Быль о розовом драконе (2)
Отец Кимлик поспешил исчезнуть с максимально возможной скоростью. Исчезнуть, скрыться от позора в своём хорошем, уютном домике, где воспоминания о великих открытиях, совершённых здесь, об успехах, о восторге слушателей успокоят и обогреют, где ждут святого отца с почтением поднесённые горожанами дары природы… Хотя - какие теперь дары… Теперь и носа из дома не высунешь, без перспективы нарваться на улюлюканье толпы и тухлые ящеричные хвосты. А думы, одна другой мрачней, так и вились в безграничных просторах преподобной головы. Боже мой, ведь делу всей жизни нанесён не то, чтобы неоценимый, но - невосполнимый ущерб. Как тут жить?..
Что правда, отец Кимлик переоценил гнев своей паствы. Никто не собирался в толпы, чтобы попотчевать пастыря продуктами неудачных кулинарных экспериментов, зато еду продолжали приносить с не меньшим почтением. Так что двух семифутовых воинов, присланных Их Величеством для сопровождения к себе, святой отец встретил уже с некоторой долей добродушия и проследовал за ними, гордо вознеся свой нос над уровнем солдатских нагрудных блях.
В момент, когда эти воины не очень вежливо впихнули отца Кимлика в королевскую горницу, Францижек с выражением чрезвычайного страдания на лице подвергал себя пытке гусиным пером и бумагой. Вообще-то, у короля имелся для этого дела собственный писарь, но Его Величество, будучи, человеком упрямым и целеустремлённым, никогда не оставлял попыток приучить свои грубые руки воина к изящной работе писца. Завидев пастыря, он с неопределенным вздохом не то облегчения, не то досады отложил письменные принадлежности и грузно поднялся из-за стола.
- Доброе утро, Ваше Величество, - поздоровался Кимлик. Францижек хмуро осмотрел отца Кимлика и, не ответив на приветствие, просто спросил:
- Что думает учёный муж о последних суждениях моего народа в связи с появлением Розового Дракона?
- Простите, Ваше Величество, каких суждениях?
- Для духовного пастыря, вы слишком много времени проводите вдалеке от народа, сидя взаперти, - неодобрительно высказался Францижек. - А народ в волнении. Розовый Дракон ежедневно, как на плацу, появляется в моём небе, кружит над стадами, садится около домов и хлевов, пугая до смерти поселян.
- Он нападал на сервов? - отец Кимлик всплеснул руками.
- Нет, - Францижек нахмурил брови. - Дракон не нападает на сервов, не трогает имущество, не похищает девиц. Он просто кружит, - кажется, в голосе короля прозвучала досада. - Но даже этим он вводит в смущение многие умы. Вести доносятся со всех сторон. Брукс!
- Да, Ваше Величество.
Отец Кимлик испуганно дёрнулся. Казначей, неприметно сидящий в углу, стал заметен, лишь когда подал голос.
- О чём ропщет народ? - Францижек властно пригвоздил Брукса взглядом к стене.
- В Краселе бунтовщики создали Общество Добра, - спокойно ответил казначей. - Они утверждают, что дракон явился в наши земли, чтобы изгнать - простите, Ваше Величество - зло, угнездившееся здесь. По словам их предводителя - какого-то Ганса Заики, Розовый Дракон искоренит несправедливость, раздаст бедным все богатства и установит мир Вечного Добра.
- Нужели дракон нападал на сборщиков налогов! - отца Кимлика охватил ещё больший ужас.
- Нет, - на этот раз в голосе Францижека сквозило злорадство. - Он просто кружит. А люди ждут и верят.
- Но ведь это ересь! - отец Килмик опешил. - Это ересь, которую надо выжигать калёным железом, пока она не заразила все тело государства!
- Не лезьте в дела государства, святой отец, - поморщился Брукс. - Мы дважды хватали всех организаторов, однако новые общества растут быстрей поганок.
- Но вы ведь боретесь с ними? Вы ведь что-то сделали?
- Да, - Брукс равнодушно кивнул. - Мы оставили их в покое. И вот уже первый результат - общество раскололось надвое. Раскольники утверждают, будто дракон - это… - министр опять поморщился и полез в бумаги, не доверяя своей памяти: - …это символ всемирной Любви, призванный сплотить всё доброе и светлое, что есть в людях. Поэтому он и висит в небе, чтобы каждый мог поднять голову и вдохновиться. Сейчас они ждут визита символа в свою заброшенную лачугу. Долго ждут. А Ганс Заика объявил, что дракон - символ отмщения, и приказал своим людям ждать от этой ящерицы сигнала.
- И что дракон? - отцу Кимлику уже порядочно поднадоел этот вопрос. - Сигналит?
- Нет. Просто кружит, - в третий раз ответил Францижек. - Не нападает на воинов, не гоняет кур, не ломает строений, не жрёт отравленное мясо, не попадается в ловушки, не поддаётся на провокации… Чёртов дракон! Отец Кимлик, скажите, почему! Почему он это делает?!
Пастырь на миг почувствовал себя окрылённым.
- Ваше Величество, моё долгое заточение было наполнено думами о судьбе нашего королевства. Розовый Дракон, несомненно, коварен, очень коварен. Он дожидается, пока мы перестанем с ним бороться, чтобы потом нанести неожиданный удар и погубить святое дело Вашего Величества. Нам следует ждать и быть наготове, чтобы уничтожить его, как только он покажет свою истинную сущность.
- Ждать, опять ждать, - процедил Францижек сквозь плотно сжатые зубы.
- Ваше Величество, это не столь важно. Обратите внимание на то, что сей богомерзкий дракон появился как раз в тот момент, когда Вы собирались пойти священной войной на нечестивый Паханат. Это неспроста. Наверняка он ждёт открытой войны, чтобы в решающий момент переметнуться на сторону Витька. Именно тогда мы и сможем его подловить.
- Когда? Во время битвы? - Францижек презрительно осмотрел святого отца. - Славное вы дело предлагаете мне. Получается, в главной битве мне придётся сражаться с двумя врагами одновременно. Прекрасно, - рот короля скривился в скептической гримасе, - вы превосходный стратег, достопочтенный отец.
- Ваше Величество, иного пути нет. Дракона всё равно надо убирать. А во время битвы мы будем готовы к нападению, и с Господней волей победим нечестивую тварь.
Францижек мгновение молчал, а потом решительно обратился не то к стене, не то к столу:
- Да будет так! Давно пора усмирить Паханат. Брукс, мы готовы к войне, не так ли?
- Да, Ваше Величество, - тихо ответил казначей.
- Отлично. И, не дай Бог, отец Кимлик, если вы не правы…
- Господь меня не оставит…
У Божьей милостью Его Величества короля Францижека слово не расходилось с делом - уже через три недели две касийских армии вторглись на територию Паханата.
Шли войска не просто так. Первой продвигалась армия во главе с королём, продвигалась шумно, неторопливо, выжигая дотла все окрестные хутора и сгоняя жителей с насиженных земель. Вторая армия, преимущественно конная, возглавляемая лучшим королевским маршалом блин-Тертуазным, шла тайком, скрываясь от лишнего взгляда и избегая стычек. Совпадало лишь направление их марша - на столицу Паханата Пиволийск.
