Игры нашей жизни
(какими играми забавляются авторы отечественных литжурналов?)
В одно время и до сей поры являясь подписчиком парочки литжурналов, от моего внимания не уходит и сторонняя периодика, а всё вместе позволяет познавать окружающее и мыслимое мироустройство. И между тем я этим ещё и разгоняю скуку, читая достоверные истории существующих людей и вымышленные истории героев, рассказанные опытными в жизни журналистами, писателями и поэтами. Книг современных уже не покупаю, романов и рассказов мне хватает на страницах литжурналов. Здесь по-своему и хорошо, и благодать... ну, если место знать: поменьше можно брать московских литжурналов на заметку, а больше - из провинции, где нет засилья столичного гламура, но есть изысканная проза, заумная поэзия или чуть попроще с рифмами, а также всевозможных рубрик море для каждого читательского сердца.
Но начну с печального. Решиться публиковать обзор после прочтения первых номеров журналов я не мог: майдан, февраль-шайтан и «правый сектор» - многоголосье общества и картинки катастрофы, затмившие для русскоязычной публики литературу, которая отдушиной в любое время остаётся.
Украина нынче - это пространство политической игры со смертью с участием элиты разношёрстной, в числе которой: гламурненький боксёр, новые бандеровцы, длиннокосый политзэк и гуляющие на свободе олигархи. И все они, судорожно глядя по сторонам налитыми кровью глазами, доводят страну до голодных игр для большинства украинского народа: кто съест кого быстрее, тот и будет жить. Или как там говорят: «Героям - сало!».
Я переждал холодные тюменские деньки: не было свободных шин, чтобы поджечь и славненько согреться, как это делали на Украине... и настрочил вам сей обзор, чтобы помочь вам, любители литературы, вспомнить вновь, что есть ведь в жизни игры и вполне беззлобные, и куда уж интереснее, когда в них подлости, злорадства, ненависти - намного меньше на яву.
Изданий много перечёл, рубрик и произведений интересных ещё больше, но моя тема специфическая - игры: во всех форматах жизненных пространств. Вы всё усвоите легко и сразу сами, как только выложу для вас отборное из журнальных угощений 2014 года.
Итак. На первое - немножечко разнообразных литературных блюд с «уральского» стола.
«Урал» №1. Анна Кирьянова (anna_kiryanova) и рубрика «Без вымысла», рассказ «Дядя Ваня Череп и другие» (http://magazines.russ.ru/ural/2014/1/10k.html).
Героиня молода, юна, но верно понимала смысл игр жизни: «Я уже тогда плохо видела и ощущала невыносимый груз дефекта личности под названием «совесть». Может быть, это был дефект «сострадание» - не могу точно сказать. Это мешало бегству. Может быть, многие герои оказались на эшафоте по этим двум причинам: неповоротливость и совесть. Тяжелая рука ложилась на моё плечо, хриплый бас вопрошал: «В резиночку?» Я обречённо кивала. «Резиночкой» называлась игра, при которой сшитая бельевая резинка натягивалась на ноги двух стоящих девочек, а третья прыгала, выделывая замысловатые антраша и зацепляя резинку в виде разных геометрических фигур. <...> Если девочка не справлялась с фигурой, считалось, что она «окаралась», и прыгать могла уже другая, ранее стоявшая девочка. <...> Если Зуева ошибалась, она громко и задорно вопила: «Чур, не считово!», что означало продолжение пытки. Энергии у больной девочки было много, игра продолжалась часами. Особенно тяжело было играть зимой. Ноги от долгого стояния немели, тело каменело, я, как маленький генерал Карбышев, замученный фашистами, стояла на морозе, в темноте рано наступившей ночи. <...> На небе мерцали тогда ещё видимые мной блеклые звёзды, намекая на тленность и бренность всего земного».
Аппетитно? Понравилось? Ещё не всё.
Вот повзрослей герои Евгения Эдина из повести «Ведьма в соседней квартире» (http://magazines.russ.ru/ural/2014/1/2e.html).
И жизненная ситуация знакома будет многим из диалога двух героев:
«- Зачем эти взгляды, эти заговоры, органный зал, Красноярск этот? Я же не чурка бесчувственная!
