Трансмарксизм - проблема комков в политэкономической каше.
1. «Если мы будем сражаться и победим во имя акселеризма, это вполне может стать последней великой битвой этого мира» (Роджер Желязны, «Князь света»).
Трансмарксизм сохраняет главную идею марксизма: смысл общества - производство и распределение материальных благ. Технологии производства первичны, а все прочее - вторично. Меняются эти технологии - неизбежно меняются общественные отношения.
Что модифицировано в трансмарксизме по сравнению с классическим марксизмом.
А) Убраны все моральные нотации, и частности, ошибочно названные общими.
Б) Добавлен ряд схем социальной психологии и экономической кибернетики.
Трансмарксизм можно начать с мысленного эксперимента. Представим сеть, которая по заданному алгоритму распределяет произведенные материальные блага и доставляет их потребителю. Подобная сеть была реализована в 1962-м на предприятиях «Toyota», для реализации схемы «точно в срок», и известна как «kanban». Современная кибернетика, делает возможным большой kanban (okikanban), управляющий логистикой общества, и делающий ненужными финансы, кредиты, продвижение на рынок - все «вязкое трение» экономики, которое поглощает примерно 60 процентов (!) общественного продукта.
Okikanban - одна из универсальных умозрительных моделей. В ней не предполагается никакой конкретный алгоритм распределения, и никакая априорная справедливость. Алгоритм возможен любой. Важно, что достигается экономия в два с половиной раза!
Почему схема okikanban не реализуется? Ответ в структуре современного общества.
Для иллюстрации, рассмотрим утопический социализм и идеальный капитализм
(в такой последовательности, поскольку социализм придуман исторически раньше).
Утопический социализм. Нет денег и торговли. Материальные блага производятся на общественных предприятиях, и распределяются мудрыми правителями, без «вязкого трения» (т.е. без дополнительных издержек обращения).
Идеальный капитализм. Есть деньги и торговля в условиях рыночной конкуренции. Материальные блага производятся на частных предприятиях, и распределяются через торговлю с минимизацией «вязкого трения» в ходе конкуренции, снижающей цены.
В обоих случаях система стремиться к уровню okikanban, отличаясь от него не некую малую величину.
В случае утопического социализма это необходимые издержки на содержание мудрых правителей с их административным аппаратом.
В случае идеального капитализма это минимум дохода свободных предпринимателей и необходимые издержки на содержание минимального правового аппарата.
Но эти эталонные примеры не соответствуют тому, что получается при реализации.
В случае реального социализма, правители и администрация разрастаются в партийно-административную номенклатуру, достигающая того предельного размера, который способна содержать трудящаяся часть общества.
В случае реального капитализма, удачливые предприниматели укрупняются, съедают остальных, и сливаются с правовым аппаратом в финансово-административную олигархию, достигающую того предельного размера, который способна содержать трудящаяся часть общества.
2. «Святая Коалиция выперла всех молодых технарей и присвоила себе право зажимать их и дальше» (Роджер Желязны, «Князь света»).
Итог одинаков у обеих систем, он порождается не чьей-то злой волей, а спецификой производительных сил XIX и первой половины XX века. Технологии этого периода эффективнее при высокой концентрации персонала и пирамидальном управлении. В классическом марксизме считалось, что таково универсальное свойство машинной цивилизации, т.е. что издержки у крупного предприятия всегда ниже, чем у малого. Бухгалтерская логика понятна: чем больше выпуск продукции, тем меньше условно-постоянных расходов ложится на единицу продукции, а значит себестоимость ниже. Соответственно, социализм ориентировался на крупную индустрию.
Но бухгалтерская логика отмечает: бюрократические расходы на единицу продукции у крупного предприятия могут оказаться выше, чем у малого, поскольку число ярусов бюрократической пирамиды растет вместе с численностью персонала на предприятии.
Так или иначе, с 1880-х до 1950-х идеалом предприятия считался большой конвейер Тейлора, с типизацией действий работников. Тогда еще не было технологической альтернативы укрупнению. Затем, по мере развития компьютеров и робототехники, альтернатива стала видна. Это начало НТР. Качественное изменение технологий и, в ближней исторической перспективе - неотвратимая смена общественных отношений.
При развитой технической кибернетике, у малого предприятия уже нет проигрыша в экономичности. Наоборот, крупное предприятие проигрывает из-за бюрократической пирамиды - многоярусной, дорогостоящей, и неспособной к гибкости.
