Первоисточник КЭТ
Я встретил его прошлым летом. Он шел по проспекту в коротких джинсовых шортах и черной майке с глубоким декольте сзади. Красивый такой - волосы темные, ямочки на щеках.
Он шел куда-то. Я шел в никуда.
И я почувствовал вдруг огромное желание сказать ему о том, какой он прелестный.
-Молодой человек! - крикнул я вслед.
Он обернулся и посмотрел на меня.
-Вы такой симпатичный... Просто не мог вам этого не сказать.
Он, кажется, удивился, потом улыбнулся. Поблагодарил и неуверенно двинулся дальше.
Я не мог сделать и шага. Мне было обидно, что он уходит. Но парень остановился и оглянулся.
-Прогуляемся?
Так спокойно сказал, будто для него это естественно, что на улице к нему подходят мужики и делают комплименты.
Так мы и познакомились. Его звали Марвин.
Я им любовался и с ним мне было легко. Мы завалились в ближайшую кафешку и выпили по коктейлю, потом гуляли по набережной.
Он не спрашивала меня, кто я и откуда. Я не спрашивал, куда же он шел. Мы говорили о чем-то другом.
Он рассказывал, что читает про Сократа. Что он был поистине великим пиздаболом, который ничего полезного в своей жизни не сделал, а только шлялся по городам и весям, запудривая людям мозги. И, наверное, никто и никогда не узнал бы о нем, если бы не человек, который безоглядно от него фанател, тащился, и свято в него верил. Хорошо, когда такие люди есть.
Я с упоением рассказывал ему о творчестве Моисеева, о том, что все его тексты полны глубинного смысла, который не каждому дано понять.
Проходя мимо одного из переходов, мы увидели двух гитаристов, что-то наяривающих к удовольствию оживленных зевак. И мы стояли, смотрели, как эти мальчики играют.
Потом он улыбнулся, подмигнул мне, подошел к одному из мальчишек и что-то прошептал ему на ухо. Парень улыбнулся и передал ему гитару.
Марвин взял её в руки, сел на поребрик и запел:
"Яву - Яву
Взял я нахаляву..."
Я стоял и ошарашено смотрел на нового знакомого. С каждой секундой он все больше и больше меня восхищал.
Он спел, улыбнулся, собрал аплодисменты, подошел ко мне и взял меня за руку.
На улице темнело. Мы зашли в Ирландский паб. Выпили несколько шотов, улыбаясь друг другу, а выйдя, он протянул руку и поймал тачку.
В машине мы держались за руки.
Подъехали к многоэтажной новостройке, поднялись на последний этаж. Я оказался в новой, хорошо отделанной квартире, с темными лакированными полами и белоснежными стенами.
- Проходи. - улыбнулся он и сбросил сандали. - Коньяк в спальне в баре, бокалы на кухне, я сейчас.
Я прошел в комнату и увидел огромную кровать со сбившейся простыней, разбросанные мужские вещи, пепельницы, расставленные в каждом углу, и шторы на окнах, такие темные, что казалось, будто уже глубокая ночь.
Марвин разговаривал по телефону в ванной. Я достал из бара коньяк и разлил его по бокалам. Он вышел, продолжая улыбаться.
Нашел мне короткую домашнюю футболочку, переоделся сам.
Мы сидели на балконе и смотрели на небо.
Я рассказывал о том, что мечтаю уехать из России, купить небольшой домик где-нибудь в Чехии или Норвегии, рядом с лесом. И ещё обязательно, чтобы одна стена была стеклянной. Чтобы можно было сидеть на мягком ковре с чашкой горячего шоколада и ноутбуком, и смотреть, как за окном идет дождь и разлетаются желтые листья.
Марвин мечтал, что когда-нибудь он уедет на Бали, займется серфом, покрасит волосы на теле в синий цвет и будет искать себя.
-Я возьму с собой пару шорт, фотоаппарат и зубную щетку, - улыбался он.
А потом я почувствовал, что меня вырубает. Видимо, мой организм испугался второй бутылки коньяка, и начал подавать сигналы сос.
Он провел меня в комнату, накрыл тонким одеялом и прикрыл дверь. Уснул я, кажется, мгновенно.
Проснулся оттого, что кто-то гладил мою грудь. Не знаю, сколько я спал.
Я открыл глаза и увидел его, сидящего рядом. Он совершенно спокойно стягивал с меня стринги, проводя второй рукой по внутренней стороне моих бедер.
-Что ты делаешь? - я задал вопрос. Просто хотелось что-то сказать. Что он делал - я понимал.
-Тсс! - прижал он палец к губам.
Я закрыл глаза и отдался ощущениям. Его прикосновения были нежными, но напористыми.
Он водил руками по моей груди, сжимал и разжимал соски, а потом...
