Как ни крути. Впечатления от книги Пелевина "Круть".
Помнится, когда я писала рецензию на книгу Эрленда Лу "Наивно. Супер", я удивилась, как в названии книги ёмко заключена рецензия на нее. Хотела написать что-то похожее про новое творение Виктора Пелевина "Круть", но не могу. После духоподъемного "Путешествия в Элевсин" я ждала чего-то поистине крутого. Но потом я прочла аннотацию. И поняла, что меня ждёт испытание, которое я могу и не пройти. Как не прошла испытание "Непобедимым солнцем" и "Священной книгой оборотня". Ну не могу я воспринимать рассуждения Виктора Олеговича "о бабах и прочих тёлках". И совсем не потому, что пригорает (это было бы, к слову, показателем бодрости автора), а потому что скучно. Да, Пелевин глубоко погрузился в тему, набрался многого из феминистских постов, но женщины в целом и фемки в частности у него невыносимо никакие, ну вот совершенно. Они не раздражают, не возмущают, не пугают... Они просто есть, как неважный элемент сюжета, который оставили просто для лучшей проработки мира. И осилила я эту книгу только потому, что большая часть текста идёт от имени персонажей мужского пола.
Сюжет романа разворачивается всё в той же вселенной "Transhumanism inc", которая за сколько? пять? книг уже порядком поднадоела. Плюс к этому автор снова уделил внимание тюремному фольклору, который был неприятен даже в коротеньком "Столыпине", и тем более раздражает в объемном произведении. История является непосредственным продолжением "Путешествия в Элевсин", но, к сожалению, совсем не перенимает прекрасные стороны предшественника. За что я когда-то давно полюбила творчество Пелевина? За сумасшедшие сюжеты с сюрреалистичными развязками - это раз, за любопытную философию, поданную в максимально доступной, даже грубоватой форме - это два, и за повесточку - это, пусть и в меньшей степени, но три. В большинстве новых книг, и конкретно в "Крути", раз уж мы о ней говорим, это всё выродилось во что-то максимально невнятное. Сюжет, пусть и сумасшедший, но из книги в книгу один и тот же с незначительными вариациями, философия тоже такая себе, да и не особо её много. А насчёт повесточки... Может, оно и к лучшему, что ее нет от слова "совсем".
И вот это я по инерции продолжаю читать из года в год. Потому что помню прекрасные "Чапаев и Пустота", "Generation П", "ОМОН РА", "Смотритель"... А любимый "Шлем ужаса" не только помню, но и регулярно перечитываю, когда чувствую, что надо. Меня печалит вся эта ситуация и все больше доходит осознание, что Шарабана Мухлюева, писателя-легенду, который отстранился от мира, и, непонятно, сам пишет свои творения или давно поручает это дело нейросети, Пелевин рисует с себя.
Сюжет романа разворачивается всё в той же вселенной "Transhumanism inc", которая за сколько? пять? книг уже порядком поднадоела. Плюс к этому автор снова уделил внимание тюремному фольклору, который был неприятен даже в коротеньком "Столыпине", и тем более раздражает в объемном произведении. История является непосредственным продолжением "Путешествия в Элевсин", но, к сожалению, совсем не перенимает прекрасные стороны предшественника. За что я когда-то давно полюбила творчество Пелевина? За сумасшедшие сюжеты с сюрреалистичными развязками - это раз, за любопытную философию, поданную в максимально доступной, даже грубоватой форме - это два, и за повесточку - это, пусть и в меньшей степени, но три. В большинстве новых книг, и конкретно в "Крути", раз уж мы о ней говорим, это всё выродилось во что-то максимально невнятное. Сюжет, пусть и сумасшедший, но из книги в книгу один и тот же с незначительными вариациями, философия тоже такая себе, да и не особо её много. А насчёт повесточки... Может, оно и к лучшему, что ее нет от слова "совсем".
И вот это я по инерции продолжаю читать из года в год. Потому что помню прекрасные "Чапаев и Пустота", "Generation П", "ОМОН РА", "Смотритель"... А любимый "Шлем ужаса" не только помню, но и регулярно перечитываю, когда чувствую, что надо. Меня печалит вся эта ситуация и все больше доходит осознание, что Шарабана Мухлюева, писателя-легенду, который отстранился от мира, и, непонятно, сам пишет свои творения или давно поручает это дело нейросети, Пелевин рисует с себя.