Российско-американские сюжеты
Сегодня Москва и С.-Петербург наполнены "экспатами", в том числе американцами, зачастую проводящими в России долгие годы. Но в XIX веке число американцев, не являвшихся сотрудниками дипломатических представительств или купцами, не работавших по заказу российского правительства, но проживавших в России на постоянной основе, было весьма невелико.
Информация об Арнольде Льюисе (в русской транскрипции позапрошлого века Любимовиче или Вильямовиче или Люисе) Гиллине (1848-1901) - писателе-американце, выучившем русский язык, проведшем вторую половину своей жизни в России и писавшем по-русски, крайне скудна, а источники дают противоречивые сведения. Поэтому сегодняшний очерк, вопреки обыкновению, не содержит портрета главного героя.
О некоторых обстоятельствах его удивительной судьбы можно узнать из воспоминаний проф. Н.Б. Коростелева о своем отце:
"...Крестной матерью (Бориса Васильевича Коростелева - а.) была бабушкина сестра, "кандидата офицера Несвижского полка Платона Григорьева дочь, девица Мария".
...
Вышеупомянутая "девица Мария", будучи еще совсем юной, однажды увидела в иллюстрированном журнале фотографию американского писателя А.Л.Гиллина. Здесь же сообщалось, что он прибывает в Петербург. Это был немолодой и довольно некрасивый человек, похожий внешне на сказочника Андерсена. Маша давно увлекалась его творчеством, без конца перечитывала романы "От черной избы до Белого дома" (о Линкольне) и "Крепость Молчания Синг-Синг".
Недолго думая, она отправилась в северную столицу - без денег, одетая явно не по погоде. Нашла гостиницу, где остановился Гиллин, но швейцар наотрез отказался ее впустить. Несчастная девушка обреченно стояла у входа, дрожа от холода. Неожиданно появился Гилпин с переводчиком. Маша бросилась к нему; в руках она сжимала журналы с его портретом и романами. Гиллин был тронут. Он поселил юную поклонницу в гостинице, купил ей одежду. А дальше - влюбился со всей страстью стареющего холостяцкого сердца.
Родителям ничего не оставалось, как согласиться на брак. После свадьбы молодые отправились через океан в Америку. Во время плавания Маша простудилась и умерла.
Похоронив ее в Штатах, Гиллин "Заболел" Россией. Он выцчил русский язык, часто приезжал на родину своей покойной супруги, ходил по "Машиным" тропинкам, посещал "Машины" заветные уголки, подолгу сидел у пруда на "Машиной" скамье, написал большой роман о своей любви к Маге (на русском языке не издавался). До самой смерти Гиллин поздравлял Машиных родителей с праздниками".
Сегодня трудно определить, что из этой истории правда. Во всяком случае, упомянутые книги Гиллин написал, уже живя в России. Но не будем забегать вперед.
Известны такие страницы его журналистской и писательской биографии:
А. Гиллин с 1 января 1877 г. "участвует сотрудником русской прессы газет «Русский мир», «Новости», «St-Petersbourger Herold» и др". А в редакторском примечании к одной из первых художественных публикаций Гиллина на русском языке «Предсмертный рассказ Фреда Гойт» в журнале «Кругозор» (1877) сказано, - вероятно, неточно, - что писатель живет в России уже около семи лет. При этом редакция журнала обращает особое внимание читателей на необычность писательской судьбы американца и новое имя в русской беллетристике: «Автор этого рассказа - американец, проживший около семи лет в России с целью изучения нашей родины и ее языка, которым он владеет как немногие иностранцы. Ныне г. Гиллин сотрудничает в лучших петербургских изданиях».
Так или иначе, в газете «Новости» за 2 мая и 3 июня 1877 г. под псевдонимом Iankee Doodle было опубликовано два «Письма из Америки» из Нью-Йорка. Они представляют собой обзор политической и общественной жизни США. В частности, автор публикации сообщает о начале европейского турне бывшего президента США Гранта. Позже, в 1878 г., Гиллин напечатает в той же газете биографический очерк «Улисс Сидней Грант» в связи с прибытием бывшего президента США в Петербург (выпуск от 19 июля).
У.С.ГрантЗаметим, что газета достаточно подробно освещала визит бывшего президента США в Россию. В очерке подчеркивался вклад генерала Гранта, будущего президента, в дело победного завершения гражданской войны. По мнению Гиллина, «именно Грант нанес последний удар ужасной, кровопролитной войне». Автор акцентировал внимание читателей на скромности экс-президента в частной жизни. В Петербурге он находился как простой турист. Выездка лошадей, чтение классиков, прогулки пешком - любимые занятия бывшего президента. Скромность и простота частной жизни бывшего президента США вызывали несомненную симпатию автора очерка, который, следуя жанровой традиции, привел также несколько анекдотов из жизни Гранта.
А в газете «Русский мир» за 1878 г. появляются его публикации в рубрике «Театр и музыка» за подписью А. Г-нъ и А.Г. Таким образом, в мае и июне 1877 г. писатель находился в США, тогда как с августа 1877 г. начинается его активное сотрудничество с русской прессой, а в качестве беллетриста он печатается, в частности, в августовских и сентябрьских номерах иллюстрированного журнала «Кругозор» (рассказы «Предсмертный рассказ Фреда Гойт» и «Убийство Арабеллы Мортон», повесть «Американская женитьба», в 1879 г. вошедшая в сборник «Отголоски Нового Света»).
Конец 1870-х гг. - это время активного творчества Гиллина-беллетриста, драматурга и журналиста. Гиллин обращается к американской тематике. Наиболее характерный подзаголовок его произведений - «оригинальный рассказ из американской жизни». Именно в эти годы выходят его рассказы в иллюстрированном журнале «Кругозор», в «Еженедельном литературном прибавлении газеты «Русский мир» («Джентльмен из Техаса» - 1878 г., «Среди братьев Христа» - 1878 г., также вошедшие в сборник «Отголоски Нового Света»). В 1877 г. появляется его «Путешествие по Америке» («Русское богатство»). А в 1878 г. в журнале «Нива» Гиллин печатает очерк «Моя встреча с Эдисоном».
В конце 1870-х гг. беллетрист пробует себя и как драматург. Гиллин пишет пьесу «Две силы» (1879), слегка видоизменяя повесть «Американская женитьба», и драму из русской жизни «Невольники любви» (1880). Насколько нам известно сегодня, это единственный текст американского писателя, в котором фигурируют русские герои и действие происходит в России.
