Трумен Капоте: гадкий утенок: ana

ana_lee

Трумен Капоте: гадкий утенок

Jun 25, 2008 23:10

Сияние славы и богатства, высшее общество - всё это было для писателя Трумена Капоте горьким и желанным медом, и не зря о его жизни говорят: "печальный перечень побед". Его музы, светские красавицы, которых он называл своими "лебедушками", помогли гадкому утенку вознестись на небеса. Чтобы потом сбросить его на землю.

Текст: Ксения Рождественская

Очаровательный, несчастный, смешной и злобный, Трумен Капоте стал знаковой фигурой. Литературный гений и светский лев Капоте очень боялся, что мир в нем разочаруется, и хотел получить от жизни всё и сразу. Эти три слова - "гений", "разочарование" и "получить" - он с его идеальным чувством языка всегда писал с ошибками. Недаром во всех прозвищах Трумена Капоте было что-то уничижительное. В детстве его звали "карманный Мерлин": во-первых, он и тогда был ниже всех, во-вторых, он всегда придумывал что-то волшебное. В старости начали звать "мелким ужасом" за самозабвенное и глупое сплетничество.

Почему его жизнь до сих пор нас так занимает? Самое интересное - не его известность и не его литературный талант. Самое интересное - как в его жизни сталкивались мечта и реальность, как ему приходилось приносить в жертву свою мечту и предавать реальность.

Трумен Стрекфус Персонс родился 30 сентября 1924 года в Новом Орлеане. Его мать больше всего хотела вращаться в высшем обществе, у отца были свои планы, и они очень скоро развелись. Трумена отправили к теткам в Алабаму - там он познакомился с Харпер Ли, будущей писательницей, Трумен дружил с ней всю жизнь. В ранней юности Трумен осознал, что он - гомосексуалист. Когда мать, найдя себе богатого мужа Джозефа Капоте, решила забрать сына в Нью-Йорк, Трумен устроил прощальный бал для всех знакомых: "Чтобы меня запомнили". Харпер Ли говорит, что эта вечеринка предвосхитила светские балы, которые так любил взрослый Капоте.

В Нью-Йорке Трумен взял фамилию отчима. До 19 лет он учился в школе (причем по всем тестам выходило, что он - гений), но потом решил, что учеба ему ни к чему: "Если вы знаете орфографию и хотите стать писателем, колледж вам ничем не поможет". Он пошел работать в журнал New Yorker мальчиком на побегушках, но очень скоро выяснилось, что этот курьер пишет лучше многих сотрудников редакции. Выглядел он удивительно: мальчишка с золотыми волосами, в черной накидке - говорят, он поражал всех своим сходством с Оскаром Уайльдом.

В 20 лет он опубликовал в каком-то журнале свой первый рассказ, "Мириам", и получил за него премию О. Генри. Вскоре его выгнали из New Yorker - слишком много себе позволял, например, ходил на официальные мероприятия, выдавая себя за редактора журнала. В 23 года он опубликовал свой первый и, возможно, лучший роман - "Другие голоса, другие комнаты". Злые языки утверждали, что книга не была обойдена вниманием благодаря скандальной фотографии на обложке: сочетание томности и невинности покорило читателей. Сам Капоте называл эту фотографию "экзотической".
Капоте был убежден, что человек уже в семилетнем возрасте начинает отличать плохое от хорошего, а значит, несет ответсвенность за свои поступки. Хорошее от плохого Капоте отличал, но для него "хорошее" было синонимом "знаменитого". Слава - вот все, чего он жаждал. Стремясь к славе, он окружал себя художниками, писателями, светскими дамами. Прожигал жизнь, ездил по свету. Несколько лет проведя в Европе, Капоте отправился в Советский Союз с труппой спектакля "Порги и Бесс" и написал про это книгу "Музы слышны". В 1948 году он встретил Джека Данфи - писателя, главную любовь своей жизни. Они даже одно время жили вместе в Таормине на Сицилии.

В 1958 году вышел "Завтрак у Тиффани" - новелла, вошедшая во все курсы изучения литературы XX века. Кстати, писателю совершенно не понравилась Одри Хепберн в экранизации рассказа: "Я очень люблю Одри, но она не светская львица".

В 1965 году Капоте вновь удалось заставить весь свет заговорить о себе: он изобрел "новый журнализм". В 1959 году, прочитав заметку об убийстве семьи в Канзасе, Капоте предложил редактору New Yorker Уильяму Шону серию статей об убийцах. А потом он провел шесть лет, собирая материал для своего главного бестселлера - "Хладнокровное убийство", документальной истории преступников Дика Хикока и Перри Смита, следя за тем, как его герои приближаются к смерти. Именно тогда писатель начал пить - слишком велико было напряжение - и пристрастился к валиуму. В одного из убийц, Перри Смита, Капоте влюбился.

