Российско-американские сюжеты
Соглашение о культурных обменах, известное как соглашение Лэйси-Зарубина 1958 года, открыло дорогу в США ведущим коллективам Советского Союза. Усилия Сола Юрока, увидевшего ансамбль Игоря Моисеева в его первых европейских гастролях в 1955 году, привели к тому, что танцевальный коллектив стал первым советским ансамблем, давшим серию гастролей в США и Канаде. Кроме того, в составе труппы выступало более 100 танцоров, и газеты ожидали ее как самую большую гастрольную группу в американской истории.
Программа концерта (обложка)В 1958 году в Америке обстановка была нервной. Артисты прошли десятки партийных инструктажей о том, как опасны и коварны американцы.
Поездка началась в 1958 году, и концерты прошли в Нью-Йорке, Монреале, Торонто, Детройте, Чикаго, Лос-Анжелесе, Сан-Франциско, Кливленде, Вашингтоне, Бостоне и Филадельфии. Американская публика была поражена; рецензии были совершенно разнообразными - среди них были протесты и опасения культурного отставания (через несколько месяцев после запуска Спутника в октябре 1957 года, который заставил американцев говорить об отставании технологическом), но больше все же было восхищения и энтузиазма, а также призывов отправить с СССР с ответным визитом лучших представителей американской культуры.
Программа концерта в Метрополитен Опера ХаусГазеты и журналы обсуждали, как гастроли ансамбля Игоря Моисеева повлияли на политические отношения между СССР и США, надо ли считать, что они доказали, будто культура не относится к сфере политики, и в ней возможно взаимоуважение между двумя сверхдержавами, или же они были чистой пропагандой, причем пропагандой опасной. Так, например, журнал о танце опубликовал такое мнение:
"Мы знаем, что некоторые работники Государственного департамента считают, будто президентский Фонд культурных обменов - это всего лишь симпатичный, но маловажный жест. Они готовы с ним работать, но не очень интенсивно. Мы думаем, что они ошибаются. Совершенно ясно, что значительная часть американской публики наслаждается и подвергается русской пропаганде прямо сейчас, в виде гастролей танцевального ансамбля Моисеева. В свою очередь, группы, которые мы отправляем за границу, также оставляют яркие и важные впечатления. Им необходимо всемерно помогать, не только финансово, но и морально. Если холодной войны не избежать, то мы уверены, что лучшим оружием в ней является искусство. Мы хотим, чтобы наши артисты, и особенно наши танцоры, которыми мы очень гордимся, представляли нас за границей со славой. Мы на собственном опыте убедились, как много удовольствия и просвещения можно получить от таких обменов".
Можно предположить, что политической целью гастролей ансамбля Моисеева было передать американской публике положительный образ единого Советского Союза с помощью показа народных танцев множества народов СССР и стран советского блока.
Первые же концерты ансамбля Моисеева вызвали огромный энтузиазм. Билеты на апрельские выступления в нью-йоркской Метрополитен-опера были распроданы без остатка, и Сол Юрок организовал дополнительные четыре дня гастролей в конце июня на сцене гораздо большего Мэдисон сквер гарден, поскольку, по его словам, "нью-йоркцам не может быть достаточно ансамбля Моисеева". По всей стране ансамбль ждал такой же успех и аншлаг.
Правда, необходимо отметить, что параллельно аншлагам и восторгам публики находилась заметная часть американцев, протестовавших по поводу самого факта гастролей и критиковавших саму идею культурных обменов, требуя более жесткой политики по отношению к Советскому Союзу. Мимо гостиницы, в которой поселили ансамбль, ездили машины с плакатами "Только царь спасет Россию", перед концертными залами стояли пикеты, требовавшие избавить страну от коммунистической пропаганды. Эти же пикетчики шли на концерт, чтобы дать бой "советам". Сам Моисеев рассказывал: «Рецензенты после премьеры затеяли по поводу нас спор. Некоторые из них писали: "Они были вынуждены так хорошо танцевать, потому что если бы они танцевали плохо, то по возвращении в Россию их бы сослали в соляные копи". Или: "Эти артисты, несомненно, работники КГБ, натренированные для того, чтобы иметь такой успех". Им отвечали: "Если чекисты так танцуют, то как же должны танцевать настоящие артисты?!"
Тем не менее, основная реакция публики может быть названа оглушительным успехом. "Нью-Йорк геральд трибьюн" писала, что "Метрополитен-опера едва не лопнула по своим старым швам, когда танцевальный ансамбль Моисеева из Москвы выступал со своим американским дебютом. На сцене примерно сто танцоров поражали взрывным изобилием и потрясающей виртуозностью, а по другую сторону рампы публика взрывалась аплодисментами и приветствиями".
Концерты непременно заканчивала американская кадриль "Сквер данс" - и тут уже танцевали не - только на сцене, но и в партере, на галерке, в оркестровой яме.
Журналист Дрю Пирсон из "Нью-Йорк миррор" писала, что "события, которые всего пять лет назад считались невероятными, случились на этой неделе в Москве и в Нью-Йорке, иллюстрируя новый вид, который приняли американо-российские отношения". Лос-Анжелесский "Экзаминер" сообщал, что "если Россия вскоре запустит человека в космос, то весьма вероятно это будет один из проворных, бросающих вызов гравитации танцоров ансамбля Моисеева... и любому из этих ребят не нужна ракета или реактивная тяга, - у них есть собственная".
Фотография, сделанная американским журналистомПримерно о том же писала "Чикаго дейли трибьюн", сообщавшая, что "прошлым вечером на сцене Сивик опера хауз временами взрывалось столько ракетной силы, что я подозреваю, что спутники запускались специально отобранными моисеевцами".
Тела и движения танцоров часто описывались в аэрокосмических терминах, что было явным результатом космической гонки США и Советского Союза.
Были и такие авторы, которые позитивно оценивали ансамбль Моисеева, но задавались вопросом, как США могут ответить на этот вызов. Уолтер Терри указывал, что СССР сделал умный выбор, направив в США моисеевцев и заставив американцев ломать голову, кого они могли бы делегировать с собственной стороны. Терри видел проблему в том, что американские народные танцы просто не могут конкурировать с народными танцами Советского Союза, - "надо признать, что американскому народному танцу всего каких-то три столетия (за исключением церемониальных танцев американских индейцев), тогда как русский народный танец вбирает в себя множество народов и много веков развития". Кроме того, очень редко в Америке эти танцы исполняют профессиональные танцоры. Терри предлагал вместо народных танцев сделать упор на том виде творчества, который развивали Агнес де Милье, Джером Роббинс и Марта Грэм, которые могут представить американскую танцевальную культуру в обменных программах.
"15 апреля 1958 года, Нью-Йорк. Три американские леди, которые знают все о шоу-бизнесе, сфотографированы на премьере концерта ансамбля танца Моисеева из Москвы в Метрополитен Опера Хаус. Русские танцоры, впервые приехавшие сюда, будут выступать в США и Канаде после трехнедельных гастролей в Мет. На фото (слева направо): Агнес де Милье, Марта Грэм и Мэри Мартин" (оригинальная подпись под фотографией)
Некоторые критики, однако, огорчались тем, что "прием, оказанный американским народом танцевальному ансамблю Моисеева является сенсацией... Полностью игнорируя политические последствия, американская публика с любовью приветствовала танцоров из Советской России".
