Что может ковкое железо, когда помочь не в силах сталь... (1)
Что может ковкое железо, когда помочь не в силах сталь...
Позднее утро. Тихо. Растёт над морем молодое солнце, поют птицы в лесу, и прибой нехотя бросается на пологий берег, чтобы миг спустя отступить на прежние рубежи. Мир - как гравюра, глубокие борозды отделяют воду от неба, листву от ветвей, и прямые лучи упираются в рябь ручья. Лишь волны не знают строгости резца, они накатываются на песок и с шелестом проваливаются в его толщи, оставляя сероватую полосу, которая тут же истончается, исчезает, откатывается назад, к воде. И краски - они тоже лишние на этой картине: золотое солнце, зеленая роща, выцветший шелк моря. И краска воздуха, сладкая краска тирилского воздуха - закрой глаза, и ты поймешь, о чем речь...
Ты лежишь на тонком офицерском плаще второго Раэского нигеала - синее море с зеленой полосой прибоя - под тобой похрустывают песчинки, тысячи песчинок, маленьких, почти незаметных, но по-своему идеально строгих. Они покорно, без сопротивления сдвигаются в сторону, повинуясь движениям твоего жесткого тела, словно нет ничего более безобидного и слабого, чем песок. Обманчиво покорный... Собери его в горсть и отдай на волю ветра или волны, это ведь так легко, - и он вернется бурей, местью слабых и безвольных. Ты можешь ударить его, но не сокрушить. Тебе не отличить одну песчинку от другой, они безлики и внешне одинаковы, но именно одна из них - не узнать сейчас, какая именно - попадет тебе в глаз во время страшного танца смерти, заставив сбиться с привычного ритма боя, и прервет полет твоего короткого меча. Странно, не правда ли?..
Может ли песчинка думать? Ответь на этот вопрос - ты, безвестный винт в машине Державы, младший командир фроты копейщиков четвертой абаты второго Раэского нигеала, безликая земная кроха. Что можешь ты? Можешь ли думать, прежде чем впиться острием таранного копья - своей белой фроты - в плоть истории? Или кривой аунэйский меч очень скоро прервет твою бездумную жизнь? Не хочется думать... значит думать ты можешь...
Думай же, песчинка. Течение истории несет тебя, идеальную в своей простоте и изящную в симметрии граней, а куда несет?.. Не тебе судить, младший офицер. Твое дело - взмахнуть мечом и указать направление атаки, удержать свою фроту, не дать ей развалиться после удара, а что дальше - не твоя забота. Ты идешь, куда идет твой нигеал, ведь это твой долг - лететь вслед ветру. А ветер - это воля богов, и не тебе о ней судить. Зачем?.. Забудь... У ветра своя жизнь - а у тебя своя. Говорят, Государь разбил варваров у Трех Холмов... нет Трех Мостов... Какая разница... Не все ли равно... До них тысячи лиг, до Государя, до столицы - до золотого Вайтена. Что им Тирилское взморье - лишь полоска на карте Державы, они никогда не увидят, как рождается из морской пены молодое солнце. Нет, им этого не узнать. Спи, спи, песчинка, и радуйся, что Тумавия стережет границу, что аунэи еще не перешли белоструйную Силеа, что не налетела буря...
Солнце уже высоко, день родился. Завтра повеет восточный ветер, завтра листья побледнеют и унесутся к подножью гор Каддарат, завтра... Это завтра. А сейчас ты, Квинит Аар, сворачиваешь свой плащ и идешь в лагерь. Вокруг тебя - мир жизни, глубина красок и тонов, зеленые переливы лета. Завтра - не наше дело. Сегодня мы еще живем.
***
...И воды здесь мутные. Белесые от песчинок, а то и желтые, словно проклятые богами. Но какая ширь, какая мощь - почти родная Фарха. Вот она - новая граница Державы, рубеж, достойный породившей его силы, черта, которую не стыдно преступить, чтобы стать героем. И краски, и цвета, и глубина тени - все это лишь сейчас, сегодня и никогда больше. И запах, запах, бьющий в сердце и волнующий кровь, взвихряющий чувства и поющий в душе - его не было вчера и не будет завтра, он есть лишь сегодня, сейчас, пока ты стоишь на берегу белоструйной Силеа и смотришь на ее пенистые воды, что хохочут под пение богов.