Two suspects in the attempted robbery and murder of a Kansas wheat farmer, his wife, and two children were taken from jail in Las Vegas Monday by special agents of the Kansas Bureau of Investigation for return to Kansas to face trial. Left is Eugene Hickock, 28, followed by Agent Harold Nye; Right is Perry Edward Smith, 31, with Agent A.A. Dewey. The book In Cold Blood by Truman Capote was based on this murder case.

После казни Капоте пожаловался Харпер Ли, что ничего не мог сделать для этих людей. "Может быть, - ответила Харпер, - но на самом деле ты и не хотел ничего делать". Зато роман "Хладнокровное убийство" принес писателю около четырех миллионов долларов (семьдесят тысяч из них Трумен потратил на надгробный камень для своих героев). Капоте превратился в живого классика.

Ему хотелось большего: быть главным светским персонажем своего времени, войти в историю гламурной жизни. Светским львом он стал еще до того, как стать великим писателем. Он общался с художниками и писателями, влюблялся в мужчин, дружил с женщинами, подслушивал, умело пользовался сплетнями. Все, кто знал его, говорили, что у Капоте был дар заводить дружбу с первого знакомства, с первого взгляда. И он пользовался этим даром. Трумен добился своего: его имя мелькает буквально во всех сборниках по истории моды. Как одевался он сам, никого не волновало. Но он окружил себя такой свитой, что по ней можно было изучать модные тенденции еще до того, как они становились модными. Он считался гомосексуалистом, тем скандальнее была эта свита, в которую входили самые известные светские львицы тех лет - их имена постоянно мелькали в колонках сплетен, их мужья были богатыми и знаменитыми, а они с восторгом носили звание "лебедей" Трумена Капоте. Утверждают, что "лебедями" этих дам назвал сам Капоте, имея в виду сказку Андерсена "Гадкий утенок": утенком, разумеется, был он сам, человечек с детским лицом, ростом ровно 160 см, предельно неуверенный в себе, смертельно жаждущий славы. Другие считают, что Трумен выбирал всех этих красавиц - Бэйб Палей, Глорию Гиннесс, Ли Радзивилл, Си-Зи Гест и других менее близких подруг, - исходя исключительно из длины их шей. Сам Капоте описывал своих "лебедушек" так: "Невероятно привлекательные, живо всем интересующиеся, они всегда были в курсе всех событий". Его завораживал их стиль, внешность, а главное - здравый смысл.

Они гуляли по клубам, Трумен приходил к "лебедушкам" в гости, валялся там у бассейна, попивая крепкие напитки, и выслушивал все секреты своих подруг. Он любил эпатировать знакомых, отправляясб с ними в какой-нибудь лесби- или гей-бар, а потом наблюдал за их реакцией. Любимыми заведениями Капоте были "21" и "Студия 54" - знаменитые нью-йоркские клубы, настоящие легенды Манхэттена. Оказавшись где-нибудь на вечеринке, Капоте с "лебедушками" сплетничали или развлекались. Трумен придумал игру, которая, по его словам, скучна лишь в теории, "но когда примешь пару рюмок, а вокруг - подходящие партнеры, идет просто на ура". Игра очень простая: кто-то называет два известных имени, и все пытаются найти цепочку любовников, которая этих людей связывает. Такая-то спала с таким-то, он, в свою очередь, с такой-то - и так можно связать кого угодно с кем угодно.

Дружбу Капоте и "лебедушек" сравнивали с отношениями садовника и экзотических растений: он их культивирует, и они раскрываются во всей красе. Если продолжать это сравнение, то придется признать, что в конце концов садовник сошел с ума и облил свои растения кислотой: Капоте опубликовал в журнале Esquire работу La Cote Basque (так назывался самый известный нью-йоркский ресторан для высшего общества) - отрывок из своего неоконченного романа "Услышанные молитвы", где выдавал все секреты своих подружек и выставлял их какими-то непристойными куклами. "Вся литература - это сплетня", - говорил он. Писатель обещал, что общество получит "американского Пруста". Вместо этого сам Капоте получил полную отставку у всех своих друзей. Он предал их ради своей главной подружки - славы. Но потерял и её.

Его отношения с "лебедушками" многие считают зеркалом его взаимоотношений с матерью: та в детстве почти не обращала внимания на сына. Эту любовь-ненависть Трумен пронес через всю жизнь: он искренне любил своих подруг, но оттолкнул всех, кто был рядом, и последние годы жизни провел. падая все ниже. Алкоголизм, таблетки, забвение. Тем не менее для мира моды его имя навсегда останется в этой связке - Трумен Капоте и его "лебедушки".

Бейб Палей (Babe Paley) казалась абсолютным совершенством - богиня стиля, самая любимая и прекрасная из "лебедушек" Трумена Капоте. В его сборнике "Музыка для хамелеонов" есть очерк о Мэрилин Монро ( "Прекрасное дитя"), запись одного разговора с самой сексуальной блондинкой эпохи. В этом очерке Монро спрашивает у Трумена, которая из его знакомых, на его взгляд, является самой привлекательной. Капоте, не задумываясь, отвечает: "Барбара Палей". "Какