Российско-американские сюжеты
Несмотря на довольно бедную «политическую» повестку дня в двусторонних отношениях после заключения торгового договора 1832 г., в последующие годы сохранялся и постепенно рос интерес российской власти к Америке как возможному источнику технических инноваций.
В конце 1830-х гг. правительство Николая I начало программу технической модернизации России, включавшую строительство железных дорог, внедрение парового двигателя, расширение начального образования и ряд других мер. Самодержец хотел модернизировать империю, сохранив её политическую систему и идеологию нетронутой.
Российское правительство решило опереться в выполнении этой программы на американскую помощь. Англия, бывшая ведущим источником технологий в ту эпоху, оставалась в то же время главным геополитическим соперником Российской империи. Николай I не хотел попадать в какую бы то ни было зависимость от Великобритании. Серия командировок русских офицеров в Соединённые Штаты в конце 1830-х привела не только к постройке за океаном пароходов для русского флота, но и к решению царя опереться на американских специалистов в его главном экономическом начинании - строительстве петербурго-московской железной дороги.
Николай IПервой ласточкой этого нового уровня отношений между странами стало турне по Соединённым Штатам российских морских офицеров и последовавший за этим заказ на американский верфи парохода «Камчатка».
Во второй половине 1830-х годов обострилось соперничество между Россией и Великобританией в связи с Восточным вопросом. Эта перемена привела, в частности, к прекращению сотрудничества двух стран в укреплении военно-морской мощи. Перед Российской империей встал вопрос, каким образом поддерживать современный уровень флота в условиях начала пароходного строительства, секреты которого ревниво оберегала империя-соперница. Единственной страной, где пароходы заняли уже прочное место в транспортной системе (хотя пока и не в военно-морском флоте), были Соединённые Штаты. Первый американский военный пароход «Фултон» был спущен на воду в 1837 г.
Военный пароход США "Фултон", 1837
2 августа того же года новый американский посланник Джон Миффлин Даллас прибыл в Санкт-Петербург на парусном фрегате «Индепенденс» и столкнулся с горячим интересом императора Николая к американскому кораблю. Когда военный парусник вошёл в гавань Кронштадта, его посетила делегация высокопоставленных офицеров и чиновников, в составе которой инкогнито находился русский император. Он внимательно осмотрел фрегат и задал морякам много вопросов.
Фрегат "Индепенденс"
Визит Николая на «Индепенденс» был вызван прежде всего желанием императора лично познакомиться с американским кораблём, и он не скрывал, что вынашивает далеко идущие замыслы по поводу военно-морского сотрудничества. При первой официальной встрече Николай объяснил Далласу: «Я застал ваш корабль в момент прибытия, в его походной форме: я не хотел смотреть на него в парадном виде. Это превосходный корабль. Я собираюсь направить несколько морских офицеров в Соединённые Штаты учиться военно-морскому строительству и науке; и я хочу попросить Вас снабдить их соответствующими письмами».
Дж.М.ДалласВ конце того же года Даллас уверенно сообщал в госдеп, что «Адрианопольский договор, судьба Польши, дело «Виксена», растущие потоки оскорблений, выливаемых на самодержца обеими политическими партиями в Англии, всеобщая страсть здесь к военно-морскому флоту соединяются с другими воспоминаниями и причинами, чтобы привести рано или поздно к столкновению» Англии и России . Страсть к флоту подразумевала прежде всего его модернизацию, причем независимую от вероятного противника.
Обещание царя об отправке офицеров в Америку было исполнено незамедлительно. По всей видимости, уже во время разговора Николая с Далласом в Соединённых Штатах или на пути туда находился штабс-капитан И.С. Дмитриев , написавший в подробном отчете:
«В течение 10-ти месячного пребывания моего в Америке, я посетил все порты, как принадлежащие правительству Соединенных Штатов, так и те купеческие Адмиралтейства, которые встречались мне на пути при переезде из одного места в другое; был на озерах Erie и Ontario и на реке Ohio до мест Синеннатти и Луизвилль. Старался везде собирать сведения и делал мои подробные замечания относительно способа строения всякого рода судов как военных так и купеческих; замечав образ их скрепления и вообще расположения материалов; входил в хозяйственное распоряжение о употреблении лесов и о сохранении их; снимал копии с чертежей, которые были мне доставлены, если же не имел таковых, то составлял планы или с моделей или с натуры предметов. О числе коих имею честь приложить при сем Вашему Превосходительству опись.
Так как употребление пароходов на реках и озерах в Америке для облегчения средств путешествия и транпортирования товаров внутренней торговли есть одно из замечательнейших произведений Американского народа, то я в особенности обращал на этот предмет внимание и старался обзнакомить себя с образом постройки пароходов; их внутренним устройством; с конструкциею и приложением машин, доставленных мне инженерами, и линий подводной части с моделей лучших пароходов; внутреннего же их устройства составил планы с натуры судов - и сверх того давал свои подробнейшие замечания. Так что ежели в случае введения подобных судов на водах и в нашем Отечестве, я научусь и должен буду дать верный отчет строения и употребления пароходов на реках в Америке; которые в конструкции своей, скорости хода и силе машин разнетвуют противу тех употребляемых до ныне в Европе».
Отчёты дают хорошее представление о дотошности русских офицеров и их стремлении не упустить из виду ничего действительно важного.
Через несколько месяцев после Дмитриева за океан отправился капитан 2-го ранга Иван Иванович фон Шанц. В мае 1838 года он докладывал русскому посланнику А.А. Бодиско:
«Честь имею представить Вашему Превосходительству ведомость по чертежам и моделям, собранным мною здесь в течение шести месяцев. В оной также показаны некоторые предметы по части морской, о которых я старался сделать свои замечания. Относительно же до поездки моей по Соединенным Штатам, имею честь донести следующее: для обозрения казенных Адмиралтейств и главных купеческих верфов посещены мною города Бостон, Ньюйорк, Филадельфия, Балтимур, Вашингтон и Норфолк. Для испытания качеств здешних морских пароходов, шел я в декабре на пароходе из Норфолка в Шарлстон и, дабы познакомиться с управлением мелкими шхунами Балтимурскими, отправился на одной из таковых из Шарлстона в Вест Индию, откуда, посетив на острове Куба города Матансас и Гавана, воротился в январе месяце в Соединенные Штаты в город Новый Орлинг.
Идучи на пароходах из Новой Орлинг вверх по рекам Миссисипи и Охио, посетил я города Начес, Виксбург, Луисвиль, Синсинати и Вылинг, в которых местах о тамошних превосходных речных пароходах, о их машинах и устройствах вообще, собраны мною полные сведения».
В следующем году ещё два офицера Корпуса корабельных инженеров, капитан Пипин и подпоручик Шарубин, путешествовали по США, изучая пароходы, доки и военно-морские сооружения . Их работа оказалась такой важной, что русский посланник А. Бодиско настоял на продлении их командировки на год и повышении годового жалования с 250 до 350 фунтов стерлингов . Свою деятельность за первый год пребывания в США, аналогичную работе Дмитриева и Шанца, русские офицеры охарактеризовали в рапорте на имя посланника.
Пипин и Шарубин закупили в США большое количество чертежей и несколько машин, в том числе «ледопробивную машину удивительной силы», после чего подали прошение остаться в Нью-Йорке на время строительства там парохода по русскому заказу, на что получили разрешение морского министра. Особенно русским морякам понравились корабельные верфи Брауна и Белли, которые с готовностью показали им свои возможности.
Флотские инженеры не проходили мимо любой возможности изучить всё новое, что встречалось им в Соединенных Штатах, будь то устройство тюрьмы или способ минерализации мяса. Среди новых знакомств русских офицеров был и молодой оружейник Сэмюель Кольт, который производил в то время эксперименты по укреплению побережья и подводным взрывам.
Сэмюел Кольт
Нахлынувшим в Америку командированным инженерам всемерно помогали сотрудники немногочисленной российской миссии. Особую признательность каждый из них высказывал в адрес секретаря посольства Е. Кремера. Наиболее многословно это сделал Дмитриев:
«Я почитаю себя совершенно счастливым, что в выполнении возложенной на меня начальством обязанности я имел все возможные способы к достижению цели. Эти способы заключались непосредственно в постоянных заботах и желании г-на Кремера, который вводил меня к частным особам не токмо по одним корреспонденциям, но, представляя лично, просил их о снабжении меня всеми возможными сведениями. Я не могу, не должен утаить того чувства, которое сохраню к г-ну Кремеру за его постоянное содействие в трудах моих, ибо в противном случае, я при всем моем усердии, не мог бы сделать того, что ныне к совершенному моему удовольствию имею счастие нести в Отечество».
Иван фон Шанц отметил чрезвычайную важность помощи осведомленного Кремера:
«Возвративши из запада в Вашингтон, провел я там для собирания остальных необходимых обо здешнем флоте сведений месяц и в начале апреля был готов оставить Америку, но желание поверенного в делах г-на Кремера познакомить меня с новыми важными усовершенствованиями по части пароходных машин, над которыми тогда в тайне производились опыты, заставило меня остаться еще на более месяца в Нью-Йорке. Как господин Кремер в сем успел и как полезны для России могут быть эти усовершенствования, Вашему Превосходительству самому хорошо известно» .
И.И.фон Шанц
Наибольшим энтузиастом использования опыта американского пароходостроения для перевооружения русского флота оказался капитан 2-го ранга Иван фон Шанц, установивший доверительные отношения с А. Бодиско. Он (видимо, привлекая в союзники секретаря миссии Е. Кремера) сумел убедить нового посланника в важности такого предприятия. Во всяком случае, в мае 1838 года А.А. Бодиско писал К.В. Нессельроде:
Карл Нессельроде«Если существует в Соединённых Штатах предмет, заслуживающий всего нашего внимания и который достиг здесь замечательной степени совершенства, то это, безусловно, навигация при помощи пара. Количество и разнообразие машин, чрезвычайная быстрота, с которой пироскафы проходят расстояния - всё это поистине удивительно, и, вернувшись недавно из Англии, я не колеблясь отдаю предпочтение американским пароходам».
Далее посланник сообщал о своём знакомстве с братьями Скайлерами, «механиками большой репутации». Скайлеры предложили вниманию русских дипломатов новую конструкцию парового котла с целью заинтересовать правительство империи в приобретении их новинки. Изобретение высоко оценил капитан Шанц, считавший, что оно дает огромные преимущества по сравнению с использовавшимися тогда паровыми машинами.
«Императорское правительство построило в Англии несколько паровых судов. Было бы желательно иметь одно паровое судно американской постройки. Это дало бы возможность сравнения, и если моё смиренное предложение заслуживает какого-нибудь внимания, возвращение г-на Шанца в Америку было бы полезным, и с помощью императорского посольства мы смогли бы увеличить императорский морской флот на пароход, который в полной безопасности сможет пройти из Нью-Йорка в Кронштадт в 16 - 20 дней, а из Кронштадта в Санкт-Петербург за время в один час».
Эта депеша и это предложение были вызваны к жизни письмом Скайлеров к Бодиско, написанном за два дня до цитированного выше отчета. Роберт и Джордж Скайлеры «по просьбе м-ра Кремера» прислали российскому посланнику модели новой паровой машины. «Двигатель изобретен м-ром А. Лайтхоллом (Lighthall) … а котлы - изобретение нижеподписавшихся». В связи с тем что в самих Соединённых Штатах «паровая навигация используется главным образом на реках», Скайлеры в качестве иллюстрации возможностей постройки большого морского парохода привели построенный в Англии пассажирский пароход для трансатлантического плавания:
«Судно, построенное для этой цели, имеет 234 фута в длину, 35 футов в ширину и 23 фута в высоту, с тоннажем 1400, выглядит как фрегат с четырьмя мачтами и построено за $400.000. Его машина и уголь занимают почти все судно, и этот огромный корабль может нести не более 40 пассажиров и 100 тонн груза.
Представьте себе судно, построенное в этих же размерах, с котлами и двигателями, основанные на предложенном нами принципе. Мы уверены, что 75 футов в центре судна поместят двигатели, котлы, и топливо на двадцать дней. Это оставит место в 160 футов длины для заполнения пассажирами и грузом…
Мы чувствуем большое желание, чтобы в Вашей стране открылось поле для честной конкуренции, и мы заканчиваем это послание уверением, что если правительство или частные лица захотят попробовать любое из предложенных улучшений, мы будем счастливы предложить любую помощь или информацию, какую только сможем» .
Поездки и изучение опыта кораблестроения увенчались решением русского правительства построить в Соединённых Штатах быстроходное паровое судно для Балтийского флота Российской империи. Заказ корабля в Америке был экстраординарным решением, и за ним стояли высокие ожидания. Назначенный государственным представителем при постройке парохода в новом звании капитана 1-го ранга Иван фон Шанц писал посланнику А.А. Бодиско, рассуждая о высокой цене, запрошенной строителями: «За пароход, подобного которому до сей поры не существует в свете, это вовсе не дорого. … Для постройки же по всем частям обыкновенного парохода государь император, вероятно, не хотел бы отправить в Америку, и как собственные слова е. в-ва были «выстрой мне скороход военный», полагаю, что другого рода парохода нельзя ему и показать».
