Недовольство инспектора
(В этом безобразии нужно винить christa_eselin, которая раскопала у себя в закромах с перлами 90х первую фразу - и ее невозможно было не продолжить:)))
К большому недовольству инспектора, Гриффин всё-таки откопал парочку фермеров, которые подтвердили алиби баронета.
- Дык, эта... ругались оне... с мадамою какой-то... - прошамкал тот из них, который был помладше и поцелее.
Второй истово закивал. От полуистлевшего черепа отвалилась челюсть и покатилась по полу.
Инспектор тяжело вздохнул.
- С которой мадамою, можете опознать? С этой или той? - он жестом указал на подозреваемых.
Леди Стаффорд-Хиггинс сжала узкие губы и вздернула острый подбородок:
- Я отказываюсь принимать участие в этом богопротивном действе!
Гриффин вынул клетчатый носовой платок и трубно высморкался:
- Это убийство мужа, мэм, дело богопротивное. А это так, - он махнул рукой, - издержки делопроизводства. Все там будем, - добавил он самым благочестивым тоном.
Вот за его и бьют регулярно, подумал инспектор. Точнее, пытаются.
Леди Франклин-Ричардс фыркнула:
- Вот именно! О душе подумали бы, душечка, - сладким голосом пропела она. Над корсетом колыхнулся пышный бюст. Инспектор достал платок и промокнул лоб.
- Так с которой из двух он ругался?
- Дык вот с этой! Голос, как пила! Он ей - мол, ваш муж шашни крутит с моей женой! А вы два года молчали! А она ему - Господь терпел и нам велел! А он ей...
- Понятно, понятно! - замахал рукой инспектор. Леди Франклин-Ричардс в употреблении таких аргументов заподозрить было решительно невозможно. Он сделал пометку в блокноте и дал отмашку Гриффину. Гриффин свистнул сквозь зубы и хлопнул своих упырей по плечам:
- Спасибо, ребят. Давайте по домам! - и решительно повлек свидетелей на выход - обратно закапываться.
Инспектор подобрал с ковра выпавшую челюсть и протянул бывшему владельцу. Тот промычал что-то благодарное.
Инспектор проводил их глазами и задумался было о том, кого опрашивать далее, но тут за его спиной раздался треск.
- Могла бы и потерпеть!
- Да что ты понимаешь в терпеть, вобла сушеная!
Посреди залитой холодноватым весенним светом гостиной леди Стаффорд-Хиггинс пыталась нанести телесные повреждения средней... нет, поправил себя инспектор, сильной тяжести леди Франклин-Ричардс.
Инспектор тяжело вздохнул и вернулся к своей работе.
Баронет лежал на диване в библиотеке и страдал. То ли от похмелья, то ли от опийной абстиненции, то ли от несчастной любви, то ли от всего сразу.
- Что, Везунчик, опять? - спросил Гриффин.
Баронет сделался еще бледнее, чем был.
- Умоляю! - он сел и прижал руки к груди - Не называйте меня так!
- Не, ну а чо, - Гриффин ухмыльнулся. - Пошел играть - проигрался - казино закрыли. Пошел опиум курить - притон спалили.
- Я не специально! Вы же знаете!
- Да уж знаю, - Гриффин сел напротив. - Когда ж у нашего Везунчика что-то специально выходило.
Баронет опять дернулся.
- Давай рассказывай, - сказал Гриффин. - Что за дела с женитьбой?
Баронет покраснел.
В леди Франклин-Ричардс, раскрасневшейся в пылу боя, было, несомненно, что-то рубенсовское. Глаза метали молнии. Сейчас она мерила шагами гостиную, куда ее, путем сложных дипломатических маневров, удалось изолировать.
- Какое глупое! Какое бессмысленное обвинение! Да, Ричард Стаффорд-Хиггинс был моим любовником! Но, господин инспектор! - Она воздела руки к потолку и стала похожа на "свободу, ведущую граждан на баррикады". - Какой мне резон убивать его?! Вы видели моего мужа, баронета... Вы видели эту... эту... эту монашку! Возможно ли представить, чтобы женщина, нашедшая свое - пускай и незаконное - счастье, могла бы самолично лишить себя оного? - Она схватила руку инспектора и прижала к мощному бюсту. - Послушайте мое сердце, как оно бьется! Путь оно будет свидетелем моей искренности! Ричард был нужен мне живым!
