Про уродов и людей, часть третья, промежуточная.
Завязка в вид второй части тут.
Второй серией Марлезонского балета в случае Максима Максимовича была следующая дневная матчевая смена.
Исполнив на бис номер с поисками себя в списке и ручном дописывании себя же в новоявленные манускрипты Войнича, а также отработанным движением взломав себе ящик для вещей, Максим Максимович вновь попал на дележке живого товара к совершенно непонятному старшему, который в свою очередь сам еще не знал, где будет работать. Максим Максимович по-еврейски мудро рассудил, что в этом клоунском винегрете ни один Перельман не разберется, и, высмотрев девушку, поведшую свою стайку в сторону трибун, вместе с парой спартаковских коллег влился в это группу.
Как и задумано четкой и не дающей сбоев системой "БМ", никто не заметил потери бойцов в одном отряде и пополнения в другом. Михайло Ломоносов этот феномен описал еще в 18-веке - “ежели в одном месте сколько-то убудет, в другом месте непременно столько же прибудет”, а у Максима Максимовича высшее образование и с трудами Ломоносова он знаком.
Еще решительнее поступила коллега Максима Максимовича на одном из матчей: будучи, вопреки ее просьбе поставить ее работать в люк (не корысти ради, а токмо движимая желанием максимально эффективно отработать смену, ведь в мирное время она трудится старшей на Спартаке и трибунные фокусы знает лучше, чем Эрне Рубик - одноименный кубик) оказавшейся в какой-то жопе мира, она просто ушла из этой жопы, пришла на понравившуюся трибуну, встала в понравившийся люк, сказав стоявшему там стюарду убираться на йух. (наверное, не совсем так, скорее это прозвучало как-то вроде "старший попросил тебя переместиться на другой участок", но в конкретных направлении и тоне Максим Максимович за давностью лет не уверен).
Click to viewИзлишне пояснять, что старший то ли вообще не заметил трансформации стюарда-мальчка в стюарда-девочку, то ли не увидел в этом ничего странного. Заподозрить его в том, что он пузиком понял, что эта замена ему же на благо, Максим Максимович, как не увлекающийся оккультными практиками, не готов.
Поступила ли его коллега правильно как стюард? Безусловно, нет.
Есть ли к ней претензии со стороны правильного моралиста Максима Максимовича? Безусловно, тоже нет.
Зато Максим Максимович наконец оказался на привычном для себя месте - непосредственно на трибуне.
Памятуя предыдущие приключения, Максим Максимович сразу же заимел номер мобильного телефона своей старшей, и вовсе не в амурных целях - Максим Максимович женат и старомоден, хотя успех у женщин все еще имеет. К тому же на этот раз его загребущим ручонкам досталась и рация. Ну как рация… Эдакая пердящая субстанция без гарнитуры, которая на умеренной громкости абсолютно не слышна, а на полной - только трещит и своим ультразвуком сверлит мозг до самых его потаенных мест с его самыми грязными мыслями, например, как именно стоит обесчестить тех, кто рации довел до такого состояния. До запуска зрителей, когда в чаше стадиона тихо, пользоваться ею худо-бедно можно, с началом же матча такая рация превращается в просто красивый, но ненужный аксессуар наподобие синглов певца ртом Эдуарда Шарлота, широко известному в узких кругах благодаря шлягеру из рекламы Мегафона.
Коллега Максима Максимовича, взявшая свою судьбу в собственные ладошки, выгнавшая паразитов из люка и решительно обосновавшаяся в нем, рации не имела никакой, так как жопа мира, куда ее определили изначально, была настолько глубока, что рации там не работали и потому не выдавались. А между тем работа в люке без рации сродни ебле без женщины - и то, и другое хоть и практикуется, но пока все еще считается извращением. Поэтому коллега остановила дефилировавшего мимо стюарда и отжала рацию у него, ибо за каким хером тот гулял мимо - неизвестно, а ей рация точно нужна. А раз тот отдал, то его и не жалко.
