Совместное задание
Наша работа получилась немного шире, чем того требовалось - в ней мы проводим сразу три сравнения. Во-первых, "Илиада" Вересаева и Гнедича, на примере двух эпизодов - поэтичного всхода Елены на Скейскую башню (3 гл) и героического описания сечи (11 гл). Затем - "Илиада" в исполнении Вересаева и Жуковского на примере эпизода встречи Гектора и Андромахи. И, наконец, "Одиссея" в переводе тех же мастеров на примере начала седьмой песни. понравившейся нам как своим сюжетом, так и тем, что в ней раскрываются понятия и обычаи, характерные для того времени. Итак, вот некоторые наши мысли по поводу выбранных для сравнения переводов.
Переводы “Илиады” Гомера, выполненные Гнедичем и Вересаевым, представляют большой интерес для изучения. Авторы работ, являющиеся своеобразными соавторами произведения, жили в двух абсолютно различных эпохах, что, безусловно, отразилось на многих аспектах переведенной поэмы.
Стоит обратиться к “Предисловию переводчика”, которым Викентий Викентьевич дополняет свое произведение. В этой краткой статье автор отмечает, что несмотря на всю искусность перевода Гнедича, его работа пестрит старославянскими словами и оборотами. Например, такие слова как “алкание”, ”велелепный “, “токмо” , давно вышедшие из употребления, заменены, соответственно, словами “желание”, ”прекрасный”, ”только”. Действительно, язык Гнедича более метафоричен, возвышен, пафосен, в нем много витиеватых эпитетов, в то время как Вересаев излагает всё в более простой, не столь архаичной форме (сравним: «к Елене лилейнораменной» (Г.) - «к белорукой Елене» (В.), «выйди, любезная нимфа, деяния чудные видеть…» - «выйди, жена молодая, взгляни-ка на чудо…»; «сребристыми тканями вкруг осеняся…» - «тонкою белою тканью покрылась…»).
Стиль Гнедича придает повествованию торжественности, но часто именно это и мешает отразить всю красочность происходящего. Стоит вспомнить момент в переводе Вересаева, когда “взгляд” повествователя переключается с ожесточенной битвы на спокойствие Олимпа, где восседает Зевс, наблюдающий за кораблями и городом троянцев. Читателю представляется своеобразный контраст между миром людей и богов. Так, именно резкие переходы между возвышенными образами и жестокими жизненными реалиями делают повествование ярким и насыщенным. Однако же, в переводе Гнедича подобный эффект бледнеет, из-за постоянного использования возвышенного слога. Картина битвы выглядит не менее величественно, чем Громовержец, восседающий на своем троне.
Можно также сказать о различных интерпретациях одних и тех же понятий. Например, по мнению Гнедича, Елена ткала «светлый покров», а по Вересаеву - «плащ темнокрасный», сражения и бои Гнедич называет «бранью», Вересаев - «войной», «бедами»; гнедичевский «бурный Арей» перекликается с вересаевским «Аресом многослезным», а «звонкий» голос старейшин с «приятнейшим».
Таким образом, оба перевода "Илиады", признанные классическими, содержат своеобразные элементы интерпретации, обусловленные влиянием эпохи, личными предпочтениями автора, различиями в мировосприятии переводчиков. Оба они, безусловно, талантливы и ценны, однако в сравнении с архаичным языком Гнедича стиль Вересаева предстает современному читателю более ясным, а потому выразительным. Иное впечатление складывается от сопоставления его с другим более старым переводом - переводом Жуковского.
Язык Жуковского богат, возвышен, но вместе с тем естественен, автор умело употребляет слова в соответствующих ситуациях, пытаясь передать не только атмосферу происходящих событий, но и манеру речи того времени, в котором они происходят. Подобное явление не наблюдается в переводе Вересаева. Хотя автор и использует возвышенную лексику, она звучит слишком пафосно, что создает ощущение наигранности. Его интерпретация менее эмоциональна. Например, в его переводе печальная Андромаха, осознающая скорую смерть мужа, всего лишь «ласково пожимает ему руку», тогда как у Жуковского сказано "стиснула руку".
Но, сравнивая мастерство этих двух переводчиков на примере "Одиссеи" можно увидеть обратную картину. Здесь слог Вересаева не так пафосен, даже наоборот, его повествование становится приземленней. Там, где Жуковский пишет "сердцем заботясь", у Вересаева - "в мыслях имея", "тайная девичья спальня" - "спальня прекрасной постройки" и т.д. Вместе с простотой появляется и эмоциональность. Не говоря уже о некоторых эпитетах и оборотах, обратим внимание, что вся речь Афины переведена у него в более легком тоне, что кажется уместным, если вспомнить, что ведется она от лица подруги Навсикаи. Дружеские обращения вроде "Вот беззаботной какой родила тебя мать, Навсикая!" и "ну-ка, давай, поедем стирать..." отличают ее от перевода Жуковского, больше похожем на наставление ("Проснись же, встань, Навсикая!").
И в "Илиаде", и в "Одиссее" . Текст Жуковского кажется объемнее, он изобилует действительно яркими эпитетами, народным языком, выражениями, которые характеры его времени. Слова звучат торжественно и возвышенно. Текст Вересаева легче, он носит оттенок современного сознания, больше тянется к ясным конструкциям.
В каждом из переводов свои стилистические особенности и исполнение носит различный характер; два разных текста вводят нас в разные атмосферы. Иногда выбор между двумя переводчиками сделать тяжело, иногда он очевиден - например, большинство из нас с готовностью отдает пальму первенства Жуковскому, но признает, что достоинства переводов Гнедича и Вересаева равновелики и сопоставимы. Самое точное представление о поэмах Гомера, как и о любом предмете, дает разносторонний взгляд, и наличие нескольких переводов, выполненных большими мастерами, предоставляет такую возможность. Ознакомившись с ними, можно лучше понять эти произведения, а, следовательно, приблизиться к пониманию античного мира.
Работу выполнили: Дима Колесников (dmitrij_kolesnicov), Ира Лапина (Calipso555), Вика Потапенкова (toria_p), Алена Сперанская (alyonaspe), Настя Федотова (rikayuki) - ТПП.
Переводы “Илиады” Гомера, выполненные Гнедичем и Вересаевым, представляют большой интерес для изучения. Авторы работ, являющиеся своеобразными соавторами произведения, жили в двух абсолютно различных эпохах, что, безусловно, отразилось на многих аспектах переведенной поэмы.
Стоит обратиться к “Предисловию переводчика”, которым Викентий Викентьевич дополняет свое произведение. В этой краткой статье автор отмечает, что несмотря на всю искусность перевода Гнедича, его работа пестрит старославянскими словами и оборотами. Например, такие слова как “алкание”, ”велелепный “, “токмо” , давно вышедшие из употребления, заменены, соответственно, словами “желание”, ”прекрасный”, ”только”. Действительно, язык Гнедича более метафоричен, возвышен, пафосен, в нем много витиеватых эпитетов, в то время как Вересаев излагает всё в более простой, не столь архаичной форме (сравним: «к Елене лилейнораменной» (Г.) - «к белорукой Елене» (В.), «выйди, любезная нимфа, деяния чудные видеть…» - «выйди, жена молодая, взгляни-ка на чудо…»; «сребристыми тканями вкруг осеняся…» - «тонкою белою тканью покрылась…»).
Стиль Гнедича придает повествованию торжественности, но часто именно это и мешает отразить всю красочность происходящего. Стоит вспомнить момент в переводе Вересаева, когда “взгляд” повествователя переключается с ожесточенной битвы на спокойствие Олимпа, где восседает Зевс, наблюдающий за кораблями и городом троянцев. Читателю представляется своеобразный контраст между миром людей и богов. Так, именно резкие переходы между возвышенными образами и жестокими жизненными реалиями делают повествование ярким и насыщенным. Однако же, в переводе Гнедича подобный эффект бледнеет, из-за постоянного использования возвышенного слога. Картина битвы выглядит не менее величественно, чем Громовержец, восседающий на своем троне.