Тексты Гиллина ориентированы на массового читателя. В большинстве произведений автор использует шаблонные приемы массовой литературы. В них часто присутствует тайна, интрига, подогревающая внимание читателей. Авантюрно-любовный сюжет с элементами уголовного обеспечивает повышенный интерес читателя на протяжении всего хода действия. Так, в рассказе «Предсмертный рассказ Фреда Гойт» повествователь, встречающий после долгой разлуки знакомое ему семейство Гойт, оказавшееся разоренным, чувствует тайну, связанную с историей судьбы старшей дочери; начало рассказа «Убийство Арабеллы Мортон» отсылает читателя к броским газетным заголовкам, репортерскому расследованию, а в «Американской женитьбе» авантюрное начало связано с линией сенатора и бывшего фальшивомонетчика Шодди, желающего жениться на Аде, юной дочери богатого нью-йоркца Эзры Брукса.
Набор «ролей» персонажей, а также сюжетных ситуаций в произведениях Гиллина вполне определен и характерен для массовой беллетристики. Так, неоднократно повторяется ситуация соперничества добродетельного героя и злодея, часто скрывающегося под маской порядочности и благообразия с непременным разоблачением последнего. В тупиковой ситуации неожиданно появляется герой или сведения, компрометирующие отрицательного персонажа. Особенно
ярко это видно в пьесе «Две силы», где в одной из сцен появившийся неожиданно бывший компаньон фальшивомонетчика, а теперь члена конгресса Форда выступает отчасти в функции героя-помощника. В пьесе автор вводит в действие и комического персонажа - странствующего проповедника трезвости, чье появление происходит в одной сцене и призвано развлечь читателя (зрителя).
В целом же манера повествования в ряде рассказов беллетриста гипертрофирована, чувства героев гиперболизированы, что позволяет отнести тексты к массовой литературе. К числу признаков жанрового канона относится и эмоциональная гипертрофированность, поскольку массовое сознание воспринимало и воспринимает истерическую театральность как знак сильных, подлинных страстей. Так, в рассказе «Убийство Арабеллы Мортон» часто можно встретить описания, подобные этому:
«Молнией блеснули глаза Гарри Тикнора. Ненависть и ревность растерзали его молодую душу, которая недавно парила в прекрасном небе, а теперь упала так быстро, неожиданно в страшную бездну отчаяния, несчастья и горя».
Повествование характеризуется пафосной интонацией и почти незакамуфлированной назидательностью. Произведениям Гиллина свойствен либо happy-end (соединение любящих героев в «Американской женитьбе», «Джентльмене из
Техаса»), либо аффективный или драматизированный и назидательный финал (смерть Арабеллы Нортон, задушенной страстным поклонником («Убийство Арабеллы Нортон») или печальный финал судьбы Эвелины Гойт, превратившейся в «падшее создание» («Предсмертный рассказ Фреда Гойт»).
Изображение Америки в произведениях Гиллина схематично, построено на стереотипах. Однако в нашем контексте именно это и представляется интересным. С одной стороны, внимание читателя сосредоточено на сюжете, однако с другой - автор, возможно, учитывает, что пишет для читателя европейского, а именно русского, имеющего в культурном сознании вполне сложившийся набор знаков «американского». Таких знаков достаточно много рассыпано по страницам прозы беллетриста.
К примеру, если кто-то из героев играет на музыкальном инструменте, то звучит «Янки Дудль» или американский гимн. Если героиня прекрасно музицирует, может последовать реплика, из которой ясно, что на обучение недаром потрачено около трех тысяч долларов и т.д. Гиллин во многом подтверждает сложившиеся в русском обществе последних десятилетий XIX в. представления о США, в частности, об американском характере. При этом на стереотипы накладываются схемы, характерные для произведений массовой литературы. Так, в «Американской женитьбе» образ отца героини достаточно типичен: любящий, заботливый, но суровый, он совершает ошибку в начале произведения, намереваясь отдать руку дочери недостойному ее человеку. Тот же тип героя создан и в рассказе «Моя встреча с Эдисоном» (в сборнике «Отголоски Нового Света» произведение названо «Путь к счастью и славе», а повествование ведется от третьего лица).
Тем не менее Гиллин акцентирует в своих героях целый ряд черт, которые подчеркиваются им именно как американские. Одна из них - ориентированность на проявление своей гражданской позиции. Его герои, в том числе и молодые девушки, собравшись вместе, начинают дискутировать о политике, о выборах, о шансах на победу того или иного кандидата в президенты. Автор прибегает даже к графическому выделению текста, используя курсив: «…я американец, я люблю родину и забочусь о ее благоденствии, я это называю не политикой, а долгом, который патриот обязан исполнить…».
Однако в беллетристике Гиллина авторский герой может и обладать состоянием, как Эбензер Сквайр из рассказа «Джентльмен из Техаса». В отличие от русской элитарной литературы XIX в., подчеркивавшей несовместимость накопительства, капитала и нравственности, духовности, Гиллин с симпатией рисует героя, заработавшего капитал своим трудом и успешным ведением торговых дел.
В произведениях беллетриста затронута и тема женской эмансипации и положения женщины в США. Он подчеркивает благотворность влияния принципов американской демократии на рост личностного самосознания. Героини Гиллина сами выбирают свою судьбу, подчеркивая, что это осознанный выбор и осуществление своего права («Американская женитьба», «Моя встреча с Эдисоном»).
Так, в «Американской женитьбе» Ада заявляет отцу о своем несогласии выйти замуж за Шодди (текст выделен автором курсивом): «Мне уже восемнадцать лет; по закону республики я свободна, я хорошо знаю, что я хотя и неопытная женщина - имею право, святое, редкое право, называть себя гражданкою нашего отечества. Теперь выбирай мою любовь, мое почтение за твое согласие на брак с Грешамом - или же мое решительное намерение как совершеннолетней женщины противодействовать твоему желанию принудить меня выйти за человека, которого я ненавижу».
Автор словно подчеркивает различие европейской и американской социальных систем, разные пути формирования личности, иное, в отличие от европейского, решение «женского вопроса». Тем самым американский автор, пишущий по-русски, с одной стороны, включен в поле русской литературы, активно поднимающей эту проблему (от Н.Г. Чернышевского до П.Д. Боборыкина), с другой - подчеркивает свое особое, американское, видение вопроса о женской эмансипации. В текстах Гиллина принципы американской демократии, а также изображенная модель поведения приветствуются однозначно и недвусмысленно.