Широким жестом ты откидываешь плащ - алый плащ Каекского нигеала, плащ, узнаваемый во всем мире, пока жива память самой Каекской Осады и двенадцати выживших назло чужим богам храбрецов, - и шагаешь навстречу холодным брызгам, бьющим тебе в лицо. Да, жизнь - это река, неумолимая и подвластная лишь богам. Она смывает горы и несет несметные мириады песчинок, что остались от каменного величия. Не становись на ее пути. Стань потоком! Стань могучей струей, живой каплей, крутой волной! Ощути поступь своих друзей, услышь их голос, обопрись на их плечи, и, переплетшись судьбами, вы сметете преграды! Несись вперед, вдохни жизнь, где каждое мгновенье равно вечности, ибо не повторится более. И пускай кувыркается в твоих объятьях глупый песок, слабый песок, мнящий себя бессмертным в своей трусливой покорности - ты выкинешь его на пологий берег, забьешь в расщелину скалы, изотрешь в пыль и отдашь на волю демонов ночи. Настоящее бессмертие принадлежит тебе - тебе, о поток! Тебе, несущему жизнь и смерть, войну и благость перемирия, несущему волю богов, несущему корабль человеческой славы, славы героя и воина! Стань потоком, стань острым мечом, рассекающим тело врага, стань словом, стань славой своей родины. Мчи вперед, ты, Грай Станат, младший офицер Каекского нигеала, раздвигай рубежи и живи во славу Государя и Общественного Дела, потому что нет другой славы, кроме славы Державы, и нет другого бессмертия, кроме бессмертия великой смерти!
Ты на миг поворачиваешься навстречу восходящему солнцу, оставляя Силеа по правую руку, и вдыхаешь этот воздух, последний воздух этого утра. Завтра будет другое утро, и завтра принадлежит тебе...
***
Такой толпы на главной площади Квинит не видел никогда прежде и не хотел увидеть когда-либо еще. За строгостью лагерного устроя как-то забылось, что Раэса по-прежнему живет с размахом богатого купеческого города, даже в наше неверное время даря пропитание тысячам семей и клеймя лицо каждого гражданина знаком заурядного безумия. Вот они - у подножья Храмовой горы, за кольцом каменных плит, бывших когда-то лавками для гостей, за нестройным рядом металлических шлемов, неуверенно качающих куцыми плюмажами синего цвета с зеленой полосой, - матросы и лавочники, торгаши и школяры, карманники и жрецы, стоят, шепчутся, горланят и смеются, молятся и пьяно всхлипывают неизвестно отчего, а ты, Квинит Аар, младший командир белой фроты четвертой абаты, - только тень, прозрачная тень, легковесная тень, что шевелит древками копий и нервно, прерывисто дышит угрозой в сторону толпы. Дышит, живет лишь для того, чтобы защитить себя и тех, кто за ее спиной. Зачем? Затем, чтобы они защитили остальных. О Кайон Избавитель, какая глупость!..
Пыль... Пыль повсюду, серая, желтая, соленая и жесткая - она вьется вокруг, приглушая тусклый блеск нерадиво начищенного доспеха в неряшливом строю неумелых воинов. Даже неясно, откуда она берется. И непонятно, откуда ее берется больше: снизу - от нерешительно толкущейся толпы, или сзади - от ораторов, извергающих сухие потоки колючего красноречия на огромную мраморно-белую площадку перед храмом Кайона Избавителя.
- ...О жители Державы, ужель угасли в ваших душах доброчестие и память? Ужель покинула ваши сердца слава предков, покорявших силой своего оружия многие земли от Хагалов до Адленнаэ? Ужель умолкла ваша совесть? К вам мое слово, о люди Раэсы, внемлите же мне!..
Толпа не внемлет. Толпа переминается с ноги на ногу, выслушивая воззвания столичного легата. Держава - это далеко. Держава - это не у нас. Держава - это в Вайтене. А у нас - это в Раэсе, в Рыбьем переулке, или в Тумавии, или хоть в Гайзе - все ж ближе. А предки - знаем мы этих предков: контрабандили порошок через Архипелаг да и горя себе не знали.
