Прочитала одну книжку
Сходила в библиотеку и взяла три книги:
Мо Янь "Лягушки"
Эшколь Нево "Три этажа"
И наконец удосужилась взять книгу Амоса Оза "Мой Михаэль"
Читать первой начала "Три этажа". Это ТАК хорошо, что я даже удивилась.
Вообще-то, я сужу, как написано, по одному абзацу, часто даже по одной фразе. Открываю первую страницу, читаю несколько строк и понимаю, надо мне её читать или нет.
Я старый поглотитель этой пищи и мне хватает одного глотка, чтобы понять вкус.
Домой спешила с забытым предвкушением удовольствия от чтения хороших книг.
"Три этажа" написаны в форме трёх монологов разных людей, живущих на трёх этажах одного дома в богатом пригороде Тель-Авива.
Монологи эти не утомляют, напротив.
Сорокалетний мужчина обращается мысленно к своему армейскому другу и рассказывает, какая фигня с ним приключилась. Он женат, они с женой преданы друг другу, у них две дочки, любящая семья, папа немного сдвинут на старшей семилетней дочке, типичный израильский папаша. В квартире напротив живет пожилая пара, йеким. И естественным образом пожилые соседи берутся присматривать за девочкой, когда родителям нужно уйти или уединиться, с годовалого возраста старшей девочки. За скромную оплату 20ш. в час, это молодые им предложили.
Кстати, деталь: пару раз молодые заговаривают, что надо бы заплатить соседям, там уже 6тыщ долг, но так, между прочим заговаривают. И не платят) Это ни на что не влияет.
И вдруг однажды этому любящему папе ударяет в голову, что старый сосед, Герман, уже на пороге деменции, слишком уж нежен с его девочкой. И у него начинается просто паранойя. Он скрывает свои подозрения, но они не становятся от этого менее мучительными. Доходит до того, что он этому бедному старику Герману ломает руку. А ещё там есть внучка Германа и Рут, тринадцатилетняя лолита из Франции. И она играет с нашим героем, как могут играть маленькие лолиты, не понимая опасности этих игр.
Ну, там всё переплетается, не фатально пока, потом старик умирает и лолитка сооблазняет всё-таки нашего героя. И грозит, что всё расскажет его жене. Он натурально в тупике, так как любит жену, потом у него спадает пелена с глаз относительно дочки, он на пороге разоблачения и знает, что этого жена ему никогда не простит.
В общем, герой запутался. И рассказывает мысленно всё своему другу юности, чтобы отрефлексировать, наверное. Это происходит на первом этаже.
На втором этаже живёт ещё одна супружеская пара с детьми. Тоже примерно этих лет. Жену соседи между собой называют "вдовой" потому, что муж постоянно в командировках и она ходит всегда напряжённая и мрачная.
Второй монолог ведёт эта якобы "вдова". У ней наступил такой период, когда она просто запуталась в своих ощущениях и немного потерялась в реальности. Она сомневается, происходило ли в действительности то, что было, или у ней едет крыша. Её мама в своё время заболела шизофренией и она живёт в сомнениях, не началось ли у ней то же самое. Она помешана на своих детях и ей кажется, что муж недостаточно любит их. Или вообще не любит. А тут ещё приключается история с братом мужа, которая то ли была, то ли существует лишь в её воображении. И она решает обратится к своему психотерапевту, но по телефону ей сообщают, что психотерапевт эта умерла. И тогда она начинает мысленно рассказывать всё самой близкой с детских лет подруге. Та живёт за границей, поэтому и мысленно.
Понимаете, написано всё так, что сочувствуешь героям и просто смакуешь эти рассказы.
У него дар рассказчика, у этого Эшколя Нево, внука третьего премьер-министра Израиля Леви Эшколя, в чью честь его и назвали. И лицо на фотографии замечательное, именно такое, какое хочешь видеть у человека, написавшего эту книгу.
Вот я читаю и думаю, что и у меня была подруга со второго класса школы, она уже лет 45 живёт в Нью Йорке, мы виделись в Израиле, она приезжала ко мне, к ней я тоже обращала все свои мысленные рассказы, и даже, когда сомневалась, как поступить, спрашивала себя, а что Любка бы подумала.
А на третьем этаже этого дома в условном Од-hа-Шароне живёт 66-летняя бывшая судья, недавно овдовевшая. Её монологи обращены к умершему мужу. Она их записывает на автоответчик мужа. И в этой семье есть своя трагедия - сын. Сын, который не общается с родителями много лет после того, как они не захотели отмазать его от убийства. Он пьяный ехал за рулём и сбил насмерть человека. Умоляет помочь ему. Сфальсифицировать результаты теста на алкоголь, ведь родители оба судьи и уж связи у них нет. Они, естественно*, отказываются и сын избивает отца. Там ещё детская травма в душе сына от отношения отца к нему. И он просто пропадает из их жизни.