У него были теплые мягкие губы, которые аккуратно касались уголков моих губ.
Я почувствовал его возбуждение, начал отвечать на его ласки, а потом оттолкнул его, перевернул и бросил под себя.
Он, кажется, не ожидал такого напора, но не рассердился. Принял правила моей игры.
Когда я много выпью, я становлюсь достаточно жестким, и от моей нежности и спокойствия не остается и следа.
Я укусил его за сосок, достаточно сильно, чтобы он почувствовала мой настрой, но и достаточно аккуратно, чтобы не причинить сильную боль.
Я опустился ниже и коснулся его губами. Мальчик задрожал. И я почувствовал то, что видимо, чувствуют мужчины, лаская любимого мужчину.
Провел языком пару раз, и показал ему, что могут мои пальцы. Он был таким теплым и влажным, и я почувствовал, как что-то трепыхнулось у него внутри.
И моментально захотелось быть в нем, и я входил в него двумя пальцами, а он тянулся губами к моей второй руке, И я протянул руку и коснулся его губ. Он распахнул свой рот и пустил туда мои пальцы.
Это была какая-то дикость, я все глубже проникал в его рот, и мне хотелось причинить ему боль. Его вырвало.
-Подожди, - прошептал он, перегнувшись через меня, забираясь в тумбочку у кровати.
И сразу же в моих руках оказался его большой, твердый буд-то резиновый член.
Я отогнул его вниз, отпустил и ударил его им об живот.
Член был очень влажным. Это вдохновляло также сильно, как влажная вагина любимой женщины.
Я вошел в него своей «игрушкой», он уткнулся головой в подушку, мял руками простынь, и стонал.
В какой-то момент он поднял голову и попросил поласкать его там…
Я улыбнулся про себя. Он такой же. С той же физиологической особенностью. Не получит удовольствия, если одновременно не дрочить.
Через несколько секунд он кончил и засмеялся.
-Хочешь так же? - спросил он, хитро улыбаясь.
И я сказал - да. И понял, как изменился мой голос. Он стал хриплым.
Я лег на живот и закрыл глаза. Марвин достал масло и начал делать мне массаж ног, пробираясь все выше и выше.
Это совершенно восхитительное ощущение. Когда ты чувствуешь, что кто-то касается внутренней стороны твоих бедер. Какая-то особая эрогенная зона. Ты всегда находишься в ожидании.
Пару раз, словно случайно, он подбирался пальцами слишком близко.
И было ощущение, что если сейчас он не трахнет меня - я умру.
Он остановился, что-то ещё достала из тумбочки. И через несколько секунд сел на меня сверху. Я почувствовал знакомую текстуру. Гандон.
Он водил им по моей коже, а я мысленно умолял его войти.
Потом был еще пузыре коньяка, и снова его пальчики коснулись моей попы. Он не смазывал меня, прежде чем войти. А просто резко вошел.
Мне стало на секунду больно, но потом...
Марвин схватил меня за горло и начал душить. Я действительно чувствовал, что воздух не поступает мне в легкие, но это были совершенно неописуемые эмоции. Боль, страх, наслаждение. Наверное, если бы он тогда задушил меня, мне было бы все равно.
Я кончил очень быстро. Марвин отпустил мою шею.
Через час мы уже валялись в теплой ванной с бокалами шампанского, и снова разговаривали. Он лежал, прижавшись к стенке ванной, я располагался спиной у него между ног.
Он водил свободной рукой по моему лицу, по губам. Я целовал его пальцы.
Мне было невозможно хорошо и комфортно с ним. Я забывал все, что было в моей жизни до. И не хотел, чтобы этот момент когда-нибудь кончался.
Я развернулся и начал целовать его влажные губы, он водил языком по моему лицу. Это было какое-то сумасшествие.
Мы замотались в полотенца и выскочили из ванной.
Не добравшись до кровати, упали на ковер. И он снова начал меня ласкать, проникая все глубже.
* * *
Мы провели вместе двое суток. Спали, купались в ванной, занимались любовью. Я чувствовал, как с каждой секундой все больше влюбляюсь в него.
Когда я уезжал, Марвин обнял меня и сказал:
-Пожалуйста, не ищи меня. Я хочу запомнить тебя таким, каким вижу сейчас. И я хочу, чтобы ты запомнил меня, не зная, что и как происходит в моей жизни. Я не хочу знать, кто ты. Я хочу через тысячу лет закрывать глаза и вспоминать тебя, как лучшее из всего того, что было в моей жизни, и не хочу, чтобы эти воспоминания могли омрачиться нашими скелетами.
И я уехал. И, сидя дома, вспоминал этого парня, как сказку. И понимал, что он был чертовски прав. Я видел его идеальной женщиной, и таким же идеальным я оставил его у себя в памяти.
Я сегодня встретил его случайно в одном ресторанчике. Он был с мужчиной.