Заметка в американской печати о поездке Пипина и Шарубина
Инструкции, полученные фон Шанцем, основывались на докладах русских офицеров об американском кораблестроении и включали перечисление фирм и моделей оборудования, которые необходимо было использовать в постройке парохода: русский моряк направлялся в Соединённые Штаты «для заказа там, наблюдения за постройкою и приведения сюда большого военного парохода, с вновь усовершенствованными котлами и машиною Лайтгала и Скайлера, подобными доставленным Вами моделям, на следующих основаниях:
1. Пароход заказать в Вашингтоне у строителей Брауна и Белли, из белого дуба, величиною около 1400 тонов, длиною до 200 фут, применяясь в образовании подводной части к планам лучших английских пароходов, но допуская впрочем некоторые от сих планов отступления, кои могут оказаться нужными, и с механизмом от 350 до 400 сил. …
3. Стараться построить пароход к 1841 году…
4. Так как по новости устройства машины и котлов весьма полезно было бы на первый раз поручить наблюдение за оными самим изобретателям, то Вы имеете обратиться к миссии нашей в Вашингтоне, об убеждении Лайтгала и Скайлера притти на том пароходе сюда. …
5. Все денежные условия со строителями, механиками и другими лицами, с коими встретится надобность для постройки и приведения сюда парохода, - как о ценах, так и о сроках платежей Высочайше возлагаются на Миссию нашу в Вашингтоне. …».
Очевидно, что на предполагаемые размеры судна оказало непосредственное влияние письмо Скайлеров. Неудивительно, что они же стали главными подрядчиками строительства парохода.
В середине лета 1839 года А. Бодиско, узнавший из частных писем о скором возвращении в Америку фон Шанца, ездил в Нью-Йорк в надежде встретить его сразу по прибытии. Посланник поторопился, но ожидал не напрасно - 28 июля с борта “British Queen” в Нью-Йорке сошли офицеры корпуса путей сообщения П. Мельников и Н. Крафт. Фон Шанц прибыл лишь 10 октября .
С собой русский капитан привез перстни, подаренные от имени императора кораблестроителям Броуну и Белли, чем немало их изумил. Тем не менее главными подрядчиками строительства парохода стали не они, а конструкторы паровой машины братья Р. и Дж. Скайлеры (Броун и Белли в качестве субподрядчиков построили корпус судна).
Капитан фон Шанц сам руководил проектированием внутреннего устройства, корпуса судна «в соответствии с формами и принципами, принятыми в Европе, с его собственными улучшениями», он также планировал вооружение корабля. У.Х. Браун (Броун) внёс изменения в подводную часть проекта, чтобы привести его в соответствие с требованиями американского пароходостроения . Таким образом, проект корабля оказался международным.
Во время обсуждения и выполнения контракта над американскими кораблестроителями витала тень английских конкурентов. Русский представитель капитан Иван фон Шанц ставил перед фирмой Скайлеров задачу добиться скорости корабля, «равной скорости лучших английских военных пароходов». Дж. Скайлер позднее признавался, расставляя акценты так, чтобы поднять свою роль: «Во время заключения контракта о “Камчатке” мы хорошо понимали, что нам придётся выдержать борьбу с мощным влиянием Англии в России, и по этой причине было решено, что мы снабдим «Камчатку» американскими инженерами на один год после поставки. Все пароходы, закупленные императором за пределами его владений до того времени, были приобретены в Англии, и инженеры были главным образом англичанами».
На постройку было первоначально выделено «двести семьдесят пять тысяч испанских талеров или до 1.375.000 руб. ассигнациями» или 313.000 долларов.
В течение осени 1839 г., последовавшей зимы и весны 1840 г. фон Шанц с командой, в которую кроме прибывшего вместе с ним лейтенанта Б.Ф. фон Флотова вошли задержавшиеся в Америке специально для этой цели капитан Пипин и подпоручик Шарубин, согласовывали контракты с субподрядчиками. Отдельные контракты потребовались для постройки корпуса корабля, медных паровых котлов, шлюпок, шитья парусов (пароходы в то время ещё снабжались парусной оснасткой), столярных работ, отлития паровых цилиндров, ковки главного вала, установления мачт. После заключения контрактов со всеми субподрядчиками цена постройки парохода весьма выросла. Вашингтонской миссии пришлось объясняться с министерствами иностранных дел и финансов по поводу просьбы о дополнительном выделении 50 тыс. долл., которые и были вскоре истребованы.
Летом 1840 г. пароход обрел имя - Николай I повелел назвать его «Камчатка». 24 ноября 1840 г. «Камчатка» была спущена со стапелей, и еще почти год потребовался для установки на неё машин и оборудования.
Однако следующей зимой выяснилось, что строители не укладываются и в новые суммы, выделенные русским правительством. Братья Скайлеры стали угрожать фон Шанцу остановкой работ, а потом - продажей парохода в другие руки. После нескольких стычек между русским капитаном и американскими предпринимателями фон Шанц признался посланнику, что другого пути закончить пароход, как найти дополнительные деньги, не существует. Но корабль того стоил!
«Сравнивать Камчатку, - писал Шанц, уже видевший себя капитаном этого парохода, - всю или по частям со вновь построенными двумя военными пароходами здешнего правительства едва ли стоит труда, ибо суда сии принадлежат прошедшему столетию; замечу только, что образование подводной и красота надводной части, пропорциональность и нового рода размерение рангоута, внутреннее расположение, позволяющее действие всех орудий в деле не мешая в то же время устройства приличного типа кают, пропорциональность … превосходная метода скрепления… малое водоизмещение при большой вместительности, хорошее послушание руля … вот предметы, в коих без исключения все Соединенные Штаты отдают нам справедливость. И отзывы подобного роду о судне, построенном российскими офицерами, т.е. по чертежам их, относятся, по-моему, некоторым образом и к чести нашего флота, наипаче от народа известного искусством в постройке отличнейших судов в свете. Камчатка превосходит в силе артиллерии, для которой построен и которою, надеюсь, он может носить всех до ныне иностранных пароходов».
В результате Николай I распорядился выделить на завершение ещё 100 тыс. долл. Морской министр А.С. Меншиков сообщил, однако, «что Его Величеству угодно, дабы в предупреждение каких-либо новых еще издержек, с строителями, буде можно, условлено было: следующие им деньги получить не вдруг, а с оставлением из упомянутых 100 т. долларов некоторой части в уплату им по прибытии парохода уже в Россию». Так и случилось - последние 55 тысяч долларов Скайлер получил уже в Санкт-Петербурге.
А.С.Меншиков, морской министр РоссииТаким образом, пароходный фрегат «Камчатка» обошелся русскому правительству более чем в 450 тыс. долл. (по оценке Скайлера, в 418.919 долларов 57 центов, а по подсчетам фон Шанца, в 674.193 рубля 25 копеек серебром). Нельзя умолчать и о передававшихся позднее в команде «Камчатки» сплетнях, будто капитан фон Шанц «сильно нагрел себе лапы в Америке при постройке "Камчатки"».
