ПРЕЗЕНТАЦИЯ КНИГИ ЕЛЕНЫ САФРОНОВОЙ «ВСЕ ЖАНРЫ, КРОМЕ СКУЧНОГО» - продолжение
Евгений Степанов. Сергей Маркович Белорусец!
Сергей Белорусец. Ну, я скажу несколько слов, хотя боюсь, что они некоторым диссонансом прозвучат.
Елена Сафронова. Это как раз было бы хорошо. Я бы хотела, чтобы мне не только панегирики пели…
Сергей Белорусец. Сомневаюсь, что в этом есть какая-то необходимость, но поскольку Лена хотела…
Во-первых, касательно этой книжки, которую я прочитал только по диагонали, потому что у меня был только электронный вариант, он не очень хорош для знакомства, мне не очень удобно читать в электронном виде.
Но, тем не менее, общая тенденция мне понятна, и многие из этих вещей я читал в нормальной печати. И ничего против не имею того, что Лена там написала, и того, что Евгений Викторович Степанов написал в своем предисловии. В принципе, и с предисловием Жениным согласен. Но, все-таки, мне кажется, что оно чрезмерно комплиментарно по отношению к тому, что делает Елена. И мне кажется, что то, что делает Елена на поле тех жанров, которые представлены в книжке, в той или иной мере соответствует тому, что написал в предисловии Евгений Викторович. Но вот то, что она делает на поле рецензирования поэтического, меня совсем не всегда устраивает, как человека, имеющего, как мне кажется, отношение к поэзии. Мне не кажется, что Лена всегда тонко проникает в поэтов и правильно оценивает их место.
Евгений Степанов. Ну, например?
Сергей Белорусец. Ну, например, статья о Кублановском, напечатанная в журнале «Знамя». Мне кажется, что как раз там, и не только там, бывают вот как раз такие случаи. Лена, все-таки, изменяет своей взвешенной манере и начинает говорить в несколько ином тоне. Такие статьи тоже есть. Так что о Юрии Михайловиче она в несколько ином тоне выдержана…
Кирилл Ковальджи. Я её не читал.
Сергей Белорусец. Кто ее читал, тот знает. Кто не читал, может прочитать. Поэтому там Лена изменяет вот этой своей толерантности, которая, как мне кажется, ей, в принципе, свойственна, а также уважительность и глубина, кстати, и многообразие знаний, которыми она обладает, ей всегда очень помогает.
Ведь у нее прекрасная память архивиста. Я напомню, что Лена окончила Историко-архивный институт. И всегда, когда мы с ней разговариваем, я всякий раз чувствую себя пигмеем. Лена знает намного больше меня, намного больше помнит и всегда это ощущается. Но хорошим таким пигмеем я себя ощущаю, не вдавленным в землю.
Елена Сафронова (смеясь). Хороший пигмей - это мертвый пигмей!
Сергей Белорусец. Это - живой пигмей! Да, да, я не чувствую себя вдавленным в землю, я чувствую себя в состоянии передвигаться и в дальнейшем тоже получать от Лены уроки знаний.
Елена Сафронова (с юмором). Которые ты называешь «цитатник Мао»!
Сергей Белорусец. Да. Именно так я это и называю.
И еще несколько слов о том, о чем Лена хотела бы услышать, правда, не по теме нашей сегодняшней встречи. Мне кажется, что в большей степени Лена недооценена на другом поле, не на том поле, о котором сегодня идет речь.
Лена Сафронова - хороший прозаик, у которой не очень много публикаций и совсем нет книжек. Как раз как поэт она меня интересует значительно меньше, а вот как прозаик интересует и довольно серьезно. И мне кажется, было бы справедливым иметь ее в виду и на этом поле.
Слава Богу, какие-то подвижки существуют. Я знаю, что в журнале «Юность» планируется публикация у Елены Сафроновой. Я знаю, что несколько рассказов тоже в разных местах проскакивали. Чудесная повесть, очень интересная, очень необычная, под названием «Жители ноосферы», тоже была напечатана. Но, все-таки, хочется, чтобы у Лены вышла книжка. И я настаиваю на том, чтобы книжка была прозаической. Не знаю, захочет ли Создатель поиметь это в виду. Надеюсь, что он услышит. Спасибо.
Евгений Степанов. Спасибо, Сергей Маркович, за интересное выступление, я считаю, что очень актуальное. Единственное, только… если позволите, короткая ремарка. Я помню эту статью о творчестве Юрия Михайловича Кублановского.
Елена Сафронова. Это не о творчестве, это рецензия на его, не буду говорить последнюю, крайнюю книгу.
Евгений Степанов. Ну, этой рецензии в этой книге нет и ни одной нет рецензии на поэтические книги.
Сергей Мнацаканян. А что - за или против рецензия - вопрос?
Елена Сафронова. Ни то, ни другое. Там рассуждения.
