У. Оден Протестантская мистика ( продолжение)
Видение Бога
VI
Вряд ли можно найти менее квалифицированного человека, чем я, чтобы обсуждать все связанное с непосредственной встречей души человеческой с Богом. Во-первых, потому что я веду обычную чувственную мирскую жизнь, так что я вряд ли удивлюсь тому, что никогда не видел Бога, которого никто из людей не видел никогда, видение, преображающее тех, у кого чистое сердце, как говорят нам Евангелия. Во-вторых, потому что я Англиканин. Из всех Христианских Церквей, не исключая Римскую Католическую, Англиканская Церковь накладывает самый сильный гнет на институционный аспект религии. Единообразие обряда всегда казалось для нее важнее единообразия доктрины, и личное рвение прихожан предоставлено их собственному благоразумию без особых инструкций или ободрения с ее стороны. Ее интеллектуальный нрав подытожен одним из ее епископов в замечании « Ортодоксия - это сдержанность», и холодный прием, который она предлагает всяким религиозным «энтузиастам» сформулировано в другом замечании - Ч. Д. Брода - « Хороший аппетит ради праведности, поддерживается соответствующим контролем хороших манер, что тоже хорошо, но ‘голод’ и ‘жажда’ после этого часто просто симптом духовного диабета».
Было бы неправдой сказать, что церковь полностью пренебрегает интеллектом, в области Библейского критицизма особенно, она сделала много замечательного, ибо свобода ее ученых задавать вопросы никогда не была ограничена, как это случалось иногда в Церкви Католической санкциями иерархов, и атмосфера духовной сдержанности, которой она окружила чад своих, обуздывала их от экстравагантных размышлений, в которых немецким протестантским ученым иногда потакали.
Также она не упустила возможности вдохновить многих мужчин и женщин на жизнь в молитвах внутренних. И это известно по писаниям Джорджа Герберта, Ланселота Эндрю, Чарльза Вильямса, давшим характеристику Англиканского благочестия, отличного и от католического и от евангелистского благочестия, но, тем не менее, все еще христианского. В лучшем случае, она показала хорошие духовные манеры, качество не менее ценное в религиозной жизни, чем в социальной, хотя, конечно, в обоих этих случаях это не главный критерий, благоговение без религиозности и юмор ( в котором религиозность напоминает благочестие иудейское). Как во всех видax набожности благочестие становится безвкусным, когда огонь любви потухает. Не будет оскорблением сказать, что Англиканство есть христианство джентльмена, но мы знаем, что за тонкий волосок разделяет джентльмена и благовоспитанного сноба.
В каждой сфере жизни, когда мы читаем или слушаем рассказы об опыте, полностью чуждом нам, мы склоняемся или к скуке или, если начинаем ревновать к нему, стараемся объяснить его, и, читая христианских мистиков, католиков или протестантов, я, как человек мирской, постоянно был настороже в виду упомянутой тенденции, Потом, как Англиканин, с Англиканскими предубеждениями, и я не могу притвориться, что не обладаю ими, я должен молиться за то, чтобы свидетельства, которые предоставили вышеупомянутые авторы, опровергли их.
Первое, что беспокоит меня, это количество мистиков, которые страдали плохим здоровьем и разнообразными психическими расстройствами. Я понимаю, конечно, что многие, возможно большинство, чьи достижения в этом мире в искусстве, в науке, в политике, завоевали им право называться великими, страдали от физических и психических аномалий, и отвергать их достижения, потому что эти люди «больные» - самый дешевый вид обывательской зависти. И все же не могу избавиться от чувства, что есть существенная разница между великим человеком и мистиком. В случае последнего, что наверняка важно, не то, что он или она «достигают трудом» во внешнем мире - Видение Бога не может быть «трудом», как стихотворение - но то, чем визионеры являются сами. Видение даруются только тем, кто далеко продвинулся в практике Имитации Христа. В Евангелиях нет указаний на то, что в своей человеческой ипостаси Христос был совершенно здоров физически и психически, никаких свидетельств о каком либо душевном кризисе, как в случае Магомета, зафиксированnом в документах. И что более важно, поскольку Богочеловек случай уникальный, двенадцать Апостолов, которых он избрал, вроде бы тоже были вполне все здоровы. Мистики и сами, кажется, не верили, что их физические и психические страдания являлись признаком благодати, но к несчастью именно физические страдания больше всего привлекают показную набожность толпы. Женщина может провести двадцать лет, ухаживая за прокаженными, и никто этого не заметит, но если она предъявит стигматы или будет долго жить, потребляя ничего более чем гостию и воду, немедленно толпа будет шумно требовать причислить ее к лику блаженных.
