Воспоминания литературного негра. Печально-раздраженные.
Все началось с того, что меня убедили стать литературным негром.
Звучало это, конечно, по-другому - соавтором, но все, в принципе, всё понимали. Поэтому я долго отказывался. Вот прямо несколько лет, а Роман Валерьевич Злотников время от времени возвращался к этому вопросу - прямо или косвенно.
Потом за дело взялась прекрасная и душевная Мила Демина, выступавшая в качестве моей приятельницы, друга и литературного агента Романа Валерьевича и просто хорошего человека. У меня как раз недавно удалили раковую опухоль вместе с куском кишки, так что и настроение, и финансовое положение были как раз в нужном состоянии для переговоров.
Да и аргументы Мила Демина выбрала правильные - просто озвучила, сколько денег я получу в результате. Речь шла о половине гонорара за роман, но и эта половина была в разы больше обычного издательского гонорара для незвезд. Я был немолод, но мне нужны были деньги.
И я согласился. Без особого восторга, но тем не менее.
Понимаете, мне, мягко говоря, не близки ни идеология, ни творческая манера Романа Валерьевича, но мы с ним всегда прекрасно ладили и иногда даже называли друг друга друзьями.
Задача была поставлена предельно простая: Россия должна победить в Крымской войне. А для этого, по желанию моего нанимателя, наш современник должен был подселиться в князя Трубецкого и обеспечить принадлежность России Аляски и Калифорнии. Расклад, мягко говоря, странный, но…
Я ознакомился с предложенным сценарием, высказал свое неодобрение, предложил свой вариант, а когда он был принят высокой стороной, предложил, чтобы весь текст писал я. Да, я сам это предложил, винюсь, но иначе все закончилось бы еще быстрее, а мне были нужны деньги. Или я об этом говорил?
Собственно, к этому все изначально и шло, Мила Демина мне сообщила, что соавторство будет выглядеть так - я пишу текст, а Роман Валерьевич в силу своего статуса и личного обаяния обеспечивает максимальное благоприятствование со стороны издательства и обильные продажи полученного продукта. Деньги делим в результате пополам, но все равно я получаю больше, чем обычно. И об этом я тоже уже, кажется, говорил.
И первый роман запланированного цикла был написан и, судя по всему, устроил и соавтора-нанимателя, и издательство. Даже гонорар поступил. Было даже решено продолжить серию книг на пять. Даже после того, как рубль несколько упал, цифра получалась, в общем, очень приличная, как на мой вкус.
Но, как обычно это бывает в жизни, возникали некоторые мелочи, которые портили общее впечатления от такого вселенского благолепия. Первое - у меня случился рецидив, и вопрос встал о том, что и как удалять - попытаться только опухоль, или выхватить все сразу, зашить, и вывести кишечник на живот.
Второе - Мила Демина не прислала мне договор на УЖЕ ВЫШЕДШИЙ роман. Несмотря на неоднократные напоминания и просьбы, договор я так и не увидел.
Да-да, конечно, вот сейчас, как только разгребусь с делами, говорила мне Мила Демина. И я верил. Мы же друзья, правда? И с ней, и с нанимателем.
Тем более что как раз шли переговоры по поводу оплаты второго романа. В редакцию обращаться не нужно, сказала Мила Демина, они там все равно ничего не решают. И даже не знают условий, на которых с издательством сотрудничает Роман Валерьевич. Все решается в самом высоком кабинете, куда мой наниматель входит без стука, говорила Мила Демина.
Значит, все выглядело так: вначале я пишу синопсис нового романа. Если синопсис принимает наниматель и редакция, то я тут же получаю две пятых положенного гонорара. После того, как я сдаю весь текст, мне выплачивают оставшиеся три пятых. Подчеркиваю - эти условия мы проговаривали только с Милой Деминой, говорила она от имени Романа Валерьевича, но лично он мне ничего не обещал. После наших двух первых бесед он вообще не выходил со мной на связь. Ни пожурить, ни спасибо сказать, ни поинтересоваться здоровьем.
