Российско-американские сюжеты
В то время как российский великий князь Алексей знакомился с американскими прериями, его двоюродный брат великий князь Николай Константинович без памяти влюбился в американскую авантюристку, известную в Европе как Фанни Лир, что привело его к самому большому скандалу в истории императорской семьи. Но обо всем по порядку.
Единственная сохранившаяся фотография Фанни Лир, сделанная в начале 1870-х
Биография этой женщины изобилует разными интерпретациями, но все согласны с тем, что звали девушку Хэтти, она была дочерью пресвитерианского священника из Филадельфии, в 16 лет сбежала из дома с пьяницей Калвином Блэкфордом, с которым обвенчалась без согласия родителей. Тот вскоре умер, а Хэтти через некоторое время стала вести жизнь "дамы полусвета". Вскоре она уехала из Филадельфии в Париж, где Хэтти Блэкфорд впервые стала называть себя Фанни Лир (по имени героини популярной в те годы пьесы). Биографы говорят, что в это время она меняла любовников, но нам это неинтересно. Еще по прошествии некоторого времени Фанни Лир решила отправиться в Санкт-Петербург. Некоторые авторы считают, что к тому времени она уже познакомилась с путешествовавшим по Европе великим князем Николаем, другие уверяют, что знакомство состоялось уже в российской столице.
Как бы то ни было, между очаровательной американкой и страстным великим князем, которому недавно исполнился 21 год, вспыхнул роман.
Великий князь Николай Константинович в юности
Известно, что Николай первым делом взял со своей возлюбленной расписку такого содержания:
"Клянусь всем, что есть для меня священного в мире, никогда нигде и ни с кем не говорить и не видеться без дозволения моего августейшего повелителя. Обязуюсь верно, как благородная американка, соблюдать это клятвенное обещание и объявляю себя душой и телом рабою русского великого князя. Фанни Лир"
Бурный роман великого князя обеспокоил его отца и мать. Обсуждение этой проблемы привело даже к встрече его родителей, которые к тому времени не проживали вместе. Его отец нашёл вполне подходящий предлог, чтобы удалить его из Петербурга: в 1873 году Николай Константинович отправился в составе русских экспедиционных войск в поход на Хиву.
Великий князь Николай Константинович (которого близкие называли просто Никола), имевший к тому времени уже звание полковника, в этом походе получил боевое крещение. Он во главе авангарда Казалинского отряда, понёсшего наибольшие потери, следовал одним из труднейших маршрутов, через пустыню Кызылкум. Первая же разведгруппа, возглавленная им, попала в такой плотный артиллерийский огонь, что в отряде их возвращения живыми уже не ждали. В этом походе Николай Константинович проявил личное мужество и являлся примером для других. За участие в Хивинском походе он был награждён орденом Святого Владимира 3-й степени.
В это время он слал Фанни тревожные письма:
"Есть основание считать, что если смерть разлучит нас, то это из-за меня. Но у меня такие дурные предчувствия по поводу твоей безопасности. Без тебя моя жизнь подобна бездушной машине, которой нет никакого смысла действовать. Ты для меня единственная ценность в этом ложном мире".
После возвращения из Средней Азии, которой он был очарован, его всерьёз заинтересовала ориенталистика. Он начал принимать участие в работе Русского географического общества: там среди учёных вызревала идея Амударьинской экспедиции. Её целью было максимально изучить только что завоёванный Россией край и подвергнуть детальному научному анализу его потенциал. Подобные планы взбудоражили, захватили блестящего флигель-адъютанта государя. В Географическом обществе были, разумеется, рады августейшему вниманию. Николая Константиновича избрали почётным членом этого общества и назначили начальником экспедиции.
После возвращения из Хивинского похода он снова съездил в Европу в компании своей возлюбленной - Фанни Лир. Там он продолжил пополнять свою художественную коллекцию.