Корсет из китового уса, модель "лорд Байрон", подумал инспектор.
- Как вы понимаете, в силу моей несчастливой склонности к делам, не приносящим материальной выгоды, дела мои пришли в совершеннейший упадок. Игры и... - баронет отвел глаза, - другие увлечения весьма подкосили мое состояние... За советом я обратился к лучшему другу моему, Ричарду Стаффорд-Хиггинсу, и он в мудрости своей подсказал мне, что наилучшим способом поправить дела будет женитьба. Майорат, по счастью, остался неприкосновенен, и, имея титул и скромные навыки любезного обращения, я мог надеяться найти себе спутницу жизни, которая согласилась бы составить мое счастие...
- И нашел, - Гриффин кивнул и выпустил в потолок клуб сигарного дыма. - Везунчик. Поздравляю.
Баронет насупился.
- Слухи о моем состоянии, признаюсь, были слишком преувеличены и я не торопился указывать на истинное положение вещей. Здоровье же мое, как выяснилось, оказалось подорвано жизнью в столице - ядовитым смогом, как я полагаю, что тоже повлекло некоторые осложнения...
Гриффин не выдержал и все-таки захохотал.
Баронет зашипел, как хорек, вытащенный из норы:
- Два года! Два года она водила меня за нос!
- И ты убил ее любовника? - сочувственно спросил Гриффин.
Баронет вздернул нос:
- Я хотел стреляться! Но передумал! Пусть Господь сам поразит мерзавца! Да и с моим везением... - кисло добавил он.
- Не, ну, тут, тебе, можно сказать, повезло, - сочувственно сказал Гриффин.
- Вы думаете? - робко сказал баронет.
Леди Стаффорд-Хиггинс являла собой картину оскорбленного достоинства. Спина ее была безупречно пряма. Губы ее были сжаты в тонкую линию. Белоснежные пальцы терзали не менее белоснежный носовой платок.
- Не понимаю... - говорила она. - Не понимаю, что могло послужить причиной такого несчастья. Мой милый Ричард... да, он был человеком не без странностей... эти ужасные друзья... эта ужасная женщина... эти пирушки... эти собаки... эти жуткие усы, в конце концов!..
Рука инспектора инстинктивно дернулась к лицу.
- А что не так было с его усами?
Леди Стаффорд-Хиггинс сверкнула глазами:
- Они были несимметричные! Ах, простите, инспектор... - она тут же потупила очи долу. - Но все это было переносимо. Нет ничего, что не могла бы вынести добрая женщина, посвятившая свою жизнь служению мужу... Он, конечно, временами вел себя невыносимо... но я не оставляла надежды вернуть его на путь истинный! - Она сжала крестик, ярко выделявшийся на фоне траурного платья, и подалась вперед. - Вы знаете, мне казалось, что я делаю успехи... что счастье уже совсем близко... я подмешивала рвотное ему в алкоголь и он уже почти перестал пить... и гулять... и ходить... и говорить...
Инспектор достал платок и промокнул лоб.
- Мы были на полном пути к праведности! И тут появилась эта ужасная женщина! И все испортила! Разве же это не ужас, господин инспектор?!
- Кошмар, - согласился он.
- Так кто же его все-таки убил? - нервно спросил баронет.
- Есть только один способ выяснить, - сказал Гриффин и сплюнул.
Они стояли у дверей фамильного склепа Стаффорд-Хиггинсов.
- Мертвые не врут, - сказал Джон Гриффин по прозвищу "Воскреситель", некромант на службе Ее Величества, и шагнул внутрь.
Внутри было темно, затхло и пахло мышами.
- Слева или справа? - спросил Гриффин.
- Слева, - просипел баронет.
- Лады, - сказал Гриффин. - Ну-ка подмогни, - он вынул из кармана серебряный нож и кинул баронету. Вместе они начали чертить на земле круг вокруг саркофага.
Наконец, все руны были начертаны.
- Именем Господа нашего Вседержителя, Владыки живых и мертвых... именем королевы нашей, Владычицы мертвых и живых... да поднимутся из праха восставшие... - хорошо поставленным речитативом начал читать Гриффин. Латынь гулко отдавалась под каменными сводами.
Ничего не произошло.
Баронет чихнул. Из-под свода посыпалась пыль.