Корабль был спущен на воду в октябре 1841 г. К тому времени это был самый большой пароход, построенный на американской верфи, и газеты США выражали сожаление, что он предназначен для России, а не для отечественного флота. Обострение отношений США с Великобританией в это самое время поставило в повестку дня строительство собственных военных пароходов. Американский посланник во Франции Льюис Кэсс призывал государственного секретаря Дэниела Уэбстера готовиться к войне и рекомендовал своему правительству «немедленно создать паровой военный флот».
Дж. Скайлер вынужден был даже оправдываться в открытом письме к конгрессмену У. Гуину, объясняя, что при одновременном строительстве на американских верфях «Камчатки» и двух пароходов для военно-морского флота США («Миссисипи» и «Миссури») «естественным образом возникло соревнование». Однако «все наши планы и опыт всегда к услугам военно-морского министерства».
Скайлер лично, потеснив Ивана фон Шанца в качестве капитана, привел пароход в Кронштадт 29 октября (10 ноября) 1841 г. Несмотря на протесты русского капитана, высказанные, впрочем, только в письме к А. Бодиско, Скайлер взял с собой в качестве пассажира своего тестя Джеймса Гамильтона, сына одного из «отцов-основателей» США Александра Гамильтона, одно время исполнявшего обязанности государственного секретаря при президенте Э. Джексоне.
Джеймс ГамильтонКапитан опасался, что американцы таким образом присвоят себе всю славу и внимание российских властей. Шанц просил Бодиско «буде возможно… избавиться на пароходе от такого знатного пассажира, который непременно под этим имеет что нибудь и о чем они желают, чтобы мы ничего не знали. Пришедши в Петербург на пароходе представил бы ему прекрасный случай (так в тексте. И.К.) представлен быть Государю, и в обществах там же он и Mr. Schuyler были бы главные действующие лица, которыми построен и приведен в Россию пароход».
Спустя годы Шанц вспоминал о сборной команде, с которой «Камчатка» совершила свой первый переход: «из 30 человек [машинистов и кочегаров] был только один опытный человек, а именно Патрик-Генри, ирландец, который, сделав переход из Ливерпуля до Галифакса, в должности кочегара, был списан с парохода “Great-Western” за пьянство. Первые машинисты, родом американцы, служили, до этого, лишь на речных пароходах; но один из них, мистер Смит, очень гордился перед ними тем, что сделал в молодости один переход пассажиром в Англию. … Правда, были еще три штурмана или помощника: швед, прусак и норвежец, можно сказать молодцы и, в полном смысле слова, люди морские, но едва ли грамотные и слышавшие когда-либо о существовании октанов и секстанов… старший из них, г.Дэль, был об одной ноге. Команда состояла из 40 человек всех возможных цветов, и, кроме нескольких датчан и шведов, почти без исключения из первых бродяг океанских». После попытки бунта «в этой страшной сборной команде, намеревавшейся среди Атлантического океана, во время жестокого ветра, арестовать меня и взять курс обратно в Нью-Йорк … я и мои помощники имели постоянно заряженные пистолеты в карманах».
Скайлер, однако, считал главной помехой делу британских конкурентов. Он описал попытки английских представителей в Санкт-Петербурге дискредитировать построенный в США корабль. Английская пропаганда, по мнению Скайлера, негативно повлияла даже на отношение к кораблю главы военно-морского министерства князя Меншикова, так что только «чувство справедливости и чести императора Николая» поддержало американских инженеров. На самом деле, недовольство Меншикова было вызвано, скорее, необходимостью двойной доплаты и тем, что из Санкт-Петербурга казалось вымогательством со стороны американских подрядчиков. Однако «мнения императора, выраженного открыто, что, насколько он знает, пароход удовлетворителен с точки зрения цены и качества, было достаточно, чтобы заставить умолкнуть всех придир в Санкт-Петербурге».
А.П.Боголюбов. Пароходо-фрегат "Камчатка"
«Камчатка» превосходно зарекомендовала себя на Балтике, укрепив уважение российских сановников и самого императора к техническому таланту американцев. Долгое время она оставалась лучшим пароходом российского военно-морского флота и флагманом Балтийского флота. Предметом особой гордости капитана был тот факт, что уже «спустя одну кампанию после прибытия «Камчатки» в Россию, осенью 1842 года, машина ее, в 600 сил, и притом совершенно нового расположения, была передана американским механиком для управления русским инженер-механикам: Эшапару, Леонтьеву, Чванову и друг., тогда как на других наших пароходах случалось, что по десяти лет сряду служили одни и те же иностранные механики».
Начинавший свою морскую службу на этом пароходе А.П. Боголюбов, ставший позднее известным художником-маринистом, не только оставил живописный портрет «Камчатки», но и описал её в мемуарах:
А.П.Боголюбов«Пароходо-фрегат "Камчатка" было лучшее колёсное судно нашего флота. Три года тому назад оно было приведено из Америки, где строилось под надзором капитана 1-го ранга И.И. Шанца, который по приводе его в Россию сделался командиром . Офицеров набрали туда лучших, команду тоже выбрали из всех экипажей.
"Камчатка" была, точно, красивое судно по линиям и пропорции, имела три мачты, все с реями, сильно, но красиво поднятыми, заострённый нос, круглую корму, которую почти всецело покрывал громадный золотой орёл».
«Служба на пароходе "Камчатка", конечно, была вполне лестная. (…) Всё офицерство наше было бравое, так что и стих сложили следующий:
Ус нафабрен,
Бровь дугой,
Новые перчатки.
Это, спросят, кто такой?
Офицер с "Камчатки"» .
Однако новых заказов пароходов для России американским кораблестроителям пришлось ждать более десяти лет. Ещё в середине 1850-х русский капитан Кроун, доказывая начальству выгодность сделанных им закупок пароходов, сравнивал их с ценой «Камчатки», «приобретённой там же в Америке через контр-адмирала Шанца» . А в 1840-х техническое сотрудничество России и США сместилось в область железнодорожного строительства.
Советские историки 1940-1980-х гг. в силу очевидных причин замалчивали или отрицали роль Соединенных Штатов в модернизации российского флота. Так, в монографии ведущего военного историка Л.Г. Бескровного упоминался один пароходо-фрегат, приобретенный в середине XIX в. для Балтийского флота в Англии, и девять - русской постройки, тогда как в иллюстрирующей этот текст таблице указана «Камчатка», опережающая все остальные русские пароходы по водоизмещению и по силе машины и вторая по числу орудий и по скорости хода.
Источник: И.И.Курилла. Заокеанские партнеры: Америка и Россия в 1830-1850-е годы. Волгоград, 2005.
В конце 1830-х гг. правительство Николая I начало программу технической модернизации России, включавшую строительство железных дорог, внедрение парового двигателя, расширение начального образования и ряд других мер. Самодержец хотел модернизировать империю, сохранив её политическую систему и идеологию нетронутой.
Российское правительство решило опереться в выполнении этой программы на американскую помощь. Англия, бывшая ведущим источником технологий в ту эпоху, оставалась в то же время главным геополитическим соперником Российской империи. Николай I не хотел попадать в какую бы то ни было зависимость от Великобритании. Серия командировок русских офицеров в Соединённые Штаты в конце 1830-х привела не только к постройке за океаном пароходов для русского флота, но и к решению царя опереться на американских специалистов в его главном экономическом начинании - строительстве петербурго-московской железной дороги.
Николай IПервой ласточкой этого нового уровня отношений между странами стало турне по Соединённым Штатам российских морских офицеров и последовавший за этим заказ на американский верфи парохода «Камчатка».
Во второй половине 1830-х годов обострилось соперничество между Россией и Великобританией в связи с Восточным вопросом. Эта перемена привела, в частности, к прекращению сотрудничества двух стран в укреплении военно-морской мощи. Перед Российской империей встал вопрос, каким образом поддерживать современный уровень флота в условиях начала пароходного строительства, секреты которого ревниво оберегала империя-соперница. Единственной страной, где пароходы заняли уже прочное место в транспортной системе (хотя пока и не в военно-морском флоте), были Соединённые Штаты. Первый американский военный пароход «Фултон» был спущен на воду в 1837 г.
Военный пароход США "Фултон", 1837
2 августа того же года новый американский посланник Джон Миффлин Даллас прибыл в Санкт-Петербург на парусном фрегате «Индепенденс» и столкнулся с горячим интересом императора Николая к американскому кораблю. Когда военный парусник вошёл в гавань Кронштадта, его посетила делегация высокопоставленных офицеров и чиновников, в составе которой инкогнито находился русский император. Он внимательно осмотрел фрегат и задал морякам много вопросов.
Фрегат "Индепенденс"
Визит Николая на «Индепенденс» был вызван прежде всего желанием императора лично познакомиться с американским кораблём, и он не скрывал, что вынашивает далеко идущие замыслы по поводу военно-морского сотрудничества. При первой официальной встрече Николай объяснил Далласу: «Я застал ваш корабль в момент прибытия, в его походной форме: я не хотел смотреть на него в парадном виде. Это превосходный корабль. Я собираюсь направить несколько морских офицеров в Соединённые Штаты учиться военно-морскому строительству и науке; и я хочу попросить Вас снабдить их соответствующими письмами».
Дж.М.ДалласВ конце того же года Даллас уверенно сообщал в госдеп, что «Адрианопольский договор, судьба Польши, дело «Виксена», растущие потоки оскорблений, выливаемых на самодержца обеими политическими партиями в Англии, всеобщая страсть здесь к военно-морскому флоту соединяются с другими воспоминаниями и причинами, чтобы привести рано или поздно к столкновению» Англии и России . Страсть к флоту подразумевала прежде всего его модернизацию, причем независимую от вероятного противника.
Обещание царя об отправке офицеров в Америку было исполнено незамедлительно. По всей видимости, уже во время разговора Николая с Далласом в Соединённых Штатах или на пути туда находился штабс-капитан И.С. Дмитриев , написавший в подробном отчете:
«В течение 10-ти месячного пребывания моего в Америке, я посетил все порты, как принадлежащие правительству Соединенных Штатов, так и те купеческие Адмиралтейства, которые встречались мне на пути при переезде из одного места в другое; был на озерах Erie и Ontario и на реке Ohio до мест Синеннатти и Луизвилль. Старался везде собирать сведения и делал мои подробные замечания относительно способа строения всякого рода судов как военных так и купеческих; замечав образ их скрепления и вообще расположения материалов; входил в хозяйственное распоряжение о употреблении лесов и о сохранении их; снимал копии с чертежей, которые были мне доставлены, если же не имел таковых, то составлял планы или с моделей или с натуры предметов. О числе коих имею честь приложить при сем Вашему Превосходительству опись.
Так как употребление пароходов на реках и озерах в Америке для облегчения средств путешествия и транпортирования товаров внутренней торговли есть одно из замечательнейших произведений Американского народа, то я в особенности обращал на этот предмет внимание и старался обзнакомить себя с образом постройки пароходов; их внутренним устройством; с конструкциею и приложением машин, доставленных мне инженерами, и линий подводной части с моделей лучших пароходов; внутреннего же их устройства составил планы с натуры судов - и сверх того давал свои подробнейшие замечания. Так что ежели в случае введения подобных судов на водах и в нашем Отечестве, я научусь и должен буду дать верный отчет строения и употребления пароходов на реках в Америке; которые в конструкции своей, скорости хода и силе машин разнетвуют противу тех употребляемых до ныне в Европе».
Отчёты дают хорошее представление о дотошности русских офицеров и их стремлении не упустить из виду ничего действительно важного.
Через несколько месяцев после Дмитриева за океан отправился капитан 2-го ранга Иван Иванович фон Шанц. В мае 1838 года он докладывал русскому посланнику А.А. Бодиско:
«Честь имею представить Вашему Превосходительству ведомость по чертежам и моделям, собранным мною здесь в течение шести месяцев. В оной также показаны некоторые предметы по части морской, о которых я старался сделать свои замечания. Относительно же до поездки моей по Соединенным Штатам, имею честь донести следующее: для обозрения казенных Адмиралтейств и главных купеческих верфов посещены мною города Бостон, Ньюйорк, Филадельфия, Балтимур, Вашингтон и Норфолк. Для испытания качеств здешних морских пароходов, шел я в декабре на пароходе из Норфолка в Шарлстон и, дабы познакомиться с управлением мелкими шхунами Балтимурскими, отправился на одной из таковых из Шарлстона в Вест Индию, откуда, посетив на острове Куба города Матансас и Гавана, воротился в январе месяце в Соединенные Штаты в город Новый Орлинг.
Идучи на пароходах из Новой Орлинг вверх по рекам Миссисипи и Охио, посетил я города Начес, Виксбург, Луисвиль, Синсинати и Вылинг, в которых местах о тамошних превосходных речных пароходах, о их машинах и устройствах вообще, собраны мною полные сведения».