Во время своего второго путешествия в Европу Николай Константинович и Фанни Лир побывали в Риме на вилле Боргезе. Здесь он залюбовался знаменитой скульптурой Антонио Кановы, изображавшей Полину Боргезе, младшую сестру Наполеона, в виде обнажённой красавицы, лежащей на мраморном ложе в виде Венеры-победительницы с яблоком в левой руке. Николай Константинович тут же заказал скульптуру Томазо Солари изготовление точной копии скульптуры, но вместо Полины Боргезе на мраморном ложе должна была лежать его возлюбленная - Фанни Лир.
В своих мемуарах мисс Лир вспоминала то неприятное впечатление, которое у неё вызывала накладываемая на её лицо гипсовая маска, с помощью которой скульптор впоследствии воспроизвёл в мраморе черты её лица. Скульптор их заверил, что по окончании работы скульптура будет отправлена в Петербург. Своё обещание он сдержал.
Скульптура Фанни Лир в виде Венеры с яблоком
(уменьшенная копия из коллекции Юсуповского дворца)
Однако в этот момент грянул гром.
В апреле 1874 года мать Николая Константиновича - Александра Иосифовна - обнаружила в Мраморном дворце пропажу трёх дорогих бриллиантов с оклада одной из икон, которой в своё время император Николай I благословил брак своего сына Константина с немецкой принцессой, в замужестве ставшей Александрой Иосифовной. Великий князь Константин Николаевич вызвал полицию, и вскоре бриллианты были найдены в одном из ломбардов Санкт-Петербурга.
Сначала вышли на человека, отнёсшего бриллианты в ломбард - адъютанта великого князя Е. П. Варнаховского, мнение о виновности которого сохранилось и позже. На допросе 15 апреля он категорически отрицал причастность к краже и говорил, что лишь отнёс в ломбард камни, переданные ему Великим князем Николаем Константиновичем.
Николай, присутствовавший на допросе, поклялся на Библии, что не виновен, - чем, как говорили, усугубил свой грех. Отцу же он сказал, что готов, выручая Варнаховского, не просто адъютанта, а своего товарища, взять вину на себя. Император Александр II, взявший дело под личный контроль, подключил к расследованию шефа корпуса жандармов графа Шувалова.
Шувалов три часа допрашивал в Мраморном дворце арестованного Николая Константиновича в присутствии отца, который позднее в своём дневнике писал: «Никакого раскаяния, никакого сознания, кроме, когда уже отрицание невозможно, и то пришлось вытаскивать жилу за жилой. Ожесточение и ни одной слезы. Заклинали всем, что у него осталось святым, облегчить предстоящую ему участь чистосердечным раскаянием и сознанием! Ничего не помогло!»
В конечном итоге пришли к выводу, что бриллианты были похищены Николаем Константиновичем, а вырученные деньги должны были пойти на подарки любовнице князя - американской танцовщице Фанни Лир. На семейном совете - общем собрании членов монаршей семьи после долгих дебатов (как варианты предлагались: отдать в солдаты, предать публичному суду и сослать на каторгу) было принято решение, наносившее минимальный вред престижу царской семьи. Решено было признать великого князя Николая душевнобольным, а затем он по указу императора навсегда высылался из столицы империи. На следующий день американский посланник М.Джуэлл писал ноту главе полицейского департамента Санкт-Петербурга генералу Трепову:
"Полномочный посланник Соединенных Штатов имеет честь сообщить, что сегодня днем в квартиру миссис Блэкфорд, американской гражданки, явилась полиция. Квартира подверглась обыску и многие вещи унесены. Миссис Блэкфорд арестована. Посланник надеется, что генерал сообщит ему - сегодня вечером, если возможно, - за что полиция арестовала ее, в каком преступлении ее обвиняют и где она в данный момент находится. Посланник не намерен вмешиваться в дела правосудия, однако он полагает, что миссис Блэкфорд не будет лишена должной защиты со стороны закона".
