Повесть (продолжение)
Маркус грохнул кулаком по столу, отчего пресс-папье подпрыгнуло до уровня подсвечника с застывшими намертво огарками.
В Подразделении всегда есть свет, совершенно непонятно, для чего ему эта безделица…
- Вы знаете, какой сейчас день на дворе, Ромул?! Не знаете?.. Так взгляните на календарь!.. Первое декабря! Это значит, что вы угрохали полгода на решение проблемы, которая для вас проще пареной репы!.. Полгода, Ромул! И никаких результатов… За это время мы потеряли кучу людей, в том числе, потенциальную осведомительницу… Полгода, Ромул, вы водите меня за нос, имея на руках полный карт-бланш… Я уже начинаю подозревать…
- Ваши подозрения беспочвенны, - огрызнулся я, выпрямляясь в кресле. - Вы видно полагаете, что Рэма так легко сбить с толку?.. Попробовали бы сами…
- Молчать!.. - острые клыки Маркуса, видимо, от бешенства, как никогда, вылезли вперед. - Да как вы смеете?! Мальчишка… Ну, хорошо, я отвечу на ваш вопрос… - можно подумать, я его задавал. - Не я связан с ним каналами особого восприятия… Не я, Ромул!.. И даже Великий Маг… А вы… Именно вы, Ромул… И после этого вы будете мне доказывать…
- А вам не приходило в голову, что эти каналы двусторонни? - мне хотелось единственного, отбиться от его обвинений, и я не сразу понял, что Маркус смотрит на меня с внезапно открывшимся интересом.
- Последнее время я замечаю в вас склонность к умничанью, Ромул… Я всегда ценил вашу толковость и расторопность, но никогда не замечал такого изящества в изложении мыслей… Подозреваю, что общение с Найденовым идет вам во вред… Артур всегда отличался вольнодумством, не удивлюсь, что он двурушничает, сотрудничая с «Альянсом»…
- Артур не сотрудничает ни с кем, - сказал я.
Как будто бы Великий Маг нуждался в моей защите…
- Поразительная уверенность!.. - Маркус поправил пресс-папье. - Она подошла бы остолопу типа Гюнтера, но не вам… - я молча проглотил насмешку, и, не достигнув желаемого результата, он продолжил. - Я понял!.. Очарование Рэма оказалось для вас столь же губительно, сколь и для ваших предшественников… Их было трое, каждый из них существенно опытней вас… Не вернулся ни один… Если бы он просто убивал… В конце концов мы с вами тоже убиваем, это наша работа, иначе мир скатится в преисподнюю, если ее не выполнять… Но он играет. Как кошка с мышкой… Он сводит людей с ума, и они поджигают себя на городской площади, он заставляет забывать свое имя и род занятий… Люди для него как глина, из которой он лепит все, что приходит ему в голову. Он мог бы много раз вызволить из застенков тех, кто поверил ему, но он бросает их на произвол судьбы. Они для него, словно мусор, отработанный материал… Милый мальчик Рэм!.. Ребенок, по сути, железной рукой управляющий «Альянсом»… О чем он говорил с вами, Ромул?.. Вспоминал ваше общее детство?.. Кидал вам щедрой рукой воспоминания, которых вы были лишены?.. Я даже не удивлюсь, что он к вам искренне привязан. Рэм бывает сентиментален, мне рассказывали… У него есть определенный кодекс чести, который мы до сих пор не можем уловить… Вы не хотите нам помочь, а, Ромул?..
- Я пытался его убить несколько раз, - я развел руками.
- Но не убили! - резюмировал Маркус. - Короче, - он пристально посмотрел на меня, и у меня заломило затылок от его взгляда. - Я даю вам неделю, Ромул. Неделю, поняли?.. Если за это время ничего не изменится, вы окажитесь на самом низу иерархической лестницы. Пойдете подмастерьем к Гюнтеру, ему как раз не хватает кого-нибудь после того, как Ханс его покинул… Ну, вы представляете, да, что вас ждет?.. - я старательно разглядывал пресс-папье, избегая встречаться с ним глазами. - Ну, а, если мы достигнем результата… Вы, думаю, так же прекрасно понимаете, что такое Особая Милость?.. Ваша жена ведь беременна?.. Это непростое событие при нынешнем состоянии медицины…
- Откуда вы знаете? - слова почему-то произносились с трудом, и я злился на себя за это…
Маркус впервые позволил себе улыбнуться.
- Ну, Ромул, этот Город пока еще принадлежит мне!..