А между тем…
Все рации на Спартаке укомплектованы гарнитурой, пользование которой не только удобно, но и строго обязательно - зрителям совершенно незачем знать суть переговоров сотрудников КРС. Гарнитура не только позволяет лучше слышать информацию, но и дает свободу действий - рацию можно повесить на пояс или жилетку и использовать в работе обе руки вместо того, чтобы изображать из себя гордого владельца одной из первых нокий в середине 90-х. К тому же стильный наушник сразу же придает стюарду-парню брутальность Карла Урбана, а уж стюарду-девушке... ох, с ними вообще лучше не ссориться. Максим Максимович даже имеет собственный самодельный амбушюр, сделанный из обычного наушника - в основном потому, что стандартные ему маловаты и в условиях громкой трибуны недостаточно заглушают внешний шум.
А кроме того, даже простенькая Motorola TETRA стоит денег и выдается стюарду не просто так, а с указанием в акте ее номера, так что просто так взять и отдать свою рацию первому встречному - статья не то чтобы расстрельная, но ставящая под сомнение умственные способности стюарда, а потому такого на Спартаке и не происходит. К тому знание, какая именно рация кому именно выдана, помогает вычислить человека, нарушающего культуру радиоэфира, забивающего его хаотичными анонимными вызовами, или например по неосторожности зажавшего кнопку вызова на гарнитуре, неудачно прицепив ее на кармашек, в результате чего эта рация закрыла весь эфир. Короче, это еще не биллгейтсовская повальная чипизация, но элемент контроля присутствовать должен и он присутствует.
Нельзя сказать, что Максим Максимович попал в совсем незнакомую обстановку - ему потребовалось считанное количество минут, чтобы разобраться, сколько рядов располагаются вниз от люка, а сколько - вверх, сколько мест в каждом ряду, какие сектора располагаются слева, а какие - справа, где ближайший туалет, где - фудкорт, а во сколько начинается и заканчивается матч он знал и до этого - то есть отметил те базовые вещи, которые должен знать не то что любой стюард, а любая заготовка стюарда. Ну а без всякого преувеличения грандиозными размерами лужниковской чаши Максима Максимовича не напугать, потому что он практично рассматривает ее не как единое целое, а как совокупность отдельных частей, каждая их которых по отдельности проста и незатейлива.
А между тем...
Максим Максимович любит работать на трибуне. Там много шлака, но много и интересных людей. Где еще можно встретить постаревшую Софию Вергару или помолодевшую Сальму Хайек?
Хотя чаще конечно нос к носу он сталкивается с соотечественниками разной степени адекватности.
Гораздо дольше Максиму Масимовичу пришлось свыкаться с мыслью, что нумерация секторов в чаше идет против часовой стрелки, справа нелево, а нумерация мест внутри каждого сектора - классически, слева направо , причем в середине ряда нумерация одного сектора заканчивается и без всякого предупреждения начинается нумерация следующего сектора, то есть после 28-го места сектора С139 натурально следующим оказывается не 29-е, а 1-е, но уже относящееся к чужому сектору С138 - с этим аттракицоном Максим Максимович развлекался весь матч России с испанцами. В общем, для неуверенных в себе паникеров и хабалистых скандалистов это просто райская локация. Таким новаторством Тема Лебедев, как Максим Максимович прочитал на его сайте, особенно гордится, но в данной истории Максим Максимович не ставил себе целью хуесосить данного креакла. В плане логичности два одиночества - лебедевские Лужники и "БМ" - нашли друг друга. Максиму Максимовичу-то от этого ни тепло ни холодно, ему не впадлу, ему даже интересно разгадывать каждый ребус - кого в какую сторону направить и кого с неправильных мест пересадить на правильные. Так что ложки нашлись, но осадок остался ©.
Градус недовольства частично понижался приятными встречами - на трибуну Максима Максимовича время от времени заглядывали коллеги со Спартака, но не в манишках и при исполнении, а с fan-id на груди и вопросом полушепотом - “а есть свободные места?”. Максим Максимович хитро и понимающе подмигивал и отправлял друзей на свободные места.
Благо что при необходимости он мог использовать кретинскую систему нумерации и запудрить мозги законным владельцам мест так, чтобы они уходили искать свои места на другие сектора и больше не возвращались. Максим Максимович жалел этих невозвращенцев, но недолго - на войне как на войне, а его, как Джона Макклейна aka "Крепкий орешек", заставили в одиночку воевать на стороне разума против хунты мракобесия. Однако ж сам по себе любопытный факт появления на трибуне людей, с высокой долей вероятности билетов не имеющих, в голове у Максима Максимовича отложился.