Зато Мила активно со мной сотрудничала. Она звонила мне перед операцией, в день операции, на следующий день. Звонила, и быстро справившись о здоровье, настойчиво напоминала, что я обещал, что есть сроки, которые я должен выдержать. Ты же понимаешь, Саша, что обязан?..
Параллельно Мила, спасибо ей, инициировала сбор денег на лечение, и аккумулировала эти средства, потом передав их мне. Я ей искренне за это благодарен, как и всем, кто деньги прислал, но подробнее остановлюсь на этом в финале.
Значит, в сентябре/ начале октября я передал ей синопсис, который был одобрен. Мне дали добро на писанину. Из нашей договоренности следовало, что после этого мне причитаются деньги. Ну и стоило оформить наши отношения письменно, подписав договор.
В октябре ни договор, ни деньги не пришли. В редакции мне по случаю сообщили, что с выплатами вообще бывают сбои, а условия, которые я упомянул, так и вообще не бывают. На дворе кризис, все должны страдать. Я уточнил у госпожи Деминой и снова получил бесценную информацию, что редактор ничего не знает, он вообще ничего не знает, а все нормально. Правда, было упомянуто роялти, но после моей просьбы, со мной в эти роялти не играть, Роман Валерьевич через Милу Демину передал, что согласен выплатить мне деньги по нашей предварительной договоренности из своей доли.
Но договор так и не поступил ко мне. Ни по первому роману, ни по второму.
В ноябре деньги не пришли, получить от Милы Деминой ответ на письмо стало трудно, паузы достигали недель, но я продолжал писать - друзья мы или нет? В декабре, после моих многочисленных напоминаний и просьб, «рыбу» договора мне прислали. Из текста следовало, что мои отношения с издательством будут определяться законодательством Литвы, почему-то. И я, почему-то, подписывать эту радость отказался.
Мы такие затурканные, доверительно сообщила мне Мила Демина, в бухгалтерии бардак, в редакции - бардак. Договор мы, конечно, исправим, а в конце декабря, в самом крайнем случае, в январе, деньги, которые ты должен был получить в октябре, наверняка тебе поступят, сказала Мила Демина.
Я выразил сомнение, что в январе будут происходить какие-нибудь телодвижения в любом издательстве России. И второй раз (первый был еще в октябре) предупредил, что без договора и поэтапного выполнения высокой договаривающейся стороной нашей договоренности, я роман писать не стану.
Конечно, конечно, согласилась Мила Демина, все правильно. Но, если тебе не трудно, ты написанные главы все-таки высылай по мере готовности, чтобы потом не терять время на редактирование.
И я главы высылал - мы же друзья, да?
В конце января при переговорах я был уже несколько резок. Где, мать вашу, договор? И какого черта до сих пор не выполнены условия? И я пошлю все к чертовой бабушке, если и дальше будет так.
Поймите меня правильно, мы друзья и все такое, в редакцию и к редактору лично я обращаться не могу, потому что они там ничего не знают и не в курсе о шикарных условиях моего договора. Мне же так приятельница сказала, у меня нет оснований ей не верить. Но в конце января я несколько разозлился.
В феврале, твердо сказала Мила Демина. В самом-самом начале, все уже договорено, нужно только деньги получить. Мне было уже даже не противно - смешно. Я решил молча ждать - сколько там того февраля? Двадцать седьмого февраля я попросил Милу Демину ввести меня в курс происходящего. И не прозевал ли я мои деньги по причине банковских заморочек, а договор из-за сбоя в Сети. Двадцать седьмого, обратите внимание.
Конечно! Конечно, воскликнула Мила Демина. Все в порядке! Ты, правда, до сих пор не прислал полный вариант романа, ты нарушаешь свои обязательства по срокам, но я, так и быть, ЗАВТРА отправляюсь в редакцию, чтобы ОБСУДИТЬ вопрос о твоих деньгах. Правда, классно, сказала мне Мила Демина. И вот тут я взорвался.