- Берта сказала, что их будет двое, - Алина положила ладонь себе на живот. - Мальчик и девочка… Я уже придумала, как хотела бы их назвать…
- Пусть сначала родятся… - я листал одной рукой ее книжку, вторая лежала на рукояти пушки.
- Ты теперь и спишь с ней?.. - она взъерошила мне волосы, и я поморщился: сколько раз я ей говорил, что ненавижу этот жест.
Регина вот прекрасно знала об этом…
«Сердце твое осталось на Выселках…»
- Маркус дал мне неделю, - признался я.
- Неделю на что?
- Неделю на то, чтобы убить человека, который приходил к тебе и был с тобой нежен!.. - я чувствовал злость, словно она была в чем-то виновата. - Я могу надеяться, что ты больше не откроешь ему дверь?..
- Ромул… - в ее глазах был ужас, но и какая-то незнакомая мне раньше надежда. - А, если нам сбежать за Пределы?.. Ведь там они тебя не смогут достать?..
… Дома расступаются, словно в Древней игре, которую он купил на воскресном базаре. Запах тины, скрежет баржи, ползущей вниз по реке…
Мальчик помнит эту реку, они часто играли у опор моста в прятки…
Одноглазая девочка плачет, разглядывая себя в зеркальной глади воды…
- Как тебя зовут?..
- Регина… - девочка настороженно косится на незнакомца, она нарушила запрет матери: не при каких обстоятельствах не заходить за Черту…
- А меня - Ромул… Разве тебе можно находиться здесь?.. Пойдем, я тебя провожу…
Девочка, вытирая рукавом блузки слезы, легко взбегает по склону. Ромул неуверенно тащится следом, не решаясь к ней прикоснуться…
Мальчик улыбается. Он уже год, как не девственник, в этом он опередил брата…
- Вставай!.. - человек в белом халате дотрагивается до его плеча. - Иди, мы должны отвезти его в реанимацию…
- Он будет жить?.. - как всегда после таких путешествий, кружится голова, и давит в груди…
Человек в белом халате внимательно смотрит на него.
- Это вряд ли…
Мальчик выходит из палаты. Вслед ему доносится:
- Поражаюсь… За два дня потерять троих близких, и хоть бы хны…
- Он вообще странный… Не хотел бы я иметь его своим соседом…
Они говорят, приглушив голоса, но он слышит каждое слово. Внезапно дверь палаты срывается с петель, прищемив кому-то пальцы, и слышится глухой стон…
Мальчик вбирает в себя воздух. Он задерживает дыхание до тех пор, пока бешенство внутри не затихает, словно пойманный в капкан зверь…
Море совсем рядом, нужно только сделать двадцать шагов… Десять… Пять… Он подходит к краю пирса, еще один шаг, и волны примут его в свои объятья… Десять баллов, не выплыть…
Город никогда не будет твоим, Рэм…
Ты так и останешься сопляком, способным лишь творить мелкие мерзости…
- Я не могу победить смерть… - шепчет он в грозное свинцовое небо. - Мне этого не дано…
Слезы застилают ему глаза, смешиваясь с первыми каплями дождя, упавшими сверху. Море бушует под ногами, забирая слова, которые он произносит: заклинание Забвения…
Хватит, давно пора…
- Рэм… - двое стоят чуть поодаль, не решаясь приблизиться. - Рэм, наши сегодня собираются, ты придешь?.. Мы понимаем, что сейчас не время, но все хотели бы тебя видеть… Приехал человек из Города с вестями…
Мальчик медленно оборачивается. Заклинание прервано, теперь нужно начинать сначала…
На их лицах подобострастие и страх. Он может заставить их спрыгнуть в воду, разбить себе голову о сваи… Он может внушить одному из них, что он женщина, и насладиться потехой…
Только ничего из этого не заглушит пустоту в душе…
- Идите, - говорит он, откидывая с глаз мокрые патлы и радуясь, что небо щедро изливает потоки воды. - Я буду, конечно. О чем может идти речь?..
Небо озаряется вспышками молний…
Все дальше, и дальше, здание, погруженное в могильный мрак, выбило пробки, у них это большая проблема…
- Ну, что же ты, Ромул?.. Забыл слова?..
В голосе человека с выдающимися вперед клыками ехидство.
Подросток, с такими же, как у него, черными глазами, тем же жестом поправляет упавшую на лоб челку. Древний светильник выхватывает из темноты рукав с нашивками…
- Клянусь… - горло у него перехватывает, и он продолжает дрожащим голосом, не подходящим для столь торжественного момента. - Выполнять задачи Подразделения…
Мальчик медленно опускается на пирс.