- ...М-м... Граждане города Раэса, достопочтенные соплеменники, братья. Во имя покровителя нашего, Кайона Светозарного, и коллегии магов его, и Фрайда Могучебородого, и Лаэгаса-порядка, в этот день и от лица собрания нашего города призываю вас обсудить... м-м... справедливо и мудро... м-м... вопрос, волнующий нас всех. И от того, как мы его решим, зависит наш хлеб и наша воля, наша жизнь и судьба нашего города...
Толпа дернулась рябью. Людям слушать такое не впервой. Они молчат и хихикают в потный кулак, шумно сопят от возмущения и недоуменно покашливают. Зачем ты все это говоришь, мудрый Зионит, и кому нужны твои слова, которым никто не верит? Ведь все тебя знают, знают так, как лучше б никогда не знали. Зачем ты говоришь о богах, Зионит, пустивший храмовые деньги в рост? Зачем ты говоришь о воле, Зионит, повелевающий собранием, как коротковолосой женщиной? Пускаешь пыль в глаза столичному легату?..
Пыль. Откуда ее больше, спереди или сзади - от серой толпы или от блистательных вершин? Или это дар небес - божественный покров, за котором мы прячемся от мира, прячемся от себя, чтобы не видеть своего лица? Что же нам делать, когда подует ветер?
И вновь грозится легат:
- ...О граждане Раэсы, державное собрание, слушайте меня, потому что новости мои несут беду нашей земле и порядку. Только что я вернулся от границ, и видел то, чего никогда не случилось бы прежде. Варвары! Аунэи перешли Силеа!..
Дрогнули скалы! Затрясся храм от вздоха, и копейщики крепче сжали древка, сдерживая толпу, что ринулась вперед... И только прорывается голос легата...
- ...Тумавия предала Державу!.. Граница открыта!.. Берите в руки мечи...
Вот он, вот он его миг! Опасность сплотит ряды державных нигеалов, и...
- Кто, кто пришел?..
- С конями? С повозками?..
- Какое племя-то?..
- Может, свататься едет кто?..
- Какие с виду?..
Лицо легата - опешившее лицо столичного чужака, желавшего поразить нас чудовищной вестью. Но нет, Раэса - это не Вайтен... Как это смешно и глупо...
- Я... Я... Какая разница, граждане?! Враг приближается к сердцу Державы! Какое вам дело, во что он одет?! В опасности Родина! В опасности Общественное Дело! Ваш долг - взять в руки копье...
- Да он врет!..
- Свататься едут или с товаром, а он!..
- Наехали тут, державные рыла!..
- Им бы только налоги!..
- Да пожрать!..
- Разжирели!..
Неторопливо мечется мудрый Зионит - не по нутру ему то, что творится внизу. Как бы не настал миг, когда переворачивается мир, и большие люди становятся малыми. И главный жрец храма Кайона перестал благостно улыбаться. Толпу сейчас магией не унять - в этот миг толпа сильнее богов.
- Пустите меня! - рвется через строй бородатый торговец в ярко-зеленой рубахе. Это Мет. Народный вождь. Любимец.
Взгляд назад - на отца-командира. Тот спокойно кивает - пропустить.
Мет брызжет слюной и азартом:
- Люди! Настал час Истины! Сейчас народ спросит, и пусть они, пожирающие плоды нашего труда, ответят! Отвечай Справедливости, державец! Сколько еще вы будете требовать от нас всего, что мы наживаем нелегким трудом - земли, денег, наших детей и наших богов, которых вы забираете, чтобы прожить в роскоши и праздности одним днем больше!
Ах! Какой сейчас профиль у легата! Как ему хочется обнажить меч и проколоть сердце толпы. Именно таким взглядом во времена героев барон Карк убивал на месте всякого, помыслившего о бегстве. Но то герои, а это пыль, и ее не убить ни взглядом, ни мечом.