Бытовая аналогия. При росте концентрации сахара, агрегация крупы в комочки теряет термодинамическое преимущество, что дает простой путь варки каши без комочков. В экономической каше техническая кибернетика - это условный сахар. Это возможность эффективной конкуренции малых предприятий против агрегированных комочков, т.е. против концернов, но это не гарантия - как в случае с кашей и сахаром. Если кухней управляет любитель комочков, то вброс сахара в кастрюлю не решает проблему. Так сегодня выглядит рыночная ситуация… Точнее - нерыночная ситуация, и это важно.
Когда капиталистическая или социалистическая система дорастает до единой пирамиды олигархии (совмещающей контроль производства и распределения с контролем над политическим администрированием и правом), общество начинает деградировать. Ради стабилизация пирамиды еще в середине 1970-х заторможен прогресс. Консультанты олигархии - недалекие люди, но они знают марксизм, и понимают, что при свободном развитии материальных технологий, пирамида обречена. Следовательно…
3. «Мы должны не допустить, чтобы они стали акселератами, чтобы ускорение их развития привело к индустриальной революции и уничтожило тем самым первое стабильное общество на этой планете» (Роджер Желязны, «Князь света»).
Для олигархической пирамиды главное - поддерживать свое господство даже вопреки своему обогащению (бывшему исходным мотором капитализма). Олигархия владеет рычагами политического контроля, лишь это важно для типового олигарха, и он легко жертвует экономикой ради политики. Тут проявляется эффект социальной психологии «комочков в каше», творящий олигархию из умственно-недалеких закомплексованных социопатов с маниакальной жаждой власти над окружающими. Позже мы рассмотрим специфику психологического климата в комковатой каше, а сейчас - о следствиях.
Политэкономическая цель современного истеблишмента:
- Лишить квалифицированных потенциально-самостоятельных людей возможности проявлять инициативу вне рамок, предписанных социальным стандартом. Если слой квалифицированных работников станет зажиточными, т.е. обретет экономическую независимость, то он будет продвигать акселеризм, соответствующий его интересам самореализации, и подрывающий пирамиду.
- Не допустить полного обнищания люмпена. Иначе масса, надеющейся выбраться из голодной ямы за счет товарного изобилия НТР, поддержит акселеристов.
Этой цели служит борьба против нищеты и против среднего класса. Для интересов пирамиды, все «плебеи» (т.е. рабочие и люмпен) должны жить в умеренной бедности, чтобы не становились ни зажиточными, ни бедствующими.
Для этого делается налоговая система, перераспределяющая деньги среднего класса в пользу люмпена и истеблишмента.
Для этого допускается акселеризм строго в одном секторе - информационно-цифровом (развивающем тотальную и персональную компьютерно-сетевую слежку за людьми).
Для этого культивируется всесторонняя посредственность и стадность - т.е. готовность бездумно принять любые социальные правила игры, которые будут «спущены сверху».
Спонтанная стратегия истеблишмента: строить общественные отношения так, чтобы политэкономическая каша продолжала вариться непременно с комочками. Т.е. чтобы люди (как то: персонал на предприятиях, или потребители в быту, или ученики в школе) были сконцентрированы большими унифицированными массами, и проводили в этой массе максимальную долю своего времени. В этом уже нет экономического смысла ни с позиции производства, ни с позиции образования, ни с позиции потребления.
… 40-часовая рабочая неделя - 100-летний анахронизм. Реально нет столько работы.
… 30 - 40-часовая учебная неделя в школе - абсурд. Реально нечему столько учить.
…15-часовая потребительская неделя (реклама и шоппинг) - … Без комментариев.
Как минимум 60 процентов затраченного времени в каждом случае - лишняя. Но…
…Тут смысл политике и социальной психологии. Люди, сконцентрированные в массу, становится безликими, безвольными, примитивными, крайне зависимыми от сигналов субъекта-концентратора. В этой массе можно перемешать самостоятельно мыслящих квалифицированных людей и бездумный люмпен, дав преимущество именно люмпену. Так людей можно стандартизовать, и управлять человеческой массой, как стадом скота.
Таким образом, скотство и умственная ограниченность становятся условиями для вхождения в олигархию. Кандидаты иными свойствами - просто не рассматриваются.
