Космосага: Глава 12. Принципиальная разница (3)
Предыдущая часть здесь.
Случай Ор’дор-Блара выглядел нетипичным на общем фоне. Если астрофизик, по ее личному мнению, отправлялся в Орсполу просто потому, что бесился с жиру, не желая почивать на заслуженных лаврах, то многие другие делали это вовсе не от хорошей жизни.
Так, там была женщина по имени Амани Храрран, больше похожая на бледную тень с черными кругами вместо глаз. Истинный ее возраст не поддавался визуальному определению, но из личного дела Даэне знала, что Храрран младше нее. Когда она спросила о причинах переселения в Орсполу, Амани ответила вопросом на вопрос, тихо и будто безучастно:
- Вы ведь помните «Антуар»?
Дальше можно было не объяснять. Даэне непроизвольно вздрогнула, будто пронзенная током.
Как могла она не помнить… Трагедия «Антуара» была ожившим кошмаром любого пилота межзвездных линий. Великолепный туристический лайнер класса А+ вместимостью более пяти тысяч человек возвращался из круиза по не так давно открытым мирам Ориньет в порт приписки Дрегген. Ошибка пилота, случайно заложившего не те координаты при прохождении барьера Хико, в один миг отправила их всех в небытие, не оставив скорбящим родным даже праха. Лишь легкую пыль, мгновенно рассеявшуюся во всех направлениях. Пять тысяч дреггенцев и дружественных им представителей других рас вместе с элитным сигиддонским экипажем, за плечами которого гигантское количество часов межзвездного налета… Эта трагедия стала крупнейшей за всю историю союзной космонавтики. Даэне узнала о ней, когда летала вдвоем с Тао-Ллиди. Узнав о причине крушения «Антуара», она, поддавшись первому импульсу, собиралась тут же подать рапорт об увольнении из звездного флота. Ибо, сопоставив факты, осознала с холодным ужасом, что подобную ошибку, глупую и фатальную, легко могла бы совершить и сама. Раньше такое почему-то не приходило ей в голову, но масштаб произошедшего с «Антуаром» ударил тогда по психике огромного числа людей, многие из которых были никак не связаны с космосом. Что уж говорить о пилотах. Форумы Объединенной сети клокотали подобно вулканам во время извержения. Совершившего роковую ошибку пилота участники обсуждений достать уже не могли, поэтому они призывали самые изощренные кары на головы тех, кто пусть даже теоретически мог допустить подобный промах. Даэне была склонна принимать такие вещи на свой счет, и Тао-Ллиди пришлось провести с ней жесткий разговор на предмет излишней впечатлительности и женских истерик и даже лишить на некоторое время доступа к Сети, пока она не успокоилась.
У Амани Храрран на «Антуаре» летела вся семья. Четверо детей - в этом отношении Амани была истинной дреггенкой, придерживавшейся традиционных семейных ценностей, которые гласили, что детей нужно рожать много и смолоду. С ними летел и мужчина Амани, отец этих детей, а также ее родители. Семейный круиз, посвященный дню рождения Амани. Сама Амани, беременная пятым, чуть задержалась с отлетом домой по причине выявленной у нее небольшой проблемы со здоровьем. Врачи решили перестраховаться и не отпускать беременную в полет, пока ее состояние не нормализуется окончательно. Она сама настояла на том, чтобы никто из семьи не оставался с ней в системе Ориньет, поскольку проблема ее была не слишком серьезной, а билеты на «Антуар» стоили немало и были невозвратными. Думала вернуться одним из следующих рейсов. О том, что она потеряла всех родных, Амани узнала в медцентре. Как ни бились за новую жизнь врачи, после этого известия пятому ребенку тоже не суждено было появиться на свет…
Амани едва ли отдавала себе отчет, сколько времени прошло, прежде чем ей удалось снова начать видеть что-то вокруг себя. Дальнейшая жизнь в родном мире более не представлялась ей возможной. Лишить себя жизни не позволяла религия. Вспомнив о полученном когда-то и не востребованном до поры образовании, она получила место младшего лаборанта на «Реке Бессмертия», чтобы отправиться как можно дальше от миров Союза. Предложение о переселении в Орсполу словно прозвучало ответом на молчаливые мольбы безутешной Амани. «Я долго звала смерть, но она все не хочет приходить за мной. У меня осталось одно желание - больше никогда не видеть, как взлетает космический корабль», - вот что сказала она. - «Здесь я наконец смогу жить так, чтобы больше не поднимать глаза к небу». Даэне молча накрыла ее руку, худую и бледную, своей рукой.