Ответные действия пахана Витька были столь же скоры, как и естественны. Армия Паханата решительно двинулась навстречу королю, чтобы уберечь как можно больше хуторов от разорения. Однако Францижек не принял боя и стал так же неторопливо, как и прежде, отступать назад к границе, правда, другим путем. Ничего удивительного, что пахан вскоре его нагнал. Но когда битва уже казалась неизбежной, Францижек неожиданным ночным маршем вывел свою армию в тыл войску Витька и у реки Кочаги соединился с блин-Тертуазным. В итоге поутру пахан оказался лицом к лицу с армией, вдвое превышающей его ожидания, и, вдобавок, отрезавшей ему путь к укрепленным городам.
Все это время Розовый Дракон нагло игнорировал любые перемены в жизни двух стран. Ни отсутствие короля с армией в столице (прекрасный случай для мятежа), ни дым, стелющийся по всему Западному Паханату, ни манёвры обеих армий никак не повлияли на его поведение. Он по-прежнему курсировал в воздушном пространстве Касии и Паханата, не уделяя ни одному из мест особого внимания и не предпринимая никаких акций. Однако то, что дракон несколько раз садился возле лагеря королевской армии, было расценено как доказательство заинтересованности дракона ходом дел.
Отец Кимлик чувствовал себя очень странно. На протяжении этих недель он всё время был с королевской армией, проповедовал, ободрял, толковал - как и прежде. Казалось бы, и отношение людей к нему никак не изменилось после злополучной проповеди. Люди слушали, спрашивали, верили - но что-то исчезло. И перемена эта мучила отца Кимлика всю дорогу, от Краселя до Кочаги. Не было минуты, чтобы он не размышлял над этим, пытаясь разгадать, распутать узлы проблемы, что так некстати встала у него на пути.
Понимание пришло к нему внезапно, во время ночного марша, когда неподалеку от смирно трясущегося на своей лошадке отца Кимлика один усталый солдат споткнулся во тьме, что-то невнятно буркнул, поминая Розового Дракона, и испуганно оглянулся на пастыря. Тут отец Кимлик понял всё. Для народа он не перестал быть святым, оставаясь привычной деталью бытия, от которой не хочется отказываться, - он перестал быть пророком, за которым следуют хоть в пекло. Добрый ли, злой - но пророк теперь парил в небесах, отбрасывая на землю свою нечеткую тень.
Неудивительно, что с самого утра отец Кимлик пребывал в немного нервозном состоянии. Сегодня на поле битвы решался вопрос его величия, как пророка. Стоит, правда, отметить, что слабое дрожание в членах не помешало ему прочитать собравшимся на утреннюю молитинформацию воинам отменную проповедь, в которой очень ярко и живо описывалась жестокость и дикость нечестивого врага. Особое место в проповеди занимала фигура пахана Витька, сидящего на троне из человеческих костей, и сжимавшего в руке Мобилку, вырезанную из Чёрного Дерева. Силуэт короля, освещённого лучами восходящего солнца, смотрелся в связи с этим очень кстати. Впрочем, иллюзорный эффект от их воодушевления интересовал Францижека намного меньше своевременного захвата тактических позиций, поэтому он не стал прислушиваться к словам отца Кимлика, который из любви к искусству советовал ему попозировать перед воинством ещё немного, а вместо этого парой коротких, но энергичных фраз разослал офицеров, которые ещё более короткими и ёмкими приказами разогнали воинов по позициям.
С холма, на котором отец Кимлик расположился рядом с королем, открывался отличный вид на поле битвы. Огражденное справа вяло текущей широкой рекой Кочагой, а слева - густым лесом, оно представляло собой небольшую котловину шириной в несколько миль, по дну которой протекал ручей. Местность была достаточно ровной, без оврагов и возвышенностей, за исключением двух холмов по разные стороны ручья, у подножий которых и выстроились сейчас противоборствующие армии. Рельеф приятствовал использованию тяжелой конницы, но исключал любые фланговые или обходные манёры. Исходя из этого и были расположены войска. Армии с обеих сторон были выстроены привычными тремя полками - главный и два фланговых. Впереди расположилась тяжёлая конница, позади - пехота. Поскольку поле не могло вместить всю массу людей, сведённых сюда волей государей, то большое количество отрядов осталось в резерве.
Францижек был сосредоточен и беспрекословен. Нотабли - ближайшие помощники короля - один за другим получали приказы и спешили возглавить свои полки или отряды. Рядом с Его Величеством осталось лишь несколько человек и среди них отец Кимлик, стоящий настолько близко к государю, насколько этого позволял норов королевской лошади. Раздав приказы, Францижек надолго замолчал. Его взгляд пристально прошелся по полю битвы и остановился на отряде отборных лучников, уже получивших свой особый приказ. Король нахмурился.
- Не волнуйтесь, Ваше Величество, - поспешил обратить на себя внимание отец Кимлик. - Дракон наверняка не составит проблему для лучников. А его смерть, несомненно, вдохновит войска Вашего Величества на решительную победу.
Король промолчал.
Небо было совершенно чистое. Туман над полем уже развеялся, и солнце свободно освещало два ряда крепких лошадей с восседающими на них воинами в кольчугах и шлемах. Сотни значков, знамен и вымпелов на копьях осенним высохшим чернобылем колыхались над мужами войны. Ветер перебирал их густые бороды и длинные, слипшиеся от долгой походной жизни волосы. Скрип кожаных курток и фырканье лошадей метались между ними. Действо во славу великих целей было готово к началу.
Под слаженное двухголосие труб лошади начали разбег. Конница Паханата сразу же оказалась в менее выгодном положении, поскольку ей сперва пришлось перейти вброд ручей, протекавший ближе к их краю поля, и дистанция для разбега оказалась значительно укороченной. Кавалерия двигалась волнами, соблюдая определённое растояние между рядами, чтобы в каком-нибудь непредвиденном случае не наскочить на своих же. Столкновение двух людских потоков произошло почти посередине поля. Раздались хруст, ржание и первые крики. С высоты королевского холма нельзя было понять, получила ли какая-то из сторон преимущество - скорее всего, нет. Вскоре подкатили вторые ряды, третьи, и битва из турнира превратилась в хаотическое мелькание топоров, мечей, палиц, чеканов и всего прочего, что с самыми лучшими намерениями изобрели когда-то люди.
Трубы пропели ещё раз, и, поколебав воздух волною шаркающих, звенящих и скрипящих звуков, вперёд двинулась пехота, на ходу теряя всякое подобие строя и шаг за шагом все чётче разделяясь на отряды разного размера, возглавляемые одним или несколькими всадниками. Добравшись до яростно рубящейся конницы, они, не утруждая себя размышлениями, сотрясли просторы кому родной, а кому - неродной земли рёвом, и смело бросились в довольно разрежённое - сколько там той конницы - пространство боя.