Далее, в олигархию рекрутируются кандидаты, проявившие максимальную хитрость в отпихивании своих конкурентов. Хитрость, свойственную маньякам - социопатам.
Именно таких субъектов мы наблюдаем в сегодняшнем истеблишменте. Финансовая и политическая элита сформирована преимущественно из них. Отсюда результат.
4. «Даже зеркалу не под силу показать тебя тебе самому, если ты не желаешь смотреть» (Роджер Желязны, «Князь света»).
Истеблишмент, сформированный болезненно амбициозными и хитрыми, но умственно недалекими людьми, спонтанно реализовал стратегию, очерченную выше. Подчеркнем: спонтанно. Т.е. желания истеблишмента воплощались кое-как, без реального анализа экономических последствий (недалекие люди, попавшие в истеблишмент, или в корпус консультантов истеблишмента) априори неспособны к содержательному анализу. А эти последствия наступают неизбежно вследствие главного противоречия современности:
- С одной стороны - ставка на непрогрессивные архаичные методы производства (т.е. методы, требующие большой доли живого труда, а значит - дешевой рабочей силы).
- С другой стороны - борьба против нищеты, поставляющей дешевую рабочую силу.
За 30 лет такая противоречивая стратегия привела сначала к перепроизводству денег (вливаемых в виде кредитов для балансировки этой противоречивой модели), затем в системный кризис, вызванный этим перепроизводством денег (Великая Рецессия).
Процентные ставки уходят в минус.
Разрушается центральная идея капитализма: «деньги делают деньги».
Теперь (в общем случае) «деньги делают убытки». Рынок начинает замерзать.
Истеблишменту приходится существенно дополнять рыночное распределение благ - нерыночным распределением в стиле «okikanban» (см. п.1.).
Вместо «общества всеобщего благоденствия» (видевшегося в 1960-х), вырисовывается перспектива «общества ползучей нищеты» - из-за дефицита дешевой рабочей силы.
Истеблишмент предпринимает две примитивные попытки избежать этой перспективу.
- Стимулирование рождаемости.
- Импорт средневековых мигрантов.
Но женщины не хотят много рожать, а средневековые мигранты не хотят работать.
Работающее население развитых стран стареет и сокращается.
Выхода в рамках архаичной трудовой доктрины нет.
Истеблишмент вынужден шагнуть назад на полвека к НТР и к массовой роботизации.
Робот решит проблему дефицита рабочей силы, но он сварит кашу без комочков.
5. «Однажды боги глянут с Небес и увидят меня на лестнице, несущим дар, которого они больше всего боятся. И в этот день начнется новая Юга» (Роджер Желязны, «Князь света»).
Робот (как массовый экономический феномен) страшен пирамидальной системе своей способностью творить изобилие. Робот производит потребительские товары и новых роботов. Новые роботы производят еще больше потребительских товаров и роботов.
При этом комочки в каше исчезают, поскольку:
- Развитая робототехника не требует значимого числа людей на производстве.
- При развитой робототехнике не обосновать 40-часовую рабочую неделю для людей.
- Развитая робототехника сделает школу - роботизированной, индивидуальной
- При развитой робототехнике легко возникает распределение благ типа «okikanban».
Потребитель получает те материальные блага, которые заказал индивидуально для себя, согласно своим вкусам и целям. Серийность товара уже не диктует ему стандарт.
Получается этакий волшебный горшочек из одноименной сказки братьев Гримм. Если сказать ему: «раз, два, три - горшочек, вари», то он начинал варить сладкую кашу (без комочков, по-видимому), и варил, пока не получит останавливающее заклинание.
Понятно, что у каждого робота в отдельности есть кнопка «стоп».
Даже у всей робототехники до какого-то момента есть такая кнопка. В середине 1970-х кнопка «стоп» была нажата истеблишментом, что затем привело к Великой рецессии.
Но если робототехника займет доминирующее положение в производительных силах общества, то будет пройдена точка невозврата, после которой бесполезно жать кнопку «стоп». Останавливающее заклинание утратит силу, и горшочек не прекратит варить.
Так происходит шаг в экономическую сингулярность (за барьер Винджа).
Истеблишмент хочет удержаться в полушаге от барьера - это вопрос выживания.
Квалифицированные работники хотят перешагнуть - это вопрос самореализации.
