(no subject)
А это Индокитай, Сайгон, гостиница, ночер; я читаю на ночь Гумилева, и потом снится всякое.
Про драконидов
Люди - они как галька на пляже. Все разные. Все одинаковые.
С самого утра они начинают перекатываться по комнатам, лестницам и коридорам, сталкиваясь друг с другом с шумом и грохотом. Это было бы утомительно, но если удается приглушить звук, то они начинают звучать, как индейская "музыка дождя". Песок медленно перекатывается по полой трубке и шуршит, шуршит.
Лие почти всегда удается это сделать. Плохие дни бывают нечасто. Лия сверяет цифры, заполняет формы, расставляет по местам формуляры. Лие нравится ее работа. В мире слишком много хаоса. Хорошо, когда можно его структурировать хоть где-то.
Лия отличает людей по книгам, которые они берут.
Один приходит каждый день в последнее время, заказывает редкое, что так навскидку в сети и не встретишь. Мифология, археология, палеонтология. Отвергнутые гипотезы, полузабытые имена. Дорожные дневники и письма. Фольклор.
Лия прижимает к груди стопку журналов и проходит между стеллажами в читальный зал. Он сидит у раскрытого окна, обложившись полученным, невидяще смотрит с высоты восемнадцати этажей на футбольное поле под окнами, парк, город, бегущие по дорогам машинки, маленькие, как игрушечные.
- Не то, - бормочет он. - Все не то.
Лия вступает из тени. Он поднимается. У него коротко стриженные черные волосы ершиком, треугольное смугловатое лицо с высокими скулами, курносый нос. Лия с удивлением отмечает, что их глаза на одном уровне. Обычно она упирается взглядом во вторую пуговицу.
- Драконы живут долго, - говорит он. - Может быть, вечно. У них нет своего разума, только сила. Они вселяются в людей. - Он делает паузу и выговаривает, - Я чувствую дракона во мне.
Он делает резкий шаг вперед, хватает лиину ладонь и прикладывает к груди. Лия чувствует, как под серым хлопком плавится, клубится, сжимается и разжимается алое, бурлящее, яростное.
- Мне не кажется, - говорит он.
Если бы Лия была одной из студенток, она бы решила, что это неудачный способ заигрывания, и отправила бы его подальше.
Если бы Лия была одной из своих коллег, она сумела бы понять, что он искренен, и не отпустила бы его, не выяснив, кто он, давно ли это у него, и знают ли об этом родственники и врач.
Лия - это Лия. Она достает из кармана растянутой кофты блокнот и ручку и спрашивает:
- Как зовут дракона?
- Чжи Нге Мбоу вар Аралакх.
Лия молча протягивает ему вырванный листок, и, не садясь, ждет, пока он выведет имя. Она кивает, складывает листок пополам, еще раз пополам, прячет в карман и, прежде,
чем раствориться среди стеллажей, говорит:
- Я тебе верю.
В перерыв Лия идет по городу. Обычно она не ходит этим маршрутом, но того требуют обстоятельства.
- Эй! Прошла-не поздоровалась! - останавливает ее грубый голос.
Лия сосредотачивает внимание на заступивших дорогу. Сырые, непропеченные лица. Что-то яркое сверху, что-то блестящее снизу, что-то пестрое посередине. Она пытается вспомнить между ними принципиальную разницу, но не может отличить, где кто.
К счастью, для того, чтобы иметь дело с людьми, это не обязательно.
- Прекрасно выглядишь, - говорит она той фигуре, которая справа. - Настоящая леди.
- Да уж! - восклицает та, которая слева и выпячивает вперед живот, круглый, как арбуз. - Мы времени зря не теряли!
Лия не знает, что под этим подразумевается, но знает, что нужно отвечать.
- Поздравляю, - говорит она.
- А ты чо? - торжествующе спрашивает какая-то из них. - Все там же?
- Да, - говорит Лия.
- Ну-ну, - кивает пестрым другая. - Ну, давай пока.