Сергей Белорусец. Нельзя вот так однозначно сказать, но тон, тон все задает. Там существует тон, и этот тон о многом говорит. Этого тона здесь нет.
Сергей Мнацаканян. Ну и правильно! Критики имеют право на свою интонацию!
Сергей Белорусец. Мне так кажется, что критик должен быть толерантным по определению, хотя этого и нет, но…
Сергей Мнацаканян. Нет, я протестую! Критика не должна быть толерантной!
Сергей Белорусец. А я считаю, что должна!
Сергей Мнацаканян. Критик должен быть критическим! Я не говорю про топор, но хотя бы «макаров», так сказать!
Сергей Белорусец. Я только сказал, что я имел в виду, и что важно для меня.
Елена Сафронова. А вы знаете, я считаю, что самое главное, чего не должен делать критик уж совершенно точно - почему я попросила Сергея Марковича высказать все, что он обо мне думает, здесь и публично, - по-моему, критик не должен делать одной простой вещи: он не должен никогда высказывать публично не то, что он говорит в кулуарах и «маленьким язычком». Вот это считаю почему-то самым большим грехом, не только критика, но и человека вообще. Наверное, из-за этого мне придется пережить немало шишек и неприятных положений.
Евгений Степанов. Леночка! Я что еще хочу сказать? Любой критик, критик критика, любой человек, который высказывается о твоем творчестве, о нашем творчестве, о моем творчестве, о ком угодно, это наш союзник. Вот это очень важно понимать: если кто-то высказывает критическое замечание, значит, он к творчеству данного автора не равнодушен. Скажем Сергею Марковичу спасибо за высказанную позицию.
Сергей Мнацаканян. Я хочу добавить, что критик не должен быть толерантным к автору, а вот автор к критику - должен.
Смех в зале
Елена Сафронова. Мне, вообще-то, казалось, что авторы и критики делают общее дело.
Алексей Караковский (с юмором). Будучи толерантными друг к другу.
Елена Сафронова. Я имела в виду совсем не то, а то, что они двигают литературу, все вместе раскачивают, дружно раскачивают паровоз.
Евгений Степанов. А у нас вот Ирина Вениаминовна Медведева здесь присутствует, наверное, тоже, Ирочка, что-то скажешь?
Ирина Медведева. Последнее замечание меня очень увлекло. Потому что Лена - она и автор, и критик в одном лице, так сказать, в одном флаконе. Ей ли не знать, кому из них быть к кому толерантным!
Ну, Лену я знаю порядочно уже времени, и мне очень нравится в ее творчестве, ну сейчас это заезженное слово, профессионализм, но какой-то математический профессионализм. В редакторском портфеле нашего альманаха лежит ее статья, где она рассказывает о погибающих памятниках культуры. Они разрушаются, и каждый памятник она, мне кажется, облазила, она знает о них всё. Вот теперь знаю, что она о многом знает всё, но вот в этой статье меня поразила точность: человек, который пишет, действительно пишет о том, что знает. Многие из нас вот так вот просто по диагонали смотрят книжку и начинают высказывать свое мнение. В Лене критик вот такой, оснащенный всяческими атрибутами, не только гуманитарными, а даже всеми остальными… как археолог она, как краевед, и так далее, мне это очень нравится. Не знаю, есть ли в этой книге статьи подобного рода, я не видела эту книгу еще, но вот это направление, оно очень интересное, потому что оно заставляет не только узнать автора, но и узнать место, которое нам надо защищать.
Евгений Степанов. Спасибо. Ирина Медведева выступила. Есть еще какие-то вопросы, замечания?
Ирина Медведева. А книжку-то можно, вообще-то?
Елена Сафронова. Можно конечно.
Ирина Медведева (беря книгу). Заслужила, так сказать.
Александр Говорков. А можно мне пару слов.
Евгений Степанов. Конечно, представьтесь, пожалуйста!
Александр Говорков. Александр Говорков.
Кирилл Ковальджи. Только что из Америки.
Александр Говорков. Да это неважно. Это как раз доказывает то, что я книгу не читал. Я третий день в Москве только, поэтому по сути дела, к сожалению, ничего сказать не могу. Но меня чрезвычайно зацепили слова о толерантности критики. Мне кажется, это именно то, что обуславливает смерть критики. Дело в том, что в известном смысле, смерть критики, это ведь не только какой-то российский, русский процесс, это процесс общемировой. И я его связываю с издержками политкорректности. Политкорректности, когда люди в обществе изначально воспитываются в системе каких-то равных координат, без вершин и падений: ты прав, ты прав, ты прав, и он тоже прав, и этот тоже хороший, все хорошие, плохих нет.
Голос из зала. А что же здесь плохого?
Александр Говорков. Для общества тут ничего плохого нет, а вот для литературы это очень плохо, как и для искусства вообще.
Голос из зала. Тоже не убежден. Бездоказательно, как мне представляется.
Александр Говорков. Ну, у вас такая точка зрения, у меня такая. Время покажет. Так что когда я прочитаю книгу Лены, я смогу сказать больше нужных слов о необходимости критики. Спасибо.