А между тем…
Аналогичный случай был с Мотей Сопливым ©
На одном из матчей ЧМ на Спартаке Максим Максимович в радиоэфире стал виртуальным свидетелем попытки пары умников попасть на матч по стюардской аккредитации, но безыдейно погоревших на посторонних цысковских манишках еще на стадии входных турникетов. Истории не суждено зафиксировать в своих анналах, как они собирались проходить дальше в чашу стадиона - стюарды даже в манишках и при аккредитации просто так гулять туда-сюда по своему усмотрению не могут, да и все свои знают в лицо всех своих; снять же манишку и притвориться болельщиком значит предъявить билет на входе в чашу стадиона. Впрочем, чуть позже Максим Максимович разберется, как это делается в Лужниках.
Второй раз не покормить стюардов не получилось: сверкающую забывалку в стиле "Людей в черном" не закупили (пожадничали?), а тупо всех ебашить битами по затылкам в надежде, что все забудут про еду, людей не хватало (их не хватало даже на такие важные должности), поэтому вместе с манишкой выдали талоны на питание. Однако к этому талону не прилагалось времени на собственно обед. Просто в течение матча старшая по очереди подходила к каждому стюарду и отпускала его на 15 минут, за которые нужно было добежать до стюардской (с центра трибуны С, где работал Максим Максимович, до стюардской было минуты 3 быстрой ходьбы, стюарды же трибуны А могли весь 15-минутрый кофе-брейк потратить на пробежку туда и обратно), получить пакет с сухим пайком, постараться успеть впихнуть в себя максимальное количество содержимого, спрятать оставшееся (в случае Максима Максимовича - убрать в свой контрабандный шкафчик) и вернуться. Возможно, расчет был на бесплатное эротическое шоу - в составе пайка был банан, и вдруг особенно голодные девицы начали бы поглощать их в стиле deep throat?
Сухой паек на обед должен был возмутить Максима Максимовича, но… Лужники же… Зато Максим Максимович понял, что он может в любой момент отлучиться в стюардскую, чтобы налить из кулера воды. На его беспалевное появление в стюардской никто не обратит внимания, потому что беспорядок там творится беспрерывно - одни прибегают “пообедать”, другие только приехали и регистрируются, третьи уже наработались и смазывают лыжи. В принципе можно было даже зависнуть в переодевалке и порелаксировать, а в случае удивленных вопросов со стороны старшей объяснить, что ползал по дальним местам, потому что зрители путают сектора, места и трибуны, но все же Максим Максимович пришел в Лужники за атмосферой футбола, а не смотреть на переодевающихся потных пубертатов. Между прочим, Максим Максимович начинающий расист и его озадачило количество кавказцев и азиатов среди стюардов "БМ" - они напомнили любимый Максимом Максимовичем Лондон и тамошнее неожиданное для него засилье индусов. Хотя в этом вопросе Максим Максимович явно что-то придумал для себя и возможно ему стоит незамыленным взглядом посмотреть на свой интернациональный коллектив - хотя бы в сторону клининга родного стадиона, почти сплошь состоящего из среднеазиатской диаспоры.
А между тем…
Как Максим Максимович уже упоминал, питание стюардов на Спартаке организованно, централизовано и на него выделено отдельное время. Отпускать с поста стюарда, да еще во время матча - для этого нужны очень веские причины, и уж точно это не прихоть “хочу доесть ту шоколадку прямо сейчас”.
Однако Максим Максимович тут не заказуху гонит, а рассказывает все как есть, и должен отметить, что на Спартаке стюардская была расположена в отдельном здании в нескольких сотнях метров от чаши стадиона и в ней не было кулеров с водой, поэтому каждый стюард мог рассчитывать лишь на ту бутылку воды, что выдавалась ему в столовой. Впрочем, и об этом Максим Максимович тоже упоминал, на Спартаке стюарды работают на насиженных местах и, как правило, имеют хорошие отношения с фудкортами и точками питания, поэтому проблем с питьевой водой или кипятком для чая-кофе на матчах Р(Ф)ПЛ у них не возникает. Ну а на КК и ЧМ - да, здесь пять очков Слизерину конкурентам.
По окончании смены последовала стандартная процедура сдачи манишек и росписи в актах, но на этот раз под пытками секретарши раскрыли Максиму Максимовичу страшную тайну мадридского двора: на второй талон таки можно поужинать, и даже нормальной горячей едой, а не сухим пайком - для этого всего лишь нужно дойти до спрятанного в 15-20 минутах ходьбы от чаши стадиона шатра размером со школьный класс, где, в токийском метро в час пик, самцы жмутся к самочкам, а самочки жмутся к стойке раздачи, из-за которой недовольные обязанностью работать повара выдают подносы с едой. Гениальный план "БМ" оказался прост и незатейлив, как мелодии "Руки вверх": кормить лучше в стесненных условиях и по окончании смены, когда большинству уже неохота толкаться и ждать своей очереди - глядишь, половина народа на ужин и не явится, а это, опять же, экономия, и немаленькая, так как ФИФА постановила кормить людей плотно и обстоятельно.
Максим Максимович вообще пожрать любит, а тут к тому же оказалось дело принципа, и он поужинал за себя и того парня, который слабовольно отдал ему свой талон, поняв, что ему быстрее доехать до домашнего ужина. А заодно, пользуясь уже традиционной лужниковской вакханалией, Максим Максимович прихватил себе лишний пакетик кофе и 2 баночки сливок. Ибо нехуй тут!
А между тем...
Сухие пайки и горячее питание поставлялись сторонним кейтерингом и составляли стандартный набор для всех стадионов, так что сравнивать еду на обоих стадионах - все равно что пытаться найти 10 отличий между пассиями Тимати и Джигана. И это не заслуга той или иной КРС - это навязанная ФИФА услуга.
Зато, когда речь заходит про питание стюардов на проводящихся ныне мероприятиях, Максим Максимович конечно с упоением вспоминает питание на ЧМ и КК, но с недоумением смотрит на коллег, которые начинают капризничать в адрес выдаваемых им сейчас сэндвичей, воды и чая - дескать, фигня невкусная, хотим как раньше. Максим Максимович тоже хочет тачку как у Кокорина, доллар по 60 копеек, мускулатуру как у Зака Эфрона или хотя бы бензин по 13 рублей, но он не канючит, потому что стюарды "БМ" по окончании ЧМ на текущих мероприятиях вообще последний хуй без соли доедают, так как никакого, даже скромного, питания их компания им не предлагает. Так что кому-то хлеб черствый, а кому-то бриллианты мелкие.
На третью смену Максим Максимович ехал во всеоружии - у него был телефон его старшей с прошлого матча. Девица показала себя задерганной, но вполне милой и адекватной, да и за работу на предыдущем матче благодарила не формально. Максиму Максимовичу приятно думать, что работа их люка в составе исключительно спартаковской тройки действительно выделялась в лучшую сторону на фоне соседней школоты, тем более что компанию ему составляли двое старших стюардов со Спартака. С этой девицей было бы не грех поработать снова, конечно, при условии, что она окажется старшей снова на трибуне, а не условном VSA (пункт досмотра автотранспорта - эту точку Максим Максимович не любит больше всего, особенно в матчевые дни, так как чувствует себя сторожем на овощебазе, в то время как в километре от него кипит футбольная жизнь). Позвонив ей перед входом в стюардскую, Максим Максимович узнал, что в этот раз она начинает работать на трибуне B, но в к началу матче ее переведут куда-то еще, а вместо нее пришлют другого старшего.
Максиму Максимовичу конечно с ней детей не крестить, его задача - поматросить ее в своих целях, поэтому он напомнил, кто он такой, и попросился к ней. Девушка согласилась и выцепила Максима Максимовича к себе прямо в стюардской и даже снова поставила в люк, и до поры-до времени все было прекрасно: болельщики прибывали и распихивались по местам, билеты проверялись, пиво переливалось, баннеры согласовывались и распределялись, а друзья-безбилетники успешно внедрялись на самые лучшие места. Но все хорошее кончается так же неизбежно, как аванс.
Начался матч, власть на трибуне поменялась и начались репрессии. Первым делом Максима Максимовича перевели с трибуны на галерею, заменив своим ставленником. Это тоже было неплохо - держа свободными места для инвалидов-колясочников, вполне можно следить за матчем. Но у Максима Максимовича это выходило настолько, мать его, хорошо, что высший разум (которого, как мы помним, нет) решил, что все получается само собой, и со стартовым свистком перевел Максима Максимовича в группу, предназначенную для усиления поля, то есть в ту самую цепочку по периметру поля, спины и затылки которых видны в телетрансляциях. Это гораздо хуже, потому что совмещать работу и подглядывание за матчем не получится от слова “совсем”, а Максим Максимович все-таки на стадион ходит не только за деньгами. К тому же в Лужниках перила нижнего яруса выполнены из банальной трубы, а не как на Спартаке, из стекла, в отражении которого особенно востроглазые коллеги Максима Максимовича умудряются в зеркальном отражении смотреть весь матч.
При этом виртуозная организованность "БМ" привела к тому, что потребовался всего лишь час, чтобы преодолеть те 200 или 300 метров общего пути от того места, где собирали в кучку стюардов усиления поля, до ворот, из-за которых в перерыве Максима Максимовича и выпустили порезвиться на кромку поля.
За этот час Максим Максимович сперва едва не отправился домой, а затем разжился обновкой. Дело в том, что по требованиям ФИФА дресс-код предполагался достаточно жесткий - для мужчин это черные брюки, белая рубашка, черные туфли, жилетка, бейсболка, плюс в прохладное время - серая ветровка; рубашка, бейсболка и ветровка выдавались после обучения и экзаменов.
А между тем...
Максим Максимович тот еще модник, ему уважительно аплодирует сам Александр Васильев. Максим Максимович не может обойти вниманием, что старые жилетки на Спартаке были неплохи, а новые - вообще космос, а вот родные, не ЧМ-ские одежки "БМ" - это прямо слово в слово цитата Остапа Бендера - "кисейка такая, что ею только окна протирать"
Отдельной фишкой "БМ" является обязательный галстук. И, нужно признать, "БМ" шикарно надрессировали своих миньонов этот дресс-код соблюдать - в этом Максим Максимович убедился и после ЧМ. По большому счету, красиво выглядеть - это единственное, в чем "БМ" вне конкуренции. Как китайская подделка - эффектная, яркая, красивая, слегка работающая, очень похожая на нечто настоящее. Или как девица в мини-юбке и броском макияже, подобранная на обочине Новорижского шоссе - в качестве жены. Не спрашивайте, откуда Максим Максимович знает про последнее, он все равно ответит всего лишь, что у него дача по Новой Риге и он просто часто по ней ездит. Нихуя не подловили.
Помимо одежды у ФИФА строгие требования и к внешности стюардов, в частности к неброскому макияжу, аккуратной прическе и невидности татуировок.
Максим Максимович очень не любит официальный пингвиний дресс-код, но правила блял, блядет и дальше блядь будет (даже если вам кажется, что это утверждение идет вразрез с тем, что он рассказывает о своей работе в составе "БМ"), и даже имеет несколько галстуков. В тот день, как и во все остальные, его галстук лежал в рюкзаке в ящике с вещами; татуировок у Максима Максимовича нет, макияж он не носит по причине немодной, но все еще традиционной ориентации, а вот с прической у него постоянно проблемы. Точнее, не у него, а у всех остальных - ну, не нравятся людям его мальвинка. Для негламурных деревенщин Максим Максимович поясняет: мальвинка - это стянутая в высокий хвостик челка и свободные остальные патлы. В общем, как-то так:
Но для дисциплинированных "БМ" полированная лысина - пожалуйста, хипстерский пучок а-ля мусорный пакет на затылке - ради бога, а вот собранные в мальвинку волосы (на тот момент достаточно короткие, до плеч) - это преступление против человечности. Примерно эту короткую мысль в течение примерно получаса орал в лицо Максиму Максимовичу некий мордатый пузатый хряк в дресс-кодовых шортах, дресс-кодовой гавайской рубашке, модной бороде и забитыми дресс-кодовыми красочными рисунками рукавами, увидев Максима Максимовича. Последнему было откровенно насрать на эту демонстрацию вокальных способностей, ему было лишь интересно, хватит ли хряка удар, когда тот подойдет поближе и увидит в ухе Максима Максимовича 2 тонких золотых колечка. Увы, пузо смягчило удар по психике хряка, тот заставил серьги снять, ушел и вернулся с дресс-кодовой бейсболкой, так как чуть ранее Максим Максимович заявил, что с собой бейсболки у него нет, потому что на трибуне она ему нахрен не всралась, а лежит она вместе с его вещами на подоконнике в переодевалке, как у всех. Разорил пузатый хряк чью-то постороннюю норку или достал новую со склада МТИ, Максима Максимовича не волновало. Заправив кончики волос под бейсболку небрежно ровно настолько, чтобы они через несколько минут самостоятельно из-под нее выпали, Максим Максимович в составе этой зондеркоманды прошествовал к своему месту, попутно привычным движением вдев серьги обратно. Место ему досталось самое почетное, если в оцеплении поля есть такие места - посередине, ровно напротив центральной линии перед трибуной С, которая видна на телеэкране. То есть при желании пересмотреть тот матч (Германия - Мексика) Максим Максимович без труда будет видеть свой тыл на протяжении всего второго тайма.