Сражение окончательно превратилось в кипящий злостью муравейник, контроль над которым стал невозможен. На холме царило молчание. Все, за исключением отца Кимлика, напряжённо следили за ходом битвы. Пастырь же человеческий предпочитал инспектировать небо. Небо было девственно чистым.
Неожиданно куча, часть которой гордо именовалась Левым Полком королевских войск, дрогнула и медленно поползла в сторону ставки Францижека. Король тут же взмахнул мечом, указывая на слабину, один из нотаблей коротко кивнул, прогудел рог, и один из резервных отрядов с традиционным рёвом врезался в сумятицу боя. Куча замерла, а потом поползла в противоположном направлении. Пахан, впрочем, не стал наблюдать за этим любопытным движением, а послал в бой свои подкрепления. Куча вновь дрогнула, несколько раз качнулась из стороны в сторону и снова осела на одном месте. Справедливость была восстановлена.
Дальнейшего развития событий долго ждать не пришлось. Почти сразу ритм пульсации правого фланга неуловимо изменился, а вскоре оттуда явился гонец с вестью о том, что враг вот-вот дрогнет, и маршал просит резервов для закрепления успеха. Король отдал приказ, и в дополнение к пехоте на правый фланг двинулись несколько баронских дружин. Свое вступление в схватку они подтвердили всё тем же рёвом, на миг заглушив какофонию смертоубийства. Но пахан, как опытный карточный игрок, подкинул ещё несколько отрядов, блокировавших прорыв.
А в небе не было ни единой тени.
Перипетии битвы мало волновали отца Кимлика. Куда большей проблемой для него было чистое небо и не предвещающее ничего хорошего лицо Францижека. Хитроумный дракон, как видно, решил своим коварным отсутствием помешать королевским планам и свершению Господней воли. Но человек силен разумом, поэтому отец Кимлик молил небеса, чтобы у него достало сил дождаться дракона и удержать государя от необдуманных поступков.
Раздался двойной рёв. Это обоим правителям одновременно пришла в голову идея пробить центр противника дополнительными подкреплениями. В небе появилось одинокое облако, но и оно скоро было развеяно бессердечным напором ветра.
Стало заметно, что король тоже нервничает. На решительности его действий это никак не отразилось, но взгляды, бросаемые на томящихся от безделия лучников, становились всё более гневными.
В центре шум сражения резко сменился многоголосным ропотом. Враги внезапно перестали крошить друг друга в салат и устало столпились в две кучи, образовав небольшой, но заметный с холма круг пустого пространства, в который тут же выскочили два воина. Они немного потолклись, приглядываясь друг к другу, а потом бросились в смертельную схватку. Исход поединка на холме узнать не удалось. Кто-то кого-то доблестно сразил. Кто-то героически пал, потрясая грохотом доспехов воображение скальдов. Возможно, кто-то о ком-то заплакал. С холма глядели на вещи проще: ход битвы не изменился, котел битвы продолжал кипеть - и все дела.
Небо было чище колодезной воды.
Возбуждённого состояния достигли и лучники. Всё чаще они высматривали что-то в небесах. Всё реже их краткие фразы можно было назвать благочестивыми. Пока что близость короля и авторитет капитана удерживали их от резких высказываний в адрес командования, но атмосфера битвы пьянила, долгие успешные тренировки просили выхода умению, а слой субординации был так тонок…
Битва длилась уже более часа. Отец Кимлик тёр усталые глаза, изо всех сил высматривающие в вышине хотя бы тень движения. Тщетно. Небо было чище колодезной воды. Господь, видно, решил покарать своего раба за гордыню и для этого послал… Ч-чёрт, если бы он его послал, то это было бы счастье, а так… Где же он, где? Куда он делся?
- Чёртов дракон! - в сердцах отец Кимлик притопнул ногой. - Где его носит?!
- Вот он, - сухо сказал один из нотаблей.
Действительно, на западе появилось небольшое пятнышко, в котором самые зоркие могли распознать дракона. Францижек обратил внимание на слова нотабля не сразу, поскольку был увлечён битвой - один из баронов сдуру загнал своих конников в прибрежную трясину, и их следовало спасать от избиения, которое немедля учинили лучники Паханата. Зато счастью отца Кимлика не было пределов. Он пал на колени и истово возблагодарил Господа за то, что тот послал своему недостойному слуге желанного врага. Заметно приободрились и лучники во главе с капитаном.
Дракон, несомненно, был привлечён необычным скопищем людей. Он сделал пару кругов в вышине, обозревая битву, потом спустился ниже и полетел в сторону ставки пахана Витька.
По команде капитана лучники приготовили луки.
Над противоположным холмом Розовый Дракон кружил недолго. Во время последнего захода он рассчётливо низко прошелся над личным знаменем пахана и сразу полетел на другой конец поля. Король с отцом Кимликом понимающе переглянулись. Послышался скрип натягиваемых луков.
Над гущей боя дракон замедлил свой полет. Потом пошёл на снижение.
Волосы у отца Кимлика стали дыбом.
- Боже мой, ведь он не нападёт на войско. Его же сразу убьют. Он не может напасть. Он передавит своих. Он же этого не сделает…
Король досадливо поморщился. Еще не хватало, чтобы священник разъяснял ему правила войны.
Дракон резко взмыл вверх. По-видимому, что-то из происходящего ему не понравилось. Последовала пара кругов в вышине и неторопливое планирование к королевскому холму. Францижек хищно прищурил глаза. Раздался страдальческий стон натянутых до предела луков.
Дракон приближался неотвратимо, неумолимо. Разве человек ему преграда? Его силуэт быстро увеличивался и казался двухцветным в свете сияющего сбоку солнца. Отец Кимлик непроизвольно прижал руку к груди и съёжился. Дракон уже близко. Одинокая стрела ринулась ему навстречу и, не долетев, упала - у кого-то не выдержали нервы. А дыхание дракона, кажется, обжигает лица. Суровый окрик: «Готовсь!» - это капитан. Крылья разрезают слои воздуха словно лезвия двух кос. Он уже рядом. Вот…
Не долетев полмили до холма, дракон спокойно развернулся и, вильнув хвостом, беззаботно полетел к реке. Спину ему сверлил ненавидящий взгляд капитана - столько трудов, столько пота и крови, чтобы этот червяк вот так просто ушел, презрев закон Охоты! Пёс поганый! Сдохни!
- Куда?! Куда?! - отец Кимлик вновь упал на землю, в беспамятстве сдирая руками дёрн, и уронил голову на грудь.
- Отряд! В колонну по два построиться! Марш за мной! - прервали долгую тишину приказы капитана.