В максимально корректных выражениях я напомнил о договоренности, обещаниях и сути наших взаимоотношений. Напомнил о том, что предупреждал - без выполнения условий текста не будет. И писать роман дальше - отказался.
Ситуация сложилась следующим образом - у Милы Деминой на руках была почти половина нового романа, но автор - я - отказался его заканчивать ввиду нарисовавшейся ерунды. Да еще и при отсутствии договора. Первого договора, кстати, я все еще не получил, что добавляло скепсиса в мое отношение к происходящему и обещаниям Милы Деминой в частности. Мы, конечно, друзья, но всему есть предел.
Я сообщил Миле Деминой, что больше не желаю иметь ничего общего с этим проектом, что я безвозмездно передаю им уже написанное, готов передать разработку сценария романа и систему персонажей, а взамен прошу только одного - никак не связывать меня с новым романом, буде кто-то его допишет. Просто оставьте меня в покое.
И еще я написал фразу, которую готов повторить снова и снова: «Если Роман Валерьевич Злотников желает заработать на тяжело больном человеке, то он должен хотя бы выполнять свои обязательства». Надеюсь, меня все поймут правильно, меня менее чем за месяц до этого прооперировали, вопрос о том, чтобы меня искалечить уже совсем окончательно, оставался открыт, и я несколько нервничал. Но от фразы этой отказываться не собираюсь.
Я не знаю, какую именно информацию получал о наших взаимоотношениях наниматель, не знаю, в какой степени он причастен к происходившему, но если верить Миле Деминой, то она только озвучивала позицию Романа Валерьевича.
И вот рвануло!
Ты понимаешь, что за это тебе больше никто помогать не будет, сообщила мне Мила Демина, тебя занесут в черный список, и никто и никогда ни в каком издательстве тебя больше не издаст? Я этим озабочусь, предупредила меня Мила Демина. Как ты смел сказать ТАКОЕ?
«Но ты будешь заканчивать роман?» - сразу после угроз спросила меня Мила Демина.
И я снова вежливо отказался.
Через некоторое время ко мне обратился Володя Свержин, которого уговорили закончить роман, я подробнейшим образом проконсультировал его о том, что именно собирался делать в тексте этого романа и, если он надумает, то и в продолжениях. Выслал ему все материалы по второму роману и список всех персонажей с характеристиками.
И облегченно вздохнул.
Правда, через очень короткое время узнал, что, оказывается, по версии Милы Деминой, я ВЗЯЛ аванс за роман, не написал его, деньги возвращать отказался. Я не стал устраивать скандал еще и по этому поводу.
И все было хорошо, насколько это вообще было возможно в той ситуации, но я узнал, что в планах издательства указано, что авторами второго романа о князе Трубецком указаны Злотников и Золотько. Понимаете? Золотько.
Я написал Миле, что требую убрать мою фамилию. Она не ответила. Вот тогда - только тогда - я обратился к редактору издательства и посвятил его в суть происходящего.
Хорошо, сказал редактор, я поговорю с Деминой.
Хорошо, сказал я, только скажи ей, пожалуйста, что в результате всех ее художеств, я решил, что безвозмездно передавать ей свой текст я передумал. Хорошо, передам, сказал редактор.
Ах ты!.. И дальше множество обидных слов прислала мне Мила Демина. Ты понимаешь, что срываются сроки выхода книги? Понимаю, ответил я. И чтобы этого не произошло, предлагаю выплатить мне не больше того, что положено автору половины текста романа и разработчику сюжета. А остальные деньги пойдут не Роману Валерьевичу за имя, а Владимиру Свержину за реальную работу. Сроки не срываются, ничего не нужно дополнительно придумывать.
Редактор терпеливо ждал, пока Мила Демина (или кто там с ней) примет решение. Мы денег платить не будем, озвучила, наконец, Мила Демина. Мы немного переработаем твой текст, ты же понимаешь, что времени все переписать нет…
Мать вашу! Немного переработает МОЙ текст? Времени нет написать заново?