Генерал Трепов ответил: "Миссис Блэкфорд со всей должной заботой и вниманием переведена в место, где не будет недостатка ни в чем и где будет пребывать в добром здравии и наилучшем расположении духа".
Через несколько дней Фанни Лир была выдворена из России с запрещением когда-либо сюда возвращаться. С Великим князем она больше никогда не встречалась.
Во Франции Фанни Лир немедленно выпустила книгу мемуаров с включением писем к ней великого князя, которую по настоянию российского посла конфисковала полиция. Однако издание уже разошлось во многих копиях и вскоре было переиздано в Бельгии.
В воспоминаниях Фанни Лир имеется запись, весьма красноречиво характеризующая и саму эту женщину, родившуюся и выросшую в семье протестантского священника: «Случись такая пропажа в семье обыкновенных людей, - писала мисс Лир, - её там скрыли бы; здесь же, напротив, подняли на ноги полицию…».
Николаю Константиновичу было объявлено фактически два приговора. Первый - для публики - состоял в признании его безумным. Из чего следовало, что отныне и навсегда он будет находиться под стражей, на принудительном лечении, в полной изоляции. Смысл второго приговора - семейного - состоял в том, что в бумагах, касающихся Императорского Дома, запрещалось упоминать его имя, а принадлежавшее ему наследство передавалось младшим братьям. Он также лишался всех званий и наград и вычёркивался из списков полка. Он высылался из Петербурга навечно и был обязан жить под арестом в том месте, где ему будет указано.
В 1917 году в журнале «Аргус» появился перевод мемуаров Фанни Лир, где она рассказывала о своём августейшем романе, горькой участи Николы (как его называли близкие люди), в виновность которого она не верила ни на минуту, а также о том, как окончилось её путешествие в Россию.
Имеется ещё одна странность в этом деле. Несмотря на то, что родителей Николая Константиновича и его августейших родственников не покидала уверенность в том, что Николая Константиновича погубили любовь к куртизанке и нехватка средств на удовлетворение её прихотей, остаётся непреложным тот факт, что при обыске в письменном столе Николая Константиновича была обнаружена сумма, гораздо большая той, что была получена за заложенные в ломбарде украденные бриллианты.
Фанни в своих мемуарах писала, что в столице великого князя держали в смирительной рубашке, накачивали лекарствами и даже били. Солдаты, сторожившие Николу, куражились над ним, хотя вчера ещё он был для них недосягаем, и предлагали арестованному детские игрушки. Сам же Николай Константинович, судя по оставленной им записи, сожалел, что не попал на каторгу. На самом деле до такой крайности дело не доходило. Николая ссылали в отдаленные части России, пока он не осел в Ташкенте, при этом доставляя хлопоты родственникам, однако в смирительной рубашке его не держали, а в Азии он женился и завел детей, которым разрешено было носить придуманную им фамилию "Искандер".
Когда на трон взошел Александр III, Николай написал письмо с просьбой разрешить ему приехать на похороны убитого террористами Александра II и умолял простить. Император незамедлительно ответил: «Вы недостойны того, чтобы склоняться перед прахом моего отца, которого так жестоко обманули. Не забывайте, что вы обесчестили всех нас. Пока я жив, вам не видать Петербурга».
Спустя много лет, когда великий князь уже находился в ташкентском изгнании, его мать, Александра Иосифовна, сделала ему подарок. Во время прогулки в парке, она наткнулась на мраморную скульптуру полуобнажённой женщины с яблоком в руке. Она узнала в этой женщине Фанни Лир - возлюбленную своего старшего сына. И вскоре скульптуру, упакованную в деревянный ящик, отправили в Ташкент Николаю Константиновичу. Позднее эта мраморная скульптура стала одним из украшений Ташкентского музея изобразительных искусств.
История Фанни Лир и Николая Константиновича уготовано было стать сюжетом бульварной литературы; черты Фанни Лир можно угадать в героине михалковского "Сибирского цирюльника", но эта история, как говорят сегодня, полностью основана на реальных событиях.
