Кемь. Семужий и жемчужный промыслы
Семужка - мать родная, барышная рыба
«Между островком с часовенкою и городом река Кемь перекидывает свои крупные, сердитые волны через крутой и высший гребень скал и направляет их дугою, образуя сильную круговую стремнину. Паровой катер мог двигаться только до этого места, а тут предстояла пересадка на маленькие лодочки, легкие, быстрые, доски которых связаны сосновыми корнями или тростником. Порог ревел невообразимо, заглушая людские голоса, когда у самого края его к катеру подъехало множество быстроходных лодочек с гребцами женского пола. С лентами на лбах, в золототканых повойниках, с цветными платками на шее и груди, быстро и ловко подгребли кемлянки к катеру; нельзя было терять секунды, чтобы не быть снесенными стремниною. Удивительно ловко принялись кемлянки за работу: раз, два, три,- и утлая лодочка, подчиняясь могучим ударам весел наших плечистых северянок, скользнула по направленно к берегу по безумно прыгавшим белым волнам порога. Минут через пять путешественники были уже на берегу». (Случевский, 1897 год)
Сейчас на том месте, где пассажиры пересаживались в лодки, порог уже не ревет, но шумит достаточно громко:
В 1893 году в Кеми было 2150 жителей (мужчин 966, женщин 1184). Главное занятие жителей - рыбные промыслы на Мурмане, в Белом море и на реке Кемь. В 1893 году на Мурман отправлялось 200 человек, добыто рыбы на 13 700 рублей, прибыль 7 700 руб., ловом семги занимались 32 человека (добыто на 9 000 рублей, прибыль 7630 рублей). (Словарь Брокгауза и Ефрона). Таким образом, получается, что ловом семги занималось на порядок меньше людей, а прибыль почти такая же.
«Обыкновенная цена семги, заготовленной впрок на месте, от 8 до 12 рублей за пуд; она отправляется по первому зимнему пути в Петербург. Обыкновенная провозная цена от Кеми до Петербурга около 1 руб. серебром за пуд. Промыслом семги занимаются преимущественно старики и женщины. Семга летнего лова идет для местного потребления и распродается на месте от 2 до 4 рублей за пуд. Всего в 1894 году выловлено в Кемском уезде семги, которая поступила в продажу, около 3800 пудов, на сумму 32 000 рублей». (Энгельгард А.П. Очерк путешествия архангельского губернатора. 1895)
Промыслом семги занимались старики и женщины, потому что в апреле поморы уходили на промысел на Мурман, возвращались с промысла в октябре. Деньги, вырученные от продажи семги, женщины тратили на красивую одежду, украшения, жемчуг.
«Низовье реки Кеми является богатейшим районом ловли семги. После спада весеннего половодья, семга с моря поднимается вверх по Кеми для икрометания и, задерживаясь быстрым течением и порогами, становится предметом добычи промышленников. Встречая на своем пути каменные глыбы, сети, заколы и преодолевая необычайную силу воды, семга, иногда делая прыжки более сажени, пробирается через пороги и поднимается верст за 80 от устья. Главным препятствием ей служит [водопад] Ужма, почему самый лучший улов и получают подужемцы. Наиболее важными приемами лова являются - общественный закол на одном из рукавов водопада, где устанавливается тайник, клетка из прутьев и жердей длиною, более полуторы сажени и шириной более двух аршин. Опускается и поднимается морда посредством ворота». (Д. Золотарев. Поездка в Карелию. Вестник Мурмана, 1924 №13)
«Владетелями Ужмы являются крестьяне с. Подужемья, расположенного близ водопада. Раньше забор для ловли семги был общественный, но в последнее время порог сдается в аренду за 1200 руб. в год; арендаторы - местный священник, затем один из служащих на кемском лесопильном заводе и несколько зажиточных крестьян» (И.В. Оленев «Карельский край и его будущее …» путевые очерки 1902 года).