В следующем году ещё два офицера Корпуса корабельных инженеров, капитан Пипин и подпоручик Шарубин, путешествовали по США, изучая пароходы, доки и военно-морские сооружения . Их работа оказалась такой важной, что русский посланник А. Бодиско настоял на продлении их командировки на год и повышении годового жалования с 250 до 350 фунтов стерлингов . Свою деятельность за первый год пребывания в США, аналогичную работе Дмитриева и Шанца, русские офицеры охарактеризовали в рапорте на имя посланника.
Пипин и Шарубин закупили в США большое количество чертежей и несколько машин, в том числе «ледопробивную машину удивительной силы», после чего подали прошение остаться в Нью-Йорке на время строительства там парохода по русскому заказу, на что получили разрешение морского министра. Особенно русским морякам понравились корабельные верфи Брауна и Белли, которые с готовностью показали им свои возможности.
Флотские инженеры не проходили мимо любой возможности изучить всё новое, что встречалось им в Соединенных Штатах, будь то устройство тюрьмы или способ минерализации мяса. Среди новых знакомств русских офицеров был и молодой оружейник Сэмюель Кольт, который производил в то время эксперименты по укреплению побережья и подводным взрывам.
Сэмюел Кольт
Нахлынувшим в Америку командированным инженерам всемерно помогали сотрудники немногочисленной российской миссии. Особую признательность каждый из них высказывал в адрес секретаря посольства Е. Кремера. Наиболее многословно это сделал Дмитриев:
«Я почитаю себя совершенно счастливым, что в выполнении возложенной на меня начальством обязанности я имел все возможные способы к достижению цели. Эти способы заключались непосредственно в постоянных заботах и желании г-на Кремера, который вводил меня к частным особам не токмо по одним корреспонденциям, но, представляя лично, просил их о снабжении меня всеми возможными сведениями. Я не могу, не должен утаить того чувства, которое сохраню к г-ну Кремеру за его постоянное содействие в трудах моих, ибо в противном случае, я при всем моем усердии, не мог бы сделать того, что ныне к совершенному моему удовольствию имею счастие нести в Отечество».
Иван фон Шанц отметил чрезвычайную важность помощи осведомленного Кремера:
«Возвративши из запада в Вашингтон, провел я там для собирания остальных необходимых обо здешнем флоте сведений месяц и в начале апреля был готов оставить Америку, но желание поверенного в делах г-на Кремера познакомить меня с новыми важными усовершенствованиями по части пароходных машин, над которыми тогда в тайне производились опыты, заставило меня остаться еще на более месяца в Нью-Йорке. Как господин Кремер в сем успел и как полезны для России могут быть эти усовершенствования, Вашему Превосходительству самому хорошо известно» .
И.И.фон Шанц
Наибольшим энтузиастом использования опыта американского пароходостроения для перевооружения русского флота оказался капитан 2-го ранга Иван фон Шанц, установивший доверительные отношения с А. Бодиско. Он (видимо, привлекая в союзники секретаря миссии Е. Кремера) сумел убедить нового посланника в важности такого предприятия. Во всяком случае, в мае 1838 года А.А. Бодиско писал К.В. Нессельроде:
Карл Нессельроде«Если существует в Соединённых Штатах предмет, заслуживающий всего нашего внимания и который достиг здесь замечательной степени совершенства, то это, безусловно, навигация при помощи пара. Количество и разнообразие машин, чрезвычайная быстрота, с которой пироскафы проходят расстояния - всё это поистине удивительно, и, вернувшись недавно из Англии, я не колеблясь отдаю предпочтение американским пароходам».
Далее посланник сообщал о своём знакомстве с братьями Скайлерами, «механиками большой репутации». Скайлеры предложили вниманию русских дипломатов новую конструкцию парового котла с целью заинтересовать правительство империи в приобретении их новинки. Изобретение высоко оценил капитан Шанц, считавший, что оно дает огромные преимущества по сравнению с использовавшимися тогда паровыми машинами.
«Императорское правительство построило в Англии несколько паровых судов. Было бы желательно иметь одно паровое судно американской постройки. Это дало бы возможность сравнения, и если моё смиренное предложение заслуживает какого-нибудь внимания, возвращение г-на Шанца в Америку было бы полезным, и с помощью императорского посольства мы смогли бы увеличить императорский морской флот на пароход, который в полной безопасности сможет пройти из Нью-Йорка в Кронштадт в 16 - 20 дней, а из Кронштадта в Санкт-Петербург за время в один час».
Эта депеша и это предложение были вызваны к жизни письмом Скайлеров к Бодиско, написанном за два дня до цитированного выше отчета. Роберт и Джордж Скайлеры «по просьбе м-ра Кремера» прислали российскому посланнику модели новой паровой машины. «Двигатель изобретен м-ром А. Лайтхоллом (Lighthall) … а котлы - изобретение нижеподписавшихся». В связи с тем что в самих Соединённых Штатах «паровая навигация используется главным образом на реках», Скайлеры в качестве иллюстрации возможностей постройки большого морского парохода привели построенный в Англии пассажирский пароход для трансатлантического плавания:
«Судно, построенное для этой цели, имеет 234 фута в длину, 35 футов в ширину и 23 фута в высоту, с тоннажем 1400, выглядит как фрегат с четырьмя мачтами и построено за $400.000. Его машина и уголь занимают почти все судно, и этот огромный корабль может нести не более 40 пассажиров и 100 тонн груза.
Представьте себе судно, построенное в этих же размерах, с котлами и двигателями, основанные на предложенном нами принципе. Мы уверены, что 75 футов в центре судна поместят двигатели, котлы, и топливо на двадцать дней. Это оставит место в 160 футов длины для заполнения пассажирами и грузом…
Мы чувствуем большое желание, чтобы в Вашей стране открылось поле для честной конкуренции, и мы заканчиваем это послание уверением, что если правительство или частные лица захотят попробовать любое из предложенных улучшений, мы будем счастливы предложить любую помощь или информацию, какую только сможем» .
Поездки и изучение опыта кораблестроения увенчались решением русского правительства построить в Соединённых Штатах быстроходное паровое судно для Балтийского флота Российской империи. Заказ корабля в Америке был экстраординарным решением, и за ним стояли высокие ожидания. Назначенный государственным представителем при постройке парохода в новом звании капитана 1-го ранга Иван фон Шанц писал посланнику А.А. Бодиско, рассуждая о высокой цене, запрошенной строителями: «За пароход, подобного которому до сей поры не существует в свете, это вовсе не дорого. … Для постройки же по всем частям обыкновенного парохода государь император, вероятно, не хотел бы отправить в Америку, и как собственные слова е. в-ва были «выстрой мне скороход военный», полагаю, что другого рода парохода нельзя ему и показать».