Двора, так зовут судью, заказывает 8 томов Фрейда, чтобы разобраться в своих комплексах. Параллельно она идёт на демонстрацию забастовщиков, там знакомится с обаятельным и подозрительным (ей) дядькой. Принимает душ в его квартире (и это очень по-израильски, в такую жару у кого угодно пойдёшь под душ), у них завязывается знакомство. Они встречаются ещё пару раз и занимаются сексом. Судье 66. Ему и того побольше. Это очень по-израильски: пока мы живы, мы живём полной жизнью, со всеми её радостями. Дальше сюжет закручивается так, что сын судьи и дочь этого дядьки, бывшего моссадовца, оказываются женаты и он везёт её к сыну, правда, держит интригу, не говорит, куда везёт. В итоге всё с трудом, но приходит к желаемому финалу.
А, ещё там очень коротко упоминаются жильцы с нижних этажей и мы понимаем, что и у "вдовы" всё нормально с головой, и что у нижних жильцов произошло выяснение отношений, что уже неплохо само по себе, если люди объясняются, то есть надежда, что помирятся. Или нет?
Это часть мне показалась чуть-чуть слабее.
Но там есть вещи, необычайно притягательные для меня.
Действие происходит в Тель-Авиве.
Бывшая судья рассказывает про события, называет улицы и я их вижу.
Когда она мысленно говорит с мужем о своей усталости от жизни, о том, как они в молодости думали, что могут вдвоём изменить этот мир, я мгновенно понимаю, что она вспоминает о песне Арика Айнштейна "Ани ве ата нешане эт hа-олам".
Судья и бывший моссадовец в машине слушают Штрауса и Шопена.
И это тоже очень по-израильски. У меня были две близкие семьи тель-авивских ашкеназим, пожилые, они тоже слушали регулярно классическую музыку.
В общем, редко сейчас можно выловить такую лёгко читаемую, близкую душе книгу.
Я даже специально останавливала себя, откладывала её, чтобы продлить удовольствие общения с этими людьми.
Завтра начну наконец-то нашего всё Амоса Оза (несмотря на его позицию:) Я не читала раньше.
Китайца оставлю напоследок, по-моему, тоже должно быть интересно.
*Естественно, отказывают. Почему естественно? Казалось бы, ну, родной же сын, все мы люди...
А вот считается, что в Израиле самый некорумпированный профсоюз - сУдьи. Все продаются: адвокаты, свидетели, а судьи - нет. Будем надеятся, что это правда.
Мо Янь "Лягушки"
Эшколь Нево "Три этажа"
И наконец удосужилась взять книгу Амоса Оза "Мой Михаэль"
Читать первой начала "Три этажа". Это ТАК хорошо, что я даже удивилась.
Вообще-то, я сужу, как написано, по одному абзацу, часто даже по одной фразе. Открываю первую страницу, читаю несколько строк и понимаю, надо мне её читать или нет.
Я старый поглотитель этой пищи и мне хватает одного глотка, чтобы понять вкус.
Домой спешила с забытым предвкушением удовольствия от чтения хороших книг.
"Три этажа" написаны в форме трёх монологов разных людей, живущих на трёх этажах одного дома в богатом пригороде Тель-Авива.
Монологи эти не утомляют, напротив.
Сорокалетний мужчина обращается мысленно к своему армейскому другу и рассказывает, какая фигня с ним приключилась. Он женат, они с женой преданы друг другу, у них две дочки, любящая семья, папа немного сдвинут на старшей семилетней дочке, типичный израильский папаша. В квартире напротив живет пожилая пара, йеким. И естественным образом пожилые соседи берутся присматривать за девочкой, когда родителям нужно уйти или уединиться, с годовалого возраста старшей девочки. За скромную оплату 20ш. в час, это молодые им предложили.
Кстати, деталь: пару раз молодые заговаривают, что надо бы заплатить соседям, там уже 6тыщ долг, но так, между прочим заговаривают. И не платят) Это ни на что не влияет.
И вдруг однажды этому любящему папе ударяет в голову, что старый сосед, Герман, уже на пороге деменции, слишком уж нежен с его девочкой. И у него начинается просто паранойя. Он скрывает свои подозрения, но они не становятся от этого менее мучительными. Доходит до того, что он этому бедному старику Герману ломает руку. А ещё там есть внучка Германа и Рут, тринадцатилетняя лолита из Франции. И она играет с нашим героем, как могут играть маленькие лолиты, не понимая опасности этих игр.
Ну, там всё переплетается, не фатально пока, потом старик умирает и лолитка сооблазняет всё-таки нашего героя. И грозит, что всё расскажет его жене. Он натурально в тупике, так как любит жену, потом у него спадает пелена с глаз относительно дочки, он на пороге разоблачения и знает, что этого жена ему никогда не простит.