Белорусский танец "Бульба" (фото с концерта в США)Американцев также интересовали танцоры просто как люди. В самом деле, для американцев в 1958 году это была первая возможность увидеть, как в действительности выглядели люди из Советского Союза, вызывая у них энтузиазм просто тем, что они "видели русских, - настоящих людей, - смеющихся, танцующих, приветствующих". До начала этого тура американский образ людей, живших в Советском Союзе, не был нюансирован; многие не знали, что не все жители СССР - русские, или что не все они совпадают с негативным образом коммунистов, созданным американскими СМИ, Комиссией по расследованию анти-американской деятельности и сенатором Джозефом Маккарти.
Страничка из программы концерта
И еще одна страничкаСам Моисеев признавался, что опасался, поймут ли и примут ли американцы танцы его коллектива, - настолько давно между Америкой и СССР не было никаких обменов, что культуры могли разойтись до полного непонимания. Однако опасения оказались напрасными, и многие страницы газет были заполнены радостным удивлением, насколько русские и американцы похожи в своих реакциях и эмоциях.
Во многих статьях рассказывались истории о пребывании артистов ансамбля в Америке. Так, "Нью Йорк Геральд Трибьюн" пересказывала анекдот о том, как одна из танцовщиц, Лидия Скрябина, увидела в магазине на перекрестке Седьмой авеню и 46й улицы плюшевого медведя, "работающего от батареек, который наливал воду из бутылочки, которую он держал в одной лапе, в чашку, зажатую в другой, и затем "пил" ее". Лидия "закричала от восторга, закрывая рот пальцами. Семь девушек сгрудились у прилавка в пароксизме смеха", спрашивая цену медведя. Однако пять долларов оказалось слишком дорогой ценой для Лидии, и она ушла из магазина с пустыми руками. Репортер "Геральд Трибьюн" не мог оставить этого просто так, и купил медведя. Когда он принес его Лидии в гостиницу, она заявила, что не может принять его, повторяя "Nyet", и "дав ясно понять, что мать-Россия не разрешает своим дочерям принимать подарки от американцев." Однако после долгих уговоров Лидия снова сказала "нет", но на этот раз с улыбкой, "как если бы это был совет ее мамы - не принимать подарков от незнакомцев". После дальнейших переговоров, в основном с помощью жестов, Лидия согласилась принять подарок, если он будет считаться всего лишь личным подарком, и ничего более. Журналист сообщил, что коробку с подарком Лидия Скрябина положила на тумбочку рядом с большой фотографией ее оставшегося в Москве сына.
В истории, конечно, присутствовали политические нотки, но в конце Лидия выглядела обычной матерью, приехавшей в новое место и желающей привезти игрушку своему сыну. Подобными деталями были заполнены газеты, описывавшие пребывание артистов ансамбля Моисеева в Америке. Любопытной деталью, оставшейся неизвестной журналисту и читателям "Нью-Йорк Геральд Трибьюн" было то, что Лидия Скрябина была женой племянника Вячеслава Молотова Влада Скрябина, воспитанного Молотовым в собственной семье.
Фото из программы концертаВообще, истории про покупки, сделанные русскими в США, оказались одной из самых популярных тем для американских газет. Они подчеркивали схожесть двух народов, которая была удивительным открытием. Заголовок в одной из газет гласил: "Коммунистические или капиталистические... девушки остаются девушками. Русские танцовщицы прицениваются, вздыхают и покупают в магазинах Нью-Йорка" ("Communist or Capitalist...Girls will be Girls Russian Dancers See, Sigh and Buy in N.Y. Shops").
После возвращения ансамбля Моисеева в Советский Союз настал черед советским чиновникам задуматься о негативных для СССР последствиях культурных обменов.
Последствия не заставили себя долго ждать. Уже 11 декабря 1958 года руководитель ансамбля выступал перед широкими кругами общественности в Московском Доме актера. Игорь Александрович Моисеев рассказывал о том, как состоялось его знакомство с Америкой. В архиве сохранилась стенограмма этого выступления. Почитайте, оно стоит того:
"Мне сегодня приходится говорить не только в качестве гастролера, но и в качестве туриста. Должен вам сказать, что существует огромнейшая разница между психологией гастролера и психологией туриста, который собирает свои впечатления без гнетущей обязанности, без гнетущего чувства ответственности артиста, приехавшего прежде всего показать свою работу.
Признаюсь, мы ехали в Америку с некоторой неуверенностью, мы не могли сказать уверенно о том, как примет нас Америка, совпадают ли наши вкусы, сумеем ли мы быть понятыми Америкой. Этого никто не знал и не мог знать. И неудивительно, так как длительные годы изоляции и "холодной войны" помешали тому, чтобы наши народы достаточно хорошо узнали друг друга. И поэтому совершенно естественной была наша боязнь быть недостаточно понятыми Америкой. Но вот дали наш первый концерт в Метрополитен Опера, концерт, на который, по словам американской печати, собралась вся Америка и дипломатический корпус, и самые изысканные снобы, и просто американцы, которые могли достать в этот день билет...
Успех первого концерта был большим, чем просто успех. Иначе назвать этот успех как дружба, как демонстрация дружбы я не мог бы. Мы почувствовали, что даже в таком изысканном зрительном зале, в каком проходил наш первый концерт, желание понять наше искусство было впереди всех иных вопросов. И вот, когда это разрешилось, то мы почувствовали, совершенно физически почувствовали, вот эти волны настоящей человеческой симпатии, и, если хотите, нас это удивило, потому что мы не ожидали после этой атмосферы холодной войны, что мы встретим такую беспрепятственно дружескую атмосферу.
Удовлетворив любопытство американцев, мы почувствовали, что настал наш черед познакомиться со всеми особенностями американской культуры, и мы окунулись в такое бурное знакомство.
Надо сказать, что мы жили на Бродвее, в самом водовороте нью-йоркской жизни, у самых реклам, которые ночью неистовствовали около наших окон. Жизнь, темп и динамика жизни нью-йоркских улиц такова, что ловишь себя тоже на том, что сам начинаешь бежать.
Магазины буквально выворачивают свои "внутренности" наизнанку, стремясь всеми способами обратить внимание прохожего, задеть его, заставить войти в магазин. Для этого они выставляют свои товары... иногда прямо на тротуаре, причем даже на Бродвее.
А если вообще говорить о тех вещах, которые бросались в глаза в жизни Америки, нужно сказать о дорогах Америки. Мы вынуждены были буквально изумляться технике американских дорог. Это настоящее кружево из бетона: они извиваются, переплетаются между собой, иногда пересекаются, но на многих уровнях, на многих "этажах", многоэтажных уровнях. Так, например, когда мы жили в отеле в Бостоне, то мои окна были на уровне седьмого этажа, и я вдруг увидел, как мимо моего окна промчался автомобиль. Тут было целых 7 этажей переплетающихся и пересекающихся дорог из бетона!
Но перейдем скорее к тому, что нас всех интересует - перейдем к жизни Америки в области культуры, в области театра, в области искусства.
Мы не ожидали увидеть в Америке что-либо интересное в области театра. Тем приятнее было наше изумление, когда мы увидели и убедились в том, что Америка имеет не только свой театр, но имеет театр с выдающимися особенностями, имеет такой театр, который может конкурировать с целым рядом лучших театров в Европе.
В чем заключается особенность американского театра? Особенность американского театра заключается в том, что он обладает необычайным лаконизмом, выразительностью и действенностью.
Необычайное режиссерское мастерство. Психологически необычайно тонко и выразительно раскрывается сущность происходящего момента.
Второе. Мы ожидали увидеть в американском театре много элементов формализма. Это оказалось на самом деле не так. Очень выразительная, очень приятная музыка.
Мне бы очень хотелось..., если будет художественный обмен между странами в области театра, чтобы наша страна и театры нашей страны видели целый ряд спектаклей, которые бы я хотел рекомендовать вашему вниманию.
