Повесть (продолжение)
Алинин лоб пересекала скорбная морщина. Я, со вздохом отодвинув пережаренное мясо, притянул ее к себе.
- Ну, рассказывай, что у тебя стряслось?..
Она зарыдала, так резко, словно сзади у нее была кнопка, которую я нажал случайным прикосновением.
- Этот человек!.. Ромул! Я думала… Я была уверена, что это ты!.. Я бы так ничего и не поняла, если бы он не начал меняться!..
- Как он менялся? - устало спросил я.
Ну, вот. Вот, наконец, Рэм добрался и до моего дома…
«Глубоки воды реки зла…»
- Он стал вдруг похожим на всех тех, кого я когда-либо знала! Кто был дорог мне… - Алина заглянула мне в лицо. - Ты что… Ты знаешь его, Ромул?!
- Не близко… - я усадил ее на колени. - Он всегда так делает… Он напугал тебя?.. - в сердце гремучей змеей заползло подозрение. - Что он с тобой сделал?
- Он… - она плакала на моем плече, и мундир постепенно пропитывался влагой, это было неприятно, как и то, что она должна была произнести. - Я думала, это ты, клянусь!..
- Ты, что, дала ему? - сухо поинтересовался я.
- Я думала, это ты!.. - от ее волос пахло сигаретным дымом, неужели нельзя было догадаться, я же не курю, как же все-таки мало мы знаем друг о друге… - Он был так нежен… Я удивилась, ты никогда не бываешь таким… Но я же не знала, как бы я смогла это понять?.. Вы неотличимы с ним! Я думала…
- Я рос среди мальчишек, - перебил я ее. - Мне негде было научиться любить…
… Луг переливается тысячью красок…
- Смотри! Смотри, мама, я, наконец, поймал ее! - голос мальчика дрожит от возбуждения. - Та самая, которую дядя Павел показывал в книжке!.. Смотри, какая красивая!.. Рэм, ты что?.. Зачем ты поднял сачок?! Теперь она улетела! Мама, посмотри, что он сделал!.. Вот я тебе!..
Женщина с черными глазами неохотно отрывается от беседы со своим спутником…
- Ромул, ну, что у вас там снова произошло?! Почему он опять плачет? За что ты ударил его, Ромул?..
- Он выпустил бабочку! Я ловил ее весь день! Для коллекции! Как дядя Павел рассказывал…
- Он хотел проткнуть ее булавкой, мама!.. - слезы дрожат на ресницах второго мальчика, и он безуспешно пытается их сдержать. - Так же нельзя… Она же живая…
- Сколько же я могу просить вас не драться?.. - на лице женщины усталость и раздражение. - Когда-нибудь вы просто поубиваете друг друга! Не хотелось бы мне дожить до этого часа… - понизив голос, она берет своего спутника под руку. - Не представляю, что делать с ним, Павел… У него все время глаза на мокром месте… Как у девчонки… Вот Ромул никогда не плачет, хотя, казалось бы…
- Мальчик просто тоньше чувствует, чем мы все… - он пожимает плечами. - Не вижу тут ничего предосудительного… Было бы лучше, если бы он вырос бессердечным чурбаном?..
- Ох, не знаю, Павел… Твоими бы устами… - она оборачивается к сыновьям. - Возьми брата за руку, Ромул, а то он опять потеряет нас… И перестаньте дуться друг на друга! Бабочка еще прилетит!..
- Ее нельзя на булавку… - твердо говорит Рэм, протягивая ладошку в пустоту.
- Конечно! Мы просто посмотрим на нее и отпустим… Не так ли, Ромул?.. Да дай же ты ему руку, наконец, я не могу следить за вами двумя одновременно…
- Я люблю тебя…
Я сразу и не понял, что она сказала. Не думал, что вообще когда-нибудь услышу это …
- Ты же говорила, что я - чудовище… - запах табака стоял между нами, словно бетонная стена, из тех, что окружают Подразделение. - И что хочешь, чтобы меня прикончили на работе… Что изменилось?..
- Я люблю тебя, Ромул… - повторила Алина, вставая с моих колен и зажигая свечи. - У меня нет никого, кроме тебя… Да и не было никого… Никогда…
- Это не повод для любви, - я повесил мундир на гвоздь.
Что же ты несешь?.. Возьми ее… Убери прикосновения его рук с ее тела…
А он не прощает…
- Тебе было хорошо с ним?.. - я стиснул ее запястья, поворачивая ее в сторону кровати. - Он был нежен, да? А я груб… Ну, хорошо, он придет еще… Так ты прими его!.. Помоги мне немного, дорогая… И тогда мы будем жить на Холме!