Основные источники: wiki, Тарсаидзе А. Цари и президенты: история забытой дружбы. М., 2010,
Единственная сохранившаяся фотография Фанни Лир, сделанная в начале 1870-х
Биография этой женщины изобилует разными интерпретациями, но все согласны с тем, что звали девушку Хэтти, она была дочерью пресвитерианского священника из Филадельфии, в 16 лет сбежала из дома с пьяницей Калвином Блэкфордом, с которым обвенчалась без согласия родителей. Тот вскоре умер, а Хэтти через некоторое время стала вести жизнь "дамы полусвета". Вскоре она уехала из Филадельфии в Париж, где Хэтти Блэкфорд впервые стала называть себя Фанни Лир (по имени героини популярной в те годы пьесы). Биографы говорят, что в это время она меняла любовников, но нам это неинтересно. Еще по прошествии некоторого времени Фанни Лир решила отправиться в Санкт-Петербург. Некоторые авторы считают, что к тому времени она уже познакомилась с путешествовавшим по Европе великим князем Николаем, другие уверяют, что знакомство состоялось уже в российской столице.
Как бы то ни было, между очаровательной американкой и страстным великим князем, которому недавно исполнился 21 год, вспыхнул роман.
Великий князь Николай Константинович в юности
Известно, что Николай первым делом взял со своей возлюбленной расписку такого содержания:
"Клянусь всем, что есть для меня священного в мире, никогда нигде и ни с кем не говорить и не видеться без дозволения моего августейшего повелителя. Обязуюсь верно, как благородная американка, соблюдать это клятвенное обещание и объявляю себя душой и телом рабою русского великого князя. Фанни Лир"
Бурный роман великого князя обеспокоил его отца и мать. Обсуждение этой проблемы привело даже к встрече его родителей, которые к тому времени не проживали вместе. Его отец нашёл вполне подходящий предлог, чтобы удалить его из Петербурга: в 1873 году Николай Константинович отправился в составе русских экспедиционных войск в поход на Хиву.
Великий князь Николай Константинович (которого близкие называли просто Никола), имевший к тому времени уже звание полковника, в этом походе получил боевое крещение. Он во главе авангарда Казалинского отряда, понёсшего наибольшие потери, следовал одним из труднейших маршрутов, через пустыню Кызылкум. Первая же разведгруппа, возглавленная им, попала в такой плотный артиллерийский огонь, что в отряде их возвращения живыми уже не ждали. В этом походе Николай Константинович проявил личное мужество и являлся примером для других. За участие в Хивинском походе он был награждён орденом Святого Владимира 3-й степени.
В это время он слал Фанни тревожные письма:
"Есть основание считать, что если смерть разлучит нас, то это из-за меня. Но у меня такие дурные предчувствия по поводу твоей безопасности. Без тебя моя жизнь подобна бездушной машине, которой нет никакого смысла действовать. Ты для меня единственная ценность в этом ложном мире".
После возвращения из Средней Азии, которой он был очарован, его всерьёз заинтересовала ориенталистика. Он начал принимать участие в работе Русского географического общества: там среди учёных вызревала идея Амударьинской экспедиции. Её целью было максимально изучить только что завоёванный Россией край и подвергнуть детальному научному анализу его потенциал. Подобные планы взбудоражили, захватили блестящего флигель-адъютанта государя. В Географическом обществе были, разумеется, рады августейшему вниманию. Николая Константиновича избрали почётным членом этого общества и назначили начальником экспедиции.
После возвращения из Хивинского похода он снова съездил в Европу в компании своей возлюбленной - Фанни Лир. Там он продолжил пополнять свою художественную коллекцию.