Первый из них - это "Май фэйр леди". "Май фэйр леди" - спектакль музыкальный, музыкальная комедия на тему "Пигмалиона" Бернарда Шоу. Второй спектакль, который еще больше поразил наше воображение и еще больше нам понравился... - это спектакль-балет или, если хотите, хореодрама "Вест сайд стори", т.е. "История на западной стороне", который поставлен исключительно талантливым режиссером-балетмейстером Джеромом Роббинсом.
Я не участник и не свидетель той жизни, которой живут герои спектакля, но я чувствую, что это дышит сегодняшним дыханием страсти, мысли - и это глубоко волнует. Необычайно запечатлевающийся спектакль!
Игорь Моисеев говорил о театральной жизни и просто о жизни Америки ярко и в подробностях. Не забыл и про диковины Диснейленда, и про музеи, и про необычные встречи. Одна из них запомнилась особенно.
quot;После одного из наших концертов еще в "Метрополитен-театре" за кулисы пришла одна не совсем молодая, но очень эффектная и красивая женщина и спросила: "Где Моисеев?"
Ей указали. И уже на довольно близком расстоянии от меня она спросила:
Вы Моисеев?
Да.
Позвольте Вас поцеловать?
Я говорю: "Пожалуйста!"... (смех).
Она меня поцеловала.
Я спросил: "Кто это?" Это была Марлен Дитрих. Что такое Марлен Дитрих для меня? Еще до войны я видел фильм "Желание". Я никогда еще в жизни не видел другого фильма, в котором женщина была бы так ослепительна, так притягательна, так недосягаема, как была Марлен Дитрих в этом фильме! Внешность - фигура, голос, глаза, игра! Это была красота настолько хищная, но чувствовалось, что трудно что-нибудь противопоставить этой женщине, если бы она попалась на нашем пути! (Смех, аплодисменты).
И через какие-нибудь 25 лет мне пришлось с ней встретиться! Она меня поцеловала!
Я не знаю, снимается ли она в кино сейчас, но она выступает в небольшом театре, на Марлен Дитрих идут и она берет высокую цену. Но что меня огорчило? Когда я пришел в театр, надо вам сказать, что программу дают бесплатно (она входит в стоимость билета), раскрыл программу, и на первой странице вижу: сидит на диване перед глобусом (огромнейший глобус, с этот стол) женщина в роскошной лакированной пижаме и держит в руке фужер с пивом, и большая надпись "Нет пива лучше пива Марлен Дитрих".
Пока Моисеев говорил, из зала пришла записка: "Товарищ Моисеев! Сегодня в "Правде" есть статья, в которой американцы сами говорят об упадке театральной деятельности в Америке. Каково Ваше мнение по этому вопросу?".
Моисеев ответил так:
"Я говорил о ряде виденных мной интересных спектаклей, и я сомневаюсь, чтобы я тут был не прав, потому что подходил я к этому совершенно объективно и достаточно в этом разбираюсь. Но ведь это ничего не говорит о тех экономических условиях, в которых в Америке находятся актеры. Ведь там совершенно другие условия: поскольку нет государственных дотаций театру, поскольку театру вообще там никто не помогает и театры вынуждены быть рентабельными, то лишних людей в театре нет, и вообще нет такого театра, в котором бы вообще подбиралась труппа, а есть пьеса, для которой подбираются актеры.
А дальше уж пьеса идет столько времени, сколько она в состоянии давать сборы.
Нельзя дружить, если ты не знаешь того, с кем дружишь. Для того, чтобы дружить надо хорошо знать, и каждая деталь на поле культуры, которая способствует своей работой этому ознакомлению, делает первые шаги на пути дружбы. А дружба - залог того, что мир на земле нерушим. И в этом отношении я приветствую каждую деталь, которая способствует этому сближению".
Эти слова Игоря Моисеева были встречены аплодисментами. И вообще вечер имел успех. Однако история с запиской получила продолжение. Выступлением Моисеева заинтересовалась советская цензура, точнее ведомство, ответственное за охрану государственной тайны. Вот еще документ:
"Совершенно секретно. ЦК КПСС.
11 декабря с.г. "Правда" опубликовала корреспонденцию ТАСС из Нью-Йорка, в которой сообщалось о напечатанных в газете "Нью-Йорк Таймс" статьях по вопросам искусства. Авторы этих статей американцы Брэкер и Таубмен высказывают одну и ту же мысль - о продолжающемся упадке американского искусства, об игнорировании правительством США его насущных нужд и запросов. "По сравнению с советскими достижениями в области искусства, - делает вывод Таубмен, - мы в Соединенных Штатах еле волочим ноги".
В этот же день, в Центральном доме актера на вечере перед многолюдной аудиторией с докладом "Культурная жизнь Америки" выступил художественный руководитель ансамбля танцев народов СССР Игорь Моисеев, поделившийся своими впечатлениями от поездки в США, где он побывал с ансамблем весной текущего года.
Выступая с присущим ему апломбом и безапелляционностью, он выдавал личные, субъективные оценки и наблюдения за истину, вводя тем самым, своих слушателей в явное заблуждение. Вопреки правде, несмотря на откровенные высказывания самих американцев о продолжающемся упадке американского искусства, т. Моисеев буквально захлебывался от восторга, когда рассказывал, например, об американском театре.
Все увиденные докладчиком спектакли вызвали у него только положительные отзывы. В неоправданно восторженном, объективистском духе было выдержано почти все выступление, естественно вызвавшее у некоторых слушателей недоумение.
Зато с большим удовлетворением встретила выступление т. Моисеева московская корреспондентка американского агентства "Юнайтед пресс интернейшнл" Шварценбах. В задержанной цензурой телеграмме она писала следующее: "Игорь Моисеев выступил перед 600 любопытными русскими. В своей остроумной, продолжавшейся более трех часов речи Моисеев нарисовал яркую картину артистических устремлений по ту сторону океана, такую, какую никогда не давала ни одна советская газета, ни очень немногие, если вообще кто-либо из тех русских, которые возвращались из-за границы
Он побывал во многих местах в музеях и находит, что они прекрасны. В американской картинной галерее, - сказал он, - так много произведений Рембрандта, что он стал задумываться над тем, остались ли его картины в Западной Европе.
Его скромный вклад во взаимопонимание между Востоком и Западом заключается в том, что он очень эффектно довел до сознания 600 русских, многим из которых не представлялось возможным увидеть это самим, что промышленное производство и материальные удобства не являются единственными областями, в которых преуспевает Америка".
Таким образом, из сказанного выше можно сделать вывод, что бесконтрольные выступления, вроде выступления т. Моисеева, не только приносят мало пользы, но и просто вредны. Они не дают советским людям правдивого представления об истинном положении в современном капиталистическом мире, и тем самым наносят серьезный ущерб нашей партийной пропаганде.
В целях предотвращения подобных нежелательных выступлений в дальнейшем, полагал бы целесообразным обязать Министерство культуры СССР и Государственный комитет по культурным связям с зарубежными странами при Совете Министров СССР обеспечить контроль за подготовкой и организацией публичных выступлений деятелей советской культуры и науки, побывавших за границей.
Начальник Главного Управления по охране военных и государственных тайн в печати при Совете Министров СССР
П. Романов. 25 декабря 1958 года".
Начальник Главлита Павел РомановНа дворе был уже 1958-й год. В Москве прошел молодежный фестиваль. Через год Хрущев поедет в Америку. И чиновники, отвечавшие за культуру или стоявшие на страже государственных тайн, не могли не чувствовать этих новых веяний....