Вот так выглядит узловое антагонистическое противоречие
Методология прогнозов трансмарксизма о развитии этих событий - в третьей части.
Продолжение следует.
Трансмарксизм сохраняет главную идею марксизма: смысл общества - производство и распределение материальных благ. Технологии производства первичны, а все прочее - вторично. Меняются эти технологии - неизбежно меняются общественные отношения.
Что модифицировано в трансмарксизме по сравнению с классическим марксизмом.
А) Убраны все моральные нотации, и частности, ошибочно названные общими.
Б) Добавлен ряд схем социальной психологии и экономической кибернетики.
Трансмарксизм можно начать с мысленного эксперимента. Представим сеть, которая по заданному алгоритму распределяет произведенные материальные блага и доставляет их потребителю. Подобная сеть была реализована в 1962-м на предприятиях «Toyota», для реализации схемы «точно в срок», и известна как «kanban». Современная кибернетика, делает возможным большой kanban (okikanban), управляющий логистикой общества, и делающий ненужными финансы, кредиты, продвижение на рынок - все «вязкое трение» экономики, которое поглощает примерно 60 процентов (!) общественного продукта.
Okikanban - одна из универсальных умозрительных моделей. В ней не предполагается никакой конкретный алгоритм распределения, и никакая априорная справедливость. Алгоритм возможен любой. Важно, что достигается экономия в два с половиной раза!
Почему схема okikanban не реализуется? Ответ в структуре современного общества.
Для иллюстрации, рассмотрим утопический социализм и идеальный капитализм
(в такой последовательности, поскольку социализм придуман исторически раньше).
Утопический социализм. Нет денег и торговли. Материальные блага производятся на общественных предприятиях, и распределяются мудрыми правителями, без «вязкого трения» (т.е. без дополнительных издержек обращения).
Идеальный капитализм. Есть деньги и торговля в условиях рыночной конкуренции. Материальные блага производятся на частных предприятиях, и распределяются через торговлю с минимизацией «вязкого трения» в ходе конкуренции, снижающей цены.
В обоих случаях система стремиться к уровню okikanban, отличаясь от него не некую малую величину.
В случае утопического социализма это необходимые издержки на содержание мудрых правителей с их административным аппаратом.
В случае идеального капитализма это минимум дохода свободных предпринимателей и необходимые издержки на содержание минимального правового аппарата.
Но эти эталонные примеры не соответствуют тому, что получается при реализации.
В случае реального социализма, правители и администрация разрастаются в партийно-административную номенклатуру, достигающая того предельного размера, который способна содержать трудящаяся часть общества.
В случае реального капитализма, удачливые предприниматели укрупняются, съедают остальных, и сливаются с правовым аппаратом в финансово-административную олигархию, достигающую того предельного размера, который способна содержать трудящаяся часть общества.
2. «Святая Коалиция выперла всех молодых технарей и присвоила себе право зажимать их и дальше» (Роджер Желязны, «Князь света»).
Итог одинаков у обеих систем, он порождается не чьей-то злой волей, а спецификой производительных сил XIX и первой половины XX века. Технологии этого периода эффективнее при высокой концентрации персонала и пирамидальном управлении. В классическом марксизме считалось, что таково универсальное свойство машинной цивилизации, т.е. что издержки у крупного предприятия всегда ниже, чем у малого. Бухгалтерская логика понятна: чем больше выпуск продукции, тем меньше условно-постоянных расходов ложится на единицу продукции, а значит себестоимость ниже. Соответственно, социализм ориентировался на крупную индустрию.
Но бухгалтерская логика отмечает: бюрократические расходы на единицу продукции у крупного предприятия могут оказаться выше, чем у малого, поскольку число ярусов бюрократической пирамиды растет вместе с численностью персонала на предприятии.
Так или иначе, с 1880-х до 1950-х идеалом предприятия считался большой конвейер Тейлора, с типизацией действий работников. Тогда еще не было технологической альтернативы укрупнению. Затем, по мере развития компьютеров и робототехники, альтернатива стала видна. Это начало НТР. Качественное изменение технологий и, в ближней исторической перспективе - неотвратимая смена общественных отношений.
При развитой технической кибернетике, у малого предприятия уже нет проигрыша в экономичности. Наоборот, крупное предприятие проигрывает из-за бюрократической пирамиды - многоярусной, дорогостоящей, и неспособной к гибкости.