США в изображении беллетриста предстают во многом как «страна доллара», личной инициативы, страна, где люди падки на сенсации. Американец должен быть расторопным, чтобы добиться успеха, и предприимчивым. Эти аспекты заокеанской жизни раскрыты особенно ярко в «Американской женитьбе», где автор затрагивает и нравы американских журналистов, освещает принципы американской журналистики. Гиллин не скрывает негодования: газеты в США гонятся за горячей новостью, репортеры и издатели готовы продать свое перо любому, кто заплатит. Журналистская «кухня», где не считается зазорным клевета, обвинения, брань ради сенсации, раскрывается им в «Американской женитьбе», отчасти в рассказе «Убийство Арабеллы Нортон», а также в пьесе «Две силы», переработанной, как можно полагать, из повести «Американская женитьба».
Гиллин оказывается в поле интересов русского читателя еще и потому, что затрагивает тему сектантства, которая была весьма популярна в то время и широко освещалась в русской печати (особенно публикации, касающиеся организации и внутренней жизни общины мормонов). Он пишет очерк «Среди братьев Христа», знакомя русскую публику и с религиозной стороной жизни американского общества.
В этом произведении автор обрисовывает секту методистов и описывает их «монстр-митинг» в Спящей долине. Гиллин резко критически описывает недельное радение сектантов, вводящее их в трансовое состояние, показывает религиозную нетерпимость, агрессивность по отношению к тем, кто не принадлежит секте.
Произведения А.Гиллина вызвали ряд рецензий в русских журналах. На публикацию сборника "Отголоски Нового Света" откликнулись "Отечественные записки", "Дело", "Нива", газеты "Русская правда", "Московские ведомости". В большинстве своем отзывы очень критичны. Так, автор рецензии в "Русской правде" А.Введенский, написал: ""нам нечего, кажется, говорить о значении труда иностранца для русской собственно литературы: никакого значения он, очевидно, иметь не может". Недоумение критика вызывает изображение преимущественно отрицательных сторон американской жизни в книге писателя: "это, скорее, отголоски "мошенничеств и сумасбродств" американских".
Рецензент Н.Ф.Бажин в "Деле" отмечал, что причина внимания публики к творчеству Гиллина кроется в высоком интересе русского общества ко всему американскому. Более того, рецензент отмечает тенденцию, характерную для современной ему русской действительности: интерес к США намного опережает любопытство к "житью-бытью других просвещенных народов".
В самом деле, несмотря на холодный прием критиков (ставший, очевидно, причиной того, что писатель полностью ушел в журналистику) творчество Гиллина вызывало большой интерес у читающей публики.
В.Г.Короленко вспоминал:
В.Г.Короленко, фото 1880 г."В Петербурге как-то шел грандиозный процесс Юханцева, кассира одного из банков, совершившего крупное хищение. В Петербурге в это время жил некто Гиллин, американец. Он издал небольшую книжку плохоньких рассказов и в предисловии выражал надежду, что «русская публика поддержит молодого американца, посвятившего свое перо русской литературе». Этот Гиллин предложил Нотовичу (издателю газеты "Новости" - а.) за дешевую цену написать сенсационный роман на тему громкого процесса. Нотович ухватился за эту идею и несколько раз присылал справиться в типографию, не прислано ли начало романа. Наконец я прочел первую корректуру начальных глав. Это была невероятно грубая и пошлая мазня, и я подумал об огорчении Нотовича по поводу обманутых ожиданий. Поздно ночью Нотович пришел в типографию.
- Ну что? - спросил он живо.
- Неужели вы напечатаете эту пошлость? - спросил я. - Ведь это совсем не литература.
Лицо Нотовича омрачилось, и он стал с озабоченным видом просматривать корректуру. Но по мере чтения выражение его лица менялось: оно озарилось улыбкой одобрения, которая не сходила до конца. Прочитав, он поднялся с видимым удовольствием.
- Вы ничего не понимаете, - сказал он. - Превосходная вещь!
А через несколько дней он с торжеством сказал мне:
- Ну, господин строгий критик, кто же из нас прав? Газетные разносчики спрашивают: «Есть ли Гиллин? Тогда давайте пятьдесят номеров…» Без Гиллина - вдвое меньше".
В 1880-е и 1890-е гг. американец, наряду с писательством, продолжает быть включенным в русскую журналистику. Как писатель Гиллин публикует в 1880-е гг. такие произведения, как «Из блокгауза в Белый дом» («Московские ведомости», 1885), «Синг-Синг, дом вечного молчания» («Русская мысль», 1886), «Sing-Sing. Роман из американской жизни» («Русский вестник», 1885). Как журналист Гиллин активно сотрудничает с целым рядом изданий. На протяжении почти двух десятилетий он регулярно публикуется в журналах сатирического направления «Шут», «Стрекоза», «Осколки», «Будильник» под псевдонимами А.Г., Янки Дудль, Янки-Дудль, Г., Г-ъ, Фланер, Янки, Г-н А.Л., Г-н А., Ignotus. В этих изданиях Гиллин публикует несколько переводов из Гейне (например, «Шут», 1882), однако и сам представляет стихотворные тексты, вполне соответствовавшие общей направленности и уровню этих журналов. Так, в «Стрекозе» появляются его небольшие тексты с весьма говорящими названиями «До и после брака», «Тоны и ноты» (1893).
Тексты, публикуемые в перечисленных изданиях, носят фельетонный характер. Это зарисовки на злобу дня, небольшие сценки, анекдоты, юморески. Они представляют собой, в частности, и обыгрывание русских пословиц, что свидетельствует о включении американца в русскую культуру и языковую среду. Такого же рода заметки, фельетоны, написанные Гиллином, появляются и в газетной прессе, как например, в газете «Новости дня», где журналист публикуется под псевдонимами Тужур-Парту, Маркиз Тужур-Парту.