Но это не значит, что "новые веяния" всем были по душе. И вообще создается впечатление, что чиновники от идеологии тогда просто растерялись. Им нечего было противопоставить - и этой новой информации о жизни на Западе, и новому культурному опыту. Почти как в 45-м, когда из заграничного похода вернулись солдаты, которые видели западную жизнь своими глазами, а не в картинках из "Крокодила". Ведь кампания борьбы с низкопоклонством образца 46 года была задумана прежде всего как противодействие этому новому опыту. В 58-м случилось нечто похожее. И заправляла всем специальная партийная комиссия.
Об этой комиссии стоит рассказать подробнее. Называлась она так: Комиссия ЦК КПСС по вопросам идеологии, культуры и международным партийным связям. Председателем комиссии был назначен Михаил Суслов - далеко не последний человек в тогдашней партийной иерархии. Да и другие члены комиссии были людьми известными - Отто Куусинен, Петр Поспелов, Екатерина Фурцева. У новой комиссии - а она начала работать в январе 1958 г. - были довольно широкие полномочия. В том числе ей поручалось надзирать за артистами и писателями, выезжавшими за рубеж. И комиссия выполняла свою задачу, надо признать, не без энтузиазма. В декабре 1958 г. на одном из ее заседаний обсуждалась записка Отдела культуры ЦК КПСС. В этом документе говорилось, в частности, следующее:
"...Осужденное общественностью низкопоклонство перед буржуазным образом жизни, культурой и искусством подчас в замаскированной, а иногда и в прямой форме возрождается в известных кругах нашей интеллигенции. Возникновение подобных настроений определяется в значительной степени серьезными недостатками в организации заграничных поездок работников советского искусства, а также в практике загрантуризма ...
При этом беглое знакомство со страной приводит нередко к тому, что воспринимается только парадная, показная сторона жизни, и остаются незамеченными действительные противоречия буржуазного мира. Поэтому в рассказах многих деятелей искусства и туристов, приезжающих из поездок в буржуазные страны, преобладают восторженные интонации, сказывается дух низкопоклонства...
Подобные тенденции не могут быть терпимы...."
Вопрос о "низкопоклонстве" обсуждался на Старой площади в декабре 1958, спустя всего несколько дней после выступления Игоря Моисеева в Доме актера. Так что, Игорь Александрович как раз оказался в самом центре набиравшей силу новой кампании. Его вызвали в Министерство культуры, и министр Михайлов лично, как тогда выражались, "указал ему на ошибки". Моисеев вернулся домой и написал письмо в ЦК КПСС.
"В ЦК КПСС
В 1958 г. коллектив Государственного ансамбля народного танца Союза ССР гастролировал по городам США и Канады. Как подчеркивалось и нашей печатью, успех выступлений ансамбля был выдающийся. Коллектив не только достойно представлял в Америке советское искусство, но был также безупречен в своем поведении. Это свидетельствует о мобилизованности и чувстве ответственности, привитом коллективу руководством.
Учитывая, что цель нашей поездки заключалась в том, чтобы способствовать установлению контактов с Америкой, ... я считал бы неправильным, после исключительно радушного, восторженного приема, оказанного нашему коллективу, отметить в своем докладе только негативные стороны американской культуры, что, как мне думается, могло бы привести только к усложнению в развитии дальнейших контактов.
Тот факт, что в советской стране, одновременно с пребыванием ансамбля в Америке, было высоко оценено искусство американского пианиста Ван Клиберна, получившего 1-ю премию на конкурсе пианистов им. Чайковского, а также искусство Бостонского и Филадельфийского оркестров и других американских артистов, гастролировавших в Союзе, укрепили во мне мысль, что следует объективно оценивать отдельные положительные явления американской культуры, если для этого имеются реальные данные.
Весьма возможно, что оценивая некоторые явления американской культуры, я не сумел соблюсти пропорции между светом и тенью и недостаточно сдержанно, чрезмерно положительно отозвался об американском театре, в частности о двух постановках, которые, с моей точки зрения, являются весьма интересными...
Тем не менее, я глубоко убежден, что ни с точки зрения политической, ни с точки зрения общественной ничего предосудительного я не допустил. Вот почему я был очень удивлен и обижен, когда Министр культуры СССР тов. Михайлов вызвал меня на заседание заместителей, где меня убеждали в том, что я сделал грубую политическую ошибку, приводя при этом, как мне кажется, недостаточно убедительный довод: раз доклад хвалят американцы - значит "допущена ошибка".
Также меня упрекали и в том, что за стенограммой "охотятся" американские корреспонденты. Непонятно почему следует от них прятать стенограмму, после того как представители американского посольства присутствовали на докладе. Это скорее может вызвать нежелательную реакцию.
Если я не прав и действительно совершил ошибку, очень прошу разъяснить мне, в чем ее существо.
Руководитель Государственного ансамбля народного танца СССР, народный артист Союза ССР И. Моисеев.
Г. Москва. 19 февраля 1959 г."
Позднее, вспоминая этот эпизод, Игорь Моисеев напишет в своих мемуарах: "ЦК меня полностью поддержал, и мне удалось защититься от незаслуженной дискредитации". На самом деле все складывалось не столь оптимистично. И Отдел культуры ЦК, куда было направлено письмо Моисеева, отреагировал на него следующим образом:
"ЦК КПСС
Руководитель ансамбля народного танца СССР т. Моисеев жалуется по поводу неосновательности замечаний, сделанных ему Министром культуры СССР т. Михайловым в связи с его докладом о культурной жизни Америки...
Может быть и не следовало вызывать т. Моисеева по этому вопросу на совещание заместителей министра, но т. Михайлов поступил правильно, что обратил внимание т. Моисеева на серьезные недостатки его доклада.
Дело обстоит так, что т. Моисеев выступил с недостаточно продуманным по содержанию докладом. За исключением некоторых разделов доклад был переполнен непомерным восхвалением американской культуры, причем вольно или невольно т. Моисеев полемизировал с рядом статей, опубликованных на эту тему в нашей печати. Все области американской культуры и техники - автостроение, торговля, дорожное строительство, театры, музыка, живопись, музеи, цирк и т.д. - все это вызвало у Моисеева оценки только в превосходной степени...
Безудержно восторгаясь американским искусством, т. Моисеев очень тепло отозвался и о деятелях абстрактной живописи, и о русских эмигрантах - художниках-модернистах, которые якобы определили своим искусством "новую поворотную эру" и т.д.
Таким образом, подготовка к ответственному публичному выступлению была проведена т. Моисеевым несерьезно и это создало у слушателей одностороннее представление о культуре в Америке.
Зав. отделом культуры ЦК КПСС Д. Поликарпов
Зав. сектором отдела Б. Ярустовский.
13 марта 1959 г."
На этом документе есть резолюция: "Фурцевой доложено. В архив". Это значит, что дело не стали раскручивать дальше. И не потому, что речь шла о Моисееве. Точнее, не только поэтому. Просто на Старой площади посчитали, что новую кампанию борьбы с "низкопоклонством" разворачивать все-таки не стоит. Слишком много аналогий. И, как говорится, себе дороже. Во всяком случае, Суслов дал команду вопрос этот с обсуждения снять.
А в репертуаре ансамбля Игоря Моисеева, как обычно после гастролей в другой стране, появился новый танец. Его показали под занавес по меньшей мере одного из концертов ансамбля в СССР под названием "Пародийный танец" (так было в програмке). В некоторых источниках его назвали еще хлеще - "Назад к обезьяне". Но название названием, а танец танцем. Представьте себя в Москве самого начала 1960-х:
Источники: Игорь Шевелёв. Игорь Моисеев: штрихи биографии // Российская газета, Некролог в New York Times, Новости Первого канала, 1958 год: Игорь Моисеев и второе издание кампании против "низкопоклонства" // Радио "Свобода", Victoria Hallinan. The 1958 Tour of the Moiseyev Dance Company: A Window into American Perception // Journal of History and Cultures (1) 2012: 51-64.