Я пообещал внимательно ознакомиться с книгой после ее выхода. И если там будет ПЕРЕРАБОТАНО, то состоится скандал. И большой. И не по поводу издательства. По закону об авторских правах текст считается принадлежащим тому, кто об этом заявит, пока не доказано что-то другое.
Любому издательству НАПЛЕВАТЬ, кто на самом деле автор представленного текста. Во всяком договоре указывается, что ответственность несет автор, вот ему и расхлебывать, если что.
Мы перепишем, сообщила Мила Демина. Они перепишут, пообещал редактор.
И, казалось бы, все.
Я стал забывать о происходящем и даже не стал напоминать о том, что договора о первом романе так и нет. Нет еще нескольких договоров на издание моих текстов, которые должна была подготовить Мила Демина. Ну нет и нет - мы же нормальные люди? И то, что с гонорарами за рассказы возникли странности - нервы дороже, чем эти копейки. Мила удалилась из моего скайпа - ее право.
Но вот то, что она стала широко распространять свою версию случившегося, из которой следовало, что я - непорядочный человек, что я каким-то образом кинул ее, Милу Демину, да еще так, что пострадали ее финансы, меня абсолютно не устраивало.
И вот тут появился Майкл Гелприн, герой и гений. И стал озвучивать этот бред уже в Сети. Причем, форму выбрал восхитительную по своей простоте и изяществу. Он не называет Милу напрямую, он не рассказывает, что именно произошло, но всячески разбрасывается утверждениями о том, что Золотько кинул, что вот неблагодарный.
А еще и деньги она для тебя собирала, на лечение… А ты еще и не поблагодарил никого, вот меня, Майкла Гелприна, лично не поблагодарил, а я ведь тебе… для тебя Миле Деминой целых триста долларов передал… И кто ты, Золотько, после этого?
Да, действительно. Не поблагодарил. Хотел, но… Понимаете, я просто не знаю, кто именно прислал для меня деньги, Мила мне не сообщила. И даже не знаю наверняка, сколько именно денег прислали. От Милы я знаю, что Сережа Лукьяненко по моему поводу сообщил, что из-за моей эпиграммы он ни денег не даст, ни перепост не предоставит. Но это по версии Милы, а можно ли ей верить в этой ситуации?
Зато я знаю, что несколько раз Мила Демина интересовалась, а не хватит ли мне полученных денег, она хочет часть собранного отправить другим людям, которым тоже нужно. Я ничего не ответил тогда, ничего не утверждаю сейчас. И не знаю, помогли мы с Милой еще кому-то. Я не уверен, что Роман Валерьевич Злотников готов подписаться под всем, сказанным Милой Деминой. Он даже скидывался мне на лечение. Правда, одновременно с этим я уже заработал для него сумму в двадцать пять раз больше, чем он, по словам Деминой внес, и должен был еще раз заработать для него столько же. Но Мила Демина мне не позволила.
Я извиняюсь перед всеми, кто мне помогал в трудный момент, за то, что не имел возможности поблагодарить каждого.
Я извиняясь перед Романом Валерьевичем Злотниковым, если окажется, что все происходило без его ведома и одобрения.
Я даже перед Милой Деминой извиняюсь - не хотел все это выносить на публику, но тут нужно было ей и самой не говорить чуши, и своему другу этого не позволять.
Ну и отдельное извинение перед уважаемыми читателями этого текста, вы-то здесь вообще ни при чем, но поскольку Майкл Гелприн со свойственным ему тактом все равно об этом говорит, то я был просто вынужден.
Еще раз - извините.
И вопросы на закрепление изученного:
1. Зачем Роману Валерьевичу Злотникову враги, если у него есть Мила Демина?
2. Зачем Милей Деминой враги, если у нее есть Майкл Гелприн.