Францижек на отца Кимлика даже не смотрел. Его взгляд неотрывно следил за драконом, беззаботно скользящим над полем из одного края в другой. И туда… И обратно… И туда… И снова назад… Король плюнул на это дело и жестом подозвал гонца. Через минуту горн на левом фланге протрубил замысловатую мелодию, и бригада заранее подкупленного семибратца Бешеного Джека, служившая резервом правому крылу войск Паханата, чинной рысью покинула поле боя. Тут же на левый фланг ринулись последние резервы короля, и в считанные минуты линия обороны была прорвана. Королевские войска уверенно смяли правый фланг противника и погнали остатки разбитых отрядов к холму. Однако у самого его подножья победоносное движение Левого Полка было остановлено остатками резервов Витька. У войск Паханата появился призрачный шанс уйти от поражения, но тут в воздухе повисли десятки длинных стрел, чтобы навесом, через головы сражавшихся отрядов, обрушиться на ставку пахана. Выучка королевских лучников не пропала даром. Вряд ли они нанесли большой урон свите Витька, но флаг пахана качнулся и пополз на другую сторону холма. Увидав, что их правитель покидает поле битвы, войска Паханата дрогнули и побежали. Остатки сопротивления королевские войска сбросили в реку. Король Францижек выиграл битву на реке Кочаге.
Отец Кимлик её проиграл.
Очнулся он в трясущейся крытой повозке, лежа на заботливо уложенных меховых подстилках. В ответ на заданные слабым голосом вопросы, возница участливо объяснил, что движутся они в Красель вместе с обозом, везущим военную добычу Его Величества, что оказался здесь отец Кимлик согласно личному приказу Его Величества, что Его Величество велел заботиться о пастыре, как о собственном отце, что Его Величеству… Отец Кимлик устал от поминания Его Величества и, чтобы остудить голову, откинул полог повозки. В небе гордо реяло розовое тело. «Где ты был раньше?» - равнодушно подумал отец Кимлик и задёрнул полог.
Время в Краселе протекало как-то неспешно, как бы подталкиваемое исключительно известиями из Паханата. Отец Кимлик неспешно ходил из одного угла своей небольшой, уютной рабочей комнаты в другой, выслушивая рассказы слуги о том, как после победы на реке Кочаге королевская армия взяла штурмом Пиволийск и Семибратск, как бывшие сподвижники Витька принесли его голову победителю, как Францижек провозгласил себя паханом и объявил все земли Паханата своими личными владениями… Всё это было пустым, неважным. Ведь слуга не рассказывал о самом главном - о Розовом Драконе, где он, что делает. Скрывал, наверно.
К жизни отца Кимлика вернула случайно услышанная фраза того же слуги, обращённая к кухарке:
- …вот и говорят, что Розовый Дракон тот несёт счастье, поэтому поклоняться ему надоть. Чем больше поклонишься, тем счастья будет больше. Поняла?
- Богохульник! - отец Кимлик на миг позабыл, что гневаться на слуг недостойно высокого человека. - Как ты смеешь повторять эту хулу?!
- Дак я и говорю, неправда это, ересь и зло, - начал поспешно оправдываться слуга, но по глазам было видно, что словам своим он не верит.
Отец Кимлик в молчаливой ярости заскочил в дом. Он обязан был предупредить государя: дракон крадёт его страну изнутри, вместе с верой народа. Скоро никто не станет слушать ни слуг божьих, ни слуг государевых. Все станут смотреть в небо, но не искать в нём Господа. Хорошо, что король скоро возвращается.
Францижек действительно вернулся через несколько дней. Вступление победоносной армии в Красель сопровождалось неподдельным восторгом оставшихся дома на время войны женщин, детей, стариков и калек. Они в самом деле были рады вновь увидеть своего великого короля, а главное - доблестных и, само собой, разбогатевших мужчин. Достаток многих семей был обеспечен на долгие годы, поэтому хвала мудрому и удачливому королю неслась со всех сторон.
Отец Кимлик не пошел встречать короля, поскольку готовил бумаги для своей речи против дракона. Он знал, что о нём не забудут. Как и ожидалось, двое воинов явились за ним в тот же день.
- Отец Кимлик, нам необходима речь о неоспоримости наших прав на земли Пиволийска, - с ходу встретил пастыря Францижек.
- Но… Ваше Величество, ведь есть столь важное дело…
- Что ещё? Какие есть дела важнее наших?
- Но… Розовый Дракон…
- Как?! Ты ещё смеешь говорить об этом?! Ты, своим советом чуть не погубивший всё наше святое дело!
- Ваше Величество, заклинаю вас небесами, одумайтесь! Неужели Вам не ясно, что дракон не может являться просто так, не может кружить над вашими землями, если у него нет цели. Это абсурд! Такого не допустят небеса!
- В последнее время вы перестали понимать свои небеса, отец Кимлик.
- Нет, Ваше Величество! Не надо! Не торопитесь отрицать Господню волю, иначе дракон погубит ваше государство.
- Не лезьте не в свое дело, святой отец!
- Он уже губит его, Ваше Величество!
- Губит? Брукс!
- Да, Ваше Величество.
- Что-то, связанное с драконом, грозит нашему королевству?
- Всё под контролем, Ваше Величество. Народ славит вас и считает дракона вестником божьей милости, пребывающей с вами. Раскольническое движение сделало вывод о наступлении эры Благости на земле, и сейчас они пишут хвалебные оды и романтические сказания о Розовом Драконе и мудром государе Францижеке Основателе. Остальные объявили о своём непротивлении воле государя и основали священный орден «Розового Дракона», дабы деяниями своими приблизить век Вечного Добра. Они уже присягнули на верность Вашему Величеству.
Отец Кимлик пошатнулся.
- Нет… Ложь… Обман… А как же Ганс Заика?!
- Ганс Заика погиб во славу государя в битве на реке Кочаге, - Брукс едва заметно улыбнулся. А может и не улыбнулся…
- Ваше Величество, не обманывайте себя! Откройте глаза - ни единое существо в этом мире не может существовать без цели. Вы отмахиваетесь от силы, цели которой не знаете. Она ведь есть, эта цель! Её не может не быть!
- Меня это не волнует.
- Ваше Величество, не верьте, не поддавайтесь наваждению! Розовый Дракон коварен…
- Отец Кимлик!
- Ваше Величество…
- Отец Кимлик! Завтра речь должна быть готова. Ясно? И оставьте в покое Розового Дракона.
- Но, Ваше Величество… - на несколько секунд отец Кимлик замер в умственном параличе. Страсти бурлили и боролись в нём. И умирали… Бывший пророк внезапно сник, будто потеряв опору, и покорно опустил голову.
* * *
- Па, па, дракон прилетел!
- Что? - Франсуа поднял голову и отложил в сторону топор, чтобы освободившейся рукой вытереть со лба пот, щедро льющийся по лицу в этот жаркий день.
- Па, вот он сидит!
Розовый Дракон и вправду сидел на дворе, весело сглатывал слюни, и, как видно от восторга, лупил хвостом по старому плетню. Плетень слегка дрожал, но ничто фатальное ему не грозило, равно как и преуспевающему плотнику Франсуа. Пожирать его дракон явно не собирался, прево больше никому не угрожал тюрьмой за общение с розовым порождением небес, да и отец Кимлик в своих последних проповедях обходил эту тему стороной… Чего тут бояться?
- Сидит, - согласился Франсуа. - Иди работать. Дел много.