Еще одним участником, чья судьба поразила ее, мог по праву считаться Грэон. Едва увидев его глаза: небольшие, внимательные, темные - Даэне вспомнила, что они уже встречались ей раньше. Ну конечно! Тот самый сигиддонец, один из ее напарников в путешествии к ледяному гиганту - это определенно был он. Совсем юный, вчерашний студент. Что могло ему понадобиться вдали от своей блистательной родины? Настолько, что он готов был расстаться с ней навсегда.
Молодой уроженец Сигиддэ пронзал Даэне пристальным взглядом черных глаз, которые казались настолько глубокими, что в них можно было утонуть. Он ждал от нее вопросов и указаний.
Даэне поморщилась. Зачем ей в команде это юное существо из самого, пожалуй, благополучного мира в Союзе? Еще один взбесившийся от слишком хорошей жизни? В отличие от Ор’дор-Блара, этот явно не знает, чего хочет. Даэне приняла строгий вид.
- Мы, кажется, уже пересекались, - подчеркнуто сухо сказала она.
- Грэон Дарейни Пятнадцатый, Сигиддэ, - быстро ответил юноша и зачем-то поднялся с места. Ростом он едва доходил Даэне до плеча. - Вы были нашим пилотом в экспедиции на…
- Я помню, - не слишком вежливо прервала она. - Ну, говорите, с чем пожаловали.
- Мне очень нравится эта планета, - просто сказал Грэон. - Я хочу остаться здесь, - и добавил, будто ставя точку: - Навсегда.
- Сигиддонцам не место за Краем, - с металлом в голосе отвечала Даэне. - Особенно таким, как ты. Юным и несмышленым, - она разозлилась не на шутку. - Пятнадцатый, говоришь? Поди у себя в мире ты причислен к высшим кругам. Неужели тебе не ясно, что здесь такого не будет? Это не детские игрушки, мальчик. Это другой мир, незнакомый тебе, со своими правилами и законами. Ты, верно, не подумал, что тебе будет невыносимо больно встраиваться в него… после того, к чему ты, должно быть, привык.
- Я примерно представляю, что меня ждет. И я тверд в своем решении. Скажу больше: если бы не предложение Орсполы, я бы все равно остался. Сбежал бы во время последней высадки. Лишь бы не возвращаться в Союз, - глаза Грэона зажглись темным пламенем.
- Та-ак, это уже интересно, - протянула Даэне. - Давай-ка, рассказывай, - скорее приказала, чем попросила, она, сложив руки на животе и откинувшись в кресле. - Ну же, аргументируй, стажер, я жду! Как твой потенциальный руководитель я обязана знать, что толкнуло привилегированного сигиддонца на столь радикальный шаг.
- Хорошо, - Грэон послушно кивнул, облизав пересохшие губы. Мальчишка сделался серьезен и даже печален. - Моя история вряд ли поразит воображение, но я все же попробую. Я принадлежу к потомственной династии ученых Сигиддэ. Грэон Дарейни Тринадцатый, изобретатель межпространственного привода 2-СТ - уверен, вы слышали. Мой дед. Думаю, вы понимаете планку, ниже которой никто из его потомков прыгнуть не имеет права. Так считала моя мать, - Грэон опустил глаза, как если бы хотел спрятать от Даэне блеснувшие в них слезы. - Она с ранних лет тренировала меня, натаскивала на достижения. Беда в том, что гении, как ни крути, рождаются не так часто. Даже на Сигиддэ. Гении с соответствующими амбициями тем более. Я люблю науку, мне интересен процесс познания, но, тем не менее, я с самого детства знал, что не хочу прыгать выше собственной головы. Да и не смогу, если на то пошло. Я старался угодить ей, а заодно и всем непомерным требованиям нашего пафосного общества. Но им этого было мало. Они всегда - всегда! - хотели от меня большего. Я окончил лучший из университетов Сигиддэ и сразу подал заявку в эту экспедицию. Преподнес это родным как свой личный прорыв, который откроет передо мной многие дороги по возвращении. Только они не могли знать, что возвращения я не планировал. Я устал. Я, вчерашний студент - и уже устал. Вы представляете? Я больше не хочу играть во все это. Пусть лучше Орспола с ее правилами, которые я приму любыми, потому что они никак не задевают меня. А Сигиддэ… она останется в прошлом. Они не смогут достать меня здесь, даже если очень захотят. Пожалуйста, Даэне, не гони меня! - Грэон снова вскочил и перегнулся через разделявший их стол, схватив ее за руку. - Я буду стараться изо всех сил, чтобы быть полезным, - горячо зашептал он, ловя ее взгляд. - Не смотри на мою молодость: я хорошо учился и знаю достаточно, чтобы жить в незнакомом мире, не опираясь на постороннюю помощь. И я не теоретик. Мне не нужно вытирать сопли. Я много занимался своим физическим развитием. Во время стажировок просил отправлять меня на самые дальние и негостеприимные миры, учился там выживанию. Меня не пугают жесткие условия. Прошу тебя, оставь меня в команде! Моя цель - там, внизу. Мне некуда больше идти…