3. Какого хрена вообще Майкл Гелприн во все это влез?
Такие дела.
Звучало это, конечно, по-другому - соавтором, но все, в принципе, всё понимали. Поэтому я долго отказывался. Вот прямо несколько лет, а Роман Валерьевич Злотников время от времени возвращался к этому вопросу - прямо или косвенно.
Потом за дело взялась прекрасная и душевная Мила Демина, выступавшая в качестве моей приятельницы, друга и литературного агента Романа Валерьевича и просто хорошего человека. У меня как раз недавно удалили раковую опухоль вместе с куском кишки, так что и настроение, и финансовое положение были как раз в нужном состоянии для переговоров.
Да и аргументы Мила Демина выбрала правильные - просто озвучила, сколько денег я получу в результате. Речь шла о половине гонорара за роман, но и эта половина была в разы больше обычного издательского гонорара для незвезд. Я был немолод, но мне нужны были деньги.
И я согласился. Без особого восторга, но тем не менее.
Понимаете, мне, мягко говоря, не близки ни идеология, ни творческая манера Романа Валерьевича, но мы с ним всегда прекрасно ладили и иногда даже называли друг друга друзьями.
Задача была поставлена предельно простая: Россия должна победить в Крымской войне. А для этого, по желанию моего нанимателя, наш современник должен был подселиться в князя Трубецкого и обеспечить принадлежность России Аляски и Калифорнии. Расклад, мягко говоря, странный, но…
Я ознакомился с предложенным сценарием, высказал свое неодобрение, предложил свой вариант, а когда он был принят высокой стороной, предложил, чтобы весь текст писал я. Да, я сам это предложил, винюсь, но иначе все закончилось бы еще быстрее, а мне были нужны деньги. Или я об этом говорил?
Собственно, к этому все изначально и шло, Мила Демина мне сообщила, что соавторство будет выглядеть так - я пишу текст, а Роман Валерьевич в силу своего статуса и личного обаяния обеспечивает максимальное благоприятствование со стороны издательства и обильные продажи полученного продукта. Деньги делим в результате пополам, но все равно я получаю больше, чем обычно. И об этом я тоже уже, кажется, говорил.
И первый роман запланированного цикла был написан и, судя по всему, устроил и соавтора-нанимателя, и издательство. Даже гонорар поступил. Было даже решено продолжить серию книг на пять. Даже после того, как рубль несколько упал, цифра получалась, в общем, очень приличная, как на мой вкус.
Но, как обычно это бывает в жизни, возникали некоторые мелочи, которые портили общее впечатления от такого вселенского благолепия. Первое - у меня случился рецидив, и вопрос встал о том, что и как удалять - попытаться только опухоль, или выхватить все сразу, зашить, и вывести кишечник на живот.
Второе - Мила Демина не прислала мне договор на УЖЕ ВЫШЕДШИЙ роман. Несмотря на неоднократные напоминания и просьбы, договор я так и не увидел.
Да-да, конечно, вот сейчас, как только разгребусь с делами, говорила мне Мила Демина. И я верил. Мы же друзья, правда? И с ней, и с нанимателем.
Тем более что как раз шли переговоры по поводу оплаты второго романа. В редакцию обращаться не нужно, сказала Мила Демина, они там все равно ничего не решают. И даже не знают условий, на которых с издательством сотрудничает Роман Валерьевич. Все решается в самом высоком кабинете, куда мой наниматель входит без стука, говорила Мила Демина.
Значит, все выглядело так: вначале я пишу синопсис нового романа. Если синопсис принимает наниматель и редакция, то я тут же получаю две пятых положенного гонорара. После того, как я сдаю весь текст, мне выплачивают оставшиеся три пятых. Подчеркиваю - эти условия мы проговаривали только с Милой Деминой, говорила она от имени Романа Валерьевича, но лично он мне ничего не обещал. После наших двух первых бесед он вообще не выходил со мной на связь. Ни пожурить, ни спасибо сказать, ни поинтересоваться здоровьем.