В 1890-е гг. Гиллин не только сотрудничает в юмористических изданиях, но и является издателем собственного журнала «Двигатель», а также представляет «серьезную» журналистику в такой газете, как «Русский листок». В программном обращении редактора-издателя к читателям в пробном и затем первом выпуске журнала «Двигатель. Вестник международной техники, торговли и промышленности» (от 1 января 1896 г.) Гиллин писал: «Издание наше мы надеемся вести с пользой для читателя. Мы постараемся давать текст в более популярной и общепонятной форме, избегая излишней сухости в изложении статей и рефератов».
Задачу нового издания Гиллин видел в том, чтобы ввести «читателя в те пределы, где царит суровый, тяжелый труд наравне с лихорадочной предприимчивостью. Чем больше страна и чем сильнее развиваются ее промышленность и торговля, тем больше нуждаются нации в специальных органах». В цитированном заявлении прослеживается характерное для протестантской культуры представление о коммерческой деятельности, с одной стороны, как о тяжелом труде (и успехе как награде за него), а с другой - как о предприимчивости, проявлении активной деятельности личности. Примечательно, что в
реквизитах «Двигателя» было указано и на русском, и на английском: «редактор-издатель А.Л. Гиллин (USA)». Тем самым он подчеркивал свою принадлежность к американской нации и, наряду с включенностью в русскую действительность, одновременную дистанцированность от нее. В цитируемом же пассаже из редакторского обращения к читателям Гиллин
актуализирует и те представления об американской культуре, которые уже сложились в русском сознании, что позволяет идентифицировать его, с одной стороны, как русского журналиста, а с другой - как носителя американской
культуры.
Бикультурность обеспечивала Гиллину уникальную позицию как в русской беллетристике, так и в журналистике. Она же определила лицо нового издания. Значительную часть публикаций составляла информация о деловой жизни в США, американской торговле, русско-американских торговых связях и т.д.; в журнале публиковались и биографии известных в деловом мире людей или же ярких деятелей современности (например, барона Гирша, которого Гиллин парадоксально назвал "идеальным типом народника в иудействе"). Редакторские статьи появлялись практически в каждом номере. Гиллин был не только редактором, но и активно пишущим журналистом и освещал самые разные стороны и события не только американской, но и русской деловой жизни, особенно московской. Публикации его были довольно острыми и критичными.
Освещались в журнале и официальные события русской политической, общественной жизни. Редактор «Двигателя» был среди аккредитованных журналистов на коронации Николая II. Подробнейший отчет о ней занял существенное место в нескольких номерах «Двигателя», а спустя небольшое время после этого события в рубрике «Хроника» журнала появилась информация о награждении по случаю коронации редактора-издателя Гиллина по Высочайшему повелению серебряной медалью «для ношения в петлице на Андреевской ленте» и нагрудным значком «для гг. корреспондентов, присутствовавших на торжествах Св. Коронования».
Между тем, насколько мы сегодня представляем, появление нового издания было встречено весьма недоброжелательно русской прессой. Именно этим объясняется довольно резкая статья редактора уже в четвертом номере «Двигателя», являющаяся ответом на нападки со стороны других журналов, которые Гиллин называет травлей, а не критикой, в особенности еще и потому, что она анонимна. Здесь же автор статьи высказывает и свое кредо: «С юных лет мне было внушено моими достойными менторами моей дальней родины за Атлантическим океаном то правило, что истый журналист и деятель печати должны иметь два качества: убеждения и гражданское мужество».
В критике нового издания его редактор с горечью усматривает страх иных издателей перед конкуренцией, потерей подписчиков. Завершая статью «Антиколлегиальные отношения к новым издательским фирмам», Гиллин, желая найти отклик у коллег-издателей и журналистов, обращается к ним напрямую: «В начале никто из новых издателей по розам не грядет. Гг. старые издатели, вспомните-ка сами об этой страдной поре вашего прошлого».
Полемики не последовало, но, к сожалению, журнал, организованный русским писателем американского происхождения, выходил очень недолго - до сентября 1896 г. Однако еще и в 1898 г. Гиллин зарегистрировался в адресной книге А.С.Суворина «Вся Москва» именно как редактор-издатель «Двигателя», тогда как в последний год жизни он позиционировал себя в том же суворинском издании только в качестве американского журналиста, представителя Американского телеграфного агентства и Агентства международной печати в Лондоне.
В последние годы журналист сотрудничал в московской газете «Русский листок», где, по видимости, работал с англоязычной прессой, поскольку в газете регулярно печатались «известия» из США о самых разных событиях американской жизни.
Писатель и журналист умер 29 августа 1901 года. На его смерть откликнулась газета, с которой он последнее время сотрудничал - "Русский листок". Опубликованный ею некролог дает некоторое представление о журналистской деятельности писателя в последние годы жизни:
"Сегодня в англиканской церкви состоится отпевание, а затем в Введенских горах будет предан земле прах почившего третьего дня в Москве сотрудника американской и русской печати Арнольда-Люиса Гиллина. Покойный в последнее время был постоянным корреспондентом американского телеграфного агентства Chicago Record. В прошлом году, во время китайских событий, покойный был деятельным сотрудником Русск[ого] Листка, давая последние новости о войне из английских и американских источников.
Кроме того, читатели наши помнят, вероятно, полные интереса беседы покойного с представителями росской и иностранной промышленности, приезжими из Сибири и Китая. Беседы эти также печатались в Р.Л. У покойного в Москве было много знакомых, среди которых он своей общительностью снискал себе всеобщее уважением. Напомним, что покойный, с давних пор проживая в России (больше всего в Москве), как бы примкнул к русской журнальной семье. Ему принадлежат, например, очень обстоятельные исследования по средне-азиатскому хлопководству.
Отличаясь корректностью в отношениях своих вообще, покойный был хорошим товарищем, и неожиданная кончина его вызвала всеобщее сожаление среди тружеников московской газетной семьи. А.Гиллин умер не старым человеком, ему было 46 лет. Заболел он 21 августа вечером, будучи в "Аквариуме", где с ним сделалось дурно. После этого он уже с постели не вставал. По определению врачей, смерть последовала от расширения аорты и отека легких. Покойный встретил свою кончину мужественно и сделал самолично все необходимые распоряжения касательно своих похорон. Увы! Больше ничем труженик печати распорядиться не мог: средств для семьи, по обыкновению, никаких не осталось. В этом отношении покойный, хотя и примыкал к иностранной печати, но оказался не в лучшем положении, чем русские газетные работники.
Покойный умер в Москве, одиноким, семья его находится в Петербурге. Все заботы о погребении приняло на себя американское консульство в Москве".