Он сделал вид, что меня не узнал.
Значит, так нужно.
Он шел куда-то. Я шел в никуда.
И я почувствовал вдруг огромное желание сказать ему о том, какой он прелестный.
-Молодой человек! - крикнул я вслед.
Он обернулся и посмотрел на меня.
-Вы такой симпатичный... Просто не мог вам этого не сказать.
Он, кажется, удивился, потом улыбнулся. Поблагодарил и неуверенно двинулся дальше.
Я не мог сделать и шага. Мне было обидно, что он уходит. Но парень остановился и оглянулся.
-Прогуляемся?
Так спокойно сказал, будто для него это естественно, что на улице к нему подходят мужики и делают комплименты.
Так мы и познакомились. Его звали Марвин.
Я им любовался и с ним мне было легко. Мы завалились в ближайшую кафешку и выпили по коктейлю, потом гуляли по набережной.
Он не спрашивала меня, кто я и откуда. Я не спрашивал, куда же он шел. Мы говорили о чем-то другом.
Он рассказывал, что читает про Сократа. Что он был поистине великим пиздаболом, который ничего полезного в своей жизни не сделал, а только шлялся по городам и весям, запудривая людям мозги. И, наверное, никто и никогда не узнал бы о нем, если бы не человек, который безоглядно от него фанател, тащился, и свято в него верил. Хорошо, когда такие люди есть.
Я с упоением рассказывал ему о творчестве Моисеева, о том, что все его тексты полны глубинного смысла, который не каждому дано понять.
Проходя мимо одного из переходов, мы увидели двух гитаристов, что-то наяривающих к удовольствию оживленных зевак. И мы стояли, смотрели, как эти мальчики играют.
Потом он улыбнулся, подмигнул мне, подошел к одному из мальчишек и что-то прошептал ему на ухо. Парень улыбнулся и передал ему гитару.
Марвин взял её в руки, сел на поребрик и запел:
"Яву - Яву
Взял я нахаляву..."
Я стоял и ошарашено смотрел на нового знакомого. С каждой секундой он все больше и больше меня восхищал.
Он спел, улыбнулся, собрал аплодисменты, подошел ко мне и взял меня за руку.
На улице темнело. Мы зашли в Ирландский паб. Выпили несколько шотов, улыбаясь друг другу, а выйдя, он протянул руку и поймал тачку.
В машине мы держались за руки.
Подъехали к многоэтажной новостройке, поднялись на последний этаж. Я оказался в новой, хорошо отделанной квартире, с темными лакированными полами и белоснежными стенами.
- Проходи. - улыбнулся он и сбросил сандали. - Коньяк в спальне в баре, бокалы на кухне, я сейчас.
Я прошел в комнату и увидел огромную кровать со сбившейся простыней, разбросанные мужские вещи, пепельницы, расставленные в каждом углу, и шторы на окнах, такие темные, что казалось, будто уже глубокая ночь.
Марвин разговаривал по телефону в ванной. Я достал из бара коньяк и разлил его по бокалам. Он вышел, продолжая улыбаться.
Нашел мне короткую домашнюю футболочку, переоделся сам.
Мы сидели на балконе и смотрели на небо.
Я рассказывал о том, что мечтаю уехать из России, купить небольшой домик где-нибудь в Чехии или Норвегии, рядом с лесом. И ещё обязательно, чтобы одна стена была стеклянной. Чтобы можно было сидеть на мягком ковре с чашкой горячего шоколада и ноутбуком, и смотреть, как за окном идет дождь и разлетаются желтые листья.
Марвин мечтал, что когда-нибудь он уедет на Бали, займется серфом, покрасит волосы на теле в синий цвет и будет искать себя.
-Я возьму с собой пару шорт, фотоаппарат и зубную щетку, - улыбался он.
А потом я почувствовал, что меня вырубает. Видимо, мой организм испугался второй бутылки коньяка, и начал подавать сигналы сос.
Он провел меня в комнату, накрыл тонким одеялом и прикрыл дверь. Уснул я, кажется, мгновенно.
Проснулся оттого, что кто-то гладил мою грудь. Не знаю, сколько я спал.
Я открыл глаза и увидел его, сидящего рядом. Он совершенно спокойно стягивал с меня стринги, проводя второй рукой по внутренней стороне моих бедер.
-Что ты делаешь? - я задал вопрос. Просто хотелось что-то сказать. Что он делал - я понимал.
-Тсс! - прижал он палец к губам.
Я закрыл глаза и отдался ощущениям. Его прикосновения были нежными, но напористыми.
Он водил руками по моей груди, сжимал и разжимал соски, а потом...
У него были теплые мягкие губы, которые аккуратно касались уголков моих губ.