Закол на реке Кемь, Ужма. Фото Якова Лейцингера:
На порогах семгу ловили с помощью заборов или заколов - перегородок, устраиваемых из жердей (называемых заво́дные ноги в виде ломаной линии. (Перегораживать таким образом реку называется забира́ть реку). Во входящие углы забора вставляются ловушки: мерёжи, тайники, морды, вёрши.
Морда - род садка с входными воротцами. Внизу прикрепляются камни-якоря, которые удерживают морду в стоячем положении. Внутри морда устроена достаточно хитро - имеется несколько углов-поворотов. Семга, попав в морду, двигаясь только вперед, уже не выйдет обратно, а при этом входное отверстие всегда остается свободным, открытым.
Вёрша - конусообразное устройство, оплетенное сеткой. Рыба, попадая в вёршу, не может выбраться, так как инстинкт не научил ее к обратному повороту в море. Главное, когда воротом поднимают морду или достают вёршу, чтобы рыба не выскользнула и не пустилась вон.
Закол на реке Кемь, Ужма, но с противоположной стороны, фотографировал И.К. Инха в 1894 году:
«Заборы эти служат таким образом обыкновенно на все лето, когда идет особый сорт семги - межeнь (от меженное - летнее время) или межонка, доходящая весом от 1 до 3 ½ фунтов, не так жирная и вкусная, как осень, которая начинает идти (в тот же забор) осенью, с первых чисел августа месяца. Семга осень имеет уже значительно более нежное и ярко-красное мясо, а весом доходит от 6 до 10 и даже гораздо более фунтов. Весной, когда роспалятся реки, попадается особый вид семги, называемый залеткой, но в чрезвычайно малом числе, и притом эта рыба далеко отстает вкусом, весом и даже видом не только от осени, но и от межонки (молодая семга называется тиндой, она нарождается и вырастает выше порогов, мелка и безвкусна). Рыба эта идет тогда всегда с икрой, вкус которой (особенно в осоленном виде) хвалят поморы. Икры этой добывают они из одной рыбы иногда до пяти фунтов. Вот почему лов залетки должен быть положительно запрещен законом, да и самые заборы, стоящие в реке все лето, доставляя богатое средство к существованию одним, отнимают от других, верховых жителей, средства к тому же (много уже тяжб заведено по этому предмету у соседей). Но и та рыба, которая успеет пройти вверх и при том в незначительном числе, запасается на пути икрой и, стало быть, не может идти на улов во имя будущих поколений, которые с годами заметно уменьшаются. Новая рыба, идущая обратно из рек, попадается в те же сети, на которые не положено никакого разумного правила, кроме личного произвола рыбаков, всегда ошибочного, всегда поэтому вредного для целого поколения вкусной, здоровой для человеческого организма рыбы. Богатый улов осенью сам по себе указывает на законное время для лова, когда у рыбы нет еще икры, которую обыкновенно мечет межонка. Но эта межонка, как сказано, преимущественно и задерживается в заборах, обязанность которых в осеннее время исполняют сети, тайники, гарвы, но опять-таки как подспорье для большего улова, а не как конечная замена забора. …. Поморы в этом отношении живут еще тою жизнию и по тем правилам, которые случайно установились еще во времена до Марфы Посадницы, во времена первого населения этого богатого края». (С.В. Максимов. «Год на севере», 1859)
Фрагмент фотографии Инха, тайник:
Ставили и маленькие несложные заборы. Для того чтобы вода не снесла забор, на верхние бревна клали тяжелые камни. Здесь семгу ловили с помощью вёрши:
«Выше Ужмы семга встречалась редко. Жители Панозера рассказывали, что в прежнее время у них семги ловилось гораздо больше, но в настоящее время [в 1902 году] рыбе на дают подняться в Ужме, вылавливая ее мережами. Панозеры уже неоднократно жаловались начальству на арендаторов Ужмы, обвиняя их в том, что они незаконно загораживают заборами главные проходы рыбы, но до сих пор не получали никакого удовлетворения» (Оленев И.В. Карельский край…)
Закол на реке Кемь, Ужма. Фото Якова Лейцингера,
Ниже водопада ловили сетями-поездами. В словаре Подвысоцкого, 1885 года издания, подробно объяснено, как ловили поездами:
Поезд - плавная сеть для ловли семги в 2 ½ сажени (5-6 метров) длиною, с двумя тетива́ми (верхняя - верхо́нок, нижняя - испо́док), не привязываемыми, как в га́рве, а продеваемыми (как говорят, бе́гом) через ряды ячей, так что сеть по тетиве может свободно передвигаться. С боков поезд собран, так же через ячеи, на тонкую, не длиннее аршина (70 см) веревку, (называемую ся́га, по́сух, я́мега), которая привязывается к концам обеих тетив, сближая их между собою, стягивая сеть и придавая ей мешкообразный вид. К каждому концу верхней тетивы привязывают по пеньковой саженей в шесть (12-16 м) длиною веревке (называемой ри́кома) для тяги поезда в воде. К концам нижней тетивы привязывают служащие грузилом плоские, несколько фунтов весом камни, называемые пу́нда. Их обшивают кожей, чтобы стук ими о каменистое дно реки не пугал рыбы. На одном конце пунды делается ременная петля (называемая гужо́к, ушни́к) с продетым в нее ремнем, который привязывается к нижней тетиве, а к другому концу - обернутая кожей небольшая палочка (называемая лучо́к), с прикрепленною к ней мочальною, саженей шесть длины, веревкою (называемою пу́ндарица, пу́нденица).
Ловят рыбу поездом (называется поездова́ть, само действие - поездованьё), следующим образом: два ка́рбаса, выметавши поезд, плывут по течению, параллельно друг другу на расстоянии поезда, и тянут его с собою за рикомы, привязанные одним концом к тетиве, а другим - к бортам около кормы карбасов. Весельщик гребец действует веслами, а ко́ршик (кормщик) держит в руках, стоя в карбасе, пундарицу. Каждый раз, когда рыба попадает в сеть, пундарица в руках коршика вздрагивает, по качеству и силе этих вздрагиваний и судят о количестве попавшейся в поезд рыбы. Когда найдут, что рыбы попало достаточно, оба карбаса сближаются, вытягивают из воды поезд, отвязывают концы веревки от бортов карбаса и выбирают из поезда рыбу. Такая ловля, смотря по удаче лова, повторяется несколько раз в сутки. Для более крупной рыбы употребляется поезд с ячеей в 1 ½-2 вершка (7-9 см), а для мелкой - так называемый по́езд-ча́стик, с ячеями в 3-6 см.
«Обычный улов на пару лодок с четырьмя ловцами в довоенное время [т.е. до 1914 года] давал от 20 до 40 пудов или до 100 рублей на человека». (Д. Золотарев. Поездка в Карелию. Вестник Мурмана, 1924 №13)
Другой способ лова - это постановка длинных широко-ячейных сетей - гавр. Этим способом ловили еще ниже по течению, там где Кемь впадает в Белое море.
Га́рва (от норвежского слова garn - ставная сеть) - ставная, для ловли семги, сеть на кольях, длиною в 10-15, шириною в 1-5, а вышиною в 1 сажень, отороченная сверху и снизу тетиво́ю. Гарвы окрашивают красною из ольховой коры краскою, и ставят их по несколько рядом, в небольшом между собою расстоянии, ребром к берегу. Ячеи в гарвах крупные, в 2 ½ - 4 вершка, а грузила (ки́басья) вплетаются берестой в кольцо из березовых прутьев, - для того чтобы не проходили сквозь ячеи и не путались в сети. Гарва образует сетяную в воде стену, на которую устремляющаяся вверх по реке семга натыкается и завязает в ячеях.
