Тематическая кинорулетка. Скоро будет конец света (Bice skoro propast sveta, 1968)
Одиннадцатый заход на изучение истории кинематографа. Югославская чёрная волна. Перед тем, как написать отзыв для кинорулетки, я сначала посмотрел фильм, а потом уже почитал о всём явлении в целом и выпавшем по заданию режиссёре в частности. Обычно полученная информация лишь подчёркивает то, что я всё понял правильно и верно расставил приоритеты. Здесь же - прям беда! С экрана так и сочатся едкие высказывания: “антисоциалистские позиции”, “радикалы-отморозки”, “нонкомформисты”, “империалистическая пропаганда”, о господи. Ну и название волны красноречивое: чёрная, не убавить не прибавить. Быть может, мне достался фильм-исключение? Нет, скорее наоборот. Коммунистические власти страны оценили “Конец света” как драму глубоко пессимистичную и ревизионистскую, что стало для режиссёра Александра Петровича началом конца - через несколько лет его уволили из Белградской киноакадемии, что вскоре привело к окончанию творческого пути. Ему не было ещё и пятидесяти лет. Читать всё это было познавательно, но немного грустно, потому что мне, в отличие от власть имущих, фильм показался весёлым и даже целомудренным.
Нам показывают маленькую югославскую деревушку, в которой все всех знают. Основных персонажей четыре: свинопас Триша, немая бомжиха Гоца, рубаха-парень Йошка и красавица-учительница Реза, приехавшая из города поднимать с колен провинциальный уровень образования. Есть ещё и пятый, не совсем обычный герой, но о нём позже. К сюжету подводку сделать проблематично, потому что за первые пять минут фильма происходит столько всего, не упомнить… Что уж говорить о 20-30-ти. Обычная деревенская восточноевропейская жизнь времён Пражской весны - этого вам должно быть достаточно. Если рассмотреть чистые факты, то тут есть чему изумиться. Из толпы себе подобных творение Петровича выделяют: совместное производство Франции и Югославии, Анни Жирардо в одной из главных ролей (интересно, насколько тяжело было пригласить её в столь неоднозначный проект) и номинация на Золотую пальмовую ветвь. Так что может фильм и неизвестный, но определённые регалии имеются и у него (в отличие от тех, которые мне раньше попадались в рулетках). Если же говорить о субъективном, то также найдётся несколько аспектов постановки, из-за которых я могу говорить о “Конце света” в виде: “Такого кино я ещё не видел”. Весь хронометраж - непрекращающийся экшен (если этот термин можно применять к шестидесятым), ни одной сцены для заполнения эфира. Ненавязчиво, аккуратно, одна сюжетная линия накладывается на вторую, вторая на третью, и так далее. Всё происходит настолько быстро, что шанс запутаться в сюжетных хитросплетениях велик. Хорошо хоть не азиаты снимали - в условиях похожести лиц ситуация была бы критической. При этом всю историю удалось уложить в 80 минут - боюсь представить, что бы Петрович успел наснимать за 2-2,5 часа. Чёрный юмор здесь больше не в словах, а в жестах. Наиболее показателен эпизод в развязке: поп, только что навешавший прихожанам религиозной лапши на уши, видит у порога храма главного порочного персонажа фильма (блудницу-распутницу) и спешно начинает вытирать пот со лба, ибо все не без греха. Один диалог всё-таки достоин того, чтобы быть процитированным:
- Сколько времени тебе понадобится на починку самолета?
- Зависит от того, однокрылый или двукрылый.
- Как это?
- В смысле, у него одно или два крыла.
- Два.
- В этом случае около трёх лет...
- ???
- Балбес ты, Триша. Думаешь, если я ремонтирую трактора, то мне по силам чинить самолёты? У каждого своя специальность. Некоторые пасут свиней, другие ремонтируют трактора. Третьи чинят самолёты. Только это не я.
Более же всего мне запомнится отнюдь не пресловутый, тот самый пятый герой, которым вполне можно считать оркестр местного клуба. “Ночью здесь трактир, а утром уже должен быть избирательный участок”, - ключевая фраза, квинтэссенция быта бедного поместья. Оркестр будто в душе каждого из героев, поёт только о том, что происходит (или должно произойти) по сценарию. При этом песен не две-три, а скорее два десятка или даже больше. Так что драма-драмой, но особо дотошные зрители могут подтянуть в жанры и мелодраму, и трагикомедию, и даже мюзикл. Очень уж хорошо стервецы рубят на скрипках да контрабасах.