Здесь Максим Максимович, будучи человеком честным и объективным, не имеет права умолчать об условиях работы стюардов поля, и даже не раскритиковать их, а наоборот - похвалить.
Стюарды поля (стоящие на посту изначально) и усиления поля (прибывающее на подмогу по ходу матча, на Спартаке - обычно в районе 10-15-й минуты, у "БМ" - как бог на душу положит) на всех матчах (не только на ЧМ) располагаются вдоль кромки на равном расстоянии друг от друга и должны в первую очередь не допустить выбегания болельщиков на поле. Как мы знаем, "БМ" эту почетную миссию они с блеском проебали в финале, но в целом задача полевиков - держать в поле зрения переднюю кромку трибун (на Лужниках - еще и смотреть футбол на табло над воротами) и, в случае прорыва, задержать бегуна как можно раньше, не дав ему выбежать на поле. В Лужниках (как и на Локомотиве) этому помогают технические ямы шириной около 1,5 и глубиной около 3 метров по периметру трибун - аналоги противоосадных рвов старинных крепостей. При кажущейся незначительности такого деяния выбегание болельщиков на поле - это один из самых страшных грехов стюардов и один из самых страшных снов руководителей КРС. Однако в "БМ" здраво рассуждают, что самые критичные моменты - это забитые голы и напряженные моменты на поле. В эти отрезки времени, а также до начала матча, в перерыве и по окончании игры, полевики стоят в полной готовности. Остальные отрезки матча отданы на откуп старшим стюардам поля: если они считают, что вероятность прорыва есть, они поднимают стюардов; в остальное же время полевики сидят на складных табуретках. Правда, Максим Максимович подозревает, что дело вовсе не в гуманном отношении к сотрудникам, а в жалобах со стороны зрителей, что стоящие стюарды мешают им смотреть футбол, но, так или иначе, а условия у полевиков "БМ" более дружелюбные.
А между тем…
Максиму Максимовичу доводилось стоять на поле на Спартаке, в том числе холодными дождливыми осенними и зимними еврокубковыми вечерами, и удовольствие от этого он получил сравнимое разве что с колоноскопией. Поэтому ныне он каждый раз радуется за своих коллег на Спартаке, видя, что и им пошли навстречу и теперь не обязательно стоять навытяжку все долгие часы своей смены (которая начинается, как Максим Максимович хочет напомнить, за несколько часов до матча и заканчивается спустя несколько часов после финального свистка), а по команде своего старшего можно присесть на складной стул и отдохнуть.
Поскольку Максим Максимович в тот день формально был не полевиком, а всего лишь усилением поля, спустя час или полтора после окончания матча его вместе с остальным усилением сняли и отправили усилять уборку и зачистку трибун. Зачистка, по сравнению со Спартаком, выглядит солидно и устрашающе: от самого верха до самого низа по всей трибуне выстраиваются 2 вертикальные цепочки, по стюарду на каждый ряд, с расстоянием между цепочками примерно 2 метра; затем по команде надсмотрщиков эти цепочки начинают параллельно двигаться по трибунам, огибая весь стадион. Вторая цепочка по легенде контролирует первую, то есть, как и первая, на самом деле не делает нихуя (в этом Максим Максимович убедился лично, приобретя 2 совершенно новых туристических нажопника, найденных на сиденьях уже после зачистки трибуны; неплохо, но он больше бы обрадовался паре телефонов или бумажников) . Для полноты картины не хватает только "шмайсеров" и овчарок, а без них все выглядит как всего лишь как работа ОМОНа, выжимающего несогласованный митинг. При этом обе цепочки должны сохранять красивые ровность и вертикальность - надсмотрщики очень переживают за такой перфекционизм и начинают слюняво и громко нервничать, если кто-то движется быстрее, а кто-то, более внимательно осматривая места, чуть задерживается. В этом деле главное - красиво сработать на камеру наблюдения, а не эффективно осмотреть трибуну, с этим Максим Максимович, уже вжившийся в роль правильного лужниковского имбецила, согласен.