- Папа, но дракон…
- Ну и что? Подумаешь, дракон. Что мы драконов не видали? Тоже мне, небылица… За работу, лодырь.
Дракон, кажется, обиженно крякнул, взмахнул крыльями, как бы ныряя вверх, и улетел на запад.
Больше его никто не видел.
Ноябрь 2000
Киев
Что правда, отец Кимлик переоценил гнев своей паствы. Никто не собирался в толпы, чтобы попотчевать пастыря продуктами неудачных кулинарных экспериментов, зато еду продолжали приносить с не меньшим почтением. Так что двух семифутовых воинов, присланных Их Величеством для сопровождения к себе, святой отец встретил уже с некоторой долей добродушия и проследовал за ними, гордо вознеся свой нос над уровнем солдатских нагрудных блях.
В момент, когда эти воины не очень вежливо впихнули отца Кимлика в королевскую горницу, Францижек с выражением чрезвычайного страдания на лице подвергал себя пытке гусиным пером и бумагой. Вообще-то, у короля имелся для этого дела собственный писарь, но Его Величество, будучи, человеком упрямым и целеустремлённым, никогда не оставлял попыток приучить свои грубые руки воина к изящной работе писца. Завидев пастыря, он с неопределенным вздохом не то облегчения, не то досады отложил письменные принадлежности и грузно поднялся из-за стола.
- Доброе утро, Ваше Величество, - поздоровался Кимлик. Францижек хмуро осмотрел отца Кимлика и, не ответив на приветствие, просто спросил:
- Что думает учёный муж о последних суждениях моего народа в связи с появлением Розового Дракона?
- Простите, Ваше Величество, каких суждениях?
- Для духовного пастыря, вы слишком много времени проводите вдалеке от народа, сидя взаперти, - неодобрительно высказался Францижек. - А народ в волнении. Розовый Дракон ежедневно, как на плацу, появляется в моём небе, кружит над стадами, садится около домов и хлевов, пугая до смерти поселян.
- Он нападал на сервов? - отец Кимлик всплеснул руками.
- Нет, - Францижек нахмурил брови. - Дракон не нападает на сервов, не трогает имущество, не похищает девиц. Он просто кружит, - кажется, в голосе короля прозвучала досада. - Но даже этим он вводит в смущение многие умы. Вести доносятся со всех сторон. Брукс!
- Да, Ваше Величество.
Отец Кимлик испуганно дёрнулся. Казначей, неприметно сидящий в углу, стал заметен, лишь когда подал голос.
- О чём ропщет народ? - Францижек властно пригвоздил Брукса взглядом к стене.
- В Краселе бунтовщики создали Общество Добра, - спокойно ответил казначей. - Они утверждают, что дракон явился в наши земли, чтобы изгнать - простите, Ваше Величество - зло, угнездившееся здесь. По словам их предводителя - какого-то Ганса Заики, Розовый Дракон искоренит несправедливость, раздаст бедным все богатства и установит мир Вечного Добра.
- Нужели дракон нападал на сборщиков налогов! - отца Кимлика охватил ещё больший ужас.
- Нет, - на этот раз в голосе Францижека сквозило злорадство. - Он просто кружит. А люди ждут и верят.
- Но ведь это ересь! - отец Килмик опешил. - Это ересь, которую надо выжигать калёным железом, пока она не заразила все тело государства!
- Не лезьте в дела государства, святой отец, - поморщился Брукс. - Мы дважды хватали всех организаторов, однако новые общества растут быстрей поганок.
- Но вы ведь боретесь с ними? Вы ведь что-то сделали?
- Да, - Брукс равнодушно кивнул. - Мы оставили их в покое. И вот уже первый результат - общество раскололось надвое. Раскольники утверждают, будто дракон - это… - министр опять поморщился и полез в бумаги, не доверяя своей памяти: - …это символ всемирной Любви, призванный сплотить всё доброе и светлое, что есть в людях. Поэтому он и висит в небе, чтобы каждый мог поднять голову и вдохновиться. Сейчас они ждут визита символа в свою заброшенную лачугу. Долго ждут. А Ганс Заика объявил, что дракон - символ отмщения, и приказал своим людям ждать от этой ящерицы сигнала.
- И что дракон? - отцу Кимлику уже порядочно поднадоел этот вопрос. - Сигналит?
- Нет. Просто кружит, - в третий раз ответил Францижек. - Не нападает на воинов, не гоняет кур, не ломает строений, не жрёт отравленное мясо, не попадается в ловушки, не поддаётся на провокации… Чёртов дракон! Отец Кимлик, скажите, почему! Почему он это делает?!
Пастырь на миг почувствовал себя окрылённым.
- Ваше Величество, моё долгое заточение было наполнено думами о судьбе нашего королевства. Розовый Дракон, несомненно, коварен, очень коварен. Он дожидается, пока мы перестанем с ним бороться, чтобы потом нанести неожиданный удар и погубить святое дело Вашего Величества. Нам следует ждать и быть наготове, чтобы уничтожить его, как только он покажет свою истинную сущность.
- Ждать, опять ждать, - процедил Францижек сквозь плотно сжатые зубы.
- Ваше Величество, это не столь важно. Обратите внимание на то, что сей богомерзкий дракон появился как раз в тот момент, когда Вы собирались пойти священной войной на нечестивый Паханат. Это неспроста. Наверняка он ждёт открытой войны, чтобы в решающий момент переметнуться на сторону Витька. Именно тогда мы и сможем его подловить.
- Когда? Во время битвы? - Францижек презрительно осмотрел святого отца. - Славное вы дело предлагаете мне. Получается, в главной битве мне придётся сражаться с двумя врагами одновременно. Прекрасно, - рот короля скривился в скептической гримасе, - вы превосходный стратег, достопочтенный отец.
- Ваше Величество, иного пути нет. Дракона всё равно надо убирать. А во время битвы мы будем готовы к нападению, и с Господней волей победим нечестивую тварь.
Францижек мгновение молчал, а потом решительно обратился не то к стене, не то к столу:
- Да будет так! Давно пора усмирить Паханат. Брукс, мы готовы к войне, не так ли?
- Да, Ваше Величество, - тихо ответил казначей.
- Отлично. И, не дай Бог, отец Кимлик, если вы не правы…
- Господь меня не оставит…
У Божьей милостью Его Величества короля Францижека слово не расходилось с делом - уже через три недели две касийских армии вторглись на територию Паханата.
Шли войска не просто так. Первой продвигалась армия во главе с королём, продвигалась шумно, неторопливо, выжигая дотла все окрестные хутора и сгоняя жителей с насиженных земель. Вторая армия, преимущественно конная, возглавляемая лучшим королевским маршалом блин-Тертуазным, шла тайком, скрываясь от лишнего взгляда и избегая стычек. Совпадало лишь направление их марша - на столицу Паханата Пиволийск.