- Чей голос слышу я, раэсцы?! Кто бросает в лицо мне, в лицо Государю такие слова?! Ты ли это, державный город? Ты ли это, камень страны и Общественного Дела? Или это богохульник и бунтовщик, живущий чужой кровью? Ты ли говоришь со мной, Раэса, возросшая под щитом Тибура, возмужавшая в абатаре, познавшая славу Лимеса и вкусившая золотой плод изобилия, принесенный державной рукой Лаэгоса-порядка? Или это говорит со мной лжец, ворующий рыбу на рынке, алчущий легкой наживы, полный желчной ненависти к тому, кто дал ему жизнь и пропитание, защитил его жалкую свободу от рабского ошейника? Кто ты, Раэса?! Неужели это твой голос?!
- Молчи, вайтенский пес! - визжит Мет. - Все твои слова - красивая ложь, и все вы лживые собаки от рождения. Но вам не обмануть народ! Ты говоришь нам о милости Державы?! Двух зим не прошло, как руинами стали дома Лата и умолкли навсегда голоса его людей - это ваша милость! Смерть за непокорность, да?! Дети наши гибнут год за годом в далеких Хагалах ради славы ваших вельмож - это ваша защита! Наше будущее - жертва вашего тщеславия, да?! Улицы Вайтена блестят золотом, а в Раэсе от голода умирают дети - это ваше изобилие! Пища наша - для ваших ненасытных глоток, да?! Жрецы ваших храмов торгуют в лавках, а чиновники приезжают сюда, чтобы разбогатеть поборами - это ваш порядок! Так кого ты слушаешь, Раэса - лживого державного пса или голос своего народа?!
Народа?.. Голос твой?.. Боже, Кайон Милосердный!.. За что мне это слушать?.. За что мне дано это понимать?.. За что мне видеть пыль и ветер?..
Толпа рвет себя на части в тоскливом безумии.
- Державец!..
- Воры!..
- Бунтовщик!..
- Бей!..
- Ах!..
- Паскуда!..
- За что!..
- Ой!..
Вот он - ветер!
- Люди!!!
Вот он - ветер! Вот он - песок! Вот она - песчаная буря! И меркнет солнце...
***
(далі буде)
Позднее утро. Тихо. Растёт над морем молодое солнце, поют птицы в лесу, и прибой нехотя бросается на пологий берег, чтобы миг спустя отступить на прежние рубежи. Мир - как гравюра, глубокие борозды отделяют воду от неба, листву от ветвей, и прямые лучи упираются в рябь ручья. Лишь волны не знают строгости резца, они накатываются на песок и с шелестом проваливаются в его толщи, оставляя сероватую полосу, которая тут же истончается, исчезает, откатывается назад, к воде. И краски - они тоже лишние на этой картине: золотое солнце, зеленая роща, выцветший шелк моря. И краска воздуха, сладкая краска тирилского воздуха - закрой глаза, и ты поймешь, о чем речь...
Ты лежишь на тонком офицерском плаще второго Раэского нигеала - синее море с зеленой полосой прибоя - под тобой похрустывают песчинки, тысячи песчинок, маленьких, почти незаметных, но по-своему идеально строгих. Они покорно, без сопротивления сдвигаются в сторону, повинуясь движениям твоего жесткого тела, словно нет ничего более безобидного и слабого, чем песок. Обманчиво покорный... Собери его в горсть и отдай на волю ветра или волны, это ведь так легко, - и он вернется бурей, местью слабых и безвольных. Ты можешь ударить его, но не сокрушить. Тебе не отличить одну песчинку от другой, они безлики и внешне одинаковы, но именно одна из них - не узнать сейчас, какая именно - попадет тебе в глаз во время страшного танца смерти, заставив сбиться с привычного ритма боя, и прервет полет твоего короткого меча. Странно, не правда ли?..
Может ли песчинка думать? Ответь на этот вопрос - ты, безвестный винт в машине Державы, младший командир фроты копейщиков четвертой абаты второго Раэского нигеала, безликая земная кроха. Что можешь ты? Можешь ли думать, прежде чем впиться острием таранного копья - своей белой фроты - в плоть истории? Или кривой аунэйский меч очень скоро прервет твою бездумную жизнь? Не хочется думать... значит думать ты можешь...