- Зачем? Ну, скажем, я действительно тебе симпатизирую… - сказала Наталья. - Действительно допускаю некий флирт. Но это не жестокая игра какая-нибудь, как ты думаешь. Это просто игра. Игра, от которой я получаю удовольствие, как и любая девушка. И знаю, что ты его тоже получаешь. Вот и всё тебе объяснение».
Ещё одна любимая игра людей обоих полов: флирт ради удовольствия, подмена чувств во имя торжества своего внутреннего «я».
Всё в том же номере Владислав Пасечник и сюжет его рассказа «Иама» (http://magazines.russ.ru/ural/2014/1/6p.html) происходит во времена, которые можно отнести к каменному веку.
Герой - старик, вынужденный странствовать, попадает в племя молодых аборигенов. Его оставили жить со всеми, а он - делил их быт, делился своим опытом: «Как-то молодые взяли меня с собой поиграть. Эта игра была мне хорошо знакома - нужно было бросать валуны по склону. Правила были простые - побеждает тот, чей валун укатится дальше и произведёт при этом больше шума».
Ничего не напоминает? Шумиха и восходящий грохот по нисходящей траектории морали. Ну, прям как наш гламур и шоу-бизнес, где зачастую самый сильный и влиятельный - слаб и недоразвит на мозги.
Но герой из старшего поколения не унимается в своём стремлении: «...мне всё равно хотелось всех удивить, убедить в собственной силе, и поэтому я искал камень побольше, когда заметил на осыпи мелкого щебня несколько огненных камней. <...> Я выбрал обломок, подходящий для огнива, собрал пучок сухих веток и начал высекать искры. <...> остальные забросили свои забавы и с любопытством наблюдают за мной. Женщины вскрикивали каждый раз, когда получались искры.<...> Наконец ветки занялись, и люди, не веря своим глазам, заголосили наперебой». Так герой научил людей из нового племени добывать огонь. Да не всё так просто. Опыт - штука двусторонняя: смотря как ты используешь.
«...Тогда я думал, что подарил им нечто важное, значительное, на самом же деле я отнял единственное, что у них было. В огне была самая большая их драгоценность. <...> «Огонь загорается по нашей воле, - рассуждали люди. - И раз наша воля сильнее огня, то мы можем получить всё, что пожелаем». А желали они теперь многого - еды, игр, женщин, - всего им вдруг стало не хватать. <...> Ссоры и драки стали у них обычным делом. Я узнал, как звучат на их языке слова «моё», «мой» и «моя».
В отчаянии я пытался поведать им Слова Бога, они не слушали меня. Слова Бога звучали на языке этих людей как неуклюжая и пустая брань. Я говорил им про умеренность, но они только смеялись надо мной. Я пытался научить их смирению, и это привело их в ярость...».
Обжёгся результатом своих благостных желаний главный герой, обжигались и мы, когда, делясь опытом по доброте, получали новый опыт - злопамятства, неблагодарности, невежества.
Между первым и вторым - поэзия. Коль было упомянуто о Боге, то будет в тему предыдущего рассказа и для общей темы находка из не менее известного журнала.
«День и Ночь» №1: Эдуард Учаров («Трёхколёсный бог») (http://magazines.russ.ru/din/2014/1/11u.html):
«Навострив свои педали,
в раскуроченные дали
трёхколёсный катит бог.
От червя и человека,
от бессмысленного века
он ушёл, как колобок.
Полем, речкой, огородом
катит бог за поворотом
мне по встречной полосе.
Есть ещё секунда с лишним,
чтоб столкнуться со всевышним
и осесть на колесе...
Одуревшей головою
небо выбив лобовое,
тенью, ласточкой, звездой
мягко выпорхнет из тела
строчка горнего предела,
уплатив за проездной.»
Бог порой как будто в самом деле: в детство впал, на неуместный транспорт сел и укатился. Нам остаётся ждать и помнить, что - он есть, но просто скрылся. Главное в своём пути - попасть по встречке, «чтоб столкнуться со всевышним».
На второе - порция почти забытых кислых щей.
«Новая юность» №1: Валерий Байдин («Дети кислотных дождей». Попытка ненаучного осмысления религии русских хиппи. Эссе) (http://magazines.russ.ru/nov_yun/2014/1/4b.html).