- Лучше бы ты умер, Ромул!.. - он с остервенением бьет кулаком по доскам, не обращая внимания на впивающиеся в кожу занозы. - Лучше бы ты тоже умер, как и все они…
В Подразделении всегда есть свет, совершенно непонятно, для чего ему эта безделица…
- Вы знаете, какой сейчас день на дворе, Ромул?! Не знаете?.. Так взгляните на календарь!.. Первое декабря! Это значит, что вы угрохали полгода на решение проблемы, которая для вас проще пареной репы!.. Полгода, Ромул! И никаких результатов… За это время мы потеряли кучу людей, в том числе, потенциальную осведомительницу… Полгода, Ромул, вы водите меня за нос, имея на руках полный карт-бланш… Я уже начинаю подозревать…
- Ваши подозрения беспочвенны, - огрызнулся я, выпрямляясь в кресле. - Вы видно полагаете, что Рэма так легко сбить с толку?.. Попробовали бы сами…
- Молчать!.. - острые клыки Маркуса, видимо, от бешенства, как никогда, вылезли вперед. - Да как вы смеете?! Мальчишка… Ну, хорошо, я отвечу на ваш вопрос… - можно подумать, я его задавал. - Не я связан с ним каналами особого восприятия… Не я, Ромул!.. И даже Великий Маг… А вы… Именно вы, Ромул… И после этого вы будете мне доказывать…
- А вам не приходило в голову, что эти каналы двусторонни? - мне хотелось единственного, отбиться от его обвинений, и я не сразу понял, что Маркус смотрит на меня с внезапно открывшимся интересом.
- Последнее время я замечаю в вас склонность к умничанью, Ромул… Я всегда ценил вашу толковость и расторопность, но никогда не замечал такого изящества в изложении мыслей… Подозреваю, что общение с Найденовым идет вам во вред… Артур всегда отличался вольнодумством, не удивлюсь, что он двурушничает, сотрудничая с «Альянсом»…
- Артур не сотрудничает ни с кем, - сказал я.
Как будто бы Великий Маг нуждался в моей защите…
- Поразительная уверенность!.. - Маркус поправил пресс-папье. - Она подошла бы остолопу типа Гюнтера, но не вам… - я молча проглотил насмешку, и, не достигнув желаемого результата, он продолжил. - Я понял!.. Очарование Рэма оказалось для вас столь же губительно, сколь и для ваших предшественников… Их было трое, каждый из них существенно опытней вас… Не вернулся ни один… Если бы он просто убивал… В конце концов мы с вами тоже убиваем, это наша работа, иначе мир скатится в преисподнюю, если ее не выполнять… Но он играет. Как кошка с мышкой… Он сводит людей с ума, и они поджигают себя на городской площади, он заставляет забывать свое имя и род занятий… Люди для него как глина, из которой он лепит все, что приходит ему в голову. Он мог бы много раз вызволить из застенков тех, кто поверил ему, но он бросает их на произвол судьбы. Они для него, словно мусор, отработанный материал… Милый мальчик Рэм!.. Ребенок, по сути, железной рукой управляющий «Альянсом»… О чем он говорил с вами, Ромул?.. Вспоминал ваше общее детство?.. Кидал вам щедрой рукой воспоминания, которых вы были лишены?.. Я даже не удивлюсь, что он к вам искренне привязан. Рэм бывает сентиментален, мне рассказывали… У него есть определенный кодекс чести, который мы до сих пор не можем уловить… Вы не хотите нам помочь, а, Ромул?..
- Я пытался его убить несколько раз, - я развел руками.
- Но не убили! - резюмировал Маркус. - Короче, - он пристально посмотрел на меня, и у меня заломило затылок от его взгляда. - Я даю вам неделю, Ромул. Неделю, поняли?.. Если за это время ничего не изменится, вы окажитесь на самом низу иерархической лестницы. Пойдете подмастерьем к Гюнтеру, ему как раз не хватает кого-нибудь после того, как Ханс его покинул… Ну, вы представляете, да, что вас ждет?.. - я старательно разглядывал пресс-папье, избегая встречаться с ним глазами. - Ну, а, если мы достигнем результата… Вы, думаю, так же прекрасно понимаете, что такое Особая Милость?.. Ваша жена ведь беременна?.. Это непростое событие при нынешнем состоянии медицины…
- Откуда вы знаете? - слова почему-то произносились с трудом, и я злился на себя за это…
Маркус впервые позволил себе улыбнуться.
- Ну, Ромул, этот Город пока еще принадлежит мне!..
- Берта сказала, что их будет двое, - Алина положила ладонь себе на живот. - Мальчик и девочка… Я уже придумала, как хотела бы их назвать…
- Пусть сначала родятся… - я листал одной рукой ее книжку, вторая лежала на рукояти пушки.