Думай же, песчинка. Течение истории несет тебя, идеальную в своей простоте и изящную в симметрии граней, а куда несет?.. Не тебе судить, младший офицер. Твое дело - взмахнуть мечом и указать направление атаки, удержать свою фроту, не дать ей развалиться после удара, а что дальше - не твоя забота. Ты идешь, куда идет твой нигеал, ведь это твой долг - лететь вслед ветру. А ветер - это воля богов, и не тебе о ней судить. Зачем?.. Забудь... У ветра своя жизнь - а у тебя своя. Говорят, Государь разбил варваров у Трех Холмов... нет Трех Мостов... Какая разница... Не все ли равно... До них тысячи лиг, до Государя, до столицы - до золотого Вайтена. Что им Тирилское взморье - лишь полоска на карте Державы, они никогда не увидят, как рождается из морской пены молодое солнце. Нет, им этого не узнать. Спи, спи, песчинка, и радуйся, что Тумавия стережет границу, что аунэи еще не перешли белоструйную Силеа, что не налетела буря...
Солнце уже высоко, день родился. Завтра повеет восточный ветер, завтра листья побледнеют и унесутся к подножью гор Каддарат, завтра... Это завтра. А сейчас ты, Квинит Аар, сворачиваешь свой плащ и идешь в лагерь. Вокруг тебя - мир жизни, глубина красок и тонов, зеленые переливы лета. Завтра - не наше дело. Сегодня мы еще живем.
***
...И воды здесь мутные. Белесые от песчинок, а то и желтые, словно проклятые богами. Но какая ширь, какая мощь - почти родная Фарха. Вот она - новая граница Державы, рубеж, достойный породившей его силы, черта, которую не стыдно преступить, чтобы стать героем. И краски, и цвета, и глубина тени - все это лишь сейчас, сегодня и никогда больше. И запах, запах, бьющий в сердце и волнующий кровь, взвихряющий чувства и поющий в душе - его не было вчера и не будет завтра, он есть лишь сегодня, сейчас, пока ты стоишь на берегу белоструйной Силеа и смотришь на ее пенистые воды, что хохочут под пение богов.
Широким жестом ты откидываешь плащ - алый плащ Каекского нигеала, плащ, узнаваемый во всем мире, пока жива память самой Каекской Осады и двенадцати выживших назло чужим богам храбрецов, - и шагаешь навстречу холодным брызгам, бьющим тебе в лицо. Да, жизнь - это река, неумолимая и подвластная лишь богам. Она смывает горы и несет несметные мириады песчинок, что остались от каменного величия. Не становись на ее пути. Стань потоком! Стань могучей струей, живой каплей, крутой волной! Ощути поступь своих друзей, услышь их голос, обопрись на их плечи, и, переплетшись судьбами, вы сметете преграды! Несись вперед, вдохни жизнь, где каждое мгновенье равно вечности, ибо не повторится более. И пускай кувыркается в твоих объятьях глупый песок, слабый песок, мнящий себя бессмертным в своей трусливой покорности - ты выкинешь его на пологий берег, забьешь в расщелину скалы, изотрешь в пыль и отдашь на волю демонов ночи. Настоящее бессмертие принадлежит тебе - тебе, о поток! Тебе, несущему жизнь и смерть, войну и благость перемирия, несущему волю богов, несущему корабль человеческой славы, славы героя и воина! Стань потоком, стань острым мечом, рассекающим тело врага, стань словом, стань славой своей родины. Мчи вперед, ты, Грай Станат, младший офицер Каекского нигеала, раздвигай рубежи и живи во славу Государя и Общественного Дела, потому что нет другой славы, кроме славы Державы, и нет другого бессмертия, кроме бессмертия великой смерти!
Ты на миг поворачиваешься навстречу восходящему солнцу, оставляя Силеа по правую руку, и вдыхаешь этот воздух, последний воздух этого утра. Завтра будет другое утро, и завтра принадлежит тебе...
