Космосага: Глава 2. Упанеус. Добро пожаловать на (1)
Предыдущая часть здесь.
Эйдан прибыл на Упанеус, когда на Центральный терминал Д-5963 уже навалилась душно-стальная техногенная ночь. Впрочем, ночь в любой части Упанеуса - понятие относительное. Такая уж это планета. Вечно неспящий вокзал, место, где сходятся и расходятся тысячи звездных путей. Точка пересечения пространств и судеб. Напрочь лишенная, несмотря на весь свой судьбоносный характер, какого-либо романтического ореола. Любого ореола в принципе, кроме искусственного неонового - техно-зарева, закуклившего планету в серовато-желтое, с красными проблесками одеяло.Сколько раз он и Даэне, птицы космоса, мечтали оказаться на твердой, основательной поверхности нормальной планеты, почувствовать силу ее притяжения, ступать по ней, всем своим существом ощущая естественный ритм и вибрацию. Но только не на Упанеусе. Будучи крупнее стандартных планет, идеально подходящих для обитания человеческих существ, она обладала и большей - незначительно, но все равно доставляющей дискомфорт - гравитацией, делавшей на первых порах комфортное перемещение по поверхности делом весьма сомнительным без использования специальных приспособ. Приспособами Эйдан не обзавелся, а потому поморщился, едва ступив на поверхность этого средоточия цивилизации. После долгих циклов в космосе и работы на крохотных льдистых планетоидах ходьба поначалу давалась с трудом. Попутчики, с которыми он сошел на поверхность одновременно, были явно более привычны к местным условиям и, очевидно, хорошо знали, куда направляются, поэтому незамедлительно поспешили по своим делам, а один из них не слишком церемонно отпихнул в сторону Эйдана, имевшего несчастье оказаться у него на пути. От неожиданности Эйдан качнулся, потерял равновесие и, запутавшись в ногах, рухнул на землю, как будто эта тяжкая планета с самого начала пыталась втянуть его в себя, привязать крепко-накрепко.
«Рожденному летать - по земле ходить не пристало,» - вспомнилась ему полушутливая присказка времен космической академии, которой они с Даэне втайне утешали себя в минуты, когда чувство неприкаянности подступало совсем уж близко. Впрочем, сейчас ни взлетать, ни вставать особо не хотелось. Приподнявшись на локтях, Эйдан огляделся. Чуть в отдалении, перед главным зданием терминала, неторопливо крутилась в воздухе закольцованная надпись.
УПАНЕУС! ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА
- прочел Эйдан и усмехнулся: был ли чересчур большой интервал между предлогом и названием планеты чьим-то ехидным умыслом или же технической оплошностью, его личным ощущениям такое прочтение соответствовало весьма.
Нежданный юмор ситуации взбодрил его и вернул в деятельное расположение духа. Не стоит забывать ни то, зачем он здесь, ни то, что он здесь определенно ненадолго - иначе и быть не могло при любом исходе дела: Упанеус совершенно не располагал к длительному на нем пребыванию таких, как он. Как он и Даэне. Осталось дождаться последнюю и позаботиться о дальнейшем маршруте. Эйдан быстро поднялся и, превозмогая непривычное тяготение, решительно зашагал в сторону здания, перед которым крутилась двусмысленная надпись. По пути он синхронизировал личный инфоноситель с местной сетью: до прибытия нужного ему корабля оставалась почти половина упанейских суток (немаленьких, надо сказать), так что у него было время основательно подумать над тем, что делать дальше.
А дальше, учитывая сложившиеся обстоятельства, следовало искать работу. Даже будучи уволенным с позором, пилоту уровня Эйдана, обладающему к тому же специальными навыками и имеющему особые заслуги, найти подходящую вакансию не составило бы труда. Загвоздка была в том, что на этот раз ему было нужно нечто особенное. Пройдя формальную автоматическую регистрацию в службе занятости, располагавшейся в главном здании, он вышел в объединенное инфопространство и занялся просмотром запросов. Через некоторое время он нашел то, что искал: исследовательская экспедиция на обитаемую планету в отдаленном секторе за Краем. С возможностью высадки.