Даэне, удивленная до крайности, так опешила, что не сумела вовремя убрать руку. Так она и лежала на столе, пришпиленная крепкой хваткой юного сигиддонца. Несмотря на скромный рост и видимую хрупкость, он действительно был силен.
- Ладно, - выдохнула она. - Похоже, ты лучше меня самой знаешь, куда идти и зачем. Оставайся. Только у меня не хватит сил прикрыть тебя, если вдруг что. Скажу брату, чтобы приглядел за тобой. И… Грэон Дарейни, ты больше не Пятнадцатый. Ты единственный.
Грэон сжал ее руку еще сильнее и с благодарностью посмотрел в глаза.
Их было много таких уставших. От потерь. От чрезмерной ответственности. От непомерных требований. От личного одиночества. От высоких скоростей и технополисов. Несправедливо уволенных с работы, которая составляла смысл всей жизни. Брошенных возлюбленными. Проклятых родными. Взыскующих царствия небесного на безвестных заокраинных землях, которые мнились им утраченным раем. Имелся даже один бывший миллионер. «Мне надоели деньги, - сказал он. - И то, что они правят отношениями. Я ухожу туда, где этого нет.» Нашлись, правда, и такие, кто просто пленился красивой и спокойной планетой и желал остаться здесь только потому, что полюбил ее сильнее прочих известных ему миров. Среди переселенцев было и несколько сложившихся в ходе экспедиции влюбленных пар, которые хотели где-то осесть, обзаведясь собственным домом - почему бы, собственно, и не здесь, коли им это предлагают.
Из таковых пар Даэне были особенно симпатичны Фрам и Энаид. Они и на собеседование пришли вместе. Когда Даэне увидела их друг подле друга, она поначалу подумала, что это брат и сестра, прямо как они с Эйданом. Оба были рыжеволосы и смешливы. После череды не слишком радостных историй Даэне отдыхала душой и глазами, смотря на этих молодых людей, решивших соединить свои судьбы в условиях заокраинной романтики.
Энаид она немного знала: встречались на заседаниях комиссии по расследованию происшествия на астероиде. Девушка с огненно-рыжими волосами, завивающимися крупными полукольцами чуть ниже ушей, работала в секторе техобслуживания. В ее ведении находился ремонт малых летательных аппаратов, и в этом смысле Энаид была, что называется, человеком историческим.
- В быту меня с детства знали как разрушительницу, - смеясь, говорила она Даэне. - Я имела дурацкую привычку ломать все, к чему ни прикоснусь, особенно технику. Нечаянно, разумеется. Чем сложнее прибор, тем дальше от него мне следовало держаться. В мире, где техника рулит жизнью, это, само собой, крайне досадная особенность. Доводящая, признаться, до отчаяния. Я ж не из вредности это делала. К счастью, родители научили меня не унывать, а проблемы решать самым парадоксальным способом. Умеешь ломать - научись чинить. И я пошла по инженерно-ремонтной части, благо что мозгами под это дело не обделена. Тут-то чудо и случилось: когда дело стало касаться работы, техника принялась меня слушаться на раз-два. Сама не понимаю, как так получается, но поломку в любом аппарате я носом чую. Ко мне даже из других отделов обращаются. Ну а что до твоей машины, то с ней странное дело, - озабоченно продолжала Энаид. - Нет в ней неисправностей. Ни одной. И такое ощущение, что никогда не было. Вот вообще. Зуб даю! Наши офицеры мне поначалу не поверили. Заставили при них разобрать машину до последней детальки - и все равно ничего не нашли. Почему она тогда у тебя залагала, я без понятия. Может, конечно, что-то с полями неладно на том астероиде, или излучение какое, но тогда система должна была зафиксировать малейшее возмущение. А с этим тоже все чисто, если верить показаниям. Такого в своей практике припомнить не могу. Загадка… - и рыжеволосая ремонтная фея посмотрела на Даэне будто бы извиняющимся взглядом.