Заметка в американской печати о поездке Пипина и Шарубина
Инструкции, полученные фон Шанцем, основывались на докладах русских офицеров об американском кораблестроении и включали перечисление фирм и моделей оборудования, которые необходимо было использовать в постройке парохода: русский моряк направлялся в Соединённые Штаты «для заказа там, наблюдения за постройкою и приведения сюда большого военного парохода, с вновь усовершенствованными котлами и машиною Лайтгала и Скайлера, подобными доставленным Вами моделям, на следующих основаниях:
1. Пароход заказать в Вашингтоне у строителей Брауна и Белли, из белого дуба, величиною около 1400 тонов, длиною до 200 фут, применяясь в образовании подводной части к планам лучших английских пароходов, но допуская впрочем некоторые от сих планов отступления, кои могут оказаться нужными, и с механизмом от 350 до 400 сил. …
3. Стараться построить пароход к 1841 году…
4. Так как по новости устройства машины и котлов весьма полезно было бы на первый раз поручить наблюдение за оными самим изобретателям, то Вы имеете обратиться к миссии нашей в Вашингтоне, об убеждении Лайтгала и Скайлера притти на том пароходе сюда. …
5. Все денежные условия со строителями, механиками и другими лицами, с коими встретится надобность для постройки и приведения сюда парохода, - как о ценах, так и о сроках платежей Высочайше возлагаются на Миссию нашу в Вашингтоне. …».
Очевидно, что на предполагаемые размеры судна оказало непосредственное влияние письмо Скайлеров. Неудивительно, что они же стали главными подрядчиками строительства парохода.
В середине лета 1839 года А. Бодиско, узнавший из частных писем о скором возвращении в Америку фон Шанца, ездил в Нью-Йорк в надежде встретить его сразу по прибытии. Посланник поторопился, но ожидал не напрасно - 28 июля с борта “British Queen” в Нью-Йорке сошли офицеры корпуса путей сообщения П. Мельников и Н. Крафт. Фон Шанц прибыл лишь 10 октября .
С собой русский капитан привез перстни, подаренные от имени императора кораблестроителям Броуну и Белли, чем немало их изумил. Тем не менее главными подрядчиками строительства парохода стали не они, а конструкторы паровой машины братья Р. и Дж. Скайлеры (Броун и Белли в качестве субподрядчиков построили корпус судна).
Капитан фон Шанц сам руководил проектированием внутреннего устройства, корпуса судна «в соответствии с формами и принципами, принятыми в Европе, с его собственными улучшениями», он также планировал вооружение корабля. У.Х. Браун (Броун) внёс изменения в подводную часть проекта, чтобы привести его в соответствие с требованиями американского пароходостроения . Таким образом, проект корабля оказался международным.
Во время обсуждения и выполнения контракта над американскими кораблестроителями витала тень английских конкурентов. Русский представитель капитан Иван фон Шанц ставил перед фирмой Скайлеров задачу добиться скорости корабля, «равной скорости лучших английских военных пароходов». Дж. Скайлер позднее признавался, расставляя акценты так, чтобы поднять свою роль: «Во время заключения контракта о “Камчатке” мы хорошо понимали, что нам придётся выдержать борьбу с мощным влиянием Англии в России, и по этой причине было решено, что мы снабдим «Камчатку» американскими инженерами на один год после поставки. Все пароходы, закупленные императором за пределами его владений до того времени, были приобретены в Англии, и инженеры были главным образом англичанами».
На постройку было первоначально выделено «двести семьдесят пять тысяч испанских талеров или до 1.375.000 руб. ассигнациями» или 313.000 долларов.
В течение осени 1839 г., последовавшей зимы и весны 1840 г. фон Шанц с командой, в которую кроме прибывшего вместе с ним лейтенанта Б.Ф. фон Флотова вошли задержавшиеся в Америке специально для этой цели капитан Пипин и подпоручик Шарубин, согласовывали контракты с субподрядчиками. Отдельные контракты потребовались для постройки корпуса корабля, медных паровых котлов, шлюпок, шитья парусов (пароходы в то время ещё снабжались парусной оснасткой), столярных работ, отлития паровых цилиндров, ковки главного вала, установления мачт. После заключения контрактов со всеми субподрядчиками цена постройки парохода весьма выросла. Вашингтонской миссии пришлось объясняться с министерствами иностранных дел и финансов по поводу просьбы о дополнительном выделении 50 тыс. долл., которые и были вскоре истребованы.
Летом 1840 г. пароход обрел имя - Николай I повелел назвать его «Камчатка». 24 ноября 1840 г. «Камчатка» была спущена со стапелей, и еще почти год потребовался для установки на неё машин и оборудования.
Однако следующей зимой выяснилось, что строители не укладываются и в новые суммы, выделенные русским правительством. Братья Скайлеры стали угрожать фон Шанцу остановкой работ, а потом - продажей парохода в другие руки. После нескольких стычек между русским капитаном и американскими предпринимателями фон Шанц признался посланнику, что другого пути закончить пароход, как найти дополнительные деньги, не существует. Но корабль того стоил!
«Сравнивать Камчатку, - писал Шанц, уже видевший себя капитаном этого парохода, - всю или по частям со вновь построенными двумя военными пароходами здешнего правительства едва ли стоит труда, ибо суда сии принадлежат прошедшему столетию; замечу только, что образование подводной и красота надводной части, пропорциональность и нового рода размерение рангоута, внутреннее расположение, позволяющее действие всех орудий в деле не мешая в то же время устройства приличного типа кают, пропорциональность … превосходная метода скрепления… малое водоизмещение при большой вместительности, хорошее послушание руля … вот предметы, в коих без исключения все Соединенные Штаты отдают нам справедливость. И отзывы подобного роду о судне, построенном российскими офицерами, т.е. по чертежам их, относятся, по-моему, некоторым образом и к чести нашего флота, наипаче от народа известного искусством в постройке отличнейших судов в свете. Камчатка превосходит в силе артиллерии, для которой построен и которою, надеюсь, он может носить всех до ныне иностранных пароходов».
В результате Николай I распорядился выделить на завершение ещё 100 тыс. долл. Морской министр А.С. Меншиков сообщил, однако, «что Его Величеству угодно, дабы в предупреждение каких-либо новых еще издержек, с строителями, буде можно, условлено было: следующие им деньги получить не вдруг, а с оставлением из упомянутых 100 т. долларов некоторой части в уплату им по прибытии парохода уже в Россию». Так и случилось - последние 55 тысяч долларов Скайлер получил уже в Санкт-Петербурге.
А.С.Меншиков, морской министр РоссииТаким образом, пароходный фрегат «Камчатка» обошелся русскому правительству более чем в 450 тыс. долл. (по оценке Скайлера, в 418.919 долларов 57 центов, а по подсчетам фон Шанца, в 674.193 рубля 25 копеек серебром). Нельзя умолчать и о передававшихся позднее в команде «Камчатки» сплетнях, будто капитан фон Шанц «сильно нагрел себе лапы в Америке при постройке "Камчатки"».