Ответные действия пахана Витька были столь же скоры, как и естественны. Армия Паханата решительно двинулась навстречу королю, чтобы уберечь как можно больше хуторов от разорения. Однако Францижек не принял боя и стал так же неторопливо, как и прежде, отступать назад к границе, правда, другим путем. Ничего удивительного, что пахан вскоре его нагнал. Но когда битва уже казалась неизбежной, Францижек неожиданным ночным маршем вывел свою армию в тыл войску Витька и у реки Кочаги соединился с блин-Тертуазным. В итоге поутру пахан оказался лицом к лицу с армией, вдвое превышающей его ожидания, и, вдобавок, отрезавшей ему путь к укрепленным городам.
Все это время Розовый Дракон нагло игнорировал любые перемены в жизни двух стран. Ни отсутствие короля с армией в столице (прекрасный случай для мятежа), ни дым, стелющийся по всему Западному Паханату, ни манёвры обеих армий никак не повлияли на его поведение. Он по-прежнему курсировал в воздушном пространстве Касии и Паханата, не уделяя ни одному из мест особого внимания и не предпринимая никаких акций. Однако то, что дракон несколько раз садился возле лагеря королевской армии, было расценено как доказательство заинтересованности дракона ходом дел.
Отец Кимлик чувствовал себя очень странно. На протяжении этих недель он всё время был с королевской армией, проповедовал, ободрял, толковал - как и прежде. Казалось бы, и отношение людей к нему никак не изменилось после злополучной проповеди. Люди слушали, спрашивали, верили - но что-то исчезло. И перемена эта мучила отца Кимлика всю дорогу, от Краселя до Кочаги. Не было минуты, чтобы он не размышлял над этим, пытаясь разгадать, распутать узлы проблемы, что так некстати встала у него на пути.
Понимание пришло к нему внезапно, во время ночного марша, когда неподалеку от смирно трясущегося на своей лошадке отца Кимлика один усталый солдат споткнулся во тьме, что-то невнятно буркнул, поминая Розового Дракона, и испуганно оглянулся на пастыря. Тут отец Кимлик понял всё. Для народа он не перестал быть святым, оставаясь привычной деталью бытия, от которой не хочется отказываться, - он перестал быть пророком, за которым следуют хоть в пекло. Добрый ли, злой - но пророк теперь парил в небесах, отбрасывая на землю свою нечеткую тень.
Неудивительно, что с самого утра отец Кимлик пребывал в немного нервозном состоянии. Сегодня на поле битвы решался вопрос его величия, как пророка. Стоит, правда, отметить, что слабое дрожание в членах не помешало ему прочитать собравшимся на утреннюю молитинформацию воинам отменную проповедь, в которой очень ярко и живо описывалась жестокость и дикость нечестивого врага. Особое место в проповеди занимала фигура пахана Витька, сидящего на троне из человеческих костей, и сжимавшего в руке Мобилку, вырезанную из Чёрного Дерева. Силуэт короля, освещённого лучами восходящего солнца, смотрелся в связи с этим очень кстати. Впрочем, иллюзорный эффект от их воодушевления интересовал Францижека намного меньше своевременного захвата тактических позиций, поэтому он не стал прислушиваться к словам отца Кимлика, который из любви к искусству советовал ему попозировать перед воинством ещё немного, а вместо этого парой коротких, но энергичных фраз разослал офицеров, которые ещё более короткими и ёмкими приказами разогнали воинов по позициям.
С холма, на котором отец Кимлик расположился рядом с королем, открывался отличный вид на поле битвы. Огражденное справа вяло текущей широкой рекой Кочагой, а слева - густым лесом, оно представляло собой небольшую котловину шириной в несколько миль, по дну которой протекал ручей. Местность была достаточно ровной, без оврагов и возвышенностей, за исключением двух холмов по разные стороны ручья, у подножий которых и выстроились сейчас противоборствующие армии. Рельеф приятствовал использованию тяжелой конницы, но исключал любые фланговые или обходные манёры. Исходя из этого и были расположены войска. Армии с обеих сторон были выстроены привычными тремя полками - главный и два фланговых. Впереди расположилась тяжёлая конница, позади - пехота. Поскольку поле не могло вместить всю массу людей, сведённых сюда волей государей, то большое количество отрядов осталось в резерве.
Францижек был сосредоточен и беспрекословен. Нотабли - ближайшие помощники короля - один за другим получали приказы и спешили возглавить свои полки или отряды. Рядом с Его Величеством осталось лишь несколько человек и среди них отец Кимлик, стоящий настолько близко к государю, насколько этого позволял норов королевской лошади. Раздав приказы, Францижек надолго замолчал. Его взгляд пристально прошелся по полю битвы и остановился на отряде отборных лучников, уже получивших свой особый приказ. Король нахмурился.
- Не волнуйтесь, Ваше Величество, - поспешил обратить на себя внимание отец Кимлик. - Дракон наверняка не составит проблему для лучников. А его смерть, несомненно, вдохновит войска Вашего Величества на решительную победу.
Король промолчал.
Небо было совершенно чистое. Туман над полем уже развеялся, и солнце свободно освещало два ряда крепких лошадей с восседающими на них воинами в кольчугах и шлемах. Сотни значков, знамен и вымпелов на копьях осенним высохшим чернобылем колыхались над мужами войны. Ветер перебирал их густые бороды и длинные, слипшиеся от долгой походной жизни волосы. Скрип кожаных курток и фырканье лошадей метались между ними. Действо во славу великих целей было готово к началу.
Под слаженное двухголосие труб лошади начали разбег. Конница Паханата сразу же оказалась в менее выгодном положении, поскольку ей сперва пришлось перейти вброд ручей, протекавший ближе к их краю поля, и дистанция для разбега оказалась значительно укороченной. Кавалерия двигалась волнами, соблюдая определённое растояние между рядами, чтобы в каком-нибудь непредвиденном случае не наскочить на своих же. Столкновение двух людских потоков произошло почти посередине поля. Раздались хруст, ржание и первые крики. С высоты королевского холма нельзя было понять, получила ли какая-то из сторон преимущество - скорее всего, нет. Вскоре подкатили вторые ряды, третьи, и битва из турнира превратилась в хаотическое мелькание топоров, мечей, палиц, чеканов и всего прочего, что с самыми лучшими намерениями изобрели когда-то люди.
Трубы пропели ещё раз, и, поколебав воздух волною шаркающих, звенящих и скрипящих звуков, вперёд двинулась пехота, на ходу теряя всякое подобие строя и шаг за шагом все чётче разделяясь на отряды разного размера, возглавляемые одним или несколькими всадниками. Добравшись до яростно рубящейся конницы, они, не утруждая себя размышлениями, сотрясли просторы кому родной, а кому - неродной земли рёвом, и смело бросились в довольно разрежённое - сколько там той конницы - пространство боя.
Сражение окончательно превратилось в кипящий злостью муравейник, контроль над которым стал невозможен. На холме царило молчание. Все, за исключением отца Кимлика, напряжённо следили за ходом битвы. Пастырь же человеческий предпочитал инспектировать небо. Небо было девственно чистым.