( Оглавление "российско-американских сюжетов")
Программа концерта (обложка)В 1958 году в Америке обстановка была нервной. Артисты прошли десятки партийных инструктажей о том, как опасны и коварны американцы.
Поездка началась в 1958 году, и концерты прошли в Нью-Йорке, Монреале, Торонто, Детройте, Чикаго, Лос-Анжелесе, Сан-Франциско, Кливленде, Вашингтоне, Бостоне и Филадельфии. Американская публика была поражена; рецензии были совершенно разнообразными - среди них были протесты и опасения культурного отставания (через несколько месяцев после запуска Спутника в октябре 1957 года, который заставил американцев говорить об отставании технологическом), но больше все же было восхищения и энтузиазма, а также призывов отправить с СССР с ответным визитом лучших представителей американской культуры.
Программа концерта в Метрополитен Опера ХаусГазеты и журналы обсуждали, как гастроли ансамбля Игоря Моисеева повлияли на политические отношения между СССР и США, надо ли считать, что они доказали, будто культура не относится к сфере политики, и в ней возможно взаимоуважение между двумя сверхдержавами, или же они были чистой пропагандой, причем пропагандой опасной. Так, например, журнал о танце опубликовал такое мнение:
"Мы знаем, что некоторые работники Государственного департамента считают, будто президентский Фонд культурных обменов - это всего лишь симпатичный, но маловажный жест. Они готовы с ним работать, но не очень интенсивно. Мы думаем, что они ошибаются. Совершенно ясно, что значительная часть американской публики наслаждается и подвергается русской пропаганде прямо сейчас, в виде гастролей танцевального ансамбля Моисеева. В свою очередь, группы, которые мы отправляем за границу, также оставляют яркие и важные впечатления. Им необходимо всемерно помогать, не только финансово, но и морально. Если холодной войны не избежать, то мы уверены, что лучшим оружием в ней является искусство. Мы хотим, чтобы наши артисты, и особенно наши танцоры, которыми мы очень гордимся, представляли нас за границей со славой. Мы на собственном опыте убедились, как много удовольствия и просвещения можно получить от таких обменов".
Можно предположить, что политической целью гастролей ансамбля Моисеева было передать американской публике положительный образ единого Советского Союза с помощью показа народных танцев множества народов СССР и стран советского блока.
Первые же концерты ансамбля Моисеева вызвали огромный энтузиазм. Билеты на апрельские выступления в нью-йоркской Метрополитен-опера были распроданы без остатка, и Сол Юрок организовал дополнительные четыре дня гастролей в конце июня на сцене гораздо большего Мэдисон сквер гарден, поскольку, по его словам, "нью-йоркцам не может быть достаточно ансамбля Моисеева". По всей стране ансамбль ждал такой же успех и аншлаг.
Правда, необходимо отметить, что параллельно аншлагам и восторгам публики находилась заметная часть американцев, протестовавших по поводу самого факта гастролей и критиковавших саму идею культурных обменов, требуя более жесткой политики по отношению к Советскому Союзу. Мимо гостиницы, в которой поселили ансамбль, ездили машины с плакатами "Только царь спасет Россию", перед концертными залами стояли пикеты, требовавшие избавить страну от коммунистической пропаганды. Эти же пикетчики шли на концерт, чтобы дать бой "советам". Сам Моисеев рассказывал: «Рецензенты после премьеры затеяли по поводу нас спор. Некоторые из них писали: "Они были вынуждены так хорошо танцевать, потому что если бы они танцевали плохо, то по возвращении в Россию их бы сослали в соляные копи". Или: "Эти артисты, несомненно, работники КГБ, натренированные для того, чтобы иметь такой успех". Им отвечали: "Если чекисты так танцуют, то как же должны танцевать настоящие артисты?!"
Тем не менее, основная реакция публики может быть названа оглушительным успехом. "Нью-Йорк геральд трибьюн" писала, что "Метрополитен-опера едва не лопнула по своим старым швам, когда танцевальный ансамбль Моисеева из Москвы выступал со своим американским дебютом. На сцене примерно сто танцоров поражали взрывным изобилием и потрясающей виртуозностью, а по другую сторону рампы публика взрывалась аплодисментами и приветствиями".
Концерты непременно заканчивала американская кадриль "Сквер данс" - и тут уже танцевали не - только на сцене, но и в партере, на галерке, в оркестровой яме.
Журналист Дрю Пирсон из "Нью-Йорк миррор" писала, что "события, которые всего пять лет назад считались невероятными, случились на этой неделе в Москве и в Нью-Йорке, иллюстрируя новый вид, который приняли американо-российские отношения". Лос-Анжелесский "Экзаминер" сообщал, что "если Россия вскоре запустит человека в космос, то весьма вероятно это будет один из проворных, бросающих вызов гравитации танцоров ансамбля Моисеева... и любому из этих ребят не нужна ракета или реактивная тяга, - у них есть собственная".
Фотография, сделанная американским журналистомПримерно о том же писала "Чикаго дейли трибьюн", сообщавшая, что "прошлым вечером на сцене Сивик опера хауз временами взрывалось столько ракетной силы, что я подозреваю, что спутники запускались специально отобранными моисеевцами".
Тела и движения танцоров часто описывались в аэрокосмических терминах, что было явным результатом космической гонки США и Советского Союза.
Были и такие авторы, которые позитивно оценивали ансамбль Моисеева, но задавались вопросом, как США могут ответить на этот вызов. Уолтер Терри указывал, что СССР сделал умный выбор, направив в США моисеевцев и заставив американцев ломать голову, кого они могли бы делегировать с собственной стороны. Терри видел проблему в том, что американские народные танцы просто не могут конкурировать с народными танцами Советского Союза, - "надо признать, что американскому народному танцу всего каких-то три столетия (за исключением церемониальных танцев американских индейцев), тогда как русский народный танец вбирает в себя множество народов и много веков развития". Кроме того, очень редко в Америке эти танцы исполняют профессиональные танцоры. Терри предлагал вместо народных танцев сделать упор на том виде творчества, который развивали Агнес де Милье, Джером Роббинс и Марта Грэм, которые могут представить американскую танцевальную культуру в обменных программах.
"15 апреля 1958 года, Нью-Йорк. Три американские леди, которые знают все о шоу-бизнесе, сфотографированы на премьере концерта ансамбля танца Моисеева из Москвы в Метрополитен Опера Хаус. Русские танцоры, впервые приехавшие сюда, будут выступать в США и Канаде после трехнедельных гастролей в Мет. На фото (слева направо): Агнес де Милье, Марта Грэм и Мэри Мартин" (оригинальная подпись под фотографией)
Некоторые критики, однако, огорчались тем, что "прием, оказанный американским народом танцевальному ансамблю Моисеева является сенсацией... Полностью игнорируя политические последствия, американская публика с любовью приветствовала танцоров из Советской России".
Белорусский танец "Бульба" (фото с концерта в США)Американцев также интересовали танцоры просто как люди. В самом деле, для американцев в 1958 году это была первая возможность увидеть, как в действительности выглядели люди из Советского Союза, вызывая у них энтузиазм просто тем, что они "видели русских, - настоящих людей, - смеющихся, танцующих, приветствующих". До начала этого тура американский образ людей, живших в Советском Союзе, не был нюансирован; многие не знали, что не все жители СССР - русские, или что не все они совпадают с негативным образом коммунистов, созданным американскими СМИ, Комиссией по расследованию анти-американской деятельности и сенатором Джозефом Маккарти.
