Мокрота
"Ну что ж друзья, возрадуемся!" - наверное, как-то так я могла бы начать сегодняшний очерк - бодро и весело, легко и до глупости непринужденно.
Пока принимала душ, даже придумала несколько, на мой взгляд, восхитетельно-художественных, но в то же время легких и прозрачных, как утренняя роса, предложений, которые бы идеально вписались в позитвный слог ожидаемого повествования.
Но, видимо, этому не суждено пока сбыться. Надеюсь, что только пока.
А пока что нелюбимая мною весна, медленно вступает в свои черно-серые пасмурные владения.
Белый пушистый снег, когда-то похожий на горы потрескивающего на солнце сахара, превращается в мерзейшее серо-черное размокающее чудовище, так и норовя, нагнать своим безнадежным видом типичный мартовский сплин на всякого мечтателя.
Ненавижу март. В его гниющей, разлагающей тело и душу мокроте, нет места никакой человеческой надежде. Особенно остро ощущается в этом городе. А может быть, это в принципе ощущается только в этом городе?
В марте, который я презираю каждый год вот уже двадцать лет, из всего окружающего для меня есть только небо. Небо - единственная мартовская красота, красота роковая, ужасающая, страшная. Красота, от которой нигде не спрятаться, которая ежесекундно давит своей свинцово-кремниевой тяжестью в, казалось бы, нескольких миллиметрах от твоей головы.
Просыпайтесь, друзья (пишу я Вам в 2:20 ночи).
Просыпайтесь друзья. Ваша любимая весна уже не за горами.
Пока принимала душ, даже придумала несколько, на мой взгляд, восхитетельно-художественных, но в то же время легких и прозрачных, как утренняя роса, предложений, которые бы идеально вписались в позитвный слог ожидаемого повествования.
Но, видимо, этому не суждено пока сбыться. Надеюсь, что только пока.
А пока что нелюбимая мною весна, медленно вступает в свои черно-серые пасмурные владения.
Белый пушистый снег, когда-то похожий на горы потрескивающего на солнце сахара, превращается в мерзейшее серо-черное размокающее чудовище, так и норовя, нагнать своим безнадежным видом типичный мартовский сплин на всякого мечтателя.
Ненавижу март. В его гниющей, разлагающей тело и душу мокроте, нет места никакой человеческой надежде. Особенно остро ощущается в этом городе. А может быть, это в принципе ощущается только в этом городе?
В марте, который я презираю каждый год вот уже двадцать лет, из всего окружающего для меня есть только небо. Небо - единственная мартовская красота, красота роковая, ужасающая, страшная. Красота, от которой нигде не спрятаться, которая ежесекундно давит своей свинцово-кремниевой тяжестью в, казалось бы, нескольких миллиметрах от твоей головы.
Просыпайтесь, друзья (пишу я Вам в 2:20 ночи).
Просыпайтесь друзья. Ваша любимая весна уже не за горами.