Зато Мила активно со мной сотрудничала. Она звонила мне перед операцией, в день операции, на следующий день. Звонила, и быстро справившись о здоровье, настойчиво напоминала, что я обещал, что есть сроки, которые я должен выдержать. Ты же понимаешь, Саша, что обязан?..
Параллельно Мила, спасибо ей, инициировала сбор денег на лечение, и аккумулировала эти средства, потом передав их мне. Я ей искренне за это благодарен, как и всем, кто деньги прислал, но подробнее остановлюсь на этом в финале.
Значит, в сентябре/ начале октября я передал ей синопсис, который был одобрен. Мне дали добро на писанину. Из нашей договоренности следовало, что после этого мне причитаются деньги. Ну и стоило оформить наши отношения письменно, подписав договор.
В октябре ни договор, ни деньги не пришли. В редакции мне по случаю сообщили, что с выплатами вообще бывают сбои, а условия, которые я упомянул, так и вообще не бывают. На дворе кризис, все должны страдать. Я уточнил у госпожи Деминой и снова получил бесценную информацию, что редактор ничего не знает, он вообще ничего не знает, а все нормально. Правда, было упомянуто роялти, но после моей просьбы, со мной в эти роялти не играть, Роман Валерьевич через Милу Демину передал, что согласен выплатить мне деньги по нашей предварительной договоренности из своей доли.
Но договор так и не поступил ко мне. Ни по первому роману, ни по второму.
В ноябре деньги не пришли, получить от Милы Деминой ответ на письмо стало трудно, паузы достигали недель, но я продолжал писать - друзья мы или нет? В декабре, после моих многочисленных напоминаний и просьб, «рыбу» договора мне прислали. Из текста следовало, что мои отношения с издательством будут определяться законодательством Литвы, почему-то. И я, почему-то, подписывать эту радость отказался.
Мы такие затурканные, доверительно сообщила мне Мила Демина, в бухгалтерии бардак, в редакции - бардак. Договор мы, конечно, исправим, а в конце декабря, в самом крайнем случае, в январе, деньги, которые ты должен был получить в октябре, наверняка тебе поступят, сказала Мила Демина.
Я выразил сомнение, что в январе будут происходить какие-нибудь телодвижения в любом издательстве России. И второй раз (первый был еще в октябре) предупредил, что без договора и поэтапного выполнения высокой договаривающейся стороной нашей договоренности, я роман писать не стану.
Конечно, конечно, согласилась Мила Демина, все правильно. Но, если тебе не трудно, ты написанные главы все-таки высылай по мере готовности, чтобы потом не терять время на редактирование.
И я главы высылал - мы же друзья, да?
В конце января при переговорах я был уже несколько резок. Где, мать вашу, договор? И какого черта до сих пор не выполнены условия? И я пошлю все к чертовой бабушке, если и дальше будет так.
Поймите меня правильно, мы друзья и все такое, в редакцию и к редактору лично я обращаться не могу, потому что они там ничего не знают и не в курсе о шикарных условиях моего договора. Мне же так приятельница сказала, у меня нет оснований ей не верить. Но в конце января я несколько разозлился.
В феврале, твердо сказала Мила Демина. В самом-самом начале, все уже договорено, нужно только деньги получить. Мне было уже даже не противно - смешно. Я решил молча ждать - сколько там того февраля? Двадцать седьмого февраля я попросил Милу Демину ввести меня в курс происходящего. И не прозевал ли я мои деньги по причине банковских заморочек, а договор из-за сбоя в Сети. Двадцать седьмого, обратите внимание.
Конечно! Конечно, воскликнула Мила Демина. Все в порядке! Ты, правда, до сих пор не прислал полный вариант романа, ты нарушаешь свои обязательства по срокам, но я, так и быть, ЗАВТРА отправляюсь в редакцию, чтобы ОБСУДИТЬ вопрос о твоих деньгах. Правда, классно, сказала мне Мила Демина. И вот тут я взорвался.