Тогда Даэне сама сочла этот случай из ряда вон выходящим и благодарила безграничный космос за чудесное спасение, а еще - за встречу с Эдриком. Теперь причина аварии более не была для нее тайной, а огненная хохотушка Энаид снова сидела перед ней, только уже в другом качестве.
Был у Энаид и другой талант: удивительной красоты голос. На творческих мероприятиях корабельного досуга она исполняла песни почитай что на всех языках миров Союза, на большинстве из которых в обыденной жизни не говорила. Но пела Энаид так, что в ее незнание языка невозможно было поверить, настолько прочувствованно это было. На одном из таких мероприятий она познакомилась с Фрамом, который был, насколько Даэне помнила, одним из коллег Эдрика. То был вечер, посвященный культуре Иаллиса, Фрамова родного мира, и Энаид поручили спеть одну из классических его песен.
- Когда я услышал ее, я не поверил, что она родилась под другой звездой, - мечтательно улыбнулся Фрам, вспоминая их встречу. - Собственно, тогда я и решил, что мы будем вместе. Правда, уломать Энаид на первое свидание оказалось делом куда как непростым. Пришлось даже посоперничать кое с кем из ее коллег-ремонтников. Но я с самого начала знал, что победа будет за мной, - не без самодовольства усмехнулся он.
- Но-но, не задирай слишком нос! - игриво урезонила его Энаид. - А то смотри, еще передумаю. С меня станется, сам знаешь...
Они переглянулись и оба разразились радостным смехом, который звучал еще не раз в процессе рассказа влюбленных о своих планах на ближайшее будущее. Даэне слушала их и, пожалуй, впервые за все время бесед с отбывающими, чувствовала, как отступает нервозность. Этот смех и эта беззаботность способны были свести к нулю любые трудности, которые подстерегали их в неведомом мире. Любые проблемы казались несовместимыми с такой жаждой жизни, с натиском молодости, для которой непреодолимого не существует по определению. Пока не существует.
Да, среди будущих переселенцев были и искрящиеся энтузиасты, преисполненные идей, и счастливые судьбы. Но все же куда больше было тех, других, которые принимали предложение от недостатка, а не от избытка… Даэне вбирала в себя эти истории, скорбя и радуясь, негодуя и торжествуя, падая и поднимаясь вместе с их рассказчиками. Никому из них не смогла она отказать в праве на переселение. Среди ее людей было немало ученых, и спустя время Даэне с удивлением обнаружила, что от былой неприязни к служителям науки давно не осталось и следа. Ее подопечные будили в ней неподдельный интерес, судьбе каждого из них она сопереживала со всей искренностью своей натуры. Как могла она считать себя самым несчастным существом на корабле, когда они летели сюда? В процессе Даэне заметила еще одно: все эти люди двигались каждый в своем потоке, имели совершенно отличное друг от друга наполнение жизни. Границы их личных реальностей почти не пересекались, объединяло их только то, что они каким-то чудом оказались в одном месте в одно и то же время и приняли одинаковое решение - во всем остальном они едва ли не в самом буквальном смысле проживали в разных мирах. Способны ли они слышать и понимать друг друга? Даэне представляла каждую из этих историй в виде плотного прозрачного шара со светящимся содержимым - единственным в своем роде. Каждый шар переливался уникальным сочетанием цветов и имел особое звучание, а внутри разворачивалось действие с собственной динамикой. Даэне бережно складывала шары в одной ей ведомый тайник, чтобы в свой срок извлечь их на свет и развесить на ветвях Древа, сделав эти - такие разные - судьбы достоянием одного мира. Именно так она почему-то представляла себе этот процесс.