«Семги в р. Кеми вылавливается в год не более 200 пудов, но в прежние годы, по словам ловцов, ее ловилось гораздо больше. Выяснить точные причины упадка промысла ловцы не берутся, но полагают, что искать их надо в океане, откуда семга стала, год от году, приходить в меньшем количестве. … В Петербурге, смотря по качеству и времени уловов, продают по 15-28 рублей за пуд». (А.Г. Слезскинский. Промыслы беломорского населения, 1896)
В старину Обонежская пятина славилась своими жемчугами, «зернами бурмицкими» и вела торговлю ими с Новгородом. Во многих реках Поморья добывали жемчуг, но особенно много в Кеми. «Герб города изображает щит, в верхней части которого находится губернский герб, а в нижней, в голубом поле, венок из жемчуга. … В порожистой, быстрой и местами чрезвычайно мелкой реке Кеми попадаются жемчужные раковины, хотя лов их и не составляет исключительного занятия всех жителей, но даже и одного какого-нибудь семейства. Жемчуг этот ловят от безделья досужие люди и не всегда для продажи ... Иногда целый день терпеливые люди роются в воде и достают много горсть, чаще три-четыре зернышка. Ловля эта обыкновенно производится следующим простым способом. Искатели садятся на бревенчатый плот небольшой, с отверстием в середине, заставленным трубой. Большая часть трубы этой находится в воде. Один, по берегу, тянет плотик, другой смотрит через трубу в воду. Заметив подле камня раковину, имеющую сходство с жемчужного (обыкновенно, при ясной солнечной погоде, когда животное открывает раковину) наблюдатель опускает через трубу длинный шест с щипчиками или крючком на одном конце его. Раковина смыкается и тогда ее удобно бывает принять на щипчики. Разломивши раковину, счастливец, нашедший зернышко, обязан немедленно положить его за щеку для той цели, чтобы это зернышко - отложение болезненного процесса улитки (как объясняют обыкновенно зарождение жемчуга) - через прикосновение со слюною, делалось из мягкого постепенно твердым, до состояния настоящего жемчуга (обыкновенно через 6 часов, как замечают)». (С.В. Максимов. «Год на севере», 1859)
Фотография И.К. Инха 1894 года иллюстрирует текст Максимова. Промысел жемчуга на Кеми:
Человек смотрит на дно через трубу. Увидев раковину, хватает её щипцами, укрепленными на конце шеста:
Ловец жемчуга с орудиями лова:
При Петре I в 1721 году был принят Устав о Сельском Хозяйстве, регламентирующий правила ловли жемчуга. В частных реках и озерах жемчуг считался собственностью владельца. Статья 1055 - ловля допускалась всего один месяц - с половины июля до половины августа. Статья 1057: «При ловле жемчужных раковин должно различать самцов от самок… Раковины самцов надлежит не взламывая, опускать осторожно назад в воду»; статья 1058: «Равным образом промышленникам предписывается опускать в воду и раковины самок, по вынутии из оных жемчуга»; статья 1059: «Промышленники должны оставлять в реках некоторые места, не вынимая из оных раковин, дабы сии последние вовсе не переводились»; статья 1060: «Из раковин вынимать должно один только спелый жемчуг»; статья 1061: «Если кому удастся сыскать жемчуг самый чистый и крупный, величиной не меньше воробьиного яйца, то тот обязан объявить оный местному начальству и ожидать дальнейшего разрешения»; наконец, последняя статья 1062: «прочий же жемчуг дозволяется ловцам беспрепятственно употреблять в продажу».
Но, так же как и лов семги, ловля жемчуга носила хищнический характер. Ловцы хватали любые раковины, разламывали, бросали на берег. К концу лета берега речек пестрели десятками раковин.
Разбирает улов (фото И.К. Инха, Кемь 1894 г.):
Фрагмент:
Максимов С.В., 1859 год: «Точно так же (замечают поморы) жемчуг водится во всех реках, куда любит в избытке заходить семга, и что между этой породою рыб и слизняком существует какая-то темная, загадочная, труднообъяснимая симпатия». Эта «симпатия» называется симбиоз.
В 1920-х сплав леса привел к упадку ловли семги. В 1926 году был разработан ряд мер борьбы с хищническим ловом. Были разработаны правила рыболовства. Особое внимание уделялось охране семужных промыслов.