В максимально корректных выражениях я напомнил о договоренности, обещаниях и сути наших взаимоотношений. Напомнил о том, что предупреждал - без выполнения условий текста не будет. И писать роман дальше - отказался.
Ситуация сложилась следующим образом - у Милы Деминой на руках была почти половина нового романа, но автор - я - отказался его заканчивать ввиду нарисовавшейся ерунды. Да еще и при отсутствии договора. Первого договора, кстати, я все еще не получил, что добавляло скепсиса в мое отношение к происходящему и обещаниям Милы Деминой в частности. Мы, конечно, друзья, но всему есть предел.
Я сообщил Миле Деминой, что больше не желаю иметь ничего общего с этим проектом, что я безвозмездно передаю им уже написанное, готов передать разработку сценария романа и систему персонажей, а взамен прошу только одного - никак не связывать меня с новым романом, буде кто-то его допишет. Просто оставьте меня в покое.
И еще я написал фразу, которую готов повторить снова и снова: «Если Роман Валерьевич Злотников желает заработать на тяжело больном человеке, то он должен хотя бы выполнять свои обязательства». Надеюсь, меня все поймут правильно, меня менее чем за месяц до этого прооперировали, вопрос о том, чтобы меня искалечить уже совсем окончательно, оставался открыт, и я несколько нервничал. Но от фразы этой отказываться не собираюсь.
Я не знаю, какую именно информацию получал о наших взаимоотношениях наниматель, не знаю, в какой степени он причастен к происходившему, но если верить Миле Деминой, то она только озвучивала позицию Романа Валерьевича.
И вот рвануло!
Ты понимаешь, что за это тебе больше никто помогать не будет, сообщила мне Мила Демина, тебя занесут в черный список, и никто и никогда ни в каком издательстве тебя больше не издаст? Я этим озабочусь, предупредила меня Мила Демина. Как ты смел сказать ТАКОЕ?
«Но ты будешь заканчивать роман?» - сразу после угроз спросила меня Мила Демина.
И я снова вежливо отказался.
Через некоторое время ко мне обратился Володя Свержин, которого уговорили закончить роман, я подробнейшим образом проконсультировал его о том, что именно собирался делать в тексте этого романа и, если он надумает, то и в продолжениях. Выслал ему все материалы по второму роману и список всех персонажей с характеристиками.
И облегченно вздохнул.
Правда, через очень короткое время узнал, что, оказывается, по версии Милы Деминой, я ВЗЯЛ аванс за роман, не написал его, деньги возвращать отказался. Я не стал устраивать скандал еще и по этому поводу.
И все было хорошо, насколько это вообще было возможно в той ситуации, но я узнал, что в планах издательства указано, что авторами второго романа о князе Трубецком указаны Злотников и Золотько. Понимаете? Золотько.
Я написал Миле, что требую убрать мою фамилию. Она не ответила. Вот тогда - только тогда - я обратился к редактору издательства и посвятил его в суть происходящего.
Хорошо, сказал редактор, я поговорю с Деминой.
Хорошо, сказал я, только скажи ей, пожалуйста, что в результате всех ее художеств, я решил, что безвозмездно передавать ей свой текст я передумал. Хорошо, передам, сказал редактор.
Ах ты!.. И дальше множество обидных слов прислала мне Мила Демина. Ты понимаешь, что срываются сроки выхода книги? Понимаю, ответил я. И чтобы этого не произошло, предлагаю выплатить мне не больше того, что положено автору половины текста романа и разработчику сюжета. А остальные деньги пойдут не Роману Валерьевичу за имя, а Владимиру Свержину за реальную работу. Сроки не срываются, ничего не нужно дополнительно придумывать.
Редактор терпеливо ждал, пока Мила Демина (или кто там с ней) примет решение. Мы денег платить не будем, озвучила, наконец, Мила Демина. Мы немного переработаем твой текст, ты же понимаешь, что времени все переписать нет…
Мать вашу! Немного переработает МОЙ текст? Времени нет написать заново?