И я несколько обеспокоен, тем, что иногда возникает поразительное сходство в описаниях пережитого опыта мистиками и теми, кто страдает маниакально-депрессивным психозом. Разница между мистиком и шизофреником очевидна при этом. Взвинченный эгоизм психопата всегда опыт, где, в приподнятой фазе он полагает себя, в отличие от других, Богом , а в депрессивной фазе он думает, что в отличие от других, совершил Грех в глазах Духа Святого. Истинные мистики, с другой стороны, всегда интерпретируют состояние экстаза, как безвозмездный и незаслуженный дар от Господа, а их темные ночи души не свидетельство их экстраординарного порока, но время испытаний и очищения. Арабский мистик Кушайри так описывает эти две фазы:
Бывают случаи сокращения, причину которых понять трудно …единственное снадобье в таких условиях, это полное подчинение воле Господа, пока настроение не пройдет…. С другой стороны, расширение приходит неожиданно и также неожиданно поражает визионера, так что искать причину нет времени. Это заставляет его трепетать от счастья, но и пугает его. Справиться с этим можно только оставаясь спокойным и соблюдая приличия.
Схожесть, тем не менее, остается. Это указывает мне на две возможности. Невозможно же, что те, кто страдает маниакально депрессивным психозом - люди со склонностью к via negative*, о чем они или не подозревают или чтоотвергают? В позднем Средневековье, без сомнения, многие монахи и монахини в монастырях оказались там совершенно зря, и их следовало гнать в мир, дабы вели они там честную жизнь, но в наши дни есть много людей, честно старающихся заработать себе на жизнь, но попавших в сумасшедшие дома, потерпев поражение, и чье истинное место должен быть именно монастырь. Второе, что меня беспокоит, хотя никто в этой жизни не может рассчитывать на Видение Бога без молитв и постоянного смирения, мыслимого только на самом высоком уровне духовной жизни, возможно ли, что некоторые психо-физические типы личностей все же более склонны к видению, чем другие, достигшие того же уровня духовности? Так это или иначе, и духовенство и сами мистики всегда настаивали, что мистический опыт не обязателен для спасения или сам по себе признак святости.
Святой Иоанн Креста, например, говорит:
Все видения, откровения, чувства небесные, и все более величественное, чем это, не стоит ничтожного акта смирения, плода того милосердия, которое и себя не ценит и себя не ищет, но мыслит здраво не о себе, а о других.
….многие души, кому видения никогда даны не были несравненно более развиты и совершенны, чем те, кому они многажды являлись.
Определенно, когда читаешь описания юности тех, кто избрал via negative, независимо от того был их выбор вознагражден видениями или нет, то думаешь, часто ли мы встречаем таких людей, мужчин или женщин кто, вроде бы или талантом или темпераментом рождены возвышаться, обладать властью в мирской или духовной сфере, личности, для которого третье искушение Христа, может быть, в отличие от нас - большинства - настоящим искушением. ( Если бы Сатана пообещал мне все царства на земле на том условии, что я поклонюсь ему и буду служить, я бы рассмеялся, потому что знаю, что учитывая мои ограниченные возможности, он бы не смог сдержать обещание).
Их отказ от того, что человек полагает есть его судьба, мог быть вызван опасением, что в их случае дар могущества и право на возвышение, если будут воплощены, принесут разрушение другим или им самим. Как выразился Гете, определенно не симпатизировавший дару via negative, по поводу Св. Филипа Нери:
Только люди, превосходящие других и по существу гордецы, способны на выбор принципов чтобы вкусить враждебность мира, который всегда препятствует доброму и великому, и опустошают горькую чашу опыта, предложенную им.