Не так давно знавали мы таких людей, кто к Богу был слегка теснее, но имел своё лицо: «Они взирали далеко на запад от рубиновых звёзд, говорили на сленге, чтобы избежать газетного «новояза». <...> Среди молодых они стали первыми, кто осмелился объединиться во имя свободы и решил полностью оторваться - от безликой толпы «строителей коммунизма» и от земли, насильно превращенной в Советскую родину. Оторваться ввысь». Мы помним эти времена. Приход новых поколений давал нам пищу для умов. Мы принимали или отторгали принцип жизни новой молодёжи: «Дети кислотных дождей, от которых чернеет листва и смертельно белеют лица. Как часто они искали вслепую, шли мимо солнца, мыслью стремились в нижние бездны, верили наугад, торопливо влюблялись и легко отчаивались во всём на свете. Чтобы это понять, нужно было погрузиться в душу хоть одного из них. Сквозь черноту растаявшего зрачка на ледяное дно, где слой за слоем отложилась быстро прожитая молодость - мелкий мусор слов и глупых пирушек, неразличимые следы встреч и мимолетной любви, непохожей на любовь».
А что сменилось в наше время? Это в ранге будничных поступков, но уже для большей половины молодёжи, которой уж без разницы, к кому себя причислить, ведь они же сами для себя - икона стиля и мера праведных поступков.
Хотя, как вспоминает автор: «Хиппизм возник вовсе не для противостояния советской системе. Это движение сложилось как независимое от внешнего мира сообщество свободных людей - без высших и низших.». Свобода дарит счастье выбора. И хиппи пользовались этим: «Жили аскетами, голодали по Брэггу, лечились по аюрведе, овладевали пранаямой, поселялись посреди дикой природы, ходили босиком, купались в ледяной воде, восхищались природой, арт-роком, искусством и поэзией. Сама жизнь становилась для них художественным творчеством, каждодневным «творением себя». Они занимались философией и духовным созерцанием, искали «сатори»...».
Но свобода губит, когда ограничения размыты: «В постсоветское время <...> Движение потеряло начальные ориентиры и постепенно сменилось «панк-движухой» - сборищами фанатов всё более «тяжелых», «металлических» рок-групп, яростно отрицающих романтизм своих предшественников.
<...>
У этого по сути тупикового направления есть приверженцы и ныне, в основном среди начинающих музыкантов. Но кроме оглушающих ремейков старого панк-рока - «жесткача» в голосе, потоков грязноречия, тоски по самоубийству, «готических» монстров в видеоклипах, крика вместо голоса и очень плохой музыки - они не способны предложить ничего, что затмило бы «сценическую апокалиптику» безбожника Егора Летова или «православного панка» Романа Неумоева.».
Автор Валерий Байдин вспоминает утверждение бывшего хиппи Никиты Панасюка: «В душе я по-прежнему хиппи. …По сути хиппи проповедовали евангельские истины. Прежде всего - любовь и свободу, которые, по словам святого Николая Кавасилы, являются двумя главными тайнами христианства… Нас невозможно уничтожить - мы возрождаемся в каждом новом поколении».
Игра не окончена ни для кого, когда живёт история перерождений.
А теперь маленький десерт-улыбка для литературного сообщества.
«Юность» №1: Тамара Жирмунская («От прошлого жизнь просторней». Сентиментальный дневник) (http://unost.org/archive/2014/unost_1_2014.pdf).
В своё время дочь автора дневников (в совсем юном возрасте) дружила с самим Арсением Тарковским. И однажды он ответил на один из множества вопросов её личного дневника в специальной дружеской анкете. Вопрос-ответ звучал вот так:
«...13. Твоя любимая игра?
- Выборы Бюро секции переводчиков в Союзе писателей...».
Ответьте теперь вы, друзья вы наши литераторы: ну разве поэт отметил что-то мимолётное? Разве литераторы живут теперь иначе? Разве выборы у нас - совсем иные?
Нынче, господа и дамы, год лошади уже: все ржём и пашем. Все наши игры продолжаются. «Вся наша жизнь - игра» (с).
(обложка задней страницы журнала "Юность №1, 2014)
Алексей ЗЫРЯНОВ, Тюмень
Публикации:
1) Общественно-политическое интернет-издание «Свободная пресса» (20.04.2014) - [полная версия];
2) Литературный портал "Книгозавр" (23.04.2014) - [полная версия].