А между тем...
На Спартаке бригада каждого люка (2-3 стюарда) самостоятельно проверяет свой сектор на предмет забытых вещей и забытых людей (а такие биомассы, накидавшиеся до и во время матча до состояния подножного мусора, Максиму Максимовичу попадались), после чего в радиоэфире докладывает старшему, который, в свою очередь получив отчеты от всех своих люков, уведомляет супервайзера, который, по согласованию с другими службами, принимает решение о закрытии трибуны и сдачи ее под охрану.
Завершив этот свой круг почета/позора на трибуне В, на которой Максим Максимович начинал свою смену с десяток часов назад, он наткнулся на груду немецких флагов. Эти несколько тысяч флагов еще в той, прошлой жизни, когда Максим Максимович еще работал в этом самом люке до начала матча, под его присмотром раскладывали по всем креслам специально обученные немцы, со свойственной им педантичностью сверяясь с неким планом перфоманса, который был ими согласован. Некогда аккуратные стройные ряды флагов, достойные кадров Лени Рифенштайль, теперь валялись кучей, успешно косплеящей аналогичную у Мавзолея на Параде победы 45-го благо, немцы и тут потерпели поражение.
Максим Максимович не любит немцев - и язык у них гавкающий, только для порно и речей Адольфа Алоизовича подходящий, и агрессивные они по жизни, да и вообще он не может понять, с какого перепою немцы тыщу лет величали себя Священной Римской Империей. Да в конце концов, как, блядь, можно доверять людям, любящим гороховое пюре и тушеную капусту? Однако в качестве сувенира на память один флаг он себе взял.
Знаете, если бы Максим Максимович совокупился с женой супервайзера на его же глазах прямо тут, на трибуне, тот наверное отреагировал бы спокойнее, а тут... "Санитарам запрещается доедать то, что осталось от больных" - с прямолинейностью примерно такой логики Максиму Максимовичу запретили брать что-либо.
-Шарман, бля! - проворчал Максим Максимович, подождал, пока супервайзер не повернулся к нему жопой (которую, судя по пидарской натуре оного, любят ласкать крепкие мужские руки), и, степенно нырнув в кучу флагов, выбрал себе штук 15 чистых, непорванных и на флагштоках, и ушел в стюардскую сдавать смену. 14 флагов он держал в одной руке, а последним как хворостиной по пути отгонял назойливых мух в стюардских жилетках, слезно выпрашивавших у него флажочек на память, потому что сами они не знали, что так можно было.
В перерывах между Лужниками Максим Максимович отдыхал душой на внематчевых и матчевых сменах на родном Спартаке. Во время одной из ночных смен телефон Максима Максимовича заговорил женским голосом, безапелляционно предлагавшим ему назавтра приехать в офис "БМ", дабы подписать дополнительный договор на работу супервайзером. Полусонный Максим Максимович тем не менее очень подробно и досконально объяснил, как именно им пройти нахуй, чтобы по пути нигде не потеряться и случайно не попасть в пизду, ибо туда он мысленно уже отправил очень многих из "БМ". И в самом деле, у Максима Максимовича никогда не было маниакального желания руководить. Нет, он всегда готов помочь и пару раз ему доводилось быть старшим, заменяя коллег, и никто не умер, ничего не развалилось, но в общем и целом он старый больной человек и лишний геморрой на себя нацеплять не намерен. Тем более в Лужниках, где словами “система” и “организованность” можно только ругаться. Больше женской голос Максима Максимовича не беспокоил, видимо, дорогу он объяснил достаточно понятно.
Не торопитесь думать, что на дальше в Максимом Максимовичием больше ничего не случилось - об этом есть следующая часть
PS Максим Максимович просит напомнить, что он не Дудь (произносится как "не продажный блогер") и плевать хотел с Бурдж Халифы на лайки, шеры, репосты, подписки, пальцы вверх, колокольчики и прочие активности, поэтому ни о чем подобном не просит и оставляет все на усмотрение читателей.