«Что ж, за Край так за Край», - кивнул про себя Эйдан. Так было даже лучше. Густонаселенный и оттого душный Большой Космос уже давно стал его раздражать - и это тоже было одной из причин, по которой он ушел из пассажирских перевозок. Подальше от центра, от всех этих бесконечно изученных маршрутов и жестких правил. Пусть лететь далеко - но это того стоит. К тому же высадка… Для лиц без места приписки и без каких-либо шансов оказаться на цветущей планете уровня Сигиддэ путешествие на безвестную, но живую и обитаемую планету могло стать настоящим даром судьбы. Он просмотрел изображения и ознакомился с информацией: на первый взгляд, это было именно то, что нужно. Не только ему. Куда больше - ей.
Подбор экипажа (более 1000 единиц) проходил здесь, на Упанеусе. Эйдан отправил запрос и с самого утра, которого он дождался в гостевом секторе, был незамедлительно приглашен на собеседование. Капитан, уже немолодой, но статный, белозубый и загорелый, с внимательными темно-синими глазами, понравился ему сразу - и это было взаимно. Чуть поодаль от него притулился неприметный человек, окинувший новоприбывшего кандидата ленивым и, казалось бы, равнодушным взглядом. Эйдан даже не сразу его заметил. «Начальник экспедиции», - обозначил коллегу капитан и незамедлительно приступил к интервью.
Они остались друг другом довольны, Эйдан и Капитан. Кэп отнесся к ситуации Эйдана с неожиданным сочувствием. Поцокал языком: «Ох уж эти регламенты, нет бы в положение войти!» да «Такими людьми не разбрасываются». Изучил послужной список, кивнул одобрительно. Сверил индивидуальные данные с требуемыми параметрами - просиял даже. «Такие люди нам нужны,» - твердо заключил он и выразительно посмотрел на Начальника Экспедиции, до этого момента безучастно сидевшего рядом. Тот пожал плечами и с видимым равнодушием снял личные данные Эйдана для собственного изучения. В процессе он, очевидно, узрел в них что-то интересное и для себя тоже, да настолько, что безжизненные глаза его загорелись на мгновение жгучим интересом. «Подойдите ближе, молодой человек», - попросил он и поднялся ему навстречу. Эйдан нерешительно приблизился. Начальник Экспедиции встал перед ним, вытянул руку и провел ею в воздухе сначала перед лицом Эйдана, затем опускаясь все ниже. Потом он встал позади и, судя по всему, проделал ту же процедуру. Эйдан почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине.
- Прекрасно, молодой человек, вы определенно годитесь для этой миссии, - как-то слишком высокопарно заключил он. Совершенно, впрочем, незаинтересованным тоном. И вдогонку, уже с более выраженным интересом: - Вы упомянули, что у вас есть сестра-близнец?
- Да, и я очень надеюсь, что мне удастся убедить ее присоединиться ко мне. Мы с детства были вместе и мы определенно сильнее, когда действуем вдвоем.
- Хорошо. Тогда приводите ее. Скажите, что дело того стоит.
И Начальник Экспедиции пристально посмотрел на него. Эйдан не мог определить, что именно было в этом взгляде, но внутри у него что-то дрогнуло. Кэп широко улыбнулся ему со своего места:
- Считайте, что вы утверждены, Капитан Белый Снег. Пусть и не в должности капитана, - прибавил он несколько извиняющимся тоном, - но приключение обещает быть незабываемым. Мы ждем вас. Обоих.
У Эйдана потеплело в груди. Каким-то образом, за то короткое время, что его «интервьюировал» Начальник Экспедиции, Капитан успел узнать об Эйдане не только официальные факты. С таким душевным можно и за Край! А что до его странного товарища, так разве ему подчиняются пилоты звездолета? В очередной раз Эйдан порадовался, что он не ученый.