В общем, герой запутался. И рассказывает мысленно всё своему другу юности, чтобы отрефлексировать, наверное. Это происходит на первом этаже.
На втором этаже живёт ещё одна супружеская пара с детьми. Тоже примерно этих лет. Жену соседи между собой называют "вдовой" потому, что муж постоянно в командировках и она ходит всегда напряжённая и мрачная.
Второй монолог ведёт эта якобы "вдова". У ней наступил такой период, когда она просто запуталась в своих ощущениях и немного потерялась в реальности. Она сомневается, происходило ли в действительности то, что было, или у ней едет крыша. Её мама в своё время заболела шизофренией и она живёт в сомнениях, не началось ли у ней то же самое. Она помешана на своих детях и ей кажется, что муж недостаточно любит их. Или вообще не любит. А тут ещё приключается история с братом мужа, которая то ли была, то ли существует лишь в её воображении. И она решает обратится к своему психотерапевту, но по телефону ей сообщают, что психотерапевт эта умерла. И тогда она начинает мысленно рассказывать всё самой близкой с детских лет подруге. Та живёт за границей, поэтому и мысленно.
Понимаете, написано всё так, что сочувствуешь героям и просто смакуешь эти рассказы.
У него дар рассказчика, у этого Эшколя Нево, внука третьего премьер-министра Израиля Леви Эшколя, в чью честь его и назвали. И лицо на фотографии замечательное, именно такое, какое хочешь видеть у человека, написавшего эту книгу.
Вот я читаю и думаю, что и у меня была подруга со второго класса школы, она уже лет 45 живёт в Нью Йорке, мы виделись в Израиле, она приезжала ко мне, к ней я тоже обращала все свои мысленные рассказы, и даже, когда сомневалась, как поступить, спрашивала себя, а что Любка бы подумала.
А на третьем этаже этого дома в условном Од-hа-Шароне живёт 66-летняя бывшая судья, недавно овдовевшая. Её монологи обращены к умершему мужу. Она их записывает на автоответчик мужа. И в этой семье есть своя трагедия - сын. Сын, который не общается с родителями много лет после того, как они не захотели отмазать его от убийства. Он пьяный ехал за рулём и сбил насмерть человека. Умоляет помочь ему. Сфальсифицировать результаты теста на алкоголь, ведь родители оба судьи и уж связи у них нет. Они, естественно*, отказываются и сын избивает отца. Там ещё детская травма в душе сына от отношения отца к нему. И он просто пропадает из их жизни.
Двора, так зовут судью, заказывает 8 томов Фрейда, чтобы разобраться в своих комплексах. Параллельно она идёт на демонстрацию забастовщиков, там знакомится с обаятельным и подозрительным (ей) дядькой. Принимает душ в его квартире (и это очень по-израильски, в такую жару у кого угодно пойдёшь под душ), у них завязывается знакомство. Они встречаются ещё пару раз и занимаются сексом. Судье 66. Ему и того побольше. Это очень по-израильски: пока мы живы, мы живём полной жизнью, со всеми её радостями. Дальше сюжет закручивается так, что сын судьи и дочь этого дядьки, бывшего моссадовца, оказываются женаты и он везёт её к сыну, правда, держит интригу, не говорит, куда везёт. В итоге всё с трудом, но приходит к желаемому финалу.
А, ещё там очень коротко упоминаются жильцы с нижних этажей и мы понимаем, что и у "вдовы" всё нормально с головой, и что у нижних жильцов произошло выяснение отношений, что уже неплохо само по себе, если люди объясняются, то есть надежда, что помирятся. Или нет?
Это часть мне показалась чуть-чуть слабее.
Но там есть вещи, необычайно притягательные для меня.
Действие происходит в Тель-Авиве.
Бывшая судья рассказывает про события, называет улицы и я их вижу.
Когда она мысленно говорит с мужем о своей усталости от жизни, о том, как они в молодости думали, что могут вдвоём изменить этот мир, я мгновенно понимаю, что она вспоминает о песне Арика Айнштейна "Ани ве ата нешане эт hа-олам".
Судья и бывший моссадовец в машине слушают Штрауса и Шопена.
И это тоже очень по-израильски. У меня были две близкие семьи тель-авивских ашкеназим, пожилые, они тоже слушали регулярно классическую музыку.
В общем, редко сейчас можно выловить такую лёгко читаемую, близкую душе книгу.
Я даже специально останавливала себя, откладывала её, чтобы продлить удовольствие общения с этими людьми.
Завтра начну наконец-то нашего всё Амоса Оза (несмотря на его позицию:) Я не читала раньше.
Китайца оставлю напоследок, по-моему, тоже должно быть интересно.
*Естественно, отказывают. Почему естественно? Казалось бы, ну, родной же сын, все мы люди...
А вот считается, что в Израиле самый некорумпированный профсоюз - сУдьи. Все продаются: адвокаты, свидетели, а судьи - нет. Будем надеятся, что это правда.