Неожиданно куча, часть которой гордо именовалась Левым Полком королевских войск, дрогнула и медленно поползла в сторону ставки Францижека. Король тут же взмахнул мечом, указывая на слабину, один из нотаблей коротко кивнул, прогудел рог, и один из резервных отрядов с традиционным рёвом врезался в сумятицу боя. Куча замерла, а потом поползла в противоположном направлении. Пахан, впрочем, не стал наблюдать за этим любопытным движением, а послал в бой свои подкрепления. Куча вновь дрогнула, несколько раз качнулась из стороны в сторону и снова осела на одном месте. Справедливость была восстановлена.
Дальнейшего развития событий долго ждать не пришлось. Почти сразу ритм пульсации правого фланга неуловимо изменился, а вскоре оттуда явился гонец с вестью о том, что враг вот-вот дрогнет, и маршал просит резервов для закрепления успеха. Король отдал приказ, и в дополнение к пехоте на правый фланг двинулись несколько баронских дружин. Свое вступление в схватку они подтвердили всё тем же рёвом, на миг заглушив какофонию смертоубийства. Но пахан, как опытный карточный игрок, подкинул ещё несколько отрядов, блокировавших прорыв.
А в небе не было ни единой тени.
Перипетии битвы мало волновали отца Кимлика. Куда большей проблемой для него было чистое небо и не предвещающее ничего хорошего лицо Францижека. Хитроумный дракон, как видно, решил своим коварным отсутствием помешать королевским планам и свершению Господней воли. Но человек силен разумом, поэтому отец Кимлик молил небеса, чтобы у него достало сил дождаться дракона и удержать государя от необдуманных поступков.
Раздался двойной рёв. Это обоим правителям одновременно пришла в голову идея пробить центр противника дополнительными подкреплениями. В небе появилось одинокое облако, но и оно скоро было развеяно бессердечным напором ветра.
Стало заметно, что король тоже нервничает. На решительности его действий это никак не отразилось, но взгляды, бросаемые на томящихся от безделия лучников, становились всё более гневными.
В центре шум сражения резко сменился многоголосным ропотом. Враги внезапно перестали крошить друг друга в салат и устало столпились в две кучи, образовав небольшой, но заметный с холма круг пустого пространства, в который тут же выскочили два воина. Они немного потолклись, приглядываясь друг к другу, а потом бросились в смертельную схватку. Исход поединка на холме узнать не удалось. Кто-то кого-то доблестно сразил. Кто-то героически пал, потрясая грохотом доспехов воображение скальдов. Возможно, кто-то о ком-то заплакал. С холма глядели на вещи проще: ход битвы не изменился, котел битвы продолжал кипеть - и все дела.
Небо было чище колодезной воды.
Возбуждённого состояния достигли и лучники. Всё чаще они высматривали что-то в небесах. Всё реже их краткие фразы можно было назвать благочестивыми. Пока что близость короля и авторитет капитана удерживали их от резких высказываний в адрес командования, но атмосфера битвы пьянила, долгие успешные тренировки просили выхода умению, а слой субординации был так тонок…
Битва длилась уже более часа. Отец Кимлик тёр усталые глаза, изо всех сил высматривающие в вышине хотя бы тень движения. Тщетно. Небо было чище колодезной воды. Господь, видно, решил покарать своего раба за гордыню и для этого послал… Ч-чёрт, если бы он его послал, то это было бы счастье, а так… Где же он, где? Куда он делся?
- Чёртов дракон! - в сердцах отец Кимлик притопнул ногой. - Где его носит?!
- Вот он, - сухо сказал один из нотаблей.
Действительно, на западе появилось небольшое пятнышко, в котором самые зоркие могли распознать дракона. Францижек обратил внимание на слова нотабля не сразу, поскольку был увлечён битвой - один из баронов сдуру загнал своих конников в прибрежную трясину, и их следовало спасать от избиения, которое немедля учинили лучники Паханата. Зато счастью отца Кимлика не было пределов. Он пал на колени и истово возблагодарил Господа за то, что тот послал своему недостойному слуге желанного врага. Заметно приободрились и лучники во главе с капитаном.
Дракон, несомненно, был привлечён необычным скопищем людей. Он сделал пару кругов в вышине, обозревая битву, потом спустился ниже и полетел в сторону ставки пахана Витька.
По команде капитана лучники приготовили луки.
Над противоположным холмом Розовый Дракон кружил недолго. Во время последнего захода он рассчётливо низко прошелся над личным знаменем пахана и сразу полетел на другой конец поля. Король с отцом Кимликом понимающе переглянулись. Послышался скрип натягиваемых луков.
Над гущей боя дракон замедлил свой полет. Потом пошёл на снижение.
Волосы у отца Кимлика стали дыбом.
- Боже мой, ведь он не нападёт на войско. Его же сразу убьют. Он не может напасть. Он передавит своих. Он же этого не сделает…
Король досадливо поморщился. Еще не хватало, чтобы священник разъяснял ему правила войны.
Дракон резко взмыл вверх. По-видимому, что-то из происходящего ему не понравилось. Последовала пара кругов в вышине и неторопливое планирование к королевскому холму. Францижек хищно прищурил глаза. Раздался страдальческий стон натянутых до предела луков.
Дракон приближался неотвратимо, неумолимо. Разве человек ему преграда? Его силуэт быстро увеличивался и казался двухцветным в свете сияющего сбоку солнца. Отец Кимлик непроизвольно прижал руку к груди и съёжился. Дракон уже близко. Одинокая стрела ринулась ему навстречу и, не долетев, упала - у кого-то не выдержали нервы. А дыхание дракона, кажется, обжигает лица. Суровый окрик: «Готовсь!» - это капитан. Крылья разрезают слои воздуха словно лезвия двух кос. Он уже рядом. Вот…
Не долетев полмили до холма, дракон спокойно развернулся и, вильнув хвостом, беззаботно полетел к реке. Спину ему сверлил ненавидящий взгляд капитана - столько трудов, столько пота и крови, чтобы этот червяк вот так просто ушел, презрев закон Охоты! Пёс поганый! Сдохни!
- Куда?! Куда?! - отец Кимлик вновь упал на землю, в беспамятстве сдирая руками дёрн, и уронил голову на грудь.
- Отряд! В колонну по два построиться! Марш за мной! - прервали долгую тишину приказы капитана.
Францижек на отца Кимлика даже не смотрел. Его взгляд неотрывно следил за драконом, беззаботно скользящим над полем из одного края в другой. И туда… И обратно… И туда… И снова назад… Король плюнул на это дело и жестом подозвал гонца. Через минуту горн на левом фланге протрубил замысловатую мелодию, и бригада заранее подкупленного семибратца Бешеного Джека, служившая резервом правому крылу войск Паханата, чинной рысью покинула поле боя. Тут же на левый фланг ринулись последние резервы короля, и в считанные минуты линия обороны была прорвана. Королевские войска уверенно смяли правый фланг противника и погнали остатки разбитых отрядов к холму. Однако у самого его подножья победоносное движение Левого Полка было остановлено остатками резервов Витька. У войск Паханата появился призрачный шанс уйти от поражения, но тут в воздухе повисли десятки длинных стрел, чтобы навесом, через головы сражавшихся отрядов, обрушиться на ставку пахана. Выучка королевских лучников не пропала даром. Вряд ли они нанесли большой урон свите Витька, но флаг пахана качнулся и пополз на другую сторону холма. Увидав, что их правитель покидает поле битвы, войска Паханата дрогнули и побежали. Остатки сопротивления королевские войска сбросили в реку. Король Францижек выиграл битву на реке Кочаге.