В ряде сочинений упомянутых выше протестантов, и читая внимательно или по диагонали, я нашел мало того, что читатель католик сочтёт чуждым его опыту или противном его вере и морали. ( скорее такое, что трудно проглотить, найдешь у Сведенборга, и я как протестант не проглотил). Многие из них озабочены видениями природы, где уровень теологической доктрины бесполезен, хотя полезен для любой интерпретации их собственной значимости. Те же, кто действительно заинтересован в отношениях человека и Бога много внимания уделяют, как и следовало ожидать, обращению Св. Павла, но это можно найти и в сочинениях католиков, ибо это опыт, на котором большинство протестантских церквей основывают свои притязания. Есть два типа перехода в другую веру, обращение из одной веры - это может быть атеизм - в другую, и переход из бездумной традиционной веры в персональное убеждение. Здесь мы обсуждаем только второй тип. Было бы нонсенсом сказать и то, что опыт этот не случается среди католиков и то, что Католическая Церковь институционно и теологически не молится, чтобы такое случилось, и не приветствует, когда такое случается, церковь эта определенно не желает и никогда не желала, чтобы дети ее проводили жизнь посещая мессы и исповедуясь как предписано, где исповедь становится рутинным обрядом без всякой пользы для них. Но церковь эта, вероятно, чрезмерно осведомлена, тогда как Протестантские церкви явно недооценивают первостепенную опасность искушения духа воображением личности, как человека особенного и к кому общепринятые правила не приложимы, что и есть искушение интеллекта, предположившего, что раз опыт его уникален для него самого, то он приложим ко всему человечеству, что мыслители прошлого, вероятно, не могут пролить свет на суждение об истинности его опыта и визионер сам обязан выйти с новой философией.
Но, по крайней мере, в пост-тридентской** фазе, сейчас счастливо преодоленной, католическая церковь, вроде бы, более или менее, нашла достойное место для своих протестантов, тех, кто заявлял о своем, полученном из первых рук опыте, и место это духовенство или монастырь, где за ними можно приглядывать, и где эти профаны могут претендовать только на послушание правилам церкви. Протестантские церкви, с другой стороны, вероятно, требовали от среднего мирянина больше, чем возможно, и насколько это в силах человеческих. Кьеркегор, сам протестант, определил разницу более чем ясно:
Католицизм выходит с универсальной посылкой, что мы, люди, в известной степени мошенники…Принципы протестанта связаны с одной и определённой посылкой - человек
пребывает в смертельных страданиях, в страхе и трепете и более того - и таких не так много в нашем поколении.
Помимо разницы в выразительности, главное отличие, я думаю, лежит в словаре. Язык католических мистиков показывает знакомство со всей традицией литературы мистиков, что и отличает их от мистиков протестантских, чей язык ведет начало непосредственно и почти полностью из Библии. Первые, живя в монашеских орденах, и, обычно, под руководством духовника, обладали доступом к крайне развитому технически языку теологии. Когда вторым, исключая кальвинистов, языка явно не хватало. В результате можно сказать, что католик пишет, как профессионал, а протестант, как новичок.
Добродетель дилетанта - это свежесть и честность, а его порок - в косноязычии, профессионал может не понимать, что традиционный язык, который он унаследовал, искажает то, что хочет сказать. Мы иногда наталкиваемся на места, написанные католическими мистиками, которые если вырвать из контекста всего ими написанного и из всей их жизни, кажутся не христианскими, но монистскими или манихейскими, т.е. ересями, и я думаю, что причина того, скорее всего, влияние католического словаря на некоторых авторов, а именно Плотина и Псевдо- Дионисия, которые были не христиане, а нео-платоники.
* В христианской традиции via negativa отсылает к тому как говорят о Боге и его атрибутах,
** Тридентская ( литургия) получила свое имя по Совету в Тренте ( 1545-63) созванному для ревизии Римско-католического чина. По этому поводу см. также «Поэзия Гонгоры и испанская литература XVII века». И. Устиновой.