Теперь можно уйти. Лия разворачивается и уходит. За ее спиной одна фигура говорит другой:
- Вот моль бледная!
Лия слышит, но знает, что на эту фразу можно не реагировать.
Лия доходит до почтамта. Покупает конверт. Достает из сумки сложенный вчетверо листок, разглаживает его, аккуратно вкладывает внутрь. Надписывает адрес. Запечатывает. Достает из сумочки палочку красной туши, пузырек с водой, чернильницу. Аккуратно разводит тушь. Достает резную квадратную печать и делает оттиск рядом с маркой. Завинчивает чернильницу, складывает и убирает в сумку прибор. Дожидается, когда чернила полностью впитаются, и сбрасывает конверт в ящик.
На обратном пути, поднимаясь по лестнице, она чувствует мягкий, безболезненный толчок в голову. Лия останавливается, прикрыв веки, и видит перед собой женщину в алой шали, с тяжелым узлом иссиня-черных волос на затылке. "Спасибо, - говорит женщина. - Я пригляжу". Лия кивает.
- С вами все в порядке? - спрашивает мимопроходящий кто-то.
- Да, спасибо,- говорит Лия и улыбается. В таких случаях всегда надо улыбаться.
Она поднимается в читальный зал. Находит на столе у раскрытого окна книги, планшет, сумку на спинке стула. Ветер шелестит страницами. Белую гладкую поверхность уже успела покрыть тоненькая, шершавая пленка пыли. Лия смахивает ее рукавом, собирает книги в стопку, и уносит на место. Возвращается с черным маркером в руках, прикрывает раму и пишет на стекле - справа налево, в обратную сторону, чтобы можно было прочитать с наружной стороны окна на восемнадцатом этаже, выходящего на футбольное поле: Ты не один.
Красный дракон мчится над городом в плотных вечерних сумерках, петляя в узких проулках по лабиринту высотных домов. Прямо, влево, влево, направо - длинное алое тело изгибается лентой, зажатое стенами, как горный поток склонами скал. На чешуе пляшут блики люминесцентных реклам, поток воздуха бьется и раздувает золотой гребень вдоль хребта, длинные, тонкие золотые усы, бесчисленные когтистые лапы. Дракон кружит по городу. Дракон ищет.
"В городе новый дракон. Совсем молодой. Надо за ним приглядеть".
"Ах, новый?! Ах, молодой?! Ах, приглядеть?!"
По следам красного дракона несется синий. Быстрее, быстрее, быстрее, по квадратам Сити, петляя над людьми, машинами, автострадами. Красный вдруг тормозит, вскидывается и бросается прямо назад. Они сталкиваются, как два поезда, идут колесом и выкатываются в темное небо над рекой. Ночное небо озаряется всполохами - красными, зелеными, синими.
Туристы на набережной машут руками и фотографируют фейерверк.
Мужчина и женщина, разметавшиеся на постели.
"Хорошо, - говорит мужчина. - Я приревновал и был неправ". В голосе у него, вопреки словам, ни малейшего сожаления.
Женщина не говорит ничего. Прикрывает тяжелые веки и улыбается краем губ.
Он приходит в себя в вагоне метро. Кажется, он ездит по кругу. Или нет. Вагон пуст. Качается и подпрыгивает на стыках. Он помнит небо, и стремительное чувство мощи, скорости и полета. Он не помнит, как очутился в метро. И не знает, что дальше делать. Поэтому он ездит по кругу и смотрит в стену перед собой. В стене есть окно. За окном тьма.
На очередной остановке двери распахиваются, и в вагон, пригнувшись в проеме, входит мужчина. Он длинный, вертлявый, весь в черном. Потертая кожаная косуха, надо лбом торчит чуб, начесанный по моде невесть каких времен. Он усмехается, оборачивается и картинным жестом подает руку женщине, поднимающейся по ступенькам за ним. На женщине закрытое черное платье, стекающее шлейфом вниз - то ли опера, то ли фламенко, иссиня-черные волосы и в них белые пряди. Правильные, но тяжелые черты лица, как у древней статуи.