В 1929 году в Кеми семги было выловлено в июне-июле 78 штук, в октябре - 101 штука. Всего за сезон в 1929 году в Кеми было выловлено 330 штук, весом в 2.409,9 кило (150 пудов) на сумму 4.000 руб., а всего, вместе с тем, что выловили на Ужме, на 10 000 рублей. Вся семга шла на экспорт.
При этом летом 1929 г. по р. Кеми Кареллесом сплавлено 942.816 бревен. На 1930 год был спущен план сплавить 1.950.000 бревен, 93.000 шпал, 12.800 и 34.000 фестметров дров. На следующие три года - ежегодно не менее 2.500.000 бревен. В результате чего нерестилища были сильно загрязнены загнивающим корьем, что уменьшило насыщенность воды кислородом. Пока искали компромисс между лесосплавом и ловлей семги случилась катастрофа, в результате которой в семга вовсе перестала заходить в Кемь, жемчуг пропал.
Летом 1932 года на Подужемкий порог для выяснения условий устройства здесь электростанции Ленгидропроектом была послана геологоразведочная партия, которая заложила ряд буровых скважин на полуостровке, отделяющем верхний бьеф от нижнего (разница уровней составляла 12 метров). В результате по линии скважин началась деформация почвы, образовались две параллельные трещины. Прорыв перешейка произошел утром 14 сентября. Сила напора была настолько велика, что потоком выбрасывало на берег около прорыва глыбы глины, массой более тонны. На месте прорыва образовалось ущелье с отвесными стенами, высотою до 25 метров. Бывший порог Ужма совершенно высох. Забор для ловли семги оказался стоящим на сухом берегу, на высоте нескольких метров над уровнем реки. Обсыхание порога Ужма произошло настолько быстро, что не успели снять 32 экземпляра племенной семги, хранившейся в садке в пороге.
Вследствие беспрерывно совершающегося размыва почвы ниже бывшего порога, вся река до г. Кеми, подверглась сильному загрязнению. Вся семга из реки ушла. (Карело-Мурманский край, 1932 № 7-8)
Осуществить планы по строительству каскада Кемских ГЭС удалось после войны. Были пущены: в 1967 г. Путкинская, в 1971 г. Подужемская, в 1991 г. Кривопорожская, в 1980 г. Юшкозерская.
Сфотографировала из автобуса Подужемскую ГЭС на месте исчезнувшего порога Ужма:
И скалы рядом с бывшей Ужмой на Кеми:
В 1971 году за счет средств компенсационных мероприятий от строительства 4-х ГЭС в Кеми был построен рыбоводный завод (ранее в 1956 рыбоводный завод был построен на Выге). Кроме семги, лосося, горбуши, палии, разводят ряпушку, сига и др. На Кемском заводе три цеха: инкубационный, выращивания сеголеток (от сего лета - то есть возраст один год), выращивания двухлеток.
Технология выращивания следующая. Сначала семгу, весной и летом, ловят и до осени выдерживают в тех же местах в садках. Берут икру и выпускают семгу обратно. Потом оплодотворенную икру помещают в специальные лотки на заводе в Кеми. Через полгода из икры появятся личинки. Подросших рыбок переводят в специальные бассейны. Вода в лотках и бассейнах проточная из реки Кемь, откуда она поступает и куда возвращается.
Когда семга достигает двух лет, ее выпускают в естественные условия.
Молодь выпускают либо в те реки, откуда берут производителей, либо в водоемы где собственные популяции по каким-то причинам исчезли - с целью восстановления исчезнувших популяций. В число вновь зарыбляемых рек входят Нива, Кемь, Выг, Сегежа, Суна, Кереть, Шуя. В мае 2015 года Кемским и Выгским заводами было выпущено 309 тысяч двухгодовиков семги, 45 тыс двухгодовиков озерного лосося и 93 тысячи сеголеток семги, то есть всего около 450 тысяч штук. В мае прошлого, 2016, года выпустили чуть меньше - всего 420 тысяч штук.
А там уже, когда рыба сама вырастет в естественных условиях, рыболовы ее поймают и нам продадут.
Рыбак на реке Кемь:
