваньского купца составил бы 20 гривен кун в год. Это 1000 кун. Учитывая, что за взвешивание 1 берковца воска новгородец платил 14 кун, пошлый иваньский купец должен был бесплатно взвешивать хотя бы 72 берковца воска ежегодно, чтобы его вложение в иванскую сотню было более выгодным, чем просто отдача тех же самых денег в рост под 10% годовых.
В отечественной историографии за корпорацией иваньских купцов-вощаников закрепилось название «иваньская (иваньковская) сотня». К сожалению, в синхронных письменных источниках иваньское купеческое сообщество нигде «сотней» не именуется. В то же время, начиная с 1270 г. и до конца Новгородской республики, практически, в каждом мирном договоре Новгорода с князем встречается фраза типа: «А что закладников за Гюргем на Торжку или за тобою, или за княгюнею, или за мужи твоими: кто купец, тот в сто; а кто смерд, а тот потягнет в свои погост; тако пошло Новегороде, отпустите их проч.» [ГВНП: 13]
Таким образом, с точки зрения взаимоотношений с чужим князем, все «закладники», т. е. захваченные им в плен в ходе военных действий подданные новгородского города-государства, делились на две категории: смерды - которые «тянули в свой погост», т. е. были обязаны нести государственные повинности в рамках сельского погоста, к которому были прикреплены, и горожане - купцы-новгородцы, каждый из которых был прикреплен к своей сотне (не в качестве тяглого, конечно, а в качестве участника новгородского ополчения и городского самоуправления). Однако в уставе князя Ярослава о мостех [Янин 1977] «вощаники» упоминаются лишь как место, обозначающее один из рубежей, разделяющих участки для мощения, но не упоминаются в качестве одной из новгородских сотен. Таким образом, иваньская корпорация вощаников, видимо, не была одной из новгородских «сотен». Видимо, она была не территориальным, а дополнительным, общегородским, коммерческим объединением новгородских купцов. В то же время члены этой корпорации, как граждане Новгорода, конечно, организационно входили каждый в какую-то свою сотню.
С другой стороны, можно попытаться оценить численность корпорации иваньских пошлых купцов исходя из размеров церкви Иоана на Опоках. Согласно сложившимся нормам церковной архитектуры, при нахождении в церкви на службе для человека, который крестится стоя, достаточной считается площадь пола 0,5 х 0,5 м, т.е. 0,25 кв. м. [Канаев 2002: 16]. Такая плотность людей в храме соответствует заполнению храма во время больших церковных праздников. Именно во время таких церковных праздников в церкви присутствовали, практически, все её прихожане. С учетом церковного оборудования, занимающего место в центральной части храма, расчет необходимой для одного прихожанина площади центральной части храма в диссертации церковного архитектора И.П. Канаева проводится так: «Чтобы ориентировочно определить площадь центральной части храма, без учета алтаря и солеи, но с учетом оборудования, для храма на 50 человек, надо принять на одного человека: 0,25 кв.м+0,25х32:100=0,33 кв.м. Для храмов на 100, 200 и 300 человек: 0,25 кв.м+0,25х25:100=0,31 кв.м. Общая площадь храма ориентировочно превышает площадь средней части в 2 раза согласно СП.» [Там же.: 15-16]
Церковь Иоана на Опоках выстроена в своем нынешнем виде в 1453 г. В то же время, она была построена на старой основе предыдущей каменной же церкви XII в., причем, фактически, полностью повторяла размеры и формы старой постройки. Основным отличием постройки 1453 года был каменный подклет, выстроенный под всей церковью, но внутренняя планировка центральной части храма оставалась неизменной с XII века. Общая площадь церкви Иоана на Опоках с момента перестройки 1184 г до наших дней составляла 26*16=416 кв. м. [Седов 2014] Площадь центральной части храма без алтаря и солеи, согласно приведенному Вл.В. Седовым плану, составляла 13*10,5 кв.м за вычетом площади 4-х колонн (имеющих размеры примерно 2*2 кв.м.). Таким образом площадь той части храма, где располагались прихожане во время службы, составляла 135,5-16=120,5 кв.м. Если это пространство было рассчитано на то, чтобы разместить всех прихожан церкви в момент церковного праздника, то тогда число прихожан церкви составляло порядка 120,5/0,25=482 человека. В то же время, с учетом площади, занимаемой оборудованием для храма в средней части церкви, нужно, как было показано выше, для церквей на 100-300 человек считать 0,31 кв.м на человека. При использовании такого коэффициента расчетная численность прихожан составит 120,5/0,31: примерно 388-389 человек.
Понятно, что по церковным праздникам в храме должны были бы собираться не только купцы-участники иваньской корпорации вощаников, но и их семьи. Если принять, что средняя семья купца, приходящего в церковь, состояла из купца, его супруги и одного-трех их взрослых детей, то получится, что церковь Иоана на Опоках была рассчитана как раз на то, чтобы проводить праздничную службу для примерно сотни таких семей.
Таким образом, резонным все-таким будет предположение о том, что численность участников корпорации иваньских вощаников составляла порядка ста человек. Но тогда в Великом Новгороде было порядка 100 купцов, ежегодно взвешивавших для купли или продажи каждый не менее 72 берковцов воска. Тогда для того, чтобы оправдать свои финансовые вложения, купцы иваньской корпорации должны были взвешивать, не оплачивая при этом пошлины за взвешивание, не менее 7200 берковцов воска в год. Считая вес берковца равным 163 кг получим, что взвешивалось не менее 1 173 600 кг. воска в год.
Понятно, что подобный расчет весьма приблизителен. Нам не известна точная численность иваньской корпорации. Не известно нам и число купцов, которые были пошлыми купцами по отчине, но уже отошли от торговли воском, оставаясь при этом членами корпорации ради престижа (хотя такие случаи вполне могли быть). С другой стороны, какие-то из купцов могли по ряду причин взвешивать и менее вычисленного нами веса, а другие купцы могли взвешивать и существенно большие объемы воска. Но, опираясь на известные нам из источников данные и предполагая, что новгородские купцы, вступавшие в иваньскую корпорацию вощаников, действовали к своей коммерческой выгоде, мы все-таки получили ориентировочную цифру для оценки объемов вывоза воска в Ганзу через Великий Новгород.