Загвоздка же состоит в том, что ненасмотренному зрителю в XXI веке очень тяжело прочувствовать в фильме социальный протест режиссёра, каким бы он не был. Тут надо либо знать всю историю югославского кино, либо быть осведомлённым о политико-кинематографической ситуации страны тех лет. Например, в советском кино долго не было обнажёнки, запрещали. А в югославском, быть может, был запрет на появление в одном кадре церкви и свиней, кто знает. По сути, при всех положительных и неординарных своих качествах, даже в условиях мультижанровости, фильм так и не может вырваться за определённые рамки. Сомневаюсь, что в этом вина режиссёра, но в наше время рассматривать такой вертеп получается только как нечто милое, но одноразовое и в целом одиозное. Раз нет идеи - непонятно, для кого снималось. Галочки за целомудренность в плане посыла, который можно сформировать как: “Никогда не изменяйте жёнам, какими бы они не были”, - тут явно маловато. Так что запомнится мне Югославская чёрная волна моментами комедийными, музыкальными и ноткой фарса. Но никак не всеми грозными вещами, о которых вы можете прочесть в соответствующих статьях.
Оценка: 6 из 10.
Нам показывают маленькую югославскую деревушку, в которой все всех знают. Основных персонажей четыре: свинопас Триша, немая бомжиха Гоца, рубаха-парень Йошка и красавица-учительница Реза, приехавшая из города поднимать с колен провинциальный уровень образования. Есть ещё и пятый, не совсем обычный герой, но о нём позже. К сюжету подводку сделать проблематично, потому что за первые пять минут фильма происходит столько всего, не упомнить… Что уж говорить о 20-30-ти. Обычная деревенская восточноевропейская жизнь времён Пражской весны - этого вам должно быть достаточно. Если рассмотреть чистые факты, то тут есть чему изумиться. Из толпы себе подобных творение Петровича выделяют: совместное производство Франции и Югославии, Анни Жирардо в одной из главных ролей (интересно, насколько тяжело было пригласить её в столь неоднозначный проект) и номинация на Золотую пальмовую ветвь. Так что может фильм и неизвестный, но определённые регалии имеются и у него (в отличие от тех, которые мне раньше попадались в рулетках). Если же говорить о субъективном, то также найдётся несколько аспектов постановки, из-за которых я могу говорить о “Конце света” в виде: “Такого кино я ещё не видел”. Весь хронометраж - непрекращающийся экшен (если этот термин можно применять к шестидесятым), ни одной сцены для заполнения эфира. Ненавязчиво, аккуратно, одна сюжетная линия накладывается на вторую, вторая на третью, и так далее. Всё происходит настолько быстро, что шанс запутаться в сюжетных хитросплетениях велик. Хорошо хоть не азиаты снимали - в условиях похожести лиц ситуация была бы критической. При этом всю историю удалось уложить в 80 минут - боюсь представить, что бы Петрович успел наснимать за 2-2,5 часа. Чёрный юмор здесь больше не в словах, а в жестах. Наиболее показателен эпизод в развязке: поп, только что навешавший прихожанам религиозной лапши на уши, видит у порога храма главного порочного персонажа фильма (блудницу-распутницу) и спешно начинает вытирать пот со лба, ибо все не без греха. Один диалог всё-таки достоин того, чтобы быть процитированным:
- Сколько времени тебе понадобится на починку самолета?
- Зависит от того, однокрылый или двукрылый.
- Как это?
- В смысле, у него одно или два крыла.
- Два.
- В этом случае около трёх лет...
- ???
- Балбес ты, Триша. Думаешь, если я ремонтирую трактора, то мне по силам чинить самолёты? У каждого своя специальность. Некоторые пасут свиней, другие ремонтируют трактора. Третьи чинят самолёты. Только это не я.
Более же всего мне запомнится отнюдь не пресловутый, тот самый пятый герой, которым вполне можно считать оркестр местного клуба. “Ночью здесь трактир, а утром уже должен быть избирательный участок”, - ключевая фраза, квинтэссенция быта бедного поместья. Оркестр будто в душе каждого из героев, поёт только о том, что происходит (или должно произойти) по сценарию. При этом песен не две-три, а скорее два десятка или даже больше. Так что драма-драмой, но особо дотошные зрители могут подтянуть в жанры и мелодраму, и трагикомедию, и даже мюзикл. Очень уж хорошо стервецы рубят на скрипках да контрабасах.
Загвоздка же состоит в том, что ненасмотренному зрителю в XXI веке очень тяжело прочувствовать в фильме социальный протест режиссёра, каким бы он не был. Тут надо либо знать всю историю югославского кино, либо быть осведомлённым о политико-кинематографической ситуации страны тех лет. Например, в советском кино долго не было обнажёнки, запрещали. А в югославском, быть может, был запрет на появление в одном кадре церкви и свиней, кто знает. По сути, при всех положительных и неординарных своих качествах, даже в условиях мультижанровости, фильм так и не может вырваться за определённые рамки. Сомневаюсь, что в этом вина режиссёра, но в наше время рассматривать такой вертеп получается только как нечто милое, но одноразовое и в целом одиозное. Раз нет идеи - непонятно, для кого снималось. Галочки за целомудренность в плане посыла, который можно сформировать как: “Никогда не изменяйте жёнам, какими бы они не были”, - тут явно маловато. Так что запомнится мне Югославская чёрная волна моментами комедийными, музыкальными и ноткой фарса. Но никак не всеми грозными вещами, о которых вы можете прочесть в соответствующих статьях.
Оценка: 6 из 10.