Бытовая аналогия. При росте концентрации сахара, агрегация крупы в комочки теряет термодинамическое преимущество, что дает простой путь варки каши без комочков. В экономической каше техническая кибернетика - это условный сахар. Это возможность эффективной конкуренции малых предприятий против агрегированных комочков, т.е. против концернов, но это не гарантия - как в случае с кашей и сахаром. Если кухней управляет любитель комочков, то вброс сахара в кастрюлю не решает проблему. Так сегодня выглядит рыночная ситуация… Точнее - нерыночная ситуация, и это важно.
Когда капиталистическая или социалистическая система дорастает до единой пирамиды олигархии (совмещающей контроль производства и распределения с контролем над политическим администрированием и правом), общество начинает деградировать. Ради стабилизация пирамиды еще в середине 1970-х заторможен прогресс. Консультанты олигархии - недалекие люди, но они знают марксизм, и понимают, что при свободном развитии материальных технологий, пирамида обречена. Следовательно…
3. «Мы должны не допустить, чтобы они стали акселератами, чтобы ускорение их развития привело к индустриальной революции и уничтожило тем самым первое стабильное общество на этой планете» (Роджер Желязны, «Князь света»).
Для олигархической пирамиды главное - поддерживать свое господство даже вопреки своему обогащению (бывшему исходным мотором капитализма). Олигархия владеет рычагами политического контроля, лишь это важно для типового олигарха, и он легко жертвует экономикой ради политики. Тут проявляется эффект социальной психологии «комочков в каше», творящий олигархию из умственно-недалеких закомплексованных социопатов с маниакальной жаждой власти над окружающими. Позже мы рассмотрим специфику психологического климата в комковатой каше, а сейчас - о следствиях.
Политэкономическая цель современного истеблишмента:
- Лишить квалифицированных потенциально-самостоятельных людей возможности проявлять инициативу вне рамок, предписанных социальным стандартом. Если слой квалифицированных работников станет зажиточными, т.е. обретет экономическую независимость, то он будет продвигать акселеризм, соответствующий его интересам самореализации, и подрывающий пирамиду.
- Не допустить полного обнищания люмпена. Иначе масса, надеющейся выбраться из голодной ямы за счет товарного изобилия НТР, поддержит акселеристов.
Этой цели служит борьба против нищеты и против среднего класса. Для интересов пирамиды, все «плебеи» (т.е. рабочие и люмпен) должны жить в умеренной бедности, чтобы не становились ни зажиточными, ни бедствующими.
Для этого делается налоговая система, перераспределяющая деньги среднего класса в пользу люмпена и истеблишмента.
Для этого допускается акселеризм строго в одном секторе - информационно-цифровом (развивающем тотальную и персональную компьютерно-сетевую слежку за людьми).
Для этого культивируется всесторонняя посредственность и стадность - т.е. готовность бездумно принять любые социальные правила игры, которые будут «спущены сверху».
Спонтанная стратегия истеблишмента: строить общественные отношения так, чтобы политэкономическая каша продолжала вариться непременно с комочками. Т.е. чтобы люди (как то: персонал на предприятиях, или потребители в быту, или ученики в школе) были сконцентрированы большими унифицированными массами, и проводили в этой массе максимальную долю своего времени. В этом уже нет экономического смысла ни с позиции производства, ни с позиции образования, ни с позиции потребления.
… 40-часовая рабочая неделя - 100-летний анахронизм. Реально нет столько работы.
… 30 - 40-часовая учебная неделя в школе - абсурд. Реально нечему столько учить.
…15-часовая потребительская неделя (реклама и шоппинг) - … Без комментариев.
Как минимум 60 процентов затраченного времени в каждом случае - лишняя. Но…
…Тут смысл политике и социальной психологии. Люди, сконцентрированные в массу, становится безликими, безвольными, примитивными, крайне зависимыми от сигналов субъекта-концентратора. В этой массе можно перемешать самостоятельно мыслящих квалифицированных людей и бездумный люмпен, дав преимущество именно люмпену. Так людей можно стандартизовать, и управлять человеческой массой, как стадом скота.
Таким образом, скотство и умственная ограниченность становятся условиями для вхождения в олигархию. Кандидаты иными свойствами - просто не рассматриваются.
Далее, в олигархию рекрутируются кандидаты, проявившие максимальную хитрость в отпихивании своих конкурентов. Хитрость, свойственную маньякам - социопатам.