Страничка из программы концерта
И еще одна страничкаСам Моисеев признавался, что опасался, поймут ли и примут ли американцы танцы его коллектива, - настолько давно между Америкой и СССР не было никаких обменов, что культуры могли разойтись до полного непонимания. Однако опасения оказались напрасными, и многие страницы газет были заполнены радостным удивлением, насколько русские и американцы похожи в своих реакциях и эмоциях.
Во многих статьях рассказывались истории о пребывании артистов ансамбля в Америке. Так, "Нью Йорк Геральд Трибьюн" пересказывала анекдот о том, как одна из танцовщиц, Лидия Скрябина, увидела в магазине на перекрестке Седьмой авеню и 46й улицы плюшевого медведя, "работающего от батареек, который наливал воду из бутылочки, которую он держал в одной лапе, в чашку, зажатую в другой, и затем "пил" ее". Лидия "закричала от восторга, закрывая рот пальцами. Семь девушек сгрудились у прилавка в пароксизме смеха", спрашивая цену медведя. Однако пять долларов оказалось слишком дорогой ценой для Лидии, и она ушла из магазина с пустыми руками. Репортер "Геральд Трибьюн" не мог оставить этого просто так, и купил медведя. Когда он принес его Лидии в гостиницу, она заявила, что не может принять его, повторяя "Nyet", и "дав ясно понять, что мать-Россия не разрешает своим дочерям принимать подарки от американцев." Однако после долгих уговоров Лидия снова сказала "нет", но на этот раз с улыбкой, "как если бы это был совет ее мамы - не принимать подарков от незнакомцев". После дальнейших переговоров, в основном с помощью жестов, Лидия согласилась принять подарок, если он будет считаться всего лишь личным подарком, и ничего более. Журналист сообщил, что коробку с подарком Лидия Скрябина положила на тумбочку рядом с большой фотографией ее оставшегося в Москве сына.
В истории, конечно, присутствовали политические нотки, но в конце Лидия выглядела обычной матерью, приехавшей в новое место и желающей привезти игрушку своему сыну. Подобными деталями были заполнены газеты, описывавшие пребывание артистов ансамбля Моисеева в Америке. Любопытной деталью, оставшейся неизвестной журналисту и читателям "Нью-Йорк Геральд Трибьюн" было то, что Лидия Скрябина была женой племянника Вячеслава Молотова Влада Скрябина, воспитанного Молотовым в собственной семье.
Фото из программы концертаВообще, истории про покупки, сделанные русскими в США, оказались одной из самых популярных тем для американских газет. Они подчеркивали схожесть двух народов, которая была удивительным открытием. Заголовок в одной из газет гласил: "Коммунистические или капиталистические... девушки остаются девушками. Русские танцовщицы прицениваются, вздыхают и покупают в магазинах Нью-Йорка" ("Communist or Capitalist...Girls will be Girls Russian Dancers See, Sigh and Buy in N.Y. Shops").
После возвращения ансамбля Моисеева в Советский Союз настал черед советским чиновникам задуматься о негативных для СССР последствиях культурных обменов.
Последствия не заставили себя долго ждать. Уже 11 декабря 1958 года руководитель ансамбля выступал перед широкими кругами общественности в Московском Доме актера. Игорь Александрович Моисеев рассказывал о том, как состоялось его знакомство с Америкой. В архиве сохранилась стенограмма этого выступления. Почитайте, оно стоит того:
"Мне сегодня приходится говорить не только в качестве гастролера, но и в качестве туриста. Должен вам сказать, что существует огромнейшая разница между психологией гастролера и психологией туриста, который собирает свои впечатления без гнетущей обязанности, без гнетущего чувства ответственности артиста, приехавшего прежде всего показать свою работу.
Признаюсь, мы ехали в Америку с некоторой неуверенностью, мы не могли сказать уверенно о том, как примет нас Америка, совпадают ли наши вкусы, сумеем ли мы быть понятыми Америкой. Этого никто не знал и не мог знать. И неудивительно, так как длительные годы изоляции и "холодной войны" помешали тому, чтобы наши народы достаточно хорошо узнали друг друга. И поэтому совершенно естественной была наша боязнь быть недостаточно понятыми Америкой. Но вот дали наш первый концерт в Метрополитен Опера, концерт, на который, по словам американской печати, собралась вся Америка и дипломатический корпус, и самые изысканные снобы, и просто американцы, которые могли достать в этот день билет...
Успех первого концерта был большим, чем просто успех. Иначе назвать этот успех как дружба, как демонстрация дружбы я не мог бы. Мы почувствовали, что даже в таком изысканном зрительном зале, в каком проходил наш первый концерт, желание понять наше искусство было впереди всех иных вопросов. И вот, когда это разрешилось, то мы почувствовали, совершенно физически почувствовали, вот эти волны настоящей человеческой симпатии, и, если хотите, нас это удивило, потому что мы не ожидали после этой атмосферы холодной войны, что мы встретим такую беспрепятственно дружескую атмосферу.
Удовлетворив любопытство американцев, мы почувствовали, что настал наш черед познакомиться со всеми особенностями американской культуры, и мы окунулись в такое бурное знакомство.
Надо сказать, что мы жили на Бродвее, в самом водовороте нью-йоркской жизни, у самых реклам, которые ночью неистовствовали около наших окон. Жизнь, темп и динамика жизни нью-йоркских улиц такова, что ловишь себя тоже на том, что сам начинаешь бежать.
Магазины буквально выворачивают свои "внутренности" наизнанку, стремясь всеми способами обратить внимание прохожего, задеть его, заставить войти в магазин. Для этого они выставляют свои товары... иногда прямо на тротуаре, причем даже на Бродвее.
А если вообще говорить о тех вещах, которые бросались в глаза в жизни Америки, нужно сказать о дорогах Америки. Мы вынуждены были буквально изумляться технике американских дорог. Это настоящее кружево из бетона: они извиваются, переплетаются между собой, иногда пересекаются, но на многих уровнях, на многих "этажах", многоэтажных уровнях. Так, например, когда мы жили в отеле в Бостоне, то мои окна были на уровне седьмого этажа, и я вдруг увидел, как мимо моего окна промчался автомобиль. Тут было целых 7 этажей переплетающихся и пересекающихся дорог из бетона!
Но перейдем скорее к тому, что нас всех интересует - перейдем к жизни Америки в области культуры, в области театра, в области искусства.
Мы не ожидали увидеть в Америке что-либо интересное в области театра. Тем приятнее было наше изумление, когда мы увидели и убедились в том, что Америка имеет не только свой театр, но имеет театр с выдающимися особенностями, имеет такой театр, который может конкурировать с целым рядом лучших театров в Европе.
В чем заключается особенность американского театра? Особенность американского театра заключается в том, что он обладает необычайным лаконизмом, выразительностью и действенностью.
Необычайное режиссерское мастерство. Психологически необычайно тонко и выразительно раскрывается сущность происходящего момента.
Второе. Мы ожидали увидеть в американском театре много элементов формализма. Это оказалось на самом деле не так. Очень выразительная, очень приятная музыка.
Мне бы очень хотелось..., если будет художественный обмен между странами в области театра, чтобы наша страна и театры нашей страны видели целый ряд спектаклей, которые бы я хотел рекомендовать вашему вниманию.
Первый из них - это "Май фэйр леди". "Май фэйр леди" - спектакль музыкальный, музыкальная комедия на тему "Пигмалиона" Бернарда Шоу. Второй спектакль, который еще больше поразил наше воображение и еще больше нам понравился... - это спектакль-балет или, если хотите, хореодрама "Вест сайд стори", т.е. "История на западной стороне", который поставлен исключительно талантливым режиссером-балетмейстером Джеромом Роббинсом.