- А... мы точно все правильно сделали? - робко уточнил баронет.
Гриффин загоготал и хлопнул его по плечу:
- А то! Я ж говорю - Везунчик!
И принялся сворачивать крышку саркофага.
Внутри обнаружилась подушка, плед и мирно посапывающий Ричард Стаффорд-Хиггинс.
- Нашатырчик есть? - бодро осведомился Гриффин.
Баронет, не отрывая глаз от покойного, пошарил в карманах и протянул ему пузырек. Гриффин откупорил его и сунул под нос лежащему. Ричард Стаффорд-Хиггинс открыл глаза и сел.
- Что, уже? Мне полгода комы обещали!
- Увы! - развел руками Гриффин.
К большому неудовольствию инспектора, вся поездка оказалась зря. Впереди маячила масса отчетов для заполнения - и ни один из них никак не обещал повысить статистику раскрываемости дел на участке. Он вздохнул и в который раз промокнул лоб платком.
- Да ладно вам, - сказал Гриффин и протянул ему фляжку. - Остановимся в таверне, вернемся завтра с утра. Глядишь, кто-нибудь друг друга все-таки порешит, а мы по свежим следам и...
Инспектор сделал глоток и оглянулся за спину, на склеп, откуда доносились крики:
- Ричард, как ты мог?!
- Да, как ты мог, Ричард?!
Инспектор покосился на баронета:
- А вы как, не собираетесь, э, принять участие в диспуте?
- Некоторое время назад, - сказал баронет, жадно провожая глазами фляжку, - я решил отдать решение этого вопроса целиком в руки Всемилостивейшего, и не нахожу причин менять этот подход.
- Мудро, - сказал Гриффин, забирая у инспектора фляжку и пряча ее подальше. Инспектор вытер усы. Баронет вздохнул.
За ограду местного кладбища медленно садилось солнце, заливая холмы нежным закатным светом. От свежезакопанных могил пахло зеленью и мокрой землей. Гриффин проводил взглядом выползающего наружу червяка.
- А рыбалка тут как, хорошая? - осведомился он.
- Да, - оживился баронет. - Вполне. У меня и динамит есть! С моим-то везением... - пояснил он на недоумевающие взгляды.
До завтра была еще масса времени.
К большому недовольству инспектора, Гриффин всё-таки откопал парочку фермеров, которые подтвердили алиби баронета.
- Дык, эта... ругались оне... с мадамою какой-то... - прошамкал тот из них, который был помладше и поцелее.
Второй истово закивал. От полуистлевшего черепа отвалилась челюсть и покатилась по полу.
Инспектор тяжело вздохнул.
- С которой мадамою, можете опознать? С этой или той? - он жестом указал на подозреваемых.
Леди Стаффорд-Хиггинс сжала узкие губы и вздернула острый подбородок:
- Я отказываюсь принимать участие в этом богопротивном действе!
Гриффин вынул клетчатый носовой платок и трубно высморкался:
- Это убийство мужа, мэм, дело богопротивное. А это так, - он махнул рукой, - издержки делопроизводства. Все там будем, - добавил он самым благочестивым тоном.
Вот за его и бьют регулярно, подумал инспектор. Точнее, пытаются.
Леди Франклин-Ричардс фыркнула:
- Вот именно! О душе подумали бы, душечка, - сладким голосом пропела она. Над корсетом колыхнулся пышный бюст. Инспектор достал платок и промокнул лоб.
- Так с которой из двух он ругался?
- Дык вот с этой! Голос, как пила! Он ей - мол, ваш муж шашни крутит с моей женой! А вы два года молчали! А она ему - Господь терпел и нам велел! А он ей...
- Понятно, понятно! - замахал рукой инспектор. Леди Франклин-Ричардс в употреблении таких аргументов заподозрить было решительно невозможно. Он сделал пометку в блокноте и дал отмашку Гриффину. Гриффин свистнул сквозь зубы и хлопнул своих упырей по плечам:
- Спасибо, ребят. Давайте по домам! - и решительно повлек свидетелей на выход - обратно закапываться.
Инспектор подобрал с ковра выпавшую челюсть и протянул бывшему владельцу. Тот промычал что-то благодарное.
Инспектор проводил их глазами и задумался было о том, кого опрашивать далее, но тут за его спиной раздался треск.