Источники: А.А.Арустамова.русско-американский диалог XIX века: Историко-литературный аспект. В.Г.Короленко. История моего современника.
Информация об Арнольде Льюисе (в русской транскрипции позапрошлого века Любимовиче или Вильямовиче или Люисе) Гиллине (1848-1901) - писателе-американце, выучившем русский язык, проведшем вторую половину своей жизни в России и писавшем по-русски, крайне скудна, а источники дают противоречивые сведения. Поэтому сегодняшний очерк, вопреки обыкновению, не содержит портрета главного героя.
О некоторых обстоятельствах его удивительной судьбы можно узнать из воспоминаний проф. Н.Б. Коростелева о своем отце:
"...Крестной матерью (Бориса Васильевича Коростелева - а.) была бабушкина сестра, "кандидата офицера Несвижского полка Платона Григорьева дочь, девица Мария".
...
Вышеупомянутая "девица Мария", будучи еще совсем юной, однажды увидела в иллюстрированном журнале фотографию американского писателя А.Л.Гиллина. Здесь же сообщалось, что он прибывает в Петербург. Это был немолодой и довольно некрасивый человек, похожий внешне на сказочника Андерсена. Маша давно увлекалась его творчеством, без конца перечитывала романы "От черной избы до Белого дома" (о Линкольне) и "Крепость Молчания Синг-Синг".
Недолго думая, она отправилась в северную столицу - без денег, одетая явно не по погоде. Нашла гостиницу, где остановился Гиллин, но швейцар наотрез отказался ее впустить. Несчастная девушка обреченно стояла у входа, дрожа от холода. Неожиданно появился Гилпин с переводчиком. Маша бросилась к нему; в руках она сжимала журналы с его портретом и романами. Гиллин был тронут. Он поселил юную поклонницу в гостинице, купил ей одежду. А дальше - влюбился со всей страстью стареющего холостяцкого сердца.
Родителям ничего не оставалось, как согласиться на брак. После свадьбы молодые отправились через океан в Америку. Во время плавания Маша простудилась и умерла.
Похоронив ее в Штатах, Гиллин "Заболел" Россией. Он выцчил русский язык, часто приезжал на родину своей покойной супруги, ходил по "Машиным" тропинкам, посещал "Машины" заветные уголки, подолгу сидел у пруда на "Машиной" скамье, написал большой роман о своей любви к Маге (на русском языке не издавался). До самой смерти Гиллин поздравлял Машиных родителей с праздниками".
Сегодня трудно определить, что из этой истории правда. Во всяком случае, упомянутые книги Гиллин написал, уже живя в России. Но не будем забегать вперед.
Известны такие страницы его журналистской и писательской биографии:
А. Гиллин с 1 января 1877 г. "участвует сотрудником русской прессы газет «Русский мир», «Новости», «St-Petersbourger Herold» и др". А в редакторском примечании к одной из первых художественных публикаций Гиллина на русском языке «Предсмертный рассказ Фреда Гойт» в журнале «Кругозор» (1877) сказано, - вероятно, неточно, - что писатель живет в России уже около семи лет. При этом редакция журнала обращает особое внимание читателей на необычность писательской судьбы американца и новое имя в русской беллетристике: «Автор этого рассказа - американец, проживший около семи лет в России с целью изучения нашей родины и ее языка, которым он владеет как немногие иностранцы. Ныне г. Гиллин сотрудничает в лучших петербургских изданиях».
Так или иначе, в газете «Новости» за 2 мая и 3 июня 1877 г. под псевдонимом Iankee Doodle было опубликовано два «Письма из Америки» из Нью-Йорка. Они представляют собой обзор политической и общественной жизни США. В частности, автор публикации сообщает о начале европейского турне бывшего президента США Гранта. Позже, в 1878 г., Гиллин напечатает в той же газете биографический очерк «Улисс Сидней Грант» в связи с прибытием бывшего президента США в Петербург (выпуск от 19 июля).
У.С.ГрантЗаметим, что газета достаточно подробно освещала визит бывшего президента США в Россию. В очерке подчеркивался вклад генерала Гранта, будущего президента, в дело победного завершения гражданской войны. По мнению Гиллина, «именно Грант нанес последний удар ужасной, кровопролитной войне». Автор акцентировал внимание читателей на скромности экс-президента в частной жизни. В Петербурге он находился как простой турист. Выездка лошадей, чтение классиков, прогулки пешком - любимые занятия бывшего президента. Скромность и простота частной жизни бывшего президента США вызывали несомненную симпатию автора очерка, который, следуя жанровой традиции, привел также несколько анекдотов из жизни Гранта.
А в газете «Русский мир» за 1878 г. появляются его публикации в рубрике «Театр и музыка» за подписью А. Г-нъ и А.Г. Таким образом, в мае и июне 1877 г. писатель находился в США, тогда как с августа 1877 г. начинается его активное сотрудничество с русской прессой, а в качестве беллетриста он печатается, в частности, в августовских и сентябрьских номерах иллюстрированного журнала «Кругозор» (рассказы «Предсмертный рассказ Фреда Гойт» и «Убийство Арабеллы Мортон», повесть «Американская женитьба», в 1879 г. вошедшая в сборник «Отголоски Нового Света»).
Конец 1870-х гг. - это время активного творчества Гиллина-беллетриста, драматурга и журналиста. Гиллин обращается к американской тематике. Наиболее характерный подзаголовок его произведений - «оригинальный рассказ из американской жизни». Именно в эти годы выходят его рассказы в иллюстрированном журнале «Кругозор», в «Еженедельном литературном прибавлении газеты «Русский мир» («Джентльмен из Техаса» - 1878 г., «Среди братьев Христа» - 1878 г., также вошедшие в сборник «Отголоски Нового Света»). В 1877 г. появляется его «Путешествие по Америке» («Русское богатство»). А в 1878 г. в журнале «Нива» Гиллин печатает очерк «Моя встреча с Эдисоном».
В конце 1870-х гг. беллетрист пробует себя и как драматург. Гиллин пишет пьесу «Две силы» (1879), слегка видоизменяя повесть «Американская женитьба», и драму из русской жизни «Невольники любви» (1880). Насколько нам известно сегодня, это единственный текст американского писателя, в котором фигурируют русские герои и действие происходит в России.