Я не участник и не свидетель той жизни, которой живут герои спектакля, но я чувствую, что это дышит сегодняшним дыханием страсти, мысли - и это глубоко волнует. Необычайно запечатлевающийся спектакль!
Игорь Моисеев говорил о театральной жизни и просто о жизни Америки ярко и в подробностях. Не забыл и про диковины Диснейленда, и про музеи, и про необычные встречи. Одна из них запомнилась особенно.
quot;После одного из наших концертов еще в "Метрополитен-театре" за кулисы пришла одна не совсем молодая, но очень эффектная и красивая женщина и спросила: "Где Моисеев?"
Ей указали. И уже на довольно близком расстоянии от меня она спросила:
Вы Моисеев?
Да.
Позвольте Вас поцеловать?
Я говорю: "Пожалуйста!"... (смех).
Она меня поцеловала.
Я спросил: "Кто это?" Это была Марлен Дитрих. Что такое Марлен Дитрих для меня? Еще до войны я видел фильм "Желание". Я никогда еще в жизни не видел другого фильма, в котором женщина была бы так ослепительна, так притягательна, так недосягаема, как была Марлен Дитрих в этом фильме! Внешность - фигура, голос, глаза, игра! Это была красота настолько хищная, но чувствовалось, что трудно что-нибудь противопоставить этой женщине, если бы она попалась на нашем пути! (Смех, аплодисменты).
И через какие-нибудь 25 лет мне пришлось с ней встретиться! Она меня поцеловала!
Я не знаю, снимается ли она в кино сейчас, но она выступает в небольшом театре, на Марлен Дитрих идут и она берет высокую цену. Но что меня огорчило? Когда я пришел в театр, надо вам сказать, что программу дают бесплатно (она входит в стоимость билета), раскрыл программу, и на первой странице вижу: сидит на диване перед глобусом (огромнейший глобус, с этот стол) женщина в роскошной лакированной пижаме и держит в руке фужер с пивом, и большая надпись "Нет пива лучше пива Марлен Дитрих".
Пока Моисеев говорил, из зала пришла записка: "Товарищ Моисеев! Сегодня в "Правде" есть статья, в которой американцы сами говорят об упадке театральной деятельности в Америке. Каково Ваше мнение по этому вопросу?".
Моисеев ответил так:
"Я говорил о ряде виденных мной интересных спектаклей, и я сомневаюсь, чтобы я тут был не прав, потому что подходил я к этому совершенно объективно и достаточно в этом разбираюсь. Но ведь это ничего не говорит о тех экономических условиях, в которых в Америке находятся актеры. Ведь там совершенно другие условия: поскольку нет государственных дотаций театру, поскольку театру вообще там никто не помогает и театры вынуждены быть рентабельными, то лишних людей в театре нет, и вообще нет такого театра, в котором бы вообще подбиралась труппа, а есть пьеса, для которой подбираются актеры.
А дальше уж пьеса идет столько времени, сколько она в состоянии давать сборы.
Нельзя дружить, если ты не знаешь того, с кем дружишь. Для того, чтобы дружить надо хорошо знать, и каждая деталь на поле культуры, которая способствует своей работой этому ознакомлению, делает первые шаги на пути дружбы. А дружба - залог того, что мир на земле нерушим. И в этом отношении я приветствую каждую деталь, которая способствует этому сближению".
Эти слова Игоря Моисеева были встречены аплодисментами. И вообще вечер имел успех. Однако история с запиской получила продолжение. Выступлением Моисеева заинтересовалась советская цензура, точнее ведомство, ответственное за охрану государственной тайны. Вот еще документ:
"Совершенно секретно. ЦК КПСС.
11 декабря с.г. "Правда" опубликовала корреспонденцию ТАСС из Нью-Йорка, в которой сообщалось о напечатанных в газете "Нью-Йорк Таймс" статьях по вопросам искусства. Авторы этих статей американцы Брэкер и Таубмен высказывают одну и ту же мысль - о продолжающемся упадке американского искусства, об игнорировании правительством США его насущных нужд и запросов. "По сравнению с советскими достижениями в области искусства, - делает вывод Таубмен, - мы в Соединенных Штатах еле волочим ноги".
В этот же день, в Центральном доме актера на вечере перед многолюдной аудиторией с докладом "Культурная жизнь Америки" выступил художественный руководитель ансамбля танцев народов СССР Игорь Моисеев, поделившийся своими впечатлениями от поездки в США, где он побывал с ансамблем весной текущего года.
Выступая с присущим ему апломбом и безапелляционностью, он выдавал личные, субъективные оценки и наблюдения за истину, вводя тем самым, своих слушателей в явное заблуждение. Вопреки правде, несмотря на откровенные высказывания самих американцев о продолжающемся упадке американского искусства, т. Моисеев буквально захлебывался от восторга, когда рассказывал, например, об американском театре.
Все увиденные докладчиком спектакли вызвали у него только положительные отзывы. В неоправданно восторженном, объективистском духе было выдержано почти все выступление, естественно вызвавшее у некоторых слушателей недоумение.
Зато с большим удовлетворением встретила выступление т. Моисеева московская корреспондентка американского агентства "Юнайтед пресс интернейшнл" Шварценбах. В задержанной цензурой телеграмме она писала следующее: "Игорь Моисеев выступил перед 600 любопытными русскими. В своей остроумной, продолжавшейся более трех часов речи Моисеев нарисовал яркую картину артистических устремлений по ту сторону океана, такую, какую никогда не давала ни одна советская газета, ни очень немногие, если вообще кто-либо из тех русских, которые возвращались из-за границы
Он побывал во многих местах в музеях и находит, что они прекрасны. В американской картинной галерее, - сказал он, - так много произведений Рембрандта, что он стал задумываться над тем, остались ли его картины в Западной Европе.
Его скромный вклад во взаимопонимание между Востоком и Западом заключается в том, что он очень эффектно довел до сознания 600 русских, многим из которых не представлялось возможным увидеть это самим, что промышленное производство и материальные удобства не являются единственными областями, в которых преуспевает Америка".
Таким образом, из сказанного выше можно сделать вывод, что бесконтрольные выступления, вроде выступления т. Моисеева, не только приносят мало пользы, но и просто вредны. Они не дают советским людям правдивого представления об истинном положении в современном капиталистическом мире, и тем самым наносят серьезный ущерб нашей партийной пропаганде.
В целях предотвращения подобных нежелательных выступлений в дальнейшем, полагал бы целесообразным обязать Министерство культуры СССР и Государственный комитет по культурным связям с зарубежными странами при Совете Министров СССР обеспечить контроль за подготовкой и организацией публичных выступлений деятелей советской культуры и науки, побывавших за границей.
Начальник Главного Управления по охране военных и государственных тайн в печати при Совете Министров СССР
П. Романов. 25 декабря 1958 года".
Начальник Главлита Павел РомановНа дворе был уже 1958-й год. В Москве прошел молодежный фестиваль. Через год Хрущев поедет в Америку. И чиновники, отвечавшие за культуру или стоявшие на страже государственных тайн, не могли не чувствовать этих новых веяний....
Но это не значит, что "новые веяния" всем были по душе. И вообще создается впечатление, что чиновники от идеологии тогда просто растерялись. Им нечего было противопоставить - и этой новой информации о жизни на Западе, и новому культурному опыту. Почти как в 45-м, когда из заграничного похода вернулись солдаты, которые видели западную жизнь своими глазами, а не в картинках из "Крокодила". Ведь кампания борьбы с низкопоклонством образца 46 года была задумана прежде всего как противодействие этому новому опыту. В 58-м случилось нечто похожее. И заправляла всем специальная партийная комиссия.