.
VI
Вряд ли можно найти менее квалифицированного человека, чем я, чтобы обсуждать все связанное с непосредственной встречей души человеческой с Богом. Во-первых, потому что я веду обычную чувственную мирскую жизнь, так что я вряд ли удивлюсь тому, что никогда не видел Бога, которого никто из людей не видел никогда, видение, преображающее тех, у кого чистое сердце, как говорят нам Евангелия. Во-вторых, потому что я Англиканин. Из всех Христианских Церквей, не исключая Римскую Католическую, Англиканская Церковь накладывает самый сильный гнет на институционный аспект религии. Единообразие обряда всегда казалось для нее важнее единообразия доктрины, и личное рвение прихожан предоставлено их собственному благоразумию без особых инструкций или ободрения с ее стороны. Ее интеллектуальный нрав подытожен одним из ее епископов в замечании « Ортодоксия - это сдержанность», и холодный прием, который она предлагает всяким религиозным «энтузиастам» сформулировано в другом замечании - Ч. Д. Брода - « Хороший аппетит ради праведности, поддерживается соответствующим контролем хороших манер, что тоже хорошо, но ‘голод’ и ‘жажда’ после этого часто просто симптом духовного диабета».
Было бы неправдой сказать, что церковь полностью пренебрегает интеллектом, в области Библейского критицизма особенно, она сделала много замечательного, ибо свобода ее ученых задавать вопросы никогда не была ограничена, как это случалось иногда в Церкви Католической санкциями иерархов, и атмосфера духовной сдержанности, которой она окружила чад своих, обуздывала их от экстравагантных размышлений, в которых немецким протестантским ученым иногда потакали.
Также она не упустила возможности вдохновить многих мужчин и женщин на жизнь в молитвах внутренних. И это известно по писаниям Джорджа Герберта, Ланселота Эндрю, Чарльза Вильямса, давшим характеристику Англиканского благочестия, отличного и от католического и от евангелистского благочестия, но, тем не менее, все еще христианского. В лучшем случае, она показала хорошие духовные манеры, качество не менее ценное в религиозной жизни, чем в социальной, хотя, конечно, в обоих этих случаях это не главный критерий, благоговение без религиозности и юмор ( в котором религиозность напоминает благочестие иудейское). Как во всех видax набожности благочестие становится безвкусным, когда огонь любви потухает. Не будет оскорблением сказать, что Англиканство есть христианство джентльмена, но мы знаем, что за тонкий волосок разделяет джентльмена и благовоспитанного сноба.
В каждой сфере жизни, когда мы читаем или слушаем рассказы об опыте, полностью чуждом нам, мы склоняемся или к скуке или, если начинаем ревновать к нему, стараемся объяснить его, и, читая христианских мистиков, католиков или протестантов, я, как человек мирской, постоянно был настороже в виду упомянутой тенденции, Потом, как Англиканин, с Англиканскими предубеждениями, и я не могу притвориться, что не обладаю ими, я должен молиться за то, чтобы свидетельства, которые предоставили вышеупомянутые авторы, опровергли их.
Первое, что беспокоит меня, это количество мистиков, которые страдали плохим здоровьем и разнообразными психическими расстройствами. Я понимаю, конечно, что многие, возможно большинство, чьи достижения в этом мире в искусстве, в науке, в политике, завоевали им право называться великими, страдали от физических и психических аномалий, и отвергать их достижения, потому что эти люди «больные» - самый дешевый вид обывательской зависти. И все же не могу избавиться от чувства, что есть существенная разница между великим человеком и мистиком. В случае последнего, что наверняка важно, не то, что он или она «достигают трудом» во внешнем мире - Видение Бога не может быть «трудом», как стихотворение - но то, чем визионеры являются сами. Видение даруются только тем, кто далеко продвинулся в практике Имитации Христа. В Евангелиях нет указаний на то, что в своей человеческой ипостаси Христос был совершенно здоров физически и психически, никаких свидетельств о каком либо душевном кризисе, как в случае Магомета, зафиксированnом в документах. И что более важно, поскольку Богочеловек случай уникальный, двенадцать Апостолов, которых он избрал, вроде бы тоже были вполне все здоровы. Мистики и сами, кажется, не верили, что их физические и психические страдания являлись признаком благодати, но к несчастью именно физические страдания больше всего привлекают показную набожность толпы. Женщина может провести двадцать лет, ухаживая за прокаженными, и никто этого не заметит, но если она предъявит стигматы или будет долго жить, потребляя ничего более чем гостию и воду, немедленно толпа будет шумно требовать причислить ее к лику блаженных.
