Иван Айвазовский в Третьяковке
Побывал на выставке Ивана Константиновича Айвазовского в Третьяковке на Крымском валу. Для тех, кто только планирует посетить выставку, напишу свои впечатления о ней и рекомендации в конце поста. А саму запись хочу посвятить одной картине, которая произвела на меня самое большое впечатление. И это - не «Девятый вал».
В 1841 году Иван Константинович написал картину «Бриг „Меркурий“ после победы над двумя турецкими кораблями встречается с русской эскадрой».
Иван Айвазовский. «Бриг „Меркурий“ после победы над двумя турецкими кораблями встречается с русской эскадрой», 1841. По клику - большое изображение.
Перед походом на выставку я читал про Айвазовского, его творчество, смотрел репродукции. И среди прочих обратил внимание на эту картину. Она сразу привлекла мое внимание. Что-то в ней было странное и непохожее на другие полотна Айвазовского. Обычно он изображал своих героев на пике драматизма - буря, кораблекрушение, бой. Или наоборот, среди спокойной и расслабленной идиллии в теплых тонах. Здесь же нет накала страстей. Но и идиллии нет. Классическая композиция, холодные тона, море в легком волнении, суда на горизонте... И корабль с пробитыми парусами. Он явно не случайно помещен в визуальный центр картины и выделен подсвеченной вокруг него водой. Но и мрачность корабля, почти неотличимого от волн и неба, не случайна. Увиденное заинтриговало меня и я стал искать подробности боя русского брига с двумя турецкими кораблями. Оказалось, что это было героическое и совершенно невероятное сражение.
Цитирую из Википедии с небольшими сокращениями:
«Меркурий» - 18-пушечный военный бриг русского флота. Был спущен на воду в Севастополе в 1820 году. В мае 1829 года, во время Русско-турецкой войны бриг под командованием капитан-лейтенанта Александра Ивановича Казарского одержал победу в неравном бою с двумя турецкими линейными кораблями.
На май 1829 года команда «Меркурия» состояла из 115 человек. Из них пять офицеров: капитан - капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский, лейтенант флота Федор Михайлович Новосильский, лейтенант флота Сергей Иосифович Скарятин, мичман Дмитрий Петрович Притупов, поручик корпуса штурманов Иван Петрович Прокофьев.
Командиру брига Казарскому удалось организовать сплоченную команду из людей разных по убеждениям, положению, происхождению и темпераменту. Так, Федор Новосильский происходил из аристократической среды, был либералом, но при этом - очень требовательным офицером. Сергей Скарятин был потомственным моряком и старался воспитать в подчиненных умелость, расторопность и исполнительность. Мичман Дмитрий Притупов происходил из барской семьи и имел соответствующее воспитание. Он специально выписал себе из деревни крепостного, плававшего с ним в качестве денщика, поскольку иметь казенного денщика мичману не полагалось. Иван Прокофьев вышел из народа, поэтому нижние чины считали его своим покровителем. Ивану Петровичу удалось получить образование и звание офицера лишь благодаря упорству и таланту.
14 мая 1829 года три русских военных корабля - фрегат «Штандарт» и бриги «Орфей» и «Меркурий» - крейсировали на траверзе Пендераклии, когда увидели приближающуюся к ним на горизонте турецкую эскадру, значительно превосходящую их по силам. Поскольку необходимости принимать неравный бой не было, командир «Штандарта» капитан-лейтенант Павел Яковлевич Сахновский дал сигнал «Взять курс, при котором судно имеет наилучший ход». Русские корабли повернули в сторону Севастополя. Однако в тот день на море низовой ветер был слаб, и поэтому «Меркурию», обладавшему худшими ходовыми качествами, не удалось уйти от погони. Его настигли два самыми крупных и быстроходных корабля в турецкой эскадре - 110-пушечный «Селимие» и 74-пушечный «Реал-бей». На одном корабле находился адмирал (капудан-паша) турецкого флота, а другой шел под вымпелом контр-адмирала.
Командир «Меркурия», обойдя по очереди всех офицеров, убедился в их единодушном желании принять бой, несмотря на явное неравенство сил. Первым высказался самый младший по чину - штурманский поручик И. Прокофьев (по возрасту он был самым старшим). Он предложил вступить в сражение с врагом, а когда будет сбит рангоут, откроется сильная течь или бриг будет лишен возможности сопротивляться, взорвать «Меркурий», сцепившись с одним из неприятельских кораблей. В итоге все офицеры единодушно приняли это предложение. Для исполнения этого решения капитан брига Казарский положил заряженный пистолет на шпиль перед входом в пороховой склад, а кормовой флаг, чтобы тот ни при каких обстоятельствах не спустился, прибили к гафелю.
Позже в своем донесении адмиралу Грейгу Казарский писал: «...Мы единодушно решили драться до последней крайности, и если будет сбит рангоут или в трюме вода прибудет до невозможности откачиваться, то, свалившись с каким-нибудь кораблем, тот, кто еще в живых из офицеров, выстрелом из пистолета должен зажечь крюйткамеру».
В половине третьего пополудни турки приблизились на расстояние выстрела, и их снаряды стали попадать в паруса и такелаж «Меркурия», а один попал в весла, выбив гребцов с банок. В это время Казарский сидел на юте и не разрешал стрелять, чтобы не тратить напрасно заряды. Это вызвало замешательство команды. Казарский, видя это, сказал матросам ободряющие слова: «Что вы, ребята? Ничего, пускай пугают - они везут нам Георгия...» Затем капитан приказал открыть ретирадные порты и сам, вместе с другими офицерами, чтобы не убирать весла и не отвлекать матросов от работы, открыл огонь из ретирадного орудия.