Елена Сафронова. Спасибо.
Евгений Степанов. Друзья! Есть еще вопросы. Замечания, реплики?
Людмила Осокина. Я могу сказать.
Евгений Степанов. Людмила Осокина.
Людмила Осокина. Ну, в отличие от многих, здесь присутствующих, я эту книгу прочитала. Всю уже, таким вот чудным образом получилось. И даже написала рецензию для «Бельских просторов».
Елена Сафронова. Лучше ее, наверное, не зачитывать.
Людмила Осокина. Ну, я всю зачитывать не буду. Но что я хочу сказать? Во-первых, я очень рада, что я присутствую на презентации именно критической книги, а не поэтической. Потому что второй раз в жизни я присутствую на такой презентации. Первый раз я присутствовала на презентации книжки Чупринина, его энциклопедии, осенью это было. В Билингве. И мне, почему-то очень радостно (смеется). Потому что Лена занимается действительно нужным делом. Не стихи пишет, а именно статьи, освещает ситуацию.
Елена Сафронова тоже смеется.
Людмила Осокина. Потому что стихи - это такое дело… все горазды писать… А ведь для того, чтобы написать критическую статью, эссе нужно, в первую очередь, прочитать, ту книгу, о которой будешь писать потом, а это, в общем-то, процесс нелегкий, я бы сказала.
Я очень благодарна Лене за то, что она написала большую рецензию на книгу моего мужа поэта Юрия Влодова «Люди и боги». Огромную рецензию, и напечатала ее в «Бельских просторах», в 4-м номере. Помимо всего прочего, она написала там же на мою книгу «Кофейная девушка», и я за этой ей очень благодарна. Так что Лена занимается очень нужным делом.
Еще я читала… Кстати, я очень люблю читать критические книжки, в отличие от поэтических. Вот, Евгения Степанова «Диалоги о поэзии» читала, очень интересно, потом его же «Знаковые имена русской прозы». И вот там есть большая статья о Лене. Меня больше всего удивило то, что Лена бросила… разговор там такой зашел… что Лена раньше писала стихи, потом бросила и стала заниматься критикой. Вот это меня очень сильно удивило. В общем-то, я до конца в это не поверила, потому что поэты бросить писать стихи не могут, это так же, как бывшие наркоманы. Но иногда случается.
Конечно же, я не буду зачитывать свою рецензию, но пару фраз, все-таки, зачитаю. К этой книжке стоит предисловие Евгения Степанова, поскольку он издавал эту книгу. Вот из его предисловия сначала кое-что….
Евгений Степанов. Ну, я тебя прошу, ну ты обо мне не надо, лучше о себе…
Людмила Осокина, не обращая внимания на протест Степанова, начинает зачитывать фрагмент из его предисловия.
Людмила Осокина. «Каждый день выходят десятки, сотни книг. Стать писателем сейчас очень просто. А как разобраться, что такое хорошо в литературе, а что такое плохо? Почему одни произведения - графоманская чушь, а другие - подлинная литература? Елена Сафронова ориентирует нас в мире изящной словесности, делает это тонко и изящно. Даже малая доля ее работ дает представление о состоянии дел в современном литературном процессе».
Вот такие дела. Ну, меня тоже заинтересовала статья о контр-культуре, очень интересная, я много чего для себя из нее почерпнула.
Итак, Елена, проанализировав ситуацию, делает такой вывод, что нет плохих или низких жанров, есть плохое или хорошее творчество в рамках каждого из них.
В общем, такие исследования, которыми занимается Елена Сафронова, нужны для понимания тех процессов, которые происходят не только на литературном поле, но и в общекультурном пространстве России. Такие книги помогают осознать, понять эти процессы и определить для них единственно правильное место в пространстве и во времени.
Евгений Степанов. Спасибо! Спасибо, Люда!
Елена Сафронова. Спасибо!
Аплодисменты.
Елена Сафронова. Спасибо. Можно реплику, потому что этот вопрос витает и витает, и видимо, на него надо ответить - на вопрос о том, почему я бросила писать стихи и переквалифицировалась на критика. Он напрямую связан с ранее звучавшим вопросом о толерантности критика.
К своей поэзии я настроена очень не толерантно и считаю, правильно, что бросила этим делом заниматься, только и всего. И поэтому я стихи не пишу, не публикую, и вообще, стараюсь как-то из памяти народной, хотя и понимаю, как архивист, что это глупое желание, эти факты изымать. Они не всегда, к сожалению, изымаются.
Светлана Нечай. Ну, ты, наверное, не права. Еще Пастернак сказал: «Но пораженье от победы ты сам не должен отличать».
Голос из зала. Может, он пошутил!
Елена Сафронова. «И здесь кончается искусство, и дышит почва и судьба».
Ирина Медведева. Критики разберутся!
Елена Сафронова. Да, критики разберутся!
Смех в зале.