- Ромул… - она отбивалась, словно я не был в своем праве, это взбесило меня до радужных кругов перед глазами.
- Что - Ромул? Помоги мне покончить с этим человеком, и в нашем доме всегда будет мясо! Да что, мясо, тебе не придется готовить! У нас будет два раба! Нет, три! Сколько пожелаешь! Ты только позови меня в нужную минуту, когда он будет… - я разжал руки, выпуская ее. - Прости… Прости, я устал… Я не знаю, как правильно поступить… Он изменник… Он убил много людей… Он и меня бы убил, если бы не обстоятельства… Он лицемер и предатель… Но он мой брат. Мы дети одного отца и одной матери, и рождены в одно и то же время… И, как оказалось, это невозможно просто так сбросить со счетов…
Я прижался губами к ее шее, вдыхая запах Запредельного табака…
… - Пиши разборчивей, Рэм, у тебя отвратительный почерк! Его невозможно прочесть…
Женщина, сгорбившись, мешает суп в облупившейся кастрюльке. Два мальчика, с одинаковыми упрямыми подбородками, болтают ногами, сидя на табуретках.
Еще один мальчик, старше их, старательно выводит на тетрадном листе корявые строки.
- Дай мне машинку, Рэм! Я хочу поиграть с машинкой!..
- Нет, мне! Я хочу! Мама, почему он не дает?.. Мама!..
Дети кривят одинаковые рты в капризной гримасе.
Женщина отбрасывает волосы со лба…
- Написал?.. Теперь пиши: «Я ведь совсем, описывая свои злоключения, позабыла узнать, как у тебя дела…» Рэм, ты, что, уснул? Сколько можно выводить два слова?..
Мальчик украдкой яростно кусает ноготь на большом пальце.
- Почему ты не напишешь ему сама? Ты не обучена грамоте? Да и, в конце концов, если я иду у тебя на поводу, когда и ты, наконец, расскажешь мне о Ромуле? Ты обещаешь мне каждый день! Шесть лет, мама, шесть!.. Это слишком большой срок…
Женщина резко выпрямляется.
- Он умер! Сколько еще ты будешь терзать меня, Рэм?.. Почему ты не хочешь поверить?..
- Потому что ты врешь!
- Не смей так говорить с матерью!
- И все же ты врешь! - он отшвыривает письмо. - Сколько я еще буду делать за тебя твою работу?! Сколько я буду посредником между вами?..
- Мне нужно кормить малышей!.. - она разливает жидкое варево в тарелки, и дети испуганно таращатся на нее. - Ты прекрасно знаешь, что я совсем без сил… Почему бы немного не помочь?.. Ты мучаешь меня вопросами о брате, при том, что перед тобой их два, так что же? Уделил ли ты им хоть минуту своего времени, которое ты так боишься потратить на пустое?
- Это не мои братья! Это твои дети. Твои и его… Лучше бы ты бросила меня… Ты боялась сложностей с двумя, теперь нас трое… Так стало проще?..
- Ты говоришь какие-то глупости, Рэм…
- Нет! Я знаю! Я знаю все, что ты думаешь про себя! И про то, что ты всегда любила дядю Павла…
- Не смей! - половник вырывается у нее из рук и с дребезгом врезается в грязный линолеум. - Не смей делать так со мной! Я не знаю, откуда в тебе это, но ты не имеешь никакого права использовать его против матери и братьев!.. Вчера ты сделал так, чтобы Ричард упал и разбил себе лоб…
- Они ломают мои игрушки!..
- Они маленькие!.. Неужели ты не понимаешь?.. Ты тоже был маленьким…
- Они делают это назло!.. Выбирают то, что мне нравится, и специально ломают… - он рвет попавшееся под руку письмо на мелкие кусочки, пальцы у него дрожат.
- Мне надоели твои постоянные истерики, Рэм, - женщина кидает половник в мойку. - Ты же мальчик, ты должен был сильным… Не надо плакать, - она склоняется над сыном и неловко гладит его по голове. - Ты у меня растешь красавчиком, пройдет совсем немного времени, и все девочки будут твои… Так зачем же плакать?..
Она вдруг отдергивается, словно ее ударило электрическим разрядом. Пошатываясь, прислоняется к стене.
Мальчик поднимает голову, глаза у него сухие.
- Не смей меня жалеть! Поняла?.. Никто и никогда больше не посмеет меня жалеть…
- Ну, рассказывай, что у тебя стряслось?..
Она зарыдала, так резко, словно сзади у нее была кнопка, которую я нажал случайным прикосновением.
- Этот человек!.. Ромул! Я думала… Я была уверена, что это ты!.. Я бы так ничего и не поняла, если бы он не начал меняться!..
- Как он менялся? - устало спросил я.
Ну, вот. Вот, наконец, Рэм добрался и до моего дома…
«Глубоки воды реки зла…»
- Он стал вдруг похожим на всех тех, кого я когда-либо знала! Кто был дорог мне… - Алина заглянула мне в лицо. - Ты что… Ты знаешь его, Ромул?!
- Не близко… - я усадил ее на колени. - Он всегда так делает… Он напугал тебя?.. - в сердце гремучей змеей заползло подозрение. - Что он с тобой сделал?
- Он… - она плакала на моем плече, и мундир постепенно пропитывался влагой, это было неприятно, как и то, что она должна была произнести. - Я думала, это ты, клянусь!..
- Ты, что, дала ему? - сухо поинтересовался я.
- Я думала, это ты!.. - от ее волос пахло сигаретным дымом, неужели нельзя было догадаться, я же не курю, как же все-таки мало мы знаем друг о друге… - Он был так нежен… Я удивилась, ты никогда не бываешь таким… Но я же не знала, как бы я смогла это понять?.. Вы неотличимы с ним! Я думала…
- Я рос среди мальчишек, - перебил я ее. - Мне негде было научиться любить…
… Луг переливается тысячью красок…
- Смотри! Смотри, мама, я, наконец, поймал ее! - голос мальчика дрожит от возбуждения. - Та самая, которую дядя Павел показывал в книжке!.. Смотри, какая красивая!.. Рэм, ты что?.. Зачем ты поднял сачок?! Теперь она улетела! Мама, посмотри, что он сделал!.. Вот я тебе!..
Женщина с черными глазами неохотно отрывается от беседы со своим спутником…
- Ромул, ну, что у вас там снова произошло?! Почему он опять плачет? За что ты ударил его, Ромул?..
- Он выпустил бабочку! Я ловил ее весь день! Для коллекции! Как дядя Павел рассказывал…
- Он хотел проткнуть ее булавкой, мама!.. - слезы дрожат на ресницах второго мальчика, и он безуспешно пытается их сдержать. - Так же нельзя… Она же живая…
- Сколько же я могу просить вас не драться?.. - на лице женщины усталость и раздражение. - Когда-нибудь вы просто поубиваете друг друга! Не хотелось бы мне дожить до этого часа… - понизив голос, она берет своего спутника под руку. - Не представляю, что делать с ним, Павел… У него все время глаза на мокром месте… Как у девчонки… Вот Ромул никогда не плачет, хотя, казалось бы…
- Мальчик просто тоньше чувствует, чем мы все… - он пожимает плечами. - Не вижу тут ничего предосудительного… Было бы лучше, если бы он вырос бессердечным чурбаном?..
- Ох, не знаю, Павел… Твоими бы устами… - она оборачивается к сыновьям. - Возьми брата за руку, Ромул, а то он опять потеряет нас… И перестаньте дуться друг на друга! Бабочка еще прилетит!..
- Ее нельзя на булавку… - твердо говорит Рэм, протягивая ладошку в пустоту.
- Конечно! Мы просто посмотрим на нее и отпустим… Не так ли, Ромул?.. Да дай же ты ему руку, наконец, я не могу следить за вами двумя одновременно…
- Я люблю тебя…
Я сразу и не понял, что она сказала. Не думал, что вообще когда-нибудь услышу это …
- Ты же говорила, что я - чудовище… - запах табака стоял между нами, словно бетонная стена, из тех, что окружают Подразделение. - И что хочешь, чтобы меня прикончили на работе… Что изменилось?..
- Я люблю тебя, Ромул… - повторила Алина, вставая с моих колен и зажигая свечи. - У меня нет никого, кроме тебя… Да и не было никого… Никогда…
- Это не повод для любви, - я повесил мундир на гвоздь.
Что же ты несешь?.. Возьми ее… Убери прикосновения его рук с ее тела…
А он не прощает…
- Тебе было хорошо с ним?.. - я стиснул ее запястья, поворачивая ее в сторону кровати. - Он был нежен, да? А я груб… Ну, хорошо, он придет еще… Так ты прими его!.. Помоги мне немного, дорогая… И тогда мы будем жить на Холме!
- Ромул… - она отбивалась, словно я не был в своем праве, это взбесило меня до радужных кругов перед глазами.
- Что - Ромул? Помоги мне покончить с этим человеком, и в нашем доме всегда будет мясо! Да что, мясо, тебе не придется готовить! У нас будет два раба! Нет, три! Сколько пожелаешь! Ты только позови меня в нужную минуту, когда он будет… - я разжал руки, выпуская ее. - Прости… Прости, я устал… Я не знаю, как правильно поступить… Он изменник… Он убил много людей… Он и меня бы убил, если бы не обстоятельства… Он лицемер и предатель… Но он мой брат. Мы дети одного отца и одной матери, и рождены в одно и то же время… И, как оказалось, это невозможно просто так сбросить со счетов…
Я прижался губами к ее шее, вдыхая запах Запредельного табака…
… - Пиши разборчивей, Рэм, у тебя отвратительный почерк! Его невозможно прочесть…
Женщина, сгорбившись, мешает суп в облупившейся кастрюльке. Два мальчика, с одинаковыми упрямыми подбородками, болтают ногами, сидя на табуретках.
Еще один мальчик, старше их, старательно выводит на тетрадном листе корявые строки.
- Дай мне машинку, Рэм! Я хочу поиграть с машинкой!..
- Нет, мне! Я хочу! Мама, почему он не дает?.. Мама!..
Дети кривят одинаковые рты в капризной гримасе.
Женщина отбрасывает волосы со лба…
- Написал?.. Теперь пиши: «Я ведь совсем, описывая свои злоключения, позабыла узнать, как у тебя дела…» Рэм, ты, что, уснул? Сколько можно выводить два слова?..
Мальчик украдкой яростно кусает ноготь на большом пальце.
- Почему ты не напишешь ему сама? Ты не обучена грамоте? Да и, в конце концов, если я иду у тебя на поводу, когда и ты, наконец, расскажешь мне о Ромуле? Ты обещаешь мне каждый день! Шесть лет, мама, шесть!.. Это слишком большой срок…
Женщина резко выпрямляется.
- Он умер! Сколько еще ты будешь терзать меня, Рэм?.. Почему ты не хочешь поверить?..
- Потому что ты врешь!
- Не смей так говорить с матерью!
- И все же ты врешь! - он отшвыривает письмо. - Сколько я еще буду делать за тебя твою работу?! Сколько я буду посредником между вами?..
- Мне нужно кормить малышей!.. - она разливает жидкое варево в тарелки, и дети испуганно таращатся на нее. - Ты прекрасно знаешь, что я совсем без сил… Почему бы немного не помочь?.. Ты мучаешь меня вопросами о брате, при том, что перед тобой их два, так что же? Уделил ли ты им хоть минуту своего времени, которое ты так боишься потратить на пустое?
- Это не мои братья! Это твои дети. Твои и его… Лучше бы ты бросила меня… Ты боялась сложностей с двумя, теперь нас трое… Так стало проще?..
- Ты говоришь какие-то глупости, Рэм…
- Нет! Я знаю! Я знаю все, что ты думаешь про себя! И про то, что ты всегда любила дядю Павла…
- Не смей! - половник вырывается у нее из рук и с дребезгом врезается в грязный линолеум. - Не смей делать так со мной! Я не знаю, откуда в тебе это, но ты не имеешь никакого права использовать его против матери и братьев!.. Вчера ты сделал так, чтобы Ричард упал и разбил себе лоб…
- Они ломают мои игрушки!..
- Они маленькие!.. Неужели ты не понимаешь?.. Ты тоже был маленьким…
- Они делают это назло!.. Выбирают то, что мне нравится, и специально ломают… - он рвет попавшееся под руку письмо на мелкие кусочки, пальцы у него дрожат.
- Мне надоели твои постоянные истерики, Рэм, - женщина кидает половник в мойку. - Ты же мальчик, ты должен был сильным… Не надо плакать, - она склоняется над сыном и неловко гладит его по голове. - Ты у меня растешь красавчиком, пройдет совсем немного времени, и все девочки будут твои… Так зачем же плакать?..
Она вдруг отдергивается, словно ее ударило электрическим разрядом. Пошатываясь, прислоняется к стене.
Мальчик поднимает голову, глаза у него сухие.
- Не смей меня жалеть! Поняла?.. Никто и никогда больше не посмеет меня жалеть…