Отец Кимлик её проиграл.
Очнулся он в трясущейся крытой повозке, лежа на заботливо уложенных меховых подстилках. В ответ на заданные слабым голосом вопросы, возница участливо объяснил, что движутся они в Красель вместе с обозом, везущим военную добычу Его Величества, что оказался здесь отец Кимлик согласно личному приказу Его Величества, что Его Величество велел заботиться о пастыре, как о собственном отце, что Его Величеству… Отец Кимлик устал от поминания Его Величества и, чтобы остудить голову, откинул полог повозки. В небе гордо реяло розовое тело. «Где ты был раньше?» - равнодушно подумал отец Кимлик и задёрнул полог.
Время в Краселе протекало как-то неспешно, как бы подталкиваемое исключительно известиями из Паханата. Отец Кимлик неспешно ходил из одного угла своей небольшой, уютной рабочей комнаты в другой, выслушивая рассказы слуги о том, как после победы на реке Кочаге королевская армия взяла штурмом Пиволийск и Семибратск, как бывшие сподвижники Витька принесли его голову победителю, как Францижек провозгласил себя паханом и объявил все земли Паханата своими личными владениями… Всё это было пустым, неважным. Ведь слуга не рассказывал о самом главном - о Розовом Драконе, где он, что делает. Скрывал, наверно.
К жизни отца Кимлика вернула случайно услышанная фраза того же слуги, обращённая к кухарке:
- …вот и говорят, что Розовый Дракон тот несёт счастье, поэтому поклоняться ему надоть. Чем больше поклонишься, тем счастья будет больше. Поняла?
- Богохульник! - отец Кимлик на миг позабыл, что гневаться на слуг недостойно высокого человека. - Как ты смеешь повторять эту хулу?!
- Дак я и говорю, неправда это, ересь и зло, - начал поспешно оправдываться слуга, но по глазам было видно, что словам своим он не верит.
Отец Кимлик в молчаливой ярости заскочил в дом. Он обязан был предупредить государя: дракон крадёт его страну изнутри, вместе с верой народа. Скоро никто не станет слушать ни слуг божьих, ни слуг государевых. Все станут смотреть в небо, но не искать в нём Господа. Хорошо, что король скоро возвращается.
Францижек действительно вернулся через несколько дней. Вступление победоносной армии в Красель сопровождалось неподдельным восторгом оставшихся дома на время войны женщин, детей, стариков и калек. Они в самом деле были рады вновь увидеть своего великого короля, а главное - доблестных и, само собой, разбогатевших мужчин. Достаток многих семей был обеспечен на долгие годы, поэтому хвала мудрому и удачливому королю неслась со всех сторон.
Отец Кимлик не пошел встречать короля, поскольку готовил бумаги для своей речи против дракона. Он знал, что о нём не забудут. Как и ожидалось, двое воинов явились за ним в тот же день.
- Отец Кимлик, нам необходима речь о неоспоримости наших прав на земли Пиволийска, - с ходу встретил пастыря Францижек.
- Но… Ваше Величество, ведь есть столь важное дело…
- Что ещё? Какие есть дела важнее наших?
- Но… Розовый Дракон…
- Как?! Ты ещё смеешь говорить об этом?! Ты, своим советом чуть не погубивший всё наше святое дело!
- Ваше Величество, заклинаю вас небесами, одумайтесь! Неужели Вам не ясно, что дракон не может являться просто так, не может кружить над вашими землями, если у него нет цели. Это абсурд! Такого не допустят небеса!
- В последнее время вы перестали понимать свои небеса, отец Кимлик.
- Нет, Ваше Величество! Не надо! Не торопитесь отрицать Господню волю, иначе дракон погубит ваше государство.
- Не лезьте не в свое дело, святой отец!
- Он уже губит его, Ваше Величество!
- Губит? Брукс!
- Да, Ваше Величество.
- Что-то, связанное с драконом, грозит нашему королевству?
- Всё под контролем, Ваше Величество. Народ славит вас и считает дракона вестником божьей милости, пребывающей с вами. Раскольническое движение сделало вывод о наступлении эры Благости на земле, и сейчас они пишут хвалебные оды и романтические сказания о Розовом Драконе и мудром государе Францижеке Основателе. Остальные объявили о своём непротивлении воле государя и основали священный орден «Розового Дракона», дабы деяниями своими приблизить век Вечного Добра. Они уже присягнули на верность Вашему Величеству.
Отец Кимлик пошатнулся.
- Нет… Ложь… Обман… А как же Ганс Заика?!
- Ганс Заика погиб во славу государя в битве на реке Кочаге, - Брукс едва заметно улыбнулся. А может и не улыбнулся…
- Ваше Величество, не обманывайте себя! Откройте глаза - ни единое существо в этом мире не может существовать без цели. Вы отмахиваетесь от силы, цели которой не знаете. Она ведь есть, эта цель! Её не может не быть!
- Меня это не волнует.
- Ваше Величество, не верьте, не поддавайтесь наваждению! Розовый Дракон коварен…
- Отец Кимлик!
- Ваше Величество…
- Отец Кимлик! Завтра речь должна быть готова. Ясно? И оставьте в покое Розового Дракона.
- Но, Ваше Величество… - на несколько секунд отец Кимлик замер в умственном параличе. Страсти бурлили и боролись в нём. И умирали… Бывший пророк внезапно сник, будто потеряв опору, и покорно опустил голову.
* * *
- Па, па, дракон прилетел!
- Что? - Франсуа поднял голову и отложил в сторону топор, чтобы освободившейся рукой вытереть со лба пот, щедро льющийся по лицу в этот жаркий день.
- Па, вот он сидит!
Розовый Дракон и вправду сидел на дворе, весело сглатывал слюни, и, как видно от восторга, лупил хвостом по старому плетню. Плетень слегка дрожал, но ничто фатальное ему не грозило, равно как и преуспевающему плотнику Франсуа. Пожирать его дракон явно не собирался, прево больше никому не угрожал тюрьмой за общение с розовым порождением небес, да и отец Кимлик в своих последних проповедях обходил эту тему стороной… Чего тут бояться?
- Сидит, - согласился Франсуа. - Иди работать. Дел много.
- Папа, но дракон…
- Ну и что? Подумаешь, дракон. Что мы драконов не видали? Тоже мне, небылица… За работу, лодырь.
Дракон, кажется, обиженно крякнул, взмахнул крыльями, как бы ныряя вверх, и улетел на запад.
Больше его никто не видел.
Ноябрь 2000
Киев