Именно таких субъектов мы наблюдаем в сегодняшнем истеблишменте. Финансовая и политическая элита сформирована преимущественно из них. Отсюда результат.
4. «Даже зеркалу не под силу показать тебя тебе самому, если ты не желаешь смотреть» (Роджер Желязны, «Князь света»).
Истеблишмент, сформированный болезненно амбициозными и хитрыми, но умственно недалекими людьми, спонтанно реализовал стратегию, очерченную выше. Подчеркнем: спонтанно. Т.е. желания истеблишмента воплощались кое-как, без реального анализа экономических последствий (недалекие люди, попавшие в истеблишмент, или в корпус консультантов истеблишмента) априори неспособны к содержательному анализу. А эти последствия наступают неизбежно вследствие главного противоречия современности:
- С одной стороны - ставка на непрогрессивные архаичные методы производства (т.е. методы, требующие большой доли живого труда, а значит - дешевой рабочей силы).
- С другой стороны - борьба против нищеты, поставляющей дешевую рабочую силу.
За 30 лет такая противоречивая стратегия привела сначала к перепроизводству денег (вливаемых в виде кредитов для балансировки этой противоречивой модели), затем в системный кризис, вызванный этим перепроизводством денег (Великая Рецессия).
Процентные ставки уходят в минус.
Разрушается центральная идея капитализма: «деньги делают деньги».
Теперь (в общем случае) «деньги делают убытки». Рынок начинает замерзать.
Истеблишменту приходится существенно дополнять рыночное распределение благ - нерыночным распределением в стиле «okikanban» (см. п.1.).
Вместо «общества всеобщего благоденствия» (видевшегося в 1960-х), вырисовывается перспектива «общества ползучей нищеты» - из-за дефицита дешевой рабочей силы.
Истеблишмент предпринимает две примитивные попытки избежать этой перспективу.
- Стимулирование рождаемости.
- Импорт средневековых мигрантов.
Но женщины не хотят много рожать, а средневековые мигранты не хотят работать.
Работающее население развитых стран стареет и сокращается.
Выхода в рамках архаичной трудовой доктрины нет.
Истеблишмент вынужден шагнуть назад на полвека к НТР и к массовой роботизации.
Робот решит проблему дефицита рабочей силы, но он сварит кашу без комочков.
5. «Однажды боги глянут с Небес и увидят меня на лестнице, несущим дар, которого они больше всего боятся. И в этот день начнется новая Юга» (Роджер Желязны, «Князь света»).
Робот (как массовый экономический феномен) страшен пирамидальной системе своей способностью творить изобилие. Робот производит потребительские товары и новых роботов. Новые роботы производят еще больше потребительских товаров и роботов.
При этом комочки в каше исчезают, поскольку:
- Развитая робототехника не требует значимого числа людей на производстве.
- При развитой робототехнике не обосновать 40-часовую рабочую неделю для людей.
- Развитая робототехника сделает школу - роботизированной, индивидуальной
- При развитой робототехнике легко возникает распределение благ типа «okikanban».
Потребитель получает те материальные блага, которые заказал индивидуально для себя, согласно своим вкусам и целям. Серийность товара уже не диктует ему стандарт.
Получается этакий волшебный горшочек из одноименной сказки братьев Гримм. Если сказать ему: «раз, два, три - горшочек, вари», то он начинал варить сладкую кашу (без комочков, по-видимому), и варил, пока не получит останавливающее заклинание.
Понятно, что у каждого робота в отдельности есть кнопка «стоп».
Даже у всей робототехники до какого-то момента есть такая кнопка. В середине 1970-х кнопка «стоп» была нажата истеблишментом, что затем привело к Великой рецессии.
Но если робототехника займет доминирующее положение в производительных силах общества, то будет пройдена точка невозврата, после которой бесполезно жать кнопку «стоп». Останавливающее заклинание утратит силу, и горшочек не прекратит варить.
Так происходит шаг в экономическую сингулярность (за барьер Винджа).
Истеблишмент хочет удержаться в полушаге от барьера - это вопрос выживания.
Квалифицированные работники хотят перешагнуть - это вопрос самореализации.
Вот так выглядит узловое антагонистическое противоречие
Методология прогнозов трансмарксизма о развитии этих событий - в третьей части.
Продолжение следует.