Я пообещал внимательно ознакомиться с книгой после ее выхода. И если там будет ПЕРЕРАБОТАНО, то состоится скандал. И большой. И не по поводу издательства. По закону об авторских правах текст считается принадлежащим тому, кто об этом заявит, пока не доказано что-то другое.
Любому издательству НАПЛЕВАТЬ, кто на самом деле автор представленного текста. Во всяком договоре указывается, что ответственность несет автор, вот ему и расхлебывать, если что.
Мы перепишем, сообщила Мила Демина. Они перепишут, пообещал редактор.
И, казалось бы, все.
Я стал забывать о происходящем и даже не стал напоминать о том, что договора о первом романе так и нет. Нет еще нескольких договоров на издание моих текстов, которые должна была подготовить Мила Демина. Ну нет и нет - мы же нормальные люди? И то, что с гонорарами за рассказы возникли странности - нервы дороже, чем эти копейки. Мила удалилась из моего скайпа - ее право.
Но вот то, что она стала широко распространять свою версию случившегося, из которой следовало, что я - непорядочный человек, что я каким-то образом кинул ее, Милу Демину, да еще так, что пострадали ее финансы, меня абсолютно не устраивало.
И вот тут появился Майкл Гелприн, герой и гений. И стал озвучивать этот бред уже в Сети. Причем, форму выбрал восхитительную по своей простоте и изяществу. Он не называет Милу напрямую, он не рассказывает, что именно произошло, но всячески разбрасывается утверждениями о том, что Золотько кинул, что вот неблагодарный.
А еще и деньги она для тебя собирала, на лечение… А ты еще и не поблагодарил никого, вот меня, Майкла Гелприна, лично не поблагодарил, а я ведь тебе… для тебя Миле Деминой целых триста долларов передал… И кто ты, Золотько, после этого?
Да, действительно. Не поблагодарил. Хотел, но… Понимаете, я просто не знаю, кто именно прислал для меня деньги, Мила мне не сообщила. И даже не знаю наверняка, сколько именно денег прислали. От Милы я знаю, что Сережа Лукьяненко по моему поводу сообщил, что из-за моей эпиграммы он ни денег не даст, ни перепост не предоставит. Но это по версии Милы, а можно ли ей верить в этой ситуации?
Зато я знаю, что несколько раз Мила Демина интересовалась, а не хватит ли мне полученных денег, она хочет часть собранного отправить другим людям, которым тоже нужно. Я ничего не ответил тогда, ничего не утверждаю сейчас. И не знаю, помогли мы с Милой еще кому-то. Я не уверен, что Роман Валерьевич Злотников готов подписаться под всем, сказанным Милой Деминой. Он даже скидывался мне на лечение. Правда, одновременно с этим я уже заработал для него сумму в двадцать пять раз больше, чем он, по словам Деминой внес, и должен был еще раз заработать для него столько же. Но Мила Демина мне не позволила.
Я извиняюсь перед всеми, кто мне помогал в трудный момент, за то, что не имел возможности поблагодарить каждого.
Я извиняясь перед Романом Валерьевичем Злотниковым, если окажется, что все происходило без его ведома и одобрения.
Я даже перед Милой Деминой извиняюсь - не хотел все это выносить на публику, но тут нужно было ей и самой не говорить чуши, и своему другу этого не позволять.
Ну и отдельное извинение перед уважаемыми читателями этого текста, вы-то здесь вообще ни при чем, но поскольку Майкл Гелприн со свойственным ему тактом все равно об этом говорит, то я был просто вынужден.
Еще раз - извините.
И вопросы на закрепление изученного:
1. Зачем Роману Валерьевичу Злотникову враги, если у него есть Мила Демина?
2. Зачем Милей Деминой враги, если у нее есть Майкл Гелприн.
3. Какого хрена вообще Майкл Гелприн во все это влез?
Такие дела.