- Моя супруга, - чопорно говорит мужчина. - Энг Хон Су Ли Чжи из Железных Драконидов. У нее столько чешуи, сколько раз она прощала окружающим свою седину. Ей сорок тысяч лет. Мне - тридцать восемь.
Себя мужчина не представляет.
Вошедшие садятся на сиденье напротив. Женщина подпирает голову рукой и оценивающе смотрит на него.
- Действительно, вар Аралакх. - задумчиво говорит она. - И откуда тут вар Аралакхи...
- Дорогая! - восклицает мужчина. - А откуда тут Железные Дракониды? Поднебесная близко!
Женщина усмехается:
- Да не то слово, дорогой!
Им отчетливо нравится играть в людей. Но они отчетливо переигрывают.
Вар Аралакх прерывает их игры.
- Вы знаете, кто я?
- Да, - говорит женщина. - Ты - как мы.
Они идут по улице. Красный дракон справа, Синий слева, вар Аралакх посередине.
- А я пятку стер, - беззаботно заявляет Синий. Останавливается, задирает ногу и начинает осматривать каблук.
Красный дракон хмыкает:
- А сапоги ты когда в последний раз чинил?
Синий машет рукой:
- Да где-то в пятидесятых, вроде... Хромовые же!
- Надо будет подобрать тебе что-нибудь, - говорит Красный и неторопливо следует дальше. Подол платья вьется над носками туфель, шуршит по асфальту шлейф.
Синий еще пару минут рассматривает подметку, потом нагоняет их размашистым шагом, складывается чуть не пополам и с размаху чмокает вар Аралакха в макушку.
- Дорогая! - кричит он на пол-улицы. - У нас завелось дитятко! Ему две тысячи лет!
Вар Аралакх не реагирует. Он знает, что если бы оставался тем, кем был, то смутился бы и обиделся. Но это человеческое. Это больше не имеет значения. Он видит синее пламя и алое пламя. Он знает, что он не один.
Лия, отделившись от стены, провожает троицу взглядом, и опять сливается с тенью.
Вот теперь все в порядке. Теперь все правильно.
Про драконидов
Люди - они как галька на пляже. Все разные. Все одинаковые.
С самого утра они начинают перекатываться по комнатам, лестницам и коридорам, сталкиваясь друг с другом с шумом и грохотом. Это было бы утомительно, но если удается приглушить звук, то они начинают звучать, как индейская "музыка дождя". Песок медленно перекатывается по полой трубке и шуршит, шуршит.
Лие почти всегда удается это сделать. Плохие дни бывают нечасто. Лия сверяет цифры, заполняет формы, расставляет по местам формуляры. Лие нравится ее работа. В мире слишком много хаоса. Хорошо, когда можно его структурировать хоть где-то.
Лия отличает людей по книгам, которые они берут.
Один приходит каждый день в последнее время, заказывает редкое, что так навскидку в сети и не встретишь. Мифология, археология, палеонтология. Отвергнутые гипотезы, полузабытые имена. Дорожные дневники и письма. Фольклор.
Лия прижимает к груди стопку журналов и проходит между стеллажами в читальный зал. Он сидит у раскрытого окна, обложившись полученным, невидяще смотрит с высоты восемнадцати этажей на футбольное поле под окнами, парк, город, бегущие по дорогам машинки, маленькие, как игрушечные.
- Не то, - бормочет он. - Все не то.
Лия вступает из тени. Он поднимается. У него коротко стриженные черные волосы ершиком, треугольное смугловатое лицо с высокими скулами, курносый нос. Лия с удивлением отмечает, что их глаза на одном уровне. Обычно она упирается взглядом во вторую пуговицу.
- Драконы живут долго, - говорит он. - Может быть, вечно. У них нет своего разума, только сила. Они вселяются в людей. - Он делает паузу и выговаривает, - Я чувствую дракона во мне.
Он делает резкий шаг вперед, хватает лиину ладонь и прикладывает к груди. Лия чувствует, как под серым хлопком плавится, клубится, сжимается и разжимается алое, бурлящее, яростное.