Корабль был спущен на воду в октябре 1841 г. К тому времени это был самый большой пароход, построенный на американской верфи, и газеты США выражали сожаление, что он предназначен для России, а не для отечественного флота. Обострение отношений США с Великобританией в это самое время поставило в повестку дня строительство собственных военных пароходов. Американский посланник во Франции Льюис Кэсс призывал государственного секретаря Дэниела Уэбстера готовиться к войне и рекомендовал своему правительству «немедленно создать паровой военный флот».
Дж. Скайлер вынужден был даже оправдываться в открытом письме к конгрессмену У. Гуину, объясняя, что при одновременном строительстве на американских верфях «Камчатки» и двух пароходов для военно-морского флота США («Миссисипи» и «Миссури») «естественным образом возникло соревнование». Однако «все наши планы и опыт всегда к услугам военно-морского министерства».
Скайлер лично, потеснив Ивана фон Шанца в качестве капитана, привел пароход в Кронштадт 29 октября (10 ноября) 1841 г. Несмотря на протесты русского капитана, высказанные, впрочем, только в письме к А. Бодиско, Скайлер взял с собой в качестве пассажира своего тестя Джеймса Гамильтона, сына одного из «отцов-основателей» США Александра Гамильтона, одно время исполнявшего обязанности государственного секретаря при президенте Э. Джексоне.
Джеймс ГамильтонКапитан опасался, что американцы таким образом присвоят себе всю славу и внимание российских властей. Шанц просил Бодиско «буде возможно… избавиться на пароходе от такого знатного пассажира, который непременно под этим имеет что нибудь и о чем они желают, чтобы мы ничего не знали. Пришедши в Петербург на пароходе представил бы ему прекрасный случай (так в тексте. И.К.) представлен быть Государю, и в обществах там же он и Mr. Schuyler были бы главные действующие лица, которыми построен и приведен в Россию пароход».
Спустя годы Шанц вспоминал о сборной команде, с которой «Камчатка» совершила свой первый переход: «из 30 человек [машинистов и кочегаров] был только один опытный человек, а именно Патрик-Генри, ирландец, который, сделав переход из Ливерпуля до Галифакса, в должности кочегара, был списан с парохода “Great-Western” за пьянство. Первые машинисты, родом американцы, служили, до этого, лишь на речных пароходах; но один из них, мистер Смит, очень гордился перед ними тем, что сделал в молодости один переход пассажиром в Англию. … Правда, были еще три штурмана или помощника: швед, прусак и норвежец, можно сказать молодцы и, в полном смысле слова, люди морские, но едва ли грамотные и слышавшие когда-либо о существовании октанов и секстанов… старший из них, г.Дэль, был об одной ноге. Команда состояла из 40 человек всех возможных цветов, и, кроме нескольких датчан и шведов, почти без исключения из первых бродяг океанских». После попытки бунта «в этой страшной сборной команде, намеревавшейся среди Атлантического океана, во время жестокого ветра, арестовать меня и взять курс обратно в Нью-Йорк … я и мои помощники имели постоянно заряженные пистолеты в карманах».
Скайлер, однако, считал главной помехой делу британских конкурентов. Он описал попытки английских представителей в Санкт-Петербурге дискредитировать построенный в США корабль. Английская пропаганда, по мнению Скайлера, негативно повлияла даже на отношение к кораблю главы военно-морского министерства князя Меншикова, так что только «чувство справедливости и чести императора Николая» поддержало американских инженеров. На самом деле, недовольство Меншикова было вызвано, скорее, необходимостью двойной доплаты и тем, что из Санкт-Петербурга казалось вымогательством со стороны американских подрядчиков. Однако «мнения императора, выраженного открыто, что, насколько он знает, пароход удовлетворителен с точки зрения цены и качества, было достаточно, чтобы заставить умолкнуть всех придир в Санкт-Петербурге».
А.П.Боголюбов. Пароходо-фрегат "Камчатка"
«Камчатка» превосходно зарекомендовала себя на Балтике, укрепив уважение российских сановников и самого императора к техническому таланту американцев. Долгое время она оставалась лучшим пароходом российского военно-морского флота и флагманом Балтийского флота. Предметом особой гордости капитана был тот факт, что уже «спустя одну кампанию после прибытия «Камчатки» в Россию, осенью 1842 года, машина ее, в 600 сил, и притом совершенно нового расположения, была передана американским механиком для управления русским инженер-механикам: Эшапару, Леонтьеву, Чванову и друг., тогда как на других наших пароходах случалось, что по десяти лет сряду служили одни и те же иностранные механики».
Начинавший свою морскую службу на этом пароходе А.П. Боголюбов, ставший позднее известным художником-маринистом, не только оставил живописный портрет «Камчатки», но и описал её в мемуарах:
А.П.Боголюбов«Пароходо-фрегат "Камчатка" было лучшее колёсное судно нашего флота. Три года тому назад оно было приведено из Америки, где строилось под надзором капитана 1-го ранга И.И. Шанца, который по приводе его в Россию сделался командиром . Офицеров набрали туда лучших, команду тоже выбрали из всех экипажей.
"Камчатка" была, точно, красивое судно по линиям и пропорции, имела три мачты, все с реями, сильно, но красиво поднятыми, заострённый нос, круглую корму, которую почти всецело покрывал громадный золотой орёл».
«Служба на пароходе "Камчатка", конечно, была вполне лестная. (…) Всё офицерство наше было бравое, так что и стих сложили следующий:
Ус нафабрен,
Бровь дугой,
Новые перчатки.
Это, спросят, кто такой?
Офицер с "Камчатки"» .
Однако новых заказов пароходов для России американским кораблестроителям пришлось ждать более десяти лет. Ещё в середине 1850-х русский капитан Кроун, доказывая начальству выгодность сделанных им закупок пароходов, сравнивал их с ценой «Камчатки», «приобретённой там же в Америке через контр-адмирала Шанца» . А в 1840-х техническое сотрудничество России и США сместилось в область железнодорожного строительства.
Советские историки 1940-1980-х гг. в силу очевидных причин замалчивали или отрицали роль Соединенных Штатов в модернизации российского флота. Так, в монографии ведущего военного историка Л.Г. Бескровного упоминался один пароходо-фрегат, приобретенный в середине XIX в. для Балтийского флота в Англии, и девять - русской постройки, тогда как в иллюстрирующей этот текст таблице указана «Камчатка», опережающая все остальные русские пароходы по водоизмещению и по силе машины и вторая по числу орудий и по скорости хода.
Источник: И.И.Курилла. Заокеанские партнеры: Америка и Россия в 1830-1850-е годы. Волгоград, 2005.