Во время своего второго путешествия в Европу Николай Константинович и Фанни Лир побывали в Риме на вилле Боргезе. Здесь он залюбовался знаменитой скульптурой Антонио Кановы, изображавшей Полину Боргезе, младшую сестру Наполеона, в виде обнажённой красавицы, лежащей на мраморном ложе в виде Венеры-победительницы с яблоком в левой руке. Николай Константинович тут же заказал скульптуру Томазо Солари изготовление точной копии скульптуры, но вместо Полины Боргезе на мраморном ложе должна была лежать его возлюбленная - Фанни Лир.
В своих мемуарах мисс Лир вспоминала то неприятное впечатление, которое у неё вызывала накладываемая на её лицо гипсовая маска, с помощью которой скульптор впоследствии воспроизвёл в мраморе черты её лица. Скульптор их заверил, что по окончании работы скульптура будет отправлена в Петербург. Своё обещание он сдержал.
Скульптура Фанни Лир в виде Венеры с яблоком
(уменьшенная копия из коллекции Юсуповского дворца)
Однако в этот момент грянул гром.
В апреле 1874 года мать Николая Константиновича - Александра Иосифовна - обнаружила в Мраморном дворце пропажу трёх дорогих бриллиантов с оклада одной из икон, которой в своё время император Николай I благословил брак своего сына Константина с немецкой принцессой, в замужестве ставшей Александрой Иосифовной. Великий князь Константин Николаевич вызвал полицию, и вскоре бриллианты были найдены в одном из ломбардов Санкт-Петербурга.
Сначала вышли на человека, отнёсшего бриллианты в ломбард - адъютанта великого князя Е. П. Варнаховского, мнение о виновности которого сохранилось и позже. На допросе 15 апреля он категорически отрицал причастность к краже и говорил, что лишь отнёс в ломбард камни, переданные ему Великим князем Николаем Константиновичем.
Николай, присутствовавший на допросе, поклялся на Библии, что не виновен, - чем, как говорили, усугубил свой грех. Отцу же он сказал, что готов, выручая Варнаховского, не просто адъютанта, а своего товарища, взять вину на себя. Император Александр II, взявший дело под личный контроль, подключил к расследованию шефа корпуса жандармов графа Шувалова.
Шувалов три часа допрашивал в Мраморном дворце арестованного Николая Константиновича в присутствии отца, который позднее в своём дневнике писал: «Никакого раскаяния, никакого сознания, кроме, когда уже отрицание невозможно, и то пришлось вытаскивать жилу за жилой. Ожесточение и ни одной слезы. Заклинали всем, что у него осталось святым, облегчить предстоящую ему участь чистосердечным раскаянием и сознанием! Ничего не помогло!»
В конечном итоге пришли к выводу, что бриллианты были похищены Николаем Константиновичем, а вырученные деньги должны были пойти на подарки любовнице князя - американской танцовщице Фанни Лир. На семейном совете - общем собрании членов монаршей семьи после долгих дебатов (как варианты предлагались: отдать в солдаты, предать публичному суду и сослать на каторгу) было принято решение, наносившее минимальный вред престижу царской семьи. Решено было признать великого князя Николая душевнобольным, а затем он по указу императора навсегда высылался из столицы империи. На следующий день американский посланник М.Джуэлл писал ноту главе полицейского департамента Санкт-Петербурга генералу Трепову:
"Полномочный посланник Соединенных Штатов имеет честь сообщить, что сегодня днем в квартиру миссис Блэкфорд, американской гражданки, явилась полиция. Квартира подверглась обыску и многие вещи унесены. Миссис Блэкфорд арестована. Посланник надеется, что генерал сообщит ему - сегодня вечером, если возможно, - за что полиция арестовала ее, в каком преступлении ее обвиняют и где она в данный момент находится. Посланник не намерен вмешиваться в дела правосудия, однако он полагает, что миссис Блэкфорд не будет лишена должной защиты со стороны закона".
Генерал Трепов ответил: "Миссис Блэкфорд со всей должной заботой и вниманием переведена в место, где не будет недостатка ни в чем и где будет пребывать в добром здравии и наилучшем расположении духа".