Об этой комиссии стоит рассказать подробнее. Называлась она так: Комиссия ЦК КПСС по вопросам идеологии, культуры и международным партийным связям. Председателем комиссии был назначен Михаил Суслов - далеко не последний человек в тогдашней партийной иерархии. Да и другие члены комиссии были людьми известными - Отто Куусинен, Петр Поспелов, Екатерина Фурцева. У новой комиссии - а она начала работать в январе 1958 г. - были довольно широкие полномочия. В том числе ей поручалось надзирать за артистами и писателями, выезжавшими за рубеж. И комиссия выполняла свою задачу, надо признать, не без энтузиазма. В декабре 1958 г. на одном из ее заседаний обсуждалась записка Отдела культуры ЦК КПСС. В этом документе говорилось, в частности, следующее:
"...Осужденное общественностью низкопоклонство перед буржуазным образом жизни, культурой и искусством подчас в замаскированной, а иногда и в прямой форме возрождается в известных кругах нашей интеллигенции. Возникновение подобных настроений определяется в значительной степени серьезными недостатками в организации заграничных поездок работников советского искусства, а также в практике загрантуризма ...
При этом беглое знакомство со страной приводит нередко к тому, что воспринимается только парадная, показная сторона жизни, и остаются незамеченными действительные противоречия буржуазного мира. Поэтому в рассказах многих деятелей искусства и туристов, приезжающих из поездок в буржуазные страны, преобладают восторженные интонации, сказывается дух низкопоклонства...
Подобные тенденции не могут быть терпимы...."
Вопрос о "низкопоклонстве" обсуждался на Старой площади в декабре 1958, спустя всего несколько дней после выступления Игоря Моисеева в Доме актера. Так что, Игорь Александрович как раз оказался в самом центре набиравшей силу новой кампании. Его вызвали в Министерство культуры, и министр Михайлов лично, как тогда выражались, "указал ему на ошибки". Моисеев вернулся домой и написал письмо в ЦК КПСС.
"В ЦК КПСС
В 1958 г. коллектив Государственного ансамбля народного танца Союза ССР гастролировал по городам США и Канады. Как подчеркивалось и нашей печатью, успех выступлений ансамбля был выдающийся. Коллектив не только достойно представлял в Америке советское искусство, но был также безупречен в своем поведении. Это свидетельствует о мобилизованности и чувстве ответственности, привитом коллективу руководством.
Учитывая, что цель нашей поездки заключалась в том, чтобы способствовать установлению контактов с Америкой, ... я считал бы неправильным, после исключительно радушного, восторженного приема, оказанного нашему коллективу, отметить в своем докладе только негативные стороны американской культуры, что, как мне думается, могло бы привести только к усложнению в развитии дальнейших контактов.
Тот факт, что в советской стране, одновременно с пребыванием ансамбля в Америке, было высоко оценено искусство американского пианиста Ван Клиберна, получившего 1-ю премию на конкурсе пианистов им. Чайковского, а также искусство Бостонского и Филадельфийского оркестров и других американских артистов, гастролировавших в Союзе, укрепили во мне мысль, что следует объективно оценивать отдельные положительные явления американской культуры, если для этого имеются реальные данные.
Весьма возможно, что оценивая некоторые явления американской культуры, я не сумел соблюсти пропорции между светом и тенью и недостаточно сдержанно, чрезмерно положительно отозвался об американском театре, в частности о двух постановках, которые, с моей точки зрения, являются весьма интересными...
Тем не менее, я глубоко убежден, что ни с точки зрения политической, ни с точки зрения общественной ничего предосудительного я не допустил. Вот почему я был очень удивлен и обижен, когда Министр культуры СССР тов. Михайлов вызвал меня на заседание заместителей, где меня убеждали в том, что я сделал грубую политическую ошибку, приводя при этом, как мне кажется, недостаточно убедительный довод: раз доклад хвалят американцы - значит "допущена ошибка".
Также меня упрекали и в том, что за стенограммой "охотятся" американские корреспонденты. Непонятно почему следует от них прятать стенограмму, после того как представители американского посольства присутствовали на докладе. Это скорее может вызвать нежелательную реакцию.
Если я не прав и действительно совершил ошибку, очень прошу разъяснить мне, в чем ее существо.
Руководитель Государственного ансамбля народного танца СССР, народный артист Союза ССР И. Моисеев.
Г. Москва. 19 февраля 1959 г."
Позднее, вспоминая этот эпизод, Игорь Моисеев напишет в своих мемуарах: "ЦК меня полностью поддержал, и мне удалось защититься от незаслуженной дискредитации". На самом деле все складывалось не столь оптимистично. И Отдел культуры ЦК, куда было направлено письмо Моисеева, отреагировал на него следующим образом:
"ЦК КПСС
Руководитель ансамбля народного танца СССР т. Моисеев жалуется по поводу неосновательности замечаний, сделанных ему Министром культуры СССР т. Михайловым в связи с его докладом о культурной жизни Америки...
Может быть и не следовало вызывать т. Моисеева по этому вопросу на совещание заместителей министра, но т. Михайлов поступил правильно, что обратил внимание т. Моисеева на серьезные недостатки его доклада.
Дело обстоит так, что т. Моисеев выступил с недостаточно продуманным по содержанию докладом. За исключением некоторых разделов доклад был переполнен непомерным восхвалением американской культуры, причем вольно или невольно т. Моисеев полемизировал с рядом статей, опубликованных на эту тему в нашей печати. Все области американской культуры и техники - автостроение, торговля, дорожное строительство, театры, музыка, живопись, музеи, цирк и т.д. - все это вызвало у Моисеева оценки только в превосходной степени...
Безудержно восторгаясь американским искусством, т. Моисеев очень тепло отозвался и о деятелях абстрактной живописи, и о русских эмигрантах - художниках-модернистах, которые якобы определили своим искусством "новую поворотную эру" и т.д.
Таким образом, подготовка к ответственному публичному выступлению была проведена т. Моисеевым несерьезно и это создало у слушателей одностороннее представление о культуре в Америке.
Зав. отделом культуры ЦК КПСС Д. Поликарпов
Зав. сектором отдела Б. Ярустовский.
13 марта 1959 г."
На этом документе есть резолюция: "Фурцевой доложено. В архив". Это значит, что дело не стали раскручивать дальше. И не потому, что речь шла о Моисееве. Точнее, не только поэтому. Просто на Старой площади посчитали, что новую кампанию борьбы с "низкопоклонством" разворачивать все-таки не стоит. Слишком много аналогий. И, как говорится, себе дороже. Во всяком случае, Суслов дал команду вопрос этот с обсуждения снять.
А в репертуаре ансамбля Игоря Моисеева, как обычно после гастролей в другой стране, появился новый танец. Его показали под занавес по меньшей мере одного из концертов ансамбля в СССР под названием "Пародийный танец" (так было в програмке). В некоторых источниках его назвали еще хлеще - "Назад к обезьяне". Но название названием, а танец танцем. Представьте себя в Москве самого начала 1960-х:
Click to viewИсточники: Игорь Шевелёв. Игорь Моисеев: штрихи биографии // Российская газета, Некролог в New York Times, Новости Первого канала, 1958 год: Игорь Моисеев и второе издание кампании против "низкопоклонства" // Радио "Свобода", Victoria Hallinan. The 1958 Tour of the Moiseyev Dance Company: A Window into American Perception // Journal of History and Cultures (1) 2012: 51-64.
( Оглавление "российско-американских сюжетов")