Тексты Гиллина ориентированы на массового читателя. В большинстве произведений автор использует шаблонные приемы массовой литературы. В них часто присутствует тайна, интрига, подогревающая внимание читателей. Авантюрно-любовный сюжет с элементами уголовного обеспечивает повышенный интерес читателя на протяжении всего хода действия. Так, в рассказе «Предсмертный рассказ Фреда Гойт» повествователь, встречающий после долгой разлуки знакомое ему семейство Гойт, оказавшееся разоренным, чувствует тайну, связанную с историей судьбы старшей дочери; начало рассказа «Убийство Арабеллы Мортон» отсылает читателя к броским газетным заголовкам, репортерскому расследованию, а в «Американской женитьбе» авантюрное начало связано с линией сенатора и бывшего фальшивомонетчика Шодди, желающего жениться на Аде, юной дочери богатого нью-йоркца Эзры Брукса.
Набор «ролей» персонажей, а также сюжетных ситуаций в произведениях Гиллина вполне определен и характерен для массовой беллетристики. Так, неоднократно повторяется ситуация соперничества добродетельного героя и злодея, часто скрывающегося под маской порядочности и благообразия с непременным разоблачением последнего. В тупиковой ситуации неожиданно появляется герой или сведения, компрометирующие отрицательного персонажа. Особенно
ярко это видно в пьесе «Две силы», где в одной из сцен появившийся неожиданно бывший компаньон фальшивомонетчика, а теперь члена конгресса Форда выступает отчасти в функции героя-помощника. В пьесе автор вводит в действие и комического персонажа - странствующего проповедника трезвости, чье появление происходит в одной сцене и призвано развлечь читателя (зрителя).
В целом же манера повествования в ряде рассказов беллетриста гипертрофирована, чувства героев гиперболизированы, что позволяет отнести тексты к массовой литературе. К числу признаков жанрового канона относится и эмоциональная гипертрофированность, поскольку массовое сознание воспринимало и воспринимает истерическую театральность как знак сильных, подлинных страстей. Так, в рассказе «Убийство Арабеллы Мортон» часто можно встретить описания, подобные этому:
«Молнией блеснули глаза Гарри Тикнора. Ненависть и ревность растерзали его молодую душу, которая недавно парила в прекрасном небе, а теперь упала так быстро, неожиданно в страшную бездну отчаяния, несчастья и горя».
Повествование характеризуется пафосной интонацией и почти незакамуфлированной назидательностью. Произведениям Гиллина свойствен либо happy-end (соединение любящих героев в «Американской женитьбе», «Джентльмене из
Техаса»), либо аффективный или драматизированный и назидательный финал (смерть Арабеллы Нортон, задушенной страстным поклонником («Убийство Арабеллы Нортон») или печальный финал судьбы Эвелины Гойт, превратившейся в «падшее создание» («Предсмертный рассказ Фреда Гойт»).
Изображение Америки в произведениях Гиллина схематично, построено на стереотипах. Однако в нашем контексте именно это и представляется интересным. С одной стороны, внимание читателя сосредоточено на сюжете, однако с другой - автор, возможно, учитывает, что пишет для читателя европейского, а именно русского, имеющего в культурном сознании вполне сложившийся набор знаков «американского». Таких знаков достаточно много рассыпано по страницам прозы беллетриста.
К примеру, если кто-то из героев играет на музыкальном инструменте, то звучит «Янки Дудль» или американский гимн. Если героиня прекрасно музицирует, может последовать реплика, из которой ясно, что на обучение недаром потрачено около трех тысяч долларов и т.д. Гиллин во многом подтверждает сложившиеся в русском обществе последних десятилетий XIX в. представления о США, в частности, об американском характере. При этом на стереотипы накладываются схемы, характерные для произведений массовой литературы. Так, в «Американской женитьбе» образ отца героини достаточно типичен: любящий, заботливый, но суровый, он совершает ошибку в начале произведения, намереваясь отдать руку дочери недостойному ее человеку. Тот же тип героя создан и в рассказе «Моя встреча с Эдисоном» (в сборнике «Отголоски Нового Света» произведение названо «Путь к счастью и славе», а повествование ведется от третьего лица).
Тем не менее Гиллин акцентирует в своих героях целый ряд черт, которые подчеркиваются им именно как американские. Одна из них - ориентированность на проявление своей гражданской позиции. Его герои, в том числе и молодые девушки, собравшись вместе, начинают дискутировать о политике, о выборах, о шансах на победу того или иного кандидата в президенты. Автор прибегает даже к графическому выделению текста, используя курсив: «…я американец, я люблю родину и забочусь о ее благоденствии, я это называю не политикой, а долгом, который патриот обязан исполнить…».
Однако в беллетристике Гиллина авторский герой может и обладать состоянием, как Эбензер Сквайр из рассказа «Джентльмен из Техаса». В отличие от русской элитарной литературы XIX в., подчеркивавшей несовместимость накопительства, капитала и нравственности, духовности, Гиллин с симпатией рисует героя, заработавшего капитал своим трудом и успешным ведением торговых дел.
В произведениях беллетриста затронута и тема женской эмансипации и положения женщины в США. Он подчеркивает благотворность влияния принципов американской демократии на рост личностного самосознания. Героини Гиллина сами выбирают свою судьбу, подчеркивая, что это осознанный выбор и осуществление своего права («Американская женитьба», «Моя встреча с Эдисоном»).
Так, в «Американской женитьбе» Ада заявляет отцу о своем несогласии выйти замуж за Шодди (текст выделен автором курсивом): «Мне уже восемнадцать лет; по закону республики я свободна, я хорошо знаю, что я хотя и неопытная женщина - имею право, святое, редкое право, называть себя гражданкою нашего отечества. Теперь выбирай мою любовь, мое почтение за твое согласие на брак с Грешамом - или же мое решительное намерение как совершеннолетней женщины противодействовать твоему желанию принудить меня выйти за человека, которого я ненавижу».
Автор словно подчеркивает различие европейской и американской социальных систем, разные пути формирования личности, иное, в отличие от европейского, решение «женского вопроса». Тем самым американский автор, пишущий по-русски, с одной стороны, включен в поле русской литературы, активно поднимающей эту проблему (от Н.Г. Чернышевского до П.Д. Боборыкина), с другой - подчеркивает свое особое, американское, видение вопроса о женской эмансипации. В текстах Гиллина принципы американской демократии, а также изображенная модель поведения приветствуются однозначно и недвусмысленно.