Продолжение тут.
Оглавление
Случай Ор’дор-Блара выглядел нетипичным на общем фоне. Если астрофизик, по ее личному мнению, отправлялся в Орсполу просто потому, что бесился с жиру, не желая почивать на заслуженных лаврах, то многие другие делали это вовсе не от хорошей жизни.
Так, там была женщина по имени Амани Храрран, больше похожая на бледную тень с черными кругами вместо глаз. Истинный ее возраст не поддавался визуальному определению, но из личного дела Даэне знала, что Храрран младше нее. Когда она спросила о причинах переселения в Орсполу, Амани ответила вопросом на вопрос, тихо и будто безучастно:
- Вы ведь помните «Антуар»?
Дальше можно было не объяснять. Даэне непроизвольно вздрогнула, будто пронзенная током.
Как могла она не помнить… Трагедия «Антуара» была ожившим кошмаром любого пилота межзвездных линий. Великолепный туристический лайнер класса А+ вместимостью более пяти тысяч человек возвращался из круиза по не так давно открытым мирам Ориньет в порт приписки Дрегген. Ошибка пилота, случайно заложившего не те координаты при прохождении барьера Хико, в один миг отправила их всех в небытие, не оставив скорбящим родным даже праха. Лишь легкую пыль, мгновенно рассеявшуюся во всех направлениях. Пять тысяч дреггенцев и дружественных им представителей других рас вместе с элитным сигиддонским экипажем, за плечами которого гигантское количество часов межзвездного налета… Эта трагедия стала крупнейшей за всю историю союзной космонавтики. Даэне узнала о ней, когда летала вдвоем с Тао-Ллиди. Узнав о причине крушения «Антуара», она, поддавшись первому импульсу, собиралась тут же подать рапорт об увольнении из звездного флота. Ибо, сопоставив факты, осознала с холодным ужасом, что подобную ошибку, глупую и фатальную, легко могла бы совершить и сама. Раньше такое почему-то не приходило ей в голову, но масштаб произошедшего с «Антуаром» ударил тогда по психике огромного числа людей, многие из которых были никак не связаны с космосом. Что уж говорить о пилотах. Форумы Объединенной сети клокотали подобно вулканам во время извержения. Совершившего роковую ошибку пилота участники обсуждений достать уже не могли, поэтому они призывали самые изощренные кары на головы тех, кто пусть даже теоретически мог допустить подобный промах. Даэне была склонна принимать такие вещи на свой счет, и Тао-Ллиди пришлось провести с ней жесткий разговор на предмет излишней впечатлительности и женских истерик и даже лишить на некоторое время доступа к Сети, пока она не успокоилась.
У Амани Храрран на «Антуаре» летела вся семья. Четверо детей - в этом отношении Амани была истинной дреггенкой, придерживавшейся традиционных семейных ценностей, которые гласили, что детей нужно рожать много и смолоду. С ними летел и мужчина Амани, отец этих детей, а также ее родители. Семейный круиз, посвященный дню рождения Амани. Сама Амани, беременная пятым, чуть задержалась с отлетом домой по причине выявленной у нее небольшой проблемы со здоровьем. Врачи решили перестраховаться и не отпускать беременную в полет, пока ее состояние не нормализуется окончательно. Она сама настояла на том, чтобы никто из семьи не оставался с ней в системе Ориньет, поскольку проблема ее была не слишком серьезной, а билеты на «Антуар» стоили немало и были невозвратными. Думала вернуться одним из следующих рейсов. О том, что она потеряла всех родных, Амани узнала в медцентре. Как ни бились за новую жизнь врачи, после этого известия пятому ребенку тоже не суждено было появиться на свет…
Амани едва ли отдавала себе отчет, сколько времени прошло, прежде чем ей удалось снова начать видеть что-то вокруг себя. Дальнейшая жизнь в родном мире более не представлялась ей возможной. Лишить себя жизни не позволяла религия. Вспомнив о полученном когда-то и не востребованном до поры образовании, она получила место младшего лаборанта на «Реке Бессмертия», чтобы отправиться как можно дальше от миров Союза. Предложение о переселении в Орсполу словно прозвучало ответом на молчаливые мольбы безутешной Амани. «Я долго звала смерть, но она все не хочет приходить за мной. У меня осталось одно желание - больше никогда не видеть, как взлетает космический корабль», - вот что сказала она. - «Здесь я наконец смогу жить так, чтобы больше не поднимать глаза к небу». Даэне молча накрыла ее руку, худую и бледную, своей рукой.