- Мне не кажется, - говорит он.
Если бы Лия была одной из студенток, она бы решила, что это неудачный способ заигрывания, и отправила бы его подальше.
Если бы Лия была одной из своих коллег, она сумела бы понять, что он искренен, и не отпустила бы его, не выяснив, кто он, давно ли это у него, и знают ли об этом родственники и врач.
Лия - это Лия. Она достает из кармана растянутой кофты блокнот и ручку и спрашивает:
- Как зовут дракона?
- Чжи Нге Мбоу вар Аралакх.
Лия молча протягивает ему вырванный листок, и, не садясь, ждет, пока он выведет имя. Она кивает, складывает листок пополам, еще раз пополам, прячет в карман и, прежде,
чем раствориться среди стеллажей, говорит:
- Я тебе верю.
В перерыв Лия идет по городу. Обычно она не ходит этим маршрутом, но того требуют обстоятельства.
- Эй! Прошла-не поздоровалась! - останавливает ее грубый голос.
Лия сосредотачивает внимание на заступивших дорогу. Сырые, непропеченные лица. Что-то яркое сверху, что-то блестящее снизу, что-то пестрое посередине. Она пытается вспомнить между ними принципиальную разницу, но не может отличить, где кто.
К счастью, для того, чтобы иметь дело с людьми, это не обязательно.
- Прекрасно выглядишь, - говорит она той фигуре, которая справа. - Настоящая леди.
- Да уж! - восклицает та, которая слева и выпячивает вперед живот, круглый, как арбуз. - Мы времени зря не теряли!
Лия не знает, что под этим подразумевается, но знает, что нужно отвечать.
- Поздравляю, - говорит она.
- А ты чо? - торжествующе спрашивает какая-то из них. - Все там же?
- Да, - говорит Лия.
- Ну-ну, - кивает пестрым другая. - Ну, давай пока.
Теперь можно уйти. Лия разворачивается и уходит. За ее спиной одна фигура говорит другой:
- Вот моль бледная!
Лия слышит, но знает, что на эту фразу можно не реагировать.
Лия доходит до почтамта. Покупает конверт. Достает из сумки сложенный вчетверо листок, разглаживает его, аккуратно вкладывает внутрь. Надписывает адрес. Запечатывает. Достает из сумочки палочку красной туши, пузырек с водой, чернильницу. Аккуратно разводит тушь. Достает резную квадратную печать и делает оттиск рядом с маркой. Завинчивает чернильницу, складывает и убирает в сумку прибор. Дожидается, когда чернила полностью впитаются, и сбрасывает конверт в ящик.
На обратном пути, поднимаясь по лестнице, она чувствует мягкий, безболезненный толчок в голову. Лия останавливается, прикрыв веки, и видит перед собой женщину в алой шали, с тяжелым узлом иссиня-черных волос на затылке. "Спасибо, - говорит женщина. - Я пригляжу". Лия кивает.
- С вами все в порядке? - спрашивает мимопроходящий кто-то.
- Да, спасибо,- говорит Лия и улыбается. В таких случаях всегда надо улыбаться.
Она поднимается в читальный зал. Находит на столе у раскрытого окна книги, планшет, сумку на спинке стула. Ветер шелестит страницами. Белую гладкую поверхность уже успела покрыть тоненькая, шершавая пленка пыли. Лия смахивает ее рукавом, собирает книги в стопку, и уносит на место. Возвращается с черным маркером в руках, прикрывает раму и пишет на стекле - справа налево, в обратную сторону, чтобы можно было прочитать с наружной стороны окна на восемнадцатом этаже, выходящего на футбольное поле: Ты не один.
Красный дракон мчится над городом в плотных вечерних сумерках, петляя в узких проулках по лабиринту высотных домов. Прямо, влево, влево, направо - длинное алое тело изгибается лентой, зажатое стенами, как горный поток склонами скал. На чешуе пляшут блики люминесцентных реклам, поток воздуха бьется и раздувает золотой гребень вдоль хребта, длинные, тонкие золотые усы, бесчисленные когтистые лапы. Дракон кружит по городу. Дракон ищет.
"В городе новый дракон. Совсем молодой. Надо за ним приглядеть".
"Ах, новый?! Ах, молодой?! Ах, приглядеть?!"
По следам красного дракона несется синий. Быстрее, быстрее, быстрее, по квадратам Сити, петляя над людьми, машинами, автострадами. Красный вдруг тормозит, вскидывается и бросается прямо назад. Они сталкиваются, как два поезда, идут колесом и выкатываются в темное небо над рекой. Ночное небо озаряется всполохами - красными, зелеными, синими.
Туристы на набережной машут руками и фотографируют фейерверк.
Мужчина и женщина, разметавшиеся на постели.
"Хорошо, - говорит мужчина. - Я приревновал и был неправ". В голосе у него, вопреки словам, ни малейшего сожаления.
Женщина не говорит ничего. Прикрывает тяжелые веки и улыбается краем губ.
Он приходит в себя в вагоне метро. Кажется, он ездит по кругу. Или нет. Вагон пуст. Качается и подпрыгивает на стыках. Он помнит небо, и стремительное чувство мощи, скорости и полета. Он не помнит, как очутился в метро. И не знает, что дальше делать. Поэтому он ездит по кругу и смотрит в стену перед собой. В стене есть окно. За окном тьма.
На очередной остановке двери распахиваются, и в вагон, пригнувшись в проеме, входит мужчина. Он длинный, вертлявый, весь в черном. Потертая кожаная косуха, надо лбом торчит чуб, начесанный по моде невесть каких времен. Он усмехается, оборачивается и картинным жестом подает руку женщине, поднимающейся по ступенькам за ним. На женщине закрытое черное платье, стекающее шлейфом вниз - то ли опера, то ли фламенко, иссиня-черные волосы и в них белые пряди. Правильные, но тяжелые черты лица, как у древней статуи.
- Моя супруга, - чопорно говорит мужчина. - Энг Хон Су Ли Чжи из Железных Драконидов. У нее столько чешуи, сколько раз она прощала окружающим свою седину. Ей сорок тысяч лет. Мне - тридцать восемь.
Себя мужчина не представляет.
Вошедшие садятся на сиденье напротив. Женщина подпирает голову рукой и оценивающе смотрит на него.
- Действительно, вар Аралакх. - задумчиво говорит она. - И откуда тут вар Аралакхи...
- Дорогая! - восклицает мужчина. - А откуда тут Железные Дракониды? Поднебесная близко!
Женщина усмехается:
- Да не то слово, дорогой!
Им отчетливо нравится играть в людей. Но они отчетливо переигрывают.
Вар Аралакх прерывает их игры.
- Вы знаете, кто я?
- Да, - говорит женщина. - Ты - как мы.
Они идут по улице. Красный дракон справа, Синий слева, вар Аралакх посередине.
- А я пятку стер, - беззаботно заявляет Синий. Останавливается, задирает ногу и начинает осматривать каблук.
Красный дракон хмыкает:
- А сапоги ты когда в последний раз чинил?
Синий машет рукой:
- Да где-то в пятидесятых, вроде... Хромовые же!
- Надо будет подобрать тебе что-нибудь, - говорит Красный и неторопливо следует дальше. Подол платья вьется над носками туфель, шуршит по асфальту шлейф.
Синий еще пару минут рассматривает подметку, потом нагоняет их размашистым шагом, складывается чуть не пополам и с размаху чмокает вар Аралакха в макушку.
- Дорогая! - кричит он на пол-улицы. - У нас завелось дитятко! Ему две тысячи лет!
Вар Аралакх не реагирует. Он знает, что если бы оставался тем, кем был, то смутился бы и обиделся. Но это человеческое. Это больше не имеет значения. Он видит синее пламя и алое пламя. Он знает, что он не один.
Лия, отделившись от стены, провожает троицу взглядом, и опять сливается с тенью.
Вот теперь все в порядке. Теперь все правильно.