Через несколько дней Фанни Лир была выдворена из России с запрещением когда-либо сюда возвращаться. С Великим князем она больше никогда не встречалась.
Во Франции Фанни Лир немедленно выпустила книгу мемуаров с включением писем к ней великого князя, которую по настоянию российского посла конфисковала полиция. Однако издание уже разошлось во многих копиях и вскоре было переиздано в Бельгии.
В воспоминаниях Фанни Лир имеется запись, весьма красноречиво характеризующая и саму эту женщину, родившуюся и выросшую в семье протестантского священника: «Случись такая пропажа в семье обыкновенных людей, - писала мисс Лир, - её там скрыли бы; здесь же, напротив, подняли на ноги полицию…».
Николаю Константиновичу было объявлено фактически два приговора. Первый - для публики - состоял в признании его безумным. Из чего следовало, что отныне и навсегда он будет находиться под стражей, на принудительном лечении, в полной изоляции. Смысл второго приговора - семейного - состоял в том, что в бумагах, касающихся Императорского Дома, запрещалось упоминать его имя, а принадлежавшее ему наследство передавалось младшим братьям. Он также лишался всех званий и наград и вычёркивался из списков полка. Он высылался из Петербурга навечно и был обязан жить под арестом в том месте, где ему будет указано.
В 1917 году в журнале «Аргус» появился перевод мемуаров Фанни Лир, где она рассказывала о своём августейшем романе, горькой участи Николы (как его называли близкие люди), в виновность которого она не верила ни на минуту, а также о том, как окончилось её путешествие в Россию.
Имеется ещё одна странность в этом деле. Несмотря на то, что родителей Николая Константиновича и его августейших родственников не покидала уверенность в том, что Николая Константиновича погубили любовь к куртизанке и нехватка средств на удовлетворение её прихотей, остаётся непреложным тот факт, что при обыске в письменном столе Николая Константиновича была обнаружена сумма, гораздо большая той, что была получена за заложенные в ломбарде украденные бриллианты.
Фанни в своих мемуарах писала, что в столице великого князя держали в смирительной рубашке, накачивали лекарствами и даже били. Солдаты, сторожившие Николу, куражились над ним, хотя вчера ещё он был для них недосягаем, и предлагали арестованному детские игрушки. Сам же Николай Константинович, судя по оставленной им записи, сожалел, что не попал на каторгу. На самом деле до такой крайности дело не доходило. Николая ссылали в отдаленные части России, пока он не осел в Ташкенте, при этом доставляя хлопоты родственникам, однако в смирительной рубашке его не держали, а в Азии он женился и завел детей, которым разрешено было носить придуманную им фамилию "Искандер".
Когда на трон взошел Александр III, Николай написал письмо с просьбой разрешить ему приехать на похороны убитого террористами Александра II и умолял простить. Император незамедлительно ответил: «Вы недостойны того, чтобы склоняться перед прахом моего отца, которого так жестоко обманули. Не забывайте, что вы обесчестили всех нас. Пока я жив, вам не видать Петербурга».
Спустя много лет, когда великий князь уже находился в ташкентском изгнании, его мать, Александра Иосифовна, сделала ему подарок. Во время прогулки в парке, она наткнулась на мраморную скульптуру полуобнажённой женщины с яблоком в руке. Она узнала в этой женщине Фанни Лир - возлюбленную своего старшего сына. И вскоре скульптуру, упакованную в деревянный ящик, отправили в Ташкент Николаю Константиновичу. Позднее эта мраморная скульптура стала одним из украшений Ташкентского музея изобразительных искусств.
История Фанни Лир и Николая Константиновича уготовано было стать сюжетом бульварной литературы; черты Фанни Лир можно угадать в героине михалковского "Сибирского цирюльника", но эта история, как говорят сегодня, полностью основана на реальных событиях.
Основные источники: wiki, Тарсаидзе А. Цари и президенты: история забытой дружбы. М., 2010,