***
Такой толпы на главной площади Квинит не видел никогда прежде и не хотел увидеть когда-либо еще. За строгостью лагерного устроя как-то забылось, что Раэса по-прежнему живет с размахом богатого купеческого города, даже в наше неверное время даря пропитание тысячам семей и клеймя лицо каждого гражданина знаком заурядного безумия. Вот они - у подножья Храмовой горы, за кольцом каменных плит, бывших когда-то лавками для гостей, за нестройным рядом металлических шлемов, неуверенно качающих куцыми плюмажами синего цвета с зеленой полосой, - матросы и лавочники, торгаши и школяры, карманники и жрецы, стоят, шепчутся, горланят и смеются, молятся и пьяно всхлипывают неизвестно отчего, а ты, Квинит Аар, младший командир белой фроты четвертой абаты, - только тень, прозрачная тень, легковесная тень, что шевелит древками копий и нервно, прерывисто дышит угрозой в сторону толпы. Дышит, живет лишь для того, чтобы защитить себя и тех, кто за ее спиной. Зачем? Затем, чтобы они защитили остальных. О Кайон Избавитель, какая глупость!..
Пыль... Пыль повсюду, серая, желтая, соленая и жесткая - она вьется вокруг, приглушая тусклый блеск нерадиво начищенного доспеха в неряшливом строю неумелых воинов. Даже неясно, откуда она берется. И непонятно, откуда ее берется больше: снизу - от нерешительно толкущейся толпы, или сзади - от ораторов, извергающих сухие потоки колючего красноречия на огромную мраморно-белую площадку перед храмом Кайона Избавителя.
- ...О жители Державы, ужель угасли в ваших душах доброчестие и память? Ужель покинула ваши сердца слава предков, покорявших силой своего оружия многие земли от Хагалов до Адленнаэ? Ужель умолкла ваша совесть? К вам мое слово, о люди Раэсы, внемлите же мне!..
Толпа не внемлет. Толпа переминается с ноги на ногу, выслушивая воззвания столичного легата. Держава - это далеко. Держава - это не у нас. Держава - это в Вайтене. А у нас - это в Раэсе, в Рыбьем переулке, или в Тумавии, или хоть в Гайзе - все ж ближе. А предки - знаем мы этих предков: контрабандили порошок через Архипелаг да и горя себе не знали.
- ...М-м... Граждане города Раэса, достопочтенные соплеменники, братья. Во имя покровителя нашего, Кайона Светозарного, и коллегии магов его, и Фрайда Могучебородого, и Лаэгаса-порядка, в этот день и от лица собрания нашего города призываю вас обсудить... м-м... справедливо и мудро... м-м... вопрос, волнующий нас всех. И от того, как мы его решим, зависит наш хлеб и наша воля, наша жизнь и судьба нашего города...
Толпа дернулась рябью. Людям слушать такое не впервой. Они молчат и хихикают в потный кулак, шумно сопят от возмущения и недоуменно покашливают. Зачем ты все это говоришь, мудрый Зионит, и кому нужны твои слова, которым никто не верит? Ведь все тебя знают, знают так, как лучше б никогда не знали. Зачем ты говоришь о богах, Зионит, пустивший храмовые деньги в рост? Зачем ты говоришь о воле, Зионит, повелевающий собранием, как коротковолосой женщиной? Пускаешь пыль в глаза столичному легату?..
Пыль. Откуда ее больше, спереди или сзади - от серой толпы или от блистательных вершин? Или это дар небес - божественный покров, за котором мы прячемся от мира, прячемся от себя, чтобы не видеть своего лица? Что же нам делать, когда подует ветер?
И вновь грозится легат:
- ...О граждане Раэсы, державное собрание, слушайте меня, потому что новости мои несут беду нашей земле и порядку. Только что я вернулся от границ, и видел то, чего никогда не случилось бы прежде. Варвары! Аунэи перешли Силеа!..
Дрогнули скалы! Затрясся храм от вздоха, и копейщики крепче сжали древка, сдерживая толпу, что ринулась вперед... И только прорывается голос легата...
- ...Тумавия предала Державу!.. Граница открыта!.. Берите в руки мечи...
Вот он, вот он его миг! Опасность сплотит ряды державных нигеалов, и...