США в изображении беллетриста предстают во многом как «страна доллара», личной инициативы, страна, где люди падки на сенсации. Американец должен быть расторопным, чтобы добиться успеха, и предприимчивым. Эти аспекты заокеанской жизни раскрыты особенно ярко в «Американской женитьбе», где автор затрагивает и нравы американских журналистов, освещает принципы американской журналистики. Гиллин не скрывает негодования: газеты в США гонятся за горячей новостью, репортеры и издатели готовы продать свое перо любому, кто заплатит. Журналистская «кухня», где не считается зазорным клевета, обвинения, брань ради сенсации, раскрывается им в «Американской женитьбе», отчасти в рассказе «Убийство Арабеллы Нортон», а также в пьесе «Две силы», переработанной, как можно полагать, из повести «Американская женитьба».
Гиллин оказывается в поле интересов русского читателя еще и потому, что затрагивает тему сектантства, которая была весьма популярна в то время и широко освещалась в русской печати (особенно публикации, касающиеся организации и внутренней жизни общины мормонов). Он пишет очерк «Среди братьев Христа», знакомя русскую публику и с религиозной стороной жизни американского общества.
В этом произведении автор обрисовывает секту методистов и описывает их «монстр-митинг» в Спящей долине. Гиллин резко критически описывает недельное радение сектантов, вводящее их в трансовое состояние, показывает религиозную нетерпимость, агрессивность по отношению к тем, кто не принадлежит секте.
Произведения А.Гиллина вызвали ряд рецензий в русских журналах. На публикацию сборника "Отголоски Нового Света" откликнулись "Отечественные записки", "Дело", "Нива", газеты "Русская правда", "Московские ведомости". В большинстве своем отзывы очень критичны. Так, автор рецензии в "Русской правде" А.Введенский, написал: ""нам нечего, кажется, говорить о значении труда иностранца для русской собственно литературы: никакого значения он, очевидно, иметь не может". Недоумение критика вызывает изображение преимущественно отрицательных сторон американской жизни в книге писателя: "это, скорее, отголоски "мошенничеств и сумасбродств" американских".
Рецензент Н.Ф.Бажин в "Деле" отмечал, что причина внимания публики к творчеству Гиллина кроется в высоком интересе русского общества ко всему американскому. Более того, рецензент отмечает тенденцию, характерную для современной ему русской действительности: интерес к США намного опережает любопытство к "житью-бытью других просвещенных народов".
В самом деле, несмотря на холодный прием критиков (ставший, очевидно, причиной того, что писатель полностью ушел в журналистику) творчество Гиллина вызывало большой интерес у читающей публики.
В.Г.Короленко вспоминал:
В.Г.Короленко, фото 1880 г."В Петербурге как-то шел грандиозный процесс Юханцева, кассира одного из банков, совершившего крупное хищение. В Петербурге в это время жил некто Гиллин, американец. Он издал небольшую книжку плохоньких рассказов и в предисловии выражал надежду, что «русская публика поддержит молодого американца, посвятившего свое перо русской литературе». Этот Гиллин предложил Нотовичу (издателю газеты "Новости" - а.) за дешевую цену написать сенсационный роман на тему громкого процесса. Нотович ухватился за эту идею и несколько раз присылал справиться в типографию, не прислано ли начало романа. Наконец я прочел первую корректуру начальных глав. Это была невероятно грубая и пошлая мазня, и я подумал об огорчении Нотовича по поводу обманутых ожиданий. Поздно ночью Нотович пришел в типографию.
- Ну что? - спросил он живо.
- Неужели вы напечатаете эту пошлость? - спросил я. - Ведь это совсем не литература.
Лицо Нотовича омрачилось, и он стал с озабоченным видом просматривать корректуру. Но по мере чтения выражение его лица менялось: оно озарилось улыбкой одобрения, которая не сходила до конца. Прочитав, он поднялся с видимым удовольствием.
- Вы ничего не понимаете, - сказал он. - Превосходная вещь!
А через несколько дней он с торжеством сказал мне:
- Ну, господин строгий критик, кто же из нас прав? Газетные разносчики спрашивают: «Есть ли Гиллин? Тогда давайте пятьдесят номеров…» Без Гиллина - вдвое меньше".
В 1880-е и 1890-е гг. американец, наряду с писательством, продолжает быть включенным в русскую журналистику. Как писатель Гиллин публикует в 1880-е гг. такие произведения, как «Из блокгауза в Белый дом» («Московские ведомости», 1885), «Синг-Синг, дом вечного молчания» («Русская мысль», 1886), «Sing-Sing. Роман из американской жизни» («Русский вестник», 1885). Как журналист Гиллин активно сотрудничает с целым рядом изданий. На протяжении почти двух десятилетий он регулярно публикуется в журналах сатирического направления «Шут», «Стрекоза», «Осколки», «Будильник» под псевдонимами А.Г., Янки Дудль, Янки-Дудль, Г., Г-ъ, Фланер, Янки, Г-н А.Л., Г-н А., Ignotus. В этих изданиях Гиллин публикует несколько переводов из Гейне (например, «Шут», 1882), однако и сам представляет стихотворные тексты, вполне соответствовавшие общей направленности и уровню этих журналов. Так, в «Стрекозе» появляются его небольшие тексты с весьма говорящими названиями «До и после брака», «Тоны и ноты» (1893).
Тексты, публикуемые в перечисленных изданиях, носят фельетонный характер. Это зарисовки на злобу дня, небольшие сценки, анекдоты, юморески. Они представляют собой, в частности, и обыгрывание русских пословиц, что свидетельствует о включении американца в русскую культуру и языковую среду. Такого же рода заметки, фельетоны, написанные Гиллином, появляются и в газетной прессе, как например, в газете «Новости дня», где журналист публикуется под псевдонимами Тужур-Парту, Маркиз Тужур-Парту.
В 1890-е гг. Гиллин не только сотрудничает в юмористических изданиях, но и является издателем собственного журнала «Двигатель», а также представляет «серьезную» журналистику в такой газете, как «Русский листок». В программном обращении редактора-издателя к читателям в пробном и затем первом выпуске журнала «Двигатель. Вестник международной техники, торговли и промышленности» (от 1 января 1896 г.) Гиллин писал: «Издание наше мы надеемся вести с пользой для читателя. Мы постараемся давать текст в более популярной и общепонятной форме, избегая излишней сухости в изложении статей и рефератов».