- Могла бы и потерпеть!
- Да что ты понимаешь в терпеть, вобла сушеная!
Посреди залитой холодноватым весенним светом гостиной леди Стаффорд-Хиггинс пыталась нанести телесные повреждения средней... нет, поправил себя инспектор, сильной тяжести леди Франклин-Ричардс.
Инспектор тяжело вздохнул и вернулся к своей работе.
Баронет лежал на диване в библиотеке и страдал. То ли от похмелья, то ли от опийной абстиненции, то ли от несчастной любви, то ли от всего сразу.
- Что, Везунчик, опять? - спросил Гриффин.
Баронет сделался еще бледнее, чем был.
- Умоляю! - он сел и прижал руки к груди - Не называйте меня так!
- Не, ну а чо, - Гриффин ухмыльнулся. - Пошел играть - проигрался - казино закрыли. Пошел опиум курить - притон спалили.
- Я не специально! Вы же знаете!
- Да уж знаю, - Гриффин сел напротив. - Когда ж у нашего Везунчика что-то специально выходило.
Баронет опять дернулся.
- Давай рассказывай, - сказал Гриффин. - Что за дела с женитьбой?
Баронет покраснел.
В леди Франклин-Ричардс, раскрасневшейся в пылу боя, было, несомненно, что-то рубенсовское. Глаза метали молнии. Сейчас она мерила шагами гостиную, куда ее, путем сложных дипломатических маневров, удалось изолировать.
- Какое глупое! Какое бессмысленное обвинение! Да, Ричард Стаффорд-Хиггинс был моим любовником! Но, господин инспектор! - Она воздела руки к потолку и стала похожа на "свободу, ведущую граждан на баррикады". - Какой мне резон убивать его?! Вы видели моего мужа, баронета... Вы видели эту... эту... эту монашку! Возможно ли представить, чтобы женщина, нашедшая свое - пускай и незаконное - счастье, могла бы самолично лишить себя оного? - Она схватила руку инспектора и прижала к мощному бюсту. - Послушайте мое сердце, как оно бьется! Путь оно будет свидетелем моей искренности! Ричард был нужен мне живым!
Корсет из китового уса, модель "лорд Байрон", подумал инспектор.
- Как вы понимаете, в силу моей несчастливой склонности к делам, не приносящим материальной выгоды, дела мои пришли в совершеннейший упадок. Игры и... - баронет отвел глаза, - другие увлечения весьма подкосили мое состояние... За советом я обратился к лучшему другу моему, Ричарду Стаффорд-Хиггинсу, и он в мудрости своей подсказал мне, что наилучшим способом поправить дела будет женитьба. Майорат, по счастью, остался неприкосновенен, и, имея титул и скромные навыки любезного обращения, я мог надеяться найти себе спутницу жизни, которая согласилась бы составить мое счастие...
- И нашел, - Гриффин кивнул и выпустил в потолок клуб сигарного дыма. - Везунчик. Поздравляю.
Баронет насупился.
- Слухи о моем состоянии, признаюсь, были слишком преувеличены и я не торопился указывать на истинное положение вещей. Здоровье же мое, как выяснилось, оказалось подорвано жизнью в столице - ядовитым смогом, как я полагаю, что тоже повлекло некоторые осложнения...
Гриффин не выдержал и все-таки захохотал.
Баронет зашипел, как хорек, вытащенный из норы:
- Два года! Два года она водила меня за нос!
- И ты убил ее любовника? - сочувственно спросил Гриффин.
Баронет вздернул нос:
- Я хотел стреляться! Но передумал! Пусть Господь сам поразит мерзавца! Да и с моим везением... - кисло добавил он.
- Не, ну, тут, тебе, можно сказать, повезло, - сочувственно сказал Гриффин.
- Вы думаете? - робко сказал баронет.
Леди Стаффорд-Хиггинс являла собой картину оскорбленного достоинства. Спина ее была безупречно пряма. Губы ее были сжаты в тонкую линию. Белоснежные пальцы терзали не менее белоснежный носовой платок.
- Не понимаю... - говорила она. - Не понимаю, что могло послужить причиной такого несчастья. Мой милый Ричард... да, он был человеком не без странностей... эти ужасные друзья... эта ужасная женщина... эти пирушки... эти собаки... эти жуткие усы, в конце концов!..