Можно также сказать о различных интерпретациях одних и тех же понятий. Например, по мнению Гнедича, Елена ткала «светлый покров», а по Вересаеву - «плащ темнокрасный», сражения и бои Гнедич называет «бранью», Вересаев - «войной», «бедами»; гнедичевский «бурный Арей» перекликается с вересаевским «Аресом многослезным», а «звонкий» голос старейшин с «приятнейшим».
Таким образом, оба перевода "Илиады", признанные классическими, содержат своеобразные элементы интерпретации, обусловленные влиянием эпохи, личными предпочтениями автора, различиями в мировосприятии переводчиков. Оба они, безусловно, талантливы и ценны, однако в сравнении с архаичным языком Гнедича стиль Вересаева предстает современному читателю более ясным, а потому выразительным. Иное впечатление складывается от сопоставления его с другим более старым переводом - переводом Жуковского.
Язык Жуковского богат, возвышен, но вместе с тем естественен, автор умело употребляет слова в соответствующих ситуациях, пытаясь передать не только атмосферу происходящих событий, но и манеру речи того времени, в котором они происходят. Подобное явление не наблюдается в переводе Вересаева. Хотя автор и использует возвышенную лексику, она звучит слишком пафосно, что создает ощущение наигранности. Его интерпретация менее эмоциональна. Например, в его переводе печальная Андромаха, осознающая скорую смерть мужа, всего лишь «ласково пожимает ему руку», тогда как у Жуковского сказано "стиснула руку".
Но, сравнивая мастерство этих двух переводчиков на примере "Одиссеи" можно увидеть обратную картину. Здесь слог Вересаева не так пафосен, даже наоборот, его повествование становится приземленней. Там, где Жуковский пишет "сердцем заботясь", у Вересаева - "в мыслях имея", "тайная девичья спальня" - "спальня прекрасной постройки" и т.д. Вместе с простотой появляется и эмоциональность. Не говоря уже о некоторых эпитетах и оборотах, обратим внимание, что вся речь Афины переведена у него в более легком тоне, что кажется уместным, если вспомнить, что ведется она от лица подруги Навсикаи. Дружеские обращения вроде "Вот беззаботной какой родила тебя мать, Навсикая!" и "ну-ка, давай, поедем стирать..." отличают ее от перевода Жуковского, больше похожем на наставление ("Проснись же, встань, Навсикая!").
И в "Илиаде", и в "Одиссее" . Текст Жуковского кажется объемнее, он изобилует действительно яркими эпитетами, народным языком, выражениями, которые характеры его времени. Слова звучат торжественно и возвышенно. Текст Вересаева легче, он носит оттенок современного сознания, больше тянется к ясным конструкциям.
В каждом из переводов свои стилистические особенности и исполнение носит различный характер; два разных текста вводят нас в разные атмосферы. Иногда выбор между двумя переводчиками сделать тяжело, иногда он очевиден - например, большинство из нас с готовностью отдает пальму первенства Жуковскому, но признает, что достоинства переводов Гнедича и Вересаева равновелики и сопоставимы. Самое точное представление о поэмах Гомера, как и о любом предмете, дает разносторонний взгляд, и наличие нескольких переводов, выполненных большими мастерами, предоставляет такую возможность. Ознакомившись с ними, можно лучше понять эти произведения, а, следовательно, приблизиться к пониманию античного мира.
Работу выполнили: Дима Колесников (dmitrij_kolesnicov), Ира Лапина (Calipso555), Вика Потапенкова (toria_p), Алена Сперанская (alyonaspe), Настя Федотова (rikayuki) - ТПП.