До прибытия Даэне время еще оставалось. Окрыленный первым успехом и напутствием радушного капитана, Эйдан отправился прогуляться по окрестностям. Повышенное тяготение этого мира уже не тяготило, как в начале.
Впервые за все время посещения Упанеуса ему пришла в голову идея взглянуть на этот бескрайний урбанизм с высоты, для чего нужно было покинуть космопорт и взобраться на вершину какого-нибудь высотного здания, коих здесь было в изобилии. Рядом с космопортом располагался деловой центр: группа серо-стальных, очень высоких даже для Упанеуса зданий. Туда Эйдан и направился - пешком, чтобы попривыкнуть к силе тяжести. Ему нравилось преодолевать физические ограничения: казалось, тем самым он одерживает победу над собой, таким несовершенным и уязвимым.
Он на глаз выбрал самое высокое строение и вошел внутрь. Системы охраны сразу пропустили его, признав, очевидно, не представляющим опасности - что, впрочем, именно так и было. Этот город, похоже, действительно никогда не спал, и работа велась круглосуточно. По вестибюлю то и дело проходили занятые своими делами местные обитатели. Осмотревшись в поисках системы навигации по зданию, Эйдан в конце концов решил, что проще всего спросить одного из служащих:
- Вы не подскажете, здесь есть смотровая площадка?
- Что-что, простите? - озадаченно уставился на него невысокий клерк, сероватый, как средней руки упанейский пейзаж.
- Смотровая. Ну, чтобы забраться на верхний этаж и смотреть на город.
- Э-э… А зачем?
Эйдан не нашелся, что ответить. Клерк пробормотал что-то себе под нос, извинился и исчез с глаз долой. Эйдан еще немного послонялся по вестибюлю в поисках каких-либо указателей, пока не присоединился к группке служащих, которые явно собирались ехать в скоростном антиграв-лифте на самый верх.
На верхнем этаже и правда оказалась смотровая площадка, вот только интереса у работников огромного здания она, похоже, не вызывала никакого. Эйдан был этому рад. Он подошел к краю и устало облокотился на невидимое силовое ограждение. Вид Упанеуса с большой высоты был ему теоретически знаком по немногочисленным прошлым посещениям планеты. Правда, он никак не мог вспомнить, в этот ли космопорт ему случалось прилетать. Космопорты на Упанеусе все на одно лицо - различаются разве что цифрами и буквами в кодовых обозначениях. В прежние свои посещения ему было не до разглядывания местного урбанистического ландшафта - все внимание пилота должно быть направлено на посадку корабля; теперь же у него была возможность спокойно осмотреть город сверху.
Здание и правда было самым высоким в округе. Космопорт, транспортная сеть, жилые и промышленные районы, даже соседние небоскребы делового квартала остались внизу, и Эйдан оказался лицом к лицу с безрадостным упанейским небом. Утро уже вступило в свои права: над горизонтом, тускло просвечивая сквозь серую пелену облаков, неспешно поднимался Рехтал, бледно-желтое упанейское светило. Упанеус относился к классу планет, пригодных для гуманоидных форм жизни, однако собственной жизни, кроме минимальных простейших и скудной растительности, на нем до появления человека не было - очевидно, она еще не успела сформироваться. Ей и не дали. Материки Упанеуса представляли собой бесконечную череду мрачноватых пустынь и невысоких унылых гор, изредка встречались мелководные моря и реки, впадавшие в океаны с большим объемом воды, но такие же пустые и безжизненные, как и суша. Несмотря на свою бьющую в глаза невзрачность, планета привлекла к себе внимание развивающихся цивилизаций пригодной для жизнедеятельности атмосферой и в общем-то добрым нравом: ни погодных катаклизмов ни повышенной сейсмической активности на ней не наблюдалось, а выгодное положение относительно многих стратегически важных систем вскоре сделало Упанеус крупнейшим узлом пересечения межзвездных магистралей.
Как следствие, планета превратилась в один сплошной мегаполис: транспортный, деловой и торговый центр. В одну из столиц Большого Космоса, где каждый уважающий себя звездолетчик, с каких бы окраин он ни вышел, хоть раз в жизни да побывал. Эйдан и Даэне бывали здесь не раз и не два, но бурной радости это у них не вызывало. Им одинаково были неприятны упанейские суетность, техногенность и практически полное отсутствие того, что принято называть живой природой. Нет, Упанеус кишел, бурлил, искрился жизнью - но им всегда казалось, что это не собственно жизнь, а лишь ее неумелая подмена. В привычной им среде обитания, на орбитальных станциях и межзвездных платформах, все в этом смысле было вроде как похоже - но оно было как-то честнее, что ли. И куда компактнее. Поэтому Упанеус со всем его нарочитым, довлеющим урбанизмом внушал обоим откровенную неприязнь. Впрочем, так было далеко не со всеми, иначе откуда бы здесь взялось столько людей, выбравших именно этот островок галактики местом своего постоянного проживания и трудовой деятельности. Очевидно, что для огромного числа граждан Упанеус был просто одной из планет, на которой они могли с успехом реализовывать свою жизнь, так что они относились к нему без излишней эмоциональности. Тем более что в карьерном плане этот мегацентр всегда мог предоставить страждущим более чем сказочные возможности.
Эйдан стоял, опершись на невидимую преграду, и вглядывался в открывающуюся перед ним перспективу. Здесь, на большой высоте, ему было на порядок легче и привычнее. Тусклый Рехтал тем временем выглянул из просвета между облаками и озарил лежащий внизу город. Вопреки ожиданиям, тот не стал краше под лучами местного светила, а напротив, приобрел еще более отталкивающие черты. Казалось, Рехтал выхватывал и усиливал в несколько раз только самые неприглядные его детали: деловые небоскребы, отбрасывающие скрюченные тени на серое полотно магистралей, и неказистые технологические ангары, многоэтажную сеть дорог, расползающихся по городу, как щупальца гигантских насекомых, окутанные серой дымкой заводы промышленных секторов, коим было несть числа и были они похожи на изломанные скелеты неведомых гигантских существ. Даже звездолеты, то и дело садящиеся в космопорте или стартующие в небо, эти стальные птицы, с обликом которых Эйдан за годы в космосе сроднился душой, выглядели хищно и даже зловеще в лучах бледной звезды. Дело не в звезде, подумал он, дело в городе, которому под ней не место. Он с грустью вспомнил свой последний льдистый планетоид - крохотный осколок космоса, так не похожий на этот огромный ревущий мир внизу. С теплотой подумал об оставленных товарищах, которые скорее всего даже не поняли истинных причин его внезапного ухода. Понимал ли их он сам?
Упанеусу не было ровно никакого дела до того, что думал о нем Эйдан. Планета-город жила своей жизнью, связывая сотни других миров в единую звездную сеть, среди которых были и те, красивые и цветущие, куда дорога для них с сестрой была закрыта. Исконные планеты, центры культуры и цивилизации. Все, на что они могли рассчитывать, если им все же случалось бывать там в рейсах - это полюбоваться издалека на сияющую красоту тех миров, передавая грузы звездолетам местных линий, доставлявшим их с орбиты, или приземляясь с пассажирами, но без права выхода. Высадка лиц, не приписанных к исконным планетам, на них не допускалась. Либо допускалась в исключительных случаях - как тогда, когда в честь окончания академии юным близнецам было позволено встретиться с теми, кто поспособствовал их приходу в мир. Даже родственные друг другу цивилизации Союза свято блюли свою исконность, лишь изредка вступая в содружества с правом посещения планет друг друга. Если бы у Эйдана и его сестры была домашняя планета, они, возможно, могли бы посещать не только ее, но и пару-тройку других «настоящих» планет, но оной у них не было, а предоставлять им какие-либо исключительные права никто не собирался. Эйдан не раз размышлял над тем, что может лежать в основе такой негибкости. Войны между мирами остались в далеком прошлом: теперешние обитатели союзных планет не отличаются бьющей через край агрессивностью. Есть ли в закрытости границ какой-либо глубокий смысл или все это не более чем пережитки бюрократии?
Эйдан почувствовал на лице теплое дуновение упанейского ветерка, то ли природного то ли техногенного происхождения - даже на такой высоте нельзя было сказать наверняка. «Что еще тебе нужно?» - спросил он себя - «Хочешь по земле ходить - так вот тебе Упанеус, а не хочешь Упанеус, так есть десятки других искусственно заселенных планет, куда тебе вход не заказан. Лети, живи, работай! Так нет же, не нужно нам этого! Нам историю подавай… А если нет, так мы будем вечно скитаться меж звезд. Граждане вселенной, тоже мне!» Эйдан всерьез разозлился на себя: на чувство собственной нелепости, возникающее всякий раз когда он попадал из космоса на твердую поверхность, на свою беспомощность и неспособность понять, верен ли намеченный курс. А потом, как и много раз до того, он вспомнил полные грусти глаза Даэне, когда она говорила - а чаще молчала - о вещах, трудных для них, и злость отступила. Что бы он ни предпринимал теперь, он делал это для них обоих - и ради нее куда больше, чем ради себя. Он подумал и о том, как часто в последнее время она предстает печальной в его воспоминаниях и он начинает забывать то в ней, чем особенно дорожил: ее веселый смех и нежную улыбку, звук ее шагов, когда она, пританцовывая, бежала по коридорам станции на очередное задание - или на очередное свидание… Эйдан очнулся от мыслей и справился о времени: корабль Даэне прибывал совсем скоро. Скоро он вновь увидит ее - и сделает все, чтобы дальше они следовали вместе. Как раньше. И на этот раз ему было что ей предложить.
Еще раз окинув взглядом бесконечную панораму Упанеуса, он направился к лифту.
До космопорта Эйдан добирался своим ходом. Конечно, логичнее было бы взять одно из местных транспортных средств - но он надеялся, что ходьба, отягощенная противоборством с местной гравитацией, хоть немного отвлечет его от собственных мыслей, которые затеяли такую круговерть в голове, что, казалось, готовы были выпрыгнуть вон и разбежаться в разные стороны. Варианты дальнейшего развития ситуации один за другим прокручивались в мозгу. Он понимал, что реальность все равно окажется какой-нибудь иной, но остановить этот бесконечный мыслепоток ожиданий был не в силах - должно быть, от волнения. Он не мог вспомнить, когда ел в последний раз, но есть и не хотелось: беспокойство перебивало все прочие ощущения. Корабли-маломерки прибывали в самый дальний сектор, и ему пришлось ускорить шаг, чтобы поспеть вовремя. Тяготение все еще ощущалось непривычным, и, пока Эйдан дошел до места, он физически устал. Тем не менее, он был рад такой продолжительной прогулке, даже несмотря на толпы суетящихся вокруг людей и со свистом проносящийся над головой транспорт.
Наконец ноги донесли Эйдана до нужного сектора. Здесь не было ни длинных терминалов, ни каких-либо средств контроля и допуска, кроме ненавязчивых автоматических. Лишь голое поле, расчерченное силовыми линиями. Небольшие корабли не представляли опасности при соблюдении нехитрых мер предосторожности, поэтому наблюдать за их посадкой можно было непосредственно на месте прибытия, как и встречать прибывающих прямо у трапа.
Место посадки было уже наготове и горело сигнальными огнями. Эйдан остановился на безопасном расстоянии, диктуемом силовыми линиями, и замер в ожидании, пристально вглядываясь в сереющее небо. Рехтал снова скрылся за тучами: над Упанеусом собирался дождь. Ровно в указанное время Эйдан увидел вверху серебристую искорку, прорезавшую серое одеяло облаков и резво летящую к земле. То, верно, была «Аштара».
Продолжение тут.
Оглавление
Click to view(Звиняюсь за не совсем уместные сюжетно льды Байкала, но с Простоплеера ссылки почему-то не хотят вставляться, поэтому приходится отягощать пост излишними смыслами.)