И я несколько обеспокоен, тем, что иногда возникает поразительное сходство в описаниях пережитого опыта мистиками и теми, кто страдает маниакально-депрессивным психозом. Разница между мистиком и шизофреником очевидна при этом. Взвинченный эгоизм психопата всегда опыт, где, в приподнятой фазе он полагает себя, в отличие от других, Богом , а в депрессивной фазе он думает, что в отличие от других, совершил Грех в глазах Духа Святого. Истинные мистики, с другой стороны, всегда интерпретируют состояние экстаза, как безвозмездный и незаслуженный дар от Господа, а их темные ночи души не свидетельство их экстраординарного порока, но время испытаний и очищения. Арабский мистик Кушайри так описывает эти две фазы:
Бывают случаи сокращения, причину которых понять трудно …единственное снадобье в таких условиях, это полное подчинение воле Господа, пока настроение не пройдет…. С другой стороны, расширение приходит неожиданно и также неожиданно поражает визионера, так что искать причину нет времени. Это заставляет его трепетать от счастья, но и пугает его. Справиться с этим можно только оставаясь спокойным и соблюдая приличия.
Схожесть, тем не менее, остается. Это указывает мне на две возможности. Невозможно же, что те, кто страдает маниакально депрессивным психозом - люди со склонностью к via negative*, о чем они или не подозревают или чтоотвергают? В позднем Средневековье, без сомнения, многие монахи и монахини в монастырях оказались там совершенно зря, и их следовало гнать в мир, дабы вели они там честную жизнь, но в наши дни есть много людей, честно старающихся заработать себе на жизнь, но попавших в сумасшедшие дома, потерпев поражение, и чье истинное место должен быть именно монастырь. Второе, что меня беспокоит, хотя никто в этой жизни не может рассчитывать на Видение Бога без молитв и постоянного смирения, мыслимого только на самом высоком уровне духовной жизни, возможно ли, что некоторые психо-физические типы личностей все же более склонны к видению, чем другие, достигшие того же уровня духовности? Так это или иначе, и духовенство и сами мистики всегда настаивали, что мистический опыт не обязателен для спасения или сам по себе признак святости.
Святой Иоанн Креста, например, говорит:
Все видения, откровения, чувства небесные, и все более величественное, чем это, не стоит ничтожного акта смирения, плода того милосердия, которое и себя не ценит и себя не ищет, но мыслит здраво не о себе, а о других.
….многие души, кому видения никогда даны не были несравненно более развиты и совершенны, чем те, кому они многажды являлись.
Определенно, когда читаешь описания юности тех, кто избрал via negative, независимо от того был их выбор вознагражден видениями или нет, то думаешь, часто ли мы встречаем таких людей, мужчин или женщин кто, вроде бы или талантом или темпераментом рождены возвышаться, обладать властью в мирской или духовной сфере, личности, для которого третье искушение Христа, может быть, в отличие от нас - большинства - настоящим искушением. ( Если бы Сатана пообещал мне все царства на земле на том условии, что я поклонюсь ему и буду служить, я бы рассмеялся, потому что знаю, что учитывая мои ограниченные возможности, он бы не смог сдержать обещание).
Их отказ от того, что человек полагает есть его судьба, мог быть вызван опасением, что в их случае дар могущества и право на возвышение, если будут воплощены, принесут разрушение другим или им самим. Как выразился Гете, определенно не симпатизировавший дару via negative, по поводу Св. Филипа Нери:
Только люди, превосходящие других и по существу гордецы, способны на выбор принципов чтобы вкусить враждебность мира, который всегда препятствует доброму и великому, и опустошают горькую чашу опыта, предложенную им.