- Кто, кто пришел?..
- С конями? С повозками?..
- Какое племя-то?..
- Может, свататься едет кто?..
- Какие с виду?..
Лицо легата - опешившее лицо столичного чужака, желавшего поразить нас чудовищной вестью. Но нет, Раэса - это не Вайтен... Как это смешно и глупо...
- Я... Я... Какая разница, граждане?! Враг приближается к сердцу Державы! Какое вам дело, во что он одет?! В опасности Родина! В опасности Общественное Дело! Ваш долг - взять в руки копье...
- Да он врет!..
- Свататься едут или с товаром, а он!..
- Наехали тут, державные рыла!..
- Им бы только налоги!..
- Да пожрать!..
- Разжирели!..
Неторопливо мечется мудрый Зионит - не по нутру ему то, что творится внизу. Как бы не настал миг, когда переворачивается мир, и большие люди становятся малыми. И главный жрец храма Кайона перестал благостно улыбаться. Толпу сейчас магией не унять - в этот миг толпа сильнее богов.
- Пустите меня! - рвется через строй бородатый торговец в ярко-зеленой рубахе. Это Мет. Народный вождь. Любимец.
Взгляд назад - на отца-командира. Тот спокойно кивает - пропустить.
Мет брызжет слюной и азартом:
- Люди! Настал час Истины! Сейчас народ спросит, и пусть они, пожирающие плоды нашего труда, ответят! Отвечай Справедливости, державец! Сколько еще вы будете требовать от нас всего, что мы наживаем нелегким трудом - земли, денег, наших детей и наших богов, которых вы забираете, чтобы прожить в роскоши и праздности одним днем больше!
Ах! Какой сейчас профиль у легата! Как ему хочется обнажить меч и проколоть сердце толпы. Именно таким взглядом во времена героев барон Карк убивал на месте всякого, помыслившего о бегстве. Но то герои, а это пыль, и ее не убить ни взглядом, ни мечом.
- Чей голос слышу я, раэсцы?! Кто бросает в лицо мне, в лицо Государю такие слова?! Ты ли это, державный город? Ты ли это, камень страны и Общественного Дела? Или это богохульник и бунтовщик, живущий чужой кровью? Ты ли говоришь со мной, Раэса, возросшая под щитом Тибура, возмужавшая в абатаре, познавшая славу Лимеса и вкусившая золотой плод изобилия, принесенный державной рукой Лаэгоса-порядка? Или это говорит со мной лжец, ворующий рыбу на рынке, алчущий легкой наживы, полный желчной ненависти к тому, кто дал ему жизнь и пропитание, защитил его жалкую свободу от рабского ошейника? Кто ты, Раэса?! Неужели это твой голос?!
- Молчи, вайтенский пес! - визжит Мет. - Все твои слова - красивая ложь, и все вы лживые собаки от рождения. Но вам не обмануть народ! Ты говоришь нам о милости Державы?! Двух зим не прошло, как руинами стали дома Лата и умолкли навсегда голоса его людей - это ваша милость! Смерть за непокорность, да?! Дети наши гибнут год за годом в далеких Хагалах ради славы ваших вельмож - это ваша защита! Наше будущее - жертва вашего тщеславия, да?! Улицы Вайтена блестят золотом, а в Раэсе от голода умирают дети - это ваше изобилие! Пища наша - для ваших ненасытных глоток, да?! Жрецы ваших храмов торгуют в лавках, а чиновники приезжают сюда, чтобы разбогатеть поборами - это ваш порядок! Так кого ты слушаешь, Раэса - лживого державного пса или голос своего народа?!
Народа?.. Голос твой?.. Боже, Кайон Милосердный!.. За что мне это слушать?.. За что мне дано это понимать?.. За что мне видеть пыль и ветер?..
Толпа рвет себя на части в тоскливом безумии.
- Державец!..
- Воры!..
- Бунтовщик!..
- Бей!..
- Ах!..
- Паскуда!..
- За что!..
- Ой!..
Вот он - ветер!
- Люди!!!
Вот он - ветер! Вот он - песок! Вот она - песчаная буря! И меркнет солнце...
***
(далі буде)