Задачу нового издания Гиллин видел в том, чтобы ввести «читателя в те пределы, где царит суровый, тяжелый труд наравне с лихорадочной предприимчивостью. Чем больше страна и чем сильнее развиваются ее промышленность и торговля, тем больше нуждаются нации в специальных органах». В цитированном заявлении прослеживается характерное для протестантской культуры представление о коммерческой деятельности, с одной стороны, как о тяжелом труде (и успехе как награде за него), а с другой - как о предприимчивости, проявлении активной деятельности личности. Примечательно, что в
реквизитах «Двигателя» было указано и на русском, и на английском: «редактор-издатель А.Л. Гиллин (USA)». Тем самым он подчеркивал свою принадлежность к американской нации и, наряду с включенностью в русскую действительность, одновременную дистанцированность от нее. В цитируемом же пассаже из редакторского обращения к читателям Гиллин
актуализирует и те представления об американской культуре, которые уже сложились в русском сознании, что позволяет идентифицировать его, с одной стороны, как русского журналиста, а с другой - как носителя американской
культуры.
Бикультурность обеспечивала Гиллину уникальную позицию как в русской беллетристике, так и в журналистике. Она же определила лицо нового издания. Значительную часть публикаций составляла информация о деловой жизни в США, американской торговле, русско-американских торговых связях и т.д.; в журнале публиковались и биографии известных в деловом мире людей или же ярких деятелей современности (например, барона Гирша, которого Гиллин парадоксально назвал "идеальным типом народника в иудействе"). Редакторские статьи появлялись практически в каждом номере. Гиллин был не только редактором, но и активно пишущим журналистом и освещал самые разные стороны и события не только американской, но и русской деловой жизни, особенно московской. Публикации его были довольно острыми и критичными.
Освещались в журнале и официальные события русской политической, общественной жизни. Редактор «Двигателя» был среди аккредитованных журналистов на коронации Николая II. Подробнейший отчет о ней занял существенное место в нескольких номерах «Двигателя», а спустя небольшое время после этого события в рубрике «Хроника» журнала появилась информация о награждении по случаю коронации редактора-издателя Гиллина по Высочайшему повелению серебряной медалью «для ношения в петлице на Андреевской ленте» и нагрудным значком «для гг. корреспондентов, присутствовавших на торжествах Св. Коронования».
Между тем, насколько мы сегодня представляем, появление нового издания было встречено весьма недоброжелательно русской прессой. Именно этим объясняется довольно резкая статья редактора уже в четвертом номере «Двигателя», являющаяся ответом на нападки со стороны других журналов, которые Гиллин называет травлей, а не критикой, в особенности еще и потому, что она анонимна. Здесь же автор статьи высказывает и свое кредо: «С юных лет мне было внушено моими достойными менторами моей дальней родины за Атлантическим океаном то правило, что истый журналист и деятель печати должны иметь два качества: убеждения и гражданское мужество».
В критике нового издания его редактор с горечью усматривает страх иных издателей перед конкуренцией, потерей подписчиков. Завершая статью «Антиколлегиальные отношения к новым издательским фирмам», Гиллин, желая найти отклик у коллег-издателей и журналистов, обращается к ним напрямую: «В начале никто из новых издателей по розам не грядет. Гг. старые издатели, вспомните-ка сами об этой страдной поре вашего прошлого».
Полемики не последовало, но, к сожалению, журнал, организованный русским писателем американского происхождения, выходил очень недолго - до сентября 1896 г. Однако еще и в 1898 г. Гиллин зарегистрировался в адресной книге А.С.Суворина «Вся Москва» именно как редактор-издатель «Двигателя», тогда как в последний год жизни он позиционировал себя в том же суворинском издании только в качестве американского журналиста, представителя Американского телеграфного агентства и Агентства международной печати в Лондоне.
В последние годы журналист сотрудничал в московской газете «Русский листок», где, по видимости, работал с англоязычной прессой, поскольку в газете регулярно печатались «известия» из США о самых разных событиях американской жизни.
Писатель и журналист умер 29 августа 1901 года. На его смерть откликнулась газета, с которой он последнее время сотрудничал - "Русский листок". Опубликованный ею некролог дает некоторое представление о журналистской деятельности писателя в последние годы жизни:
"Сегодня в англиканской церкви состоится отпевание, а затем в Введенских горах будет предан земле прах почившего третьего дня в Москве сотрудника американской и русской печати Арнольда-Люиса Гиллина. Покойный в последнее время был постоянным корреспондентом американского телеграфного агентства Chicago Record. В прошлом году, во время китайских событий, покойный был деятельным сотрудником Русск[ого] Листка, давая последние новости о войне из английских и американских источников.
Кроме того, читатели наши помнят, вероятно, полные интереса беседы покойного с представителями росской и иностранной промышленности, приезжими из Сибири и Китая. Беседы эти также печатались в Р.Л. У покойного в Москве было много знакомых, среди которых он своей общительностью снискал себе всеобщее уважением. Напомним, что покойный, с давних пор проживая в России (больше всего в Москве), как бы примкнул к русской журнальной семье. Ему принадлежат, например, очень обстоятельные исследования по средне-азиатскому хлопководству.
Отличаясь корректностью в отношениях своих вообще, покойный был хорошим товарищем, и неожиданная кончина его вызвала всеобщее сожаление среди тружеников московской газетной семьи. А.Гиллин умер не старым человеком, ему было 46 лет. Заболел он 21 августа вечером, будучи в "Аквариуме", где с ним сделалось дурно. После этого он уже с постели не вставал. По определению врачей, смерть последовала от расширения аорты и отека легких. Покойный встретил свою кончину мужественно и сделал самолично все необходимые распоряжения касательно своих похорон. Увы! Больше ничем труженик печати распорядиться не мог: средств для семьи, по обыкновению, никаких не осталось. В этом отношении покойный, хотя и примыкал к иностранной печати, но оказался не в лучшем положении, чем русские газетные работники.
Покойный умер в Москве, одиноким, семья его находится в Петербурге. Все заботы о погребении приняло на себя американское консульство в Москве".
Источники: А.А.Арустамова.русско-американский диалог XIX века: Историко-литературный аспект. В.Г.Короленко. История моего современника.