В ряде сочинений упомянутых выше протестантов, и читая внимательно или по диагонали, я нашел мало того, что читатель католик сочтёт чуждым его опыту или противном его вере и морали. ( скорее такое, что трудно проглотить, найдешь у Сведенборга, и я как протестант не проглотил). Многие из них озабочены видениями природы, где уровень теологической доктрины бесполезен, хотя полезен для любой интерпретации их собственной значимости. Те же, кто действительно заинтересован в отношениях человека и Бога много внимания уделяют, как и следовало ожидать, обращению Св. Павла, но это можно найти и в сочинениях католиков, ибо это опыт, на котором большинство протестантских церквей основывают свои притязания. Есть два типа перехода в другую веру, обращение из одной веры - это может быть атеизм - в другую, и переход из бездумной традиционной веры в персональное убеждение. Здесь мы обсуждаем только второй тип. Было бы нонсенсом сказать и то, что опыт этот не случается среди католиков и то, что Католическая Церковь институционно и теологически не молится, чтобы такое случилось, и не приветствует, когда такое случается, церковь эта определенно не желает и никогда не желала, чтобы дети ее проводили жизнь посещая мессы и исповедуясь как предписано, где исповедь становится рутинным обрядом без всякой пользы для них. Но церковь эта, вероятно, чрезмерно осведомлена, тогда как Протестантские церкви явно недооценивают первостепенную опасность искушения духа воображением личности, как человека особенного и к кому общепринятые правила не приложимы, что и есть искушение интеллекта, предположившего, что раз опыт его уникален для него самого, то он приложим ко всему человечеству, что мыслители прошлого, вероятно, не могут пролить свет на суждение об истинности его опыта и визионер сам обязан выйти с новой философией.
Но, по крайней мере, в пост-тридентской** фазе, сейчас счастливо преодоленной, католическая церковь, вроде бы, более или менее, нашла достойное место для своих протестантов, тех, кто заявлял о своем, полученном из первых рук опыте, и место это духовенство или монастырь, где за ними можно приглядывать, и где эти профаны могут претендовать только на послушание правилам церкви. Протестантские церкви, с другой стороны, вероятно, требовали от среднего мирянина больше, чем возможно, и насколько это в силах человеческих. Кьеркегор, сам протестант, определил разницу более чем ясно:
Католицизм выходит с универсальной посылкой, что мы, люди, в известной степени мошенники…Принципы протестанта связаны с одной и определённой посылкой - человек
пребывает в смертельных страданиях, в страхе и трепете и более того - и таких не так много в нашем поколении.
Помимо разницы в выразительности, главное отличие, я думаю, лежит в словаре. Язык католических мистиков показывает знакомство со всей традицией литературы мистиков, что и отличает их от мистиков протестантских, чей язык ведет начало непосредственно и почти полностью из Библии. Первые, живя в монашеских орденах, и, обычно, под руководством духовника, обладали доступом к крайне развитому технически языку теологии. Когда вторым, исключая кальвинистов, языка явно не хватало. В результате можно сказать, что католик пишет, как профессионал, а протестант, как новичок.
Добродетель дилетанта - это свежесть и честность, а его порок - в косноязычии, профессионал может не понимать, что традиционный язык, который он унаследовал, искажает то, что хочет сказать. Мы иногда наталкиваемся на места, написанные католическими мистиками, которые если вырвать из контекста всего ими написанного и из всей их жизни, кажутся не христианскими, но монистскими или манихейскими, т.е. ересями, и я думаю, что причина того, скорее всего, влияние католического словаря на некоторых авторов, а именно Плотина и Псевдо- Дионисия, которые были не христиане, а нео-платоники.
* В христианской традиции via negativa отсылает к тому как говорят о Боге и его атрибутах,
** Тридентская ( литургия) получила свое имя по Совету в Тренте ( 1545-63) созванному для ревизии Римско-католического чина. По этому поводу см. также «Поэзия Гонгоры и испанская литература XVII века». И. Устиновой.
.