Я почувствовал его возбуждение, начал отвечать на его ласки, а потом оттолкнул его, перевернул и бросил под себя.
Он, кажется, не ожидал такого напора, но не рассердился. Принял правила моей игры.
Когда я много выпью, я становлюсь достаточно жестким, и от моей нежности и спокойствия не остается и следа.
Я укусил его за сосок, достаточно сильно, чтобы он почувствовала мой настрой, но и достаточно аккуратно, чтобы не причинить сильную боль.
Я опустился ниже и коснулся его губами. Мальчик задрожал. И я почувствовал то, что видимо, чувствуют мужчины, лаская любимого мужчину.
Провел языком пару раз, и показал ему, что могут мои пальцы. Он был таким теплым и влажным, и я почувствовал, как что-то трепыхнулось у него внутри.
И моментально захотелось быть в нем, и я входил в него двумя пальцами, а он тянулся губами к моей второй руке, И я протянул руку и коснулся его губ. Он распахнул свой рот и пустил туда мои пальцы.
Это была какая-то дикость, я все глубже проникал в его рот, и мне хотелось причинить ему боль. Его вырвало.
-Подожди, - прошептал он, перегнувшись через меня, забираясь в тумбочку у кровати.
И сразу же в моих руках оказался его большой, твердый буд-то резиновый член.
Я отогнул его вниз, отпустил и ударил его им об живот.
Член был очень влажным. Это вдохновляло также сильно, как влажная вагина любимой женщины.
Я вошел в него своей «игрушкой», он уткнулся головой в подушку, мял руками простынь, и стонал.
В какой-то момент он поднял голову и попросил поласкать его там…
Я улыбнулся про себя. Он такой же. С той же физиологической особенностью. Не получит удовольствия, если одновременно не дрочить.
Через несколько секунд он кончил и засмеялся.
-Хочешь так же? - спросил он, хитро улыбаясь.
И я сказал - да. И понял, как изменился мой голос. Он стал хриплым.
Я лег на живот и закрыл глаза. Марвин достал масло и начал делать мне массаж ног, пробираясь все выше и выше.
Это совершенно восхитительное ощущение. Когда ты чувствуешь, что кто-то касается внутренней стороны твоих бедер. Какая-то особая эрогенная зона. Ты всегда находишься в ожидании.
Пару раз, словно случайно, он подбирался пальцами слишком близко.
И было ощущение, что если сейчас он не трахнет меня - я умру.
Он остановился, что-то ещё достала из тумбочки. И через несколько секунд сел на меня сверху. Я почувствовал знакомую текстуру. Гандон.
Он водил им по моей коже, а я мысленно умолял его войти.
Потом был еще пузыре коньяка, и снова его пальчики коснулись моей попы. Он не смазывал меня, прежде чем войти. А просто резко вошел.
Мне стало на секунду больно, но потом...
Марвин схватил меня за горло и начал душить. Я действительно чувствовал, что воздух не поступает мне в легкие, но это были совершенно неописуемые эмоции. Боль, страх, наслаждение. Наверное, если бы он тогда задушил меня, мне было бы все равно.
Я кончил очень быстро. Марвин отпустил мою шею.
Через час мы уже валялись в теплой ванной с бокалами шампанского, и снова разговаривали. Он лежал, прижавшись к стенке ванной, я располагался спиной у него между ног.
Он водил свободной рукой по моему лицу, по губам. Я целовал его пальцы.
Мне было невозможно хорошо и комфортно с ним. Я забывал все, что было в моей жизни до. И не хотел, чтобы этот момент когда-нибудь кончался.
Я развернулся и начал целовать его влажные губы, он водил языком по моему лицу. Это было какое-то сумасшествие.
Мы замотались в полотенца и выскочили из ванной.
Не добравшись до кровати, упали на ковер. И он снова начал меня ласкать, проникая все глубже.
* * *
Мы провели вместе двое суток. Спали, купались в ванной, занимались любовью. Я чувствовал, как с каждой секундой все больше влюбляюсь в него.
Когда я уезжал, Марвин обнял меня и сказал:
-Пожалуйста, не ищи меня. Я хочу запомнить тебя таким, каким вижу сейчас. И я хочу, чтобы ты запомнил меня, не зная, что и как происходит в моей жизни. Я не хочу знать, кто ты. Я хочу через тысячу лет закрывать глаза и вспоминать тебя, как лучшее из всего того, что было в моей жизни, и не хочу, чтобы эти воспоминания могли омрачиться нашими скелетами.
И я уехал. И, сидя дома, вспоминал этого парня, как сказку. И понимал, что он был чертовски прав. Я видел его идеальной женщиной, и таким же идеальным я оставил его у себя в памяти.
Я сегодня встретил его случайно в одном ресторанчике. Он был с мужчиной.
Он сделал вид, что меня не узнал.
Значит, так нужно.