Рука инспектора инстинктивно дернулась к лицу.
- А что не так было с его усами?
Леди Стаффорд-Хиггинс сверкнула глазами:
- Они были несимметричные! Ах, простите, инспектор... - она тут же потупила очи долу. - Но все это было переносимо. Нет ничего, что не могла бы вынести добрая женщина, посвятившая свою жизнь служению мужу... Он, конечно, временами вел себя невыносимо... но я не оставляла надежды вернуть его на путь истинный! - Она сжала крестик, ярко выделявшийся на фоне траурного платья, и подалась вперед. - Вы знаете, мне казалось, что я делаю успехи... что счастье уже совсем близко... я подмешивала рвотное ему в алкоголь и он уже почти перестал пить... и гулять... и ходить... и говорить...
Инспектор достал платок и промокнул лоб.
- Мы были на полном пути к праведности! И тут появилась эта ужасная женщина! И все испортила! Разве же это не ужас, господин инспектор?!
- Кошмар, - согласился он.
- Так кто же его все-таки убил? - нервно спросил баронет.
- Есть только один способ выяснить, - сказал Гриффин и сплюнул.
Они стояли у дверей фамильного склепа Стаффорд-Хиггинсов.
- Мертвые не врут, - сказал Джон Гриффин по прозвищу "Воскреситель", некромант на службе Ее Величества, и шагнул внутрь.
Внутри было темно, затхло и пахло мышами.
- Слева или справа? - спросил Гриффин.
- Слева, - просипел баронет.
- Лады, - сказал Гриффин. - Ну-ка подмогни, - он вынул из кармана серебряный нож и кинул баронету. Вместе они начали чертить на земле круг вокруг саркофага.
Наконец, все руны были начертаны.
- Именем Господа нашего Вседержителя, Владыки живых и мертвых... именем королевы нашей, Владычицы мертвых и живых... да поднимутся из праха восставшие... - хорошо поставленным речитативом начал читать Гриффин. Латынь гулко отдавалась под каменными сводами.
Ничего не произошло.
Баронет чихнул. Из-под свода посыпалась пыль.
- А... мы точно все правильно сделали? - робко уточнил баронет.
Гриффин загоготал и хлопнул его по плечу:
- А то! Я ж говорю - Везунчик!
И принялся сворачивать крышку саркофага.
Внутри обнаружилась подушка, плед и мирно посапывающий Ричард Стаффорд-Хиггинс.
- Нашатырчик есть? - бодро осведомился Гриффин.
Баронет, не отрывая глаз от покойного, пошарил в карманах и протянул ему пузырек. Гриффин откупорил его и сунул под нос лежащему. Ричард Стаффорд-Хиггинс открыл глаза и сел.
- Что, уже? Мне полгода комы обещали!
- Увы! - развел руками Гриффин.
К большому неудовольствию инспектора, вся поездка оказалась зря. Впереди маячила масса отчетов для заполнения - и ни один из них никак не обещал повысить статистику раскрываемости дел на участке. Он вздохнул и в который раз промокнул лоб платком.
- Да ладно вам, - сказал Гриффин и протянул ему фляжку. - Остановимся в таверне, вернемся завтра с утра. Глядишь, кто-нибудь друг друга все-таки порешит, а мы по свежим следам и...
Инспектор сделал глоток и оглянулся за спину, на склеп, откуда доносились крики:
- Ричард, как ты мог?!
- Да, как ты мог, Ричард?!
Инспектор покосился на баронета:
- А вы как, не собираетесь, э, принять участие в диспуте?
- Некоторое время назад, - сказал баронет, жадно провожая глазами фляжку, - я решил отдать решение этого вопроса целиком в руки Всемилостивейшего, и не нахожу причин менять этот подход.
- Мудро, - сказал Гриффин, забирая у инспектора фляжку и пряча ее подальше. Инспектор вытер усы. Баронет вздохнул.
За ограду местного кладбища медленно садилось солнце, заливая холмы нежным закатным светом. От свежезакопанных могил пахло зеленью и мокрой землей. Гриффин проводил взглядом выползающего наружу червяка.
- А рыбалка тут как, хорошая? - осведомился он.
- Да, - оживился баронет. - Вполне. У меня и динамит есть! С моим-то везением... - пояснил он на недоумевающие взгляды.
До завтра была еще масса времени.