Первым атаковал трехдечный «Селимие», имевший 110 пушек. Турецкий корабль попытался зайти в корму брига, чтобы произвести продольный залп. Лишь тогда Казарский пробил боевую тревогу и «Меркурий», уклонившись от первого залпа, сам дал полный залп правым бортом по противнику.
Через несколько минут к левому борту «Меркурия» подошел двухдечный «Реал-бей», и русский бриг оказался зажатым между двумя вражескими кораблями. Тогда с «Селимие» закричали по-русски: «Сдавайся, убирай паруса!» В ответ на это на бриге закричали «ура» и открыли огонь из всех орудий и ружей. В результате туркам пришлось убрать с марсов и реев уже готовые абордажные команды. Помимо ядер в бриг летели книппели и брандскугели. Тем не менее, мачты оставались невредимыми и «Меркурий» сохранял подвижность. Из-за обстрела на бриге трижды возникали пожары, которые, однако, матросы быстро ликвидировали.
В начале шестого часа удачными выстрелами канонира Ивана Лисенко удалось повредить ватер-штаг и бейфут грот-марса-рея «Селимие», после чего его марсель и брамсель заполоскали и повисли. Благодаря этому попаданию корабль неприятеля немного отстал и привелся к ветру для ремонта. Тем не менее вслед «Меркурию» был дан полный залп, сбивший со станка одну из пушек.
Около шести часов было нанесено серьезное повреждение и второму неприятельскому кораблю, «Реал-бею» - «Меркурию» удалось перебить его фор-брам-рей и нок фор-марса-рея, который, падая, увлек за собой лисели. Упав, лисели закрыли порты носовых пушек, а свертывание марселя лишило корабль возможности маневрировать. «Реал-бей» привелся в бейдевинд и лег в дрейф.
«Меркурий», получивший очень серьезные повреждения, потеряв 4 человека убитыми и 6 ранеными, около 17 часов следующего дня присоединился к флоту, вышедшему из Сизополя.
В ходе боя корабль получил 22 пробоины в корпусе, 133 пробоины в парусах, 16 повреждений рангоута, 148 повреждений такелажа, все гребные суда на рострах оказались разбиты, повреждена одна карронада.
Убитых с турецкой стороны, по официальным данным, нет - команда «Меркурия» ставила своей основной целью повреждение рангоута и такелажа противника, куда и были направлены выстрелы.
Примечательно, что во время боя на «Реал-Бее» вместе со своей командой находился предыдущий командир «Меркурия» - пленный капитан 2 ранга Стройников, без боя сдавший несколькими днями ранее фрегат «Рафаил».
Вот неоднократно читал, что «Девятый вал» трактуют как оду героизму и борьбе со стихией. В каталоге выставки об этом полотне написано: «Отчаянная воля к спасению победит разбушевавшийся океан. В картине прочитывается и иносказательный смысл, для многих поколений она обрела символическое значение - вселять веру в победу человека, человечества, самой жизни над любой грозной стихией».
Иван Айвазовский. «Девятый вал», 1850. По клику - большое изображение.
В чем же здесь победа над стихией? Эти цепляющиеся за чудом оставшуюся на плаву мачту люди погибнут в открытом море без воды и еды. Это не отчаянная борьба, а борьба от отчаяния. Не победа над стихией, а обусловленность стихией.
А героизм - совсем другой. Сдержанный, без надрыва. Осмысленный, уверенный, помноженный на профессионализм и полный достоинства.
Позже Айвазовский написал картину «Бриг „Меркурий“, атакованный двумя турецкими кораблями». Там и соотношение сил видно, и бой в разгаре. Однако картина скорее вызывает сочувствие к маленькому кораблику, зажатому между двумя исполинами, чем гордость за героизм и стойкость русских матросов и офицеров. На более ранней картине гамма чувств выражена гораздо сильнее. Радость моряков от встречи со своей эскадрой (они машут шапками с борта) смешивается с осознанием ненужности этой тающей в дымке армады (где была она и те два более быстроходных корабля во время боя?). Усталость израненного, но несломленного корабля подчеркивает море - взволнованное, но аккуратно несущее на своих плечах победителя. И в этом - бесконечное уважение к русскому героизму.
Иван Айвазовский. «Бриг „Меркурий“, атакованный двумя турецкими кораблями», 1892. По клику - большое изображение.
Конечно, картину нужно смотреть на выставке. Жаль, что висит она не очень удачно - в узком проходе, на противоположной стене которого большое полотно. Все норовят отойти от него подальше и загораживают «Меркурий». Организаторы вообще к этому сюжету отнеслись равнодушно. Даже не включили картину в каталог. Для них гораздо ценнее открыточные виды зарубежных достопримечательностей.
Два слова тем, кто собирается на выставку. Билеты лучше купить заранее через интернет на определенную дату и время. Окно прохода по билету - 30 минут. С просроченным билетом не пустят. Живая очередь есть, но запускают малыми группами. Стоять утомительно, а выставка огромная, лучше быть свежим и полным энергии. Я ходил больше двух часов и экспозицию на втором этаже о жизни художника и его графику практически не осилил. Выйти подкрепиться, а потом вернуться и досмотреть нельзя. Это большой минус. Рассчитывайте силы.
Выставка идет до 20 ноября. Сейчас продаются билеты на 30 августа. Настоятельно рекомендую посетить.
Upd. Пересматривал каталог и обнаружил, что был несправедлив к его авторам. Картина есть в каталоге на странице 195.