Еще одним участником, чья судьба поразила ее, мог по праву считаться Грэон. Едва увидев его глаза: небольшие, внимательные, темные - Даэне вспомнила, что они уже встречались ей раньше. Ну конечно! Тот самый сигиддонец, один из ее напарников в путешествии к ледяному гиганту - это определенно был он. Совсем юный, вчерашний студент. Что могло ему понадобиться вдали от своей блистательной родины? Настолько, что он готов был расстаться с ней навсегда.
Молодой уроженец Сигиддэ пронзал Даэне пристальным взглядом черных глаз, которые казались настолько глубокими, что в них можно было утонуть. Он ждал от нее вопросов и указаний.
Даэне поморщилась. Зачем ей в команде это юное существо из самого, пожалуй, благополучного мира в Союзе? Еще один взбесившийся от слишком хорошей жизни? В отличие от Ор’дор-Блара, этот явно не знает, чего хочет. Даэне приняла строгий вид.
- Мы, кажется, уже пересекались, - подчеркнуто сухо сказала она.
- Грэон Дарейни Пятнадцатый, Сигиддэ, - быстро ответил юноша и зачем-то поднялся с места. Ростом он едва доходил Даэне до плеча. - Вы были нашим пилотом в экспедиции на…
- Я помню, - не слишком вежливо прервала она. - Ну, говорите, с чем пожаловали.
- Мне очень нравится эта планета, - просто сказал Грэон. - Я хочу остаться здесь, - и добавил, будто ставя точку: - Навсегда.
- Сигиддонцам не место за Краем, - с металлом в голосе отвечала Даэне. - Особенно таким, как ты. Юным и несмышленым, - она разозлилась не на шутку. - Пятнадцатый, говоришь? Поди у себя в мире ты причислен к высшим кругам. Неужели тебе не ясно, что здесь такого не будет? Это не детские игрушки, мальчик. Это другой мир, незнакомый тебе, со своими правилами и законами. Ты, верно, не подумал, что тебе будет невыносимо больно встраиваться в него… после того, к чему ты, должно быть, привык.
- Я примерно представляю, что меня ждет. И я тверд в своем решении. Скажу больше: если бы не предложение Орсполы, я бы все равно остался. Сбежал бы во время последней высадки. Лишь бы не возвращаться в Союз, - глаза Грэона зажглись темным пламенем.
- Та-ак, это уже интересно, - протянула Даэне. - Давай-ка, рассказывай, - скорее приказала, чем попросила, она, сложив руки на животе и откинувшись в кресле. - Ну же, аргументируй, стажер, я жду! Как твой потенциальный руководитель я обязана знать, что толкнуло привилегированного сигиддонца на столь радикальный шаг.
- Хорошо, - Грэон послушно кивнул, облизав пересохшие губы. Мальчишка сделался серьезен и даже печален. - Моя история вряд ли поразит воображение, но я все же попробую. Я принадлежу к потомственной династии ученых Сигиддэ. Грэон Дарейни Тринадцатый, изобретатель межпространственного привода 2-СТ - уверен, вы слышали. Мой дед. Думаю, вы понимаете планку, ниже которой никто из его потомков прыгнуть не имеет права. Так считала моя мать, - Грэон опустил глаза, как если бы хотел спрятать от Даэне блеснувшие в них слезы. - Она с ранних лет тренировала меня, натаскивала на достижения. Беда в том, что гении, как ни крути, рождаются не так часто. Даже на Сигиддэ. Гении с соответствующими амбициями тем более. Я люблю науку, мне интересен процесс познания, но, тем не менее, я с самого детства знал, что не хочу прыгать выше собственной головы. Да и не смогу, если на то пошло. Я старался угодить ей, а заодно и всем непомерным требованиям нашего пафосного общества. Но им этого было мало. Они всегда - всегда! - хотели от меня большего. Я окончил лучший из университетов Сигиддэ и сразу подал заявку в эту экспедицию. Преподнес это родным как свой личный прорыв, который откроет передо мной многие дороги по возвращении. Только они не могли знать, что возвращения я не планировал. Я устал. Я, вчерашний студент - и уже устал. Вы представляете? Я больше не хочу играть во все это. Пусть лучше Орспола с ее правилами, которые я приму любыми, потому что они никак не задевают меня. А Сигиддэ… она останется в прошлом. Они не смогут достать меня здесь, даже если очень захотят. Пожалуйста, Даэне, не гони меня! - Грэон снова вскочил и перегнулся через разделявший их стол, схватив ее за руку. - Я буду стараться изо всех сил, чтобы быть полезным, - горячо зашептал он, ловя ее взгляд. - Не смотри на мою молодость: я хорошо учился и знаю достаточно, чтобы жить в незнакомом мире, не опираясь на постороннюю помощь. И я не теоретик. Мне не нужно вытирать сопли. Я много занимался своим физическим развитием. Во время стажировок просил отправлять меня на самые дальние и негостеприимные миры, учился там выживанию. Меня не пугают жесткие условия. Прошу тебя, оставь меня в команде! Моя цель - там, внизу. Мне некуда больше идти…
Даэне, удивленная до крайности, так опешила, что не сумела вовремя убрать руку. Так она и лежала на столе, пришпиленная крепкой хваткой юного сигиддонца. Несмотря на скромный рост и видимую хрупкость, он действительно был силен.
- Ладно, - выдохнула она. - Похоже, ты лучше меня самой знаешь, куда идти и зачем. Оставайся. Только у меня не хватит сил прикрыть тебя, если вдруг что. Скажу брату, чтобы приглядел за тобой. И… Грэон Дарейни, ты больше не Пятнадцатый. Ты единственный.
Грэон сжал ее руку еще сильнее и с благодарностью посмотрел в глаза.
Их было много таких уставших. От потерь. От чрезмерной ответственности. От непомерных требований. От личного одиночества. От высоких скоростей и технополисов. Несправедливо уволенных с работы, которая составляла смысл всей жизни. Брошенных возлюбленными. Проклятых родными. Взыскующих царствия небесного на безвестных заокраинных землях, которые мнились им утраченным раем. Имелся даже один бывший миллионер. «Мне надоели деньги, - сказал он. - И то, что они правят отношениями. Я ухожу туда, где этого нет.» Нашлись, правда, и такие, кто просто пленился красивой и спокойной планетой и желал остаться здесь только потому, что полюбил ее сильнее прочих известных ему миров. Среди переселенцев было и несколько сложившихся в ходе экспедиции влюбленных пар, которые хотели где-то осесть, обзаведясь собственным домом - почему бы, собственно, и не здесь, коли им это предлагают.
Из таковых пар Даэне были особенно симпатичны Фрам и Энаид. Они и на собеседование пришли вместе. Когда Даэне увидела их друг подле друга, она поначалу подумала, что это брат и сестра, прямо как они с Эйданом. Оба были рыжеволосы и смешливы. После череды не слишком радостных историй Даэне отдыхала душой и глазами, смотря на этих молодых людей, решивших соединить свои судьбы в условиях заокраинной романтики.
Энаид она немного знала: встречались на заседаниях комиссии по расследованию происшествия на астероиде. Девушка с огненно-рыжими волосами, завивающимися крупными полукольцами чуть ниже ушей, работала в секторе техобслуживания. В ее ведении находился ремонт малых летательных аппаратов, и в этом смысле Энаид была, что называется, человеком историческим.
- В быту меня с детства знали как разрушительницу, - смеясь, говорила она Даэне. - Я имела дурацкую привычку ломать все, к чему ни прикоснусь, особенно технику. Нечаянно, разумеется. Чем сложнее прибор, тем дальше от него мне следовало держаться. В мире, где техника рулит жизнью, это, само собой, крайне досадная особенность. Доводящая, признаться, до отчаяния. Я ж не из вредности это делала. К счастью, родители научили меня не унывать, а проблемы решать самым парадоксальным способом. Умеешь ломать - научись чинить. И я пошла по инженерно-ремонтной части, благо что мозгами под это дело не обделена. Тут-то чудо и случилось: когда дело стало касаться работы, техника принялась меня слушаться на раз-два. Сама не понимаю, как так получается, но поломку в любом аппарате я носом чую. Ко мне даже из других отделов обращаются. Ну а что до твоей машины, то с ней странное дело, - озабоченно продолжала Энаид. - Нет в ней неисправностей. Ни одной. И такое ощущение, что никогда не было. Вот вообще. Зуб даю! Наши офицеры мне поначалу не поверили. Заставили при них разобрать машину до последней детальки - и все равно ничего не нашли. Почему она тогда у тебя залагала, я без понятия. Может, конечно, что-то с полями неладно на том астероиде, или излучение какое, но тогда система должна была зафиксировать малейшее возмущение. А с этим тоже все чисто, если верить показаниям. Такого в своей практике припомнить не могу. Загадка… - и рыжеволосая ремонтная фея посмотрела на Даэне будто бы извиняющимся взглядом.
Тогда Даэне сама сочла этот случай из ряда вон выходящим и благодарила безграничный космос за чудесное спасение, а еще - за встречу с Эдриком. Теперь причина аварии более не была для нее тайной, а огненная хохотушка Энаид снова сидела перед ней, только уже в другом качестве.
Был у Энаид и другой талант: удивительной красоты голос. На творческих мероприятиях корабельного досуга она исполняла песни почитай что на всех языках миров Союза, на большинстве из которых в обыденной жизни не говорила. Но пела Энаид так, что в ее незнание языка невозможно было поверить, настолько прочувствованно это было. На одном из таких мероприятий она познакомилась с Фрамом, который был, насколько Даэне помнила, одним из коллег Эдрика. То был вечер, посвященный культуре Иаллиса, Фрамова родного мира, и Энаид поручили спеть одну из классических его песен.
- Когда я услышал ее, я не поверил, что она родилась под другой звездой, - мечтательно улыбнулся Фрам, вспоминая их встречу. - Собственно, тогда я и решил, что мы будем вместе. Правда, уломать Энаид на первое свидание оказалось делом куда как непростым. Пришлось даже посоперничать кое с кем из ее коллег-ремонтников. Но я с самого начала знал, что победа будет за мной, - не без самодовольства усмехнулся он.
- Но-но, не задирай слишком нос! - игриво урезонила его Энаид. - А то смотри, еще передумаю. С меня станется, сам знаешь...
Они переглянулись и оба разразились радостным смехом, который звучал еще не раз в процессе рассказа влюбленных о своих планах на ближайшее будущее. Даэне слушала их и, пожалуй, впервые за все время бесед с отбывающими, чувствовала, как отступает нервозность. Этот смех и эта беззаботность способны были свести к нулю любые трудности, которые подстерегали их в неведомом мире. Любые проблемы казались несовместимыми с такой жаждой жизни, с натиском молодости, для которой непреодолимого не существует по определению. Пока не существует.
Да, среди будущих переселенцев были и искрящиеся энтузиасты, преисполненные идей, и счастливые судьбы. Но все же куда больше было тех, других, которые принимали предложение от недостатка, а не от избытка… Даэне вбирала в себя эти истории, скорбя и радуясь, негодуя и торжествуя, падая и поднимаясь вместе с их рассказчиками. Никому из них не смогла она отказать в праве на переселение. Среди ее людей было немало ученых, и спустя время Даэне с удивлением обнаружила, что от былой неприязни к служителям науки давно не осталось и следа. Ее подопечные будили в ней неподдельный интерес, судьбе каждого из них она сопереживала со всей искренностью своей натуры. Как могла она считать себя самым несчастным существом на корабле, когда они летели сюда? В процессе Даэне заметила еще одно: все эти люди двигались каждый в своем потоке, имели совершенно отличное друг от друга наполнение жизни. Границы их личных реальностей почти не пересекались, объединяло их только то, что они каким-то чудом оказались в одном месте в одно и то же время и приняли одинаковое решение - во всем остальном они едва ли не в самом буквальном смысле проживали в разных мирах. Способны ли они слышать и понимать друг друга? Даэне представляла каждую из этих историй в виде плотного прозрачного шара со светящимся содержимым - единственным в своем роде. Каждый шар переливался уникальным сочетанием цветов и имел особое звучание, а внутри разворачивалось действие с собственной динамикой. Даэне бережно складывала шары в одной ей ведомый тайник, чтобы в свой срок извлечь их на свет и развесить на ветвях Древа, сделав эти - такие разные - судьбы достоянием одного мира. Именно так она почему-то представляла себе этот процесс.
Продолжение тут.
Оглавление