- Ты теперь и спишь с ней?.. - она взъерошила мне волосы, и я поморщился: сколько раз я ей говорил, что ненавижу этот жест.
Регина вот прекрасно знала об этом…
«Сердце твое осталось на Выселках…»
- Маркус дал мне неделю, - признался я.
- Неделю на что?
- Неделю на то, чтобы убить человека, который приходил к тебе и был с тобой нежен!.. - я чувствовал злость, словно она была в чем-то виновата. - Я могу надеяться, что ты больше не откроешь ему дверь?..
- Ромул… - в ее глазах был ужас, но и какая-то незнакомая мне раньше надежда. - А, если нам сбежать за Пределы?.. Ведь там они тебя не смогут достать?..
… Дома расступаются, словно в Древней игре, которую он купил на воскресном базаре. Запах тины, скрежет баржи, ползущей вниз по реке…
Мальчик помнит эту реку, они часто играли у опор моста в прятки…
Одноглазая девочка плачет, разглядывая себя в зеркальной глади воды…
- Как тебя зовут?..
- Регина… - девочка настороженно косится на незнакомца, она нарушила запрет матери: не при каких обстоятельствах не заходить за Черту…
- А меня - Ромул… Разве тебе можно находиться здесь?.. Пойдем, я тебя провожу…
Девочка, вытирая рукавом блузки слезы, легко взбегает по склону. Ромул неуверенно тащится следом, не решаясь к ней прикоснуться…
Мальчик улыбается. Он уже год, как не девственник, в этом он опередил брата…
- Вставай!.. - человек в белом халате дотрагивается до его плеча. - Иди, мы должны отвезти его в реанимацию…
- Он будет жить?.. - как всегда после таких путешествий, кружится голова, и давит в груди…
Человек в белом халате внимательно смотрит на него.
- Это вряд ли…
Мальчик выходит из палаты. Вслед ему доносится:
- Поражаюсь… За два дня потерять троих близких, и хоть бы хны…
- Он вообще странный… Не хотел бы я иметь его своим соседом…
Они говорят, приглушив голоса, но он слышит каждое слово. Внезапно дверь палаты срывается с петель, прищемив кому-то пальцы, и слышится глухой стон…
Мальчик вбирает в себя воздух. Он задерживает дыхание до тех пор, пока бешенство внутри не затихает, словно пойманный в капкан зверь…
Море совсем рядом, нужно только сделать двадцать шагов… Десять… Пять… Он подходит к краю пирса, еще один шаг, и волны примут его в свои объятья… Десять баллов, не выплыть…
Город никогда не будет твоим, Рэм…
Ты так и останешься сопляком, способным лишь творить мелкие мерзости…
- Я не могу победить смерть… - шепчет он в грозное свинцовое небо. - Мне этого не дано…
Слезы застилают ему глаза, смешиваясь с первыми каплями дождя, упавшими сверху. Море бушует под ногами, забирая слова, которые он произносит: заклинание Забвения…
Хватит, давно пора…
- Рэм… - двое стоят чуть поодаль, не решаясь приблизиться. - Рэм, наши сегодня собираются, ты придешь?.. Мы понимаем, что сейчас не время, но все хотели бы тебя видеть… Приехал человек из Города с вестями…
Мальчик медленно оборачивается. Заклинание прервано, теперь нужно начинать сначала…
На их лицах подобострастие и страх. Он может заставить их спрыгнуть в воду, разбить себе голову о сваи… Он может внушить одному из них, что он женщина, и насладиться потехой…
Только ничего из этого не заглушит пустоту в душе…
- Идите, - говорит он, откидывая с глаз мокрые патлы и радуясь, что небо щедро изливает потоки воды. - Я буду, конечно. О чем может идти речь?..
Небо озаряется вспышками молний…
Все дальше, и дальше, здание, погруженное в могильный мрак, выбило пробки, у них это большая проблема…
- Ну, что же ты, Ромул?.. Забыл слова?..
В голосе человека с выдающимися вперед клыками ехидство.
Подросток, с такими же, как у него, черными глазами, тем же жестом поправляет упавшую на лоб челку. Древний светильник выхватывает из темноты рукав с нашивками…
- Клянусь… - горло у него перехватывает, и он продолжает дрожащим голосом, не подходящим для столь торжественного момента. - Выполнять задачи Подразделения…
Мальчик медленно опускается на пирс.
- Лучше бы ты умер, Ромул!.. - он с остервенением бьет кулаком по доскам, не обращая внимания на впивающиеся в кожу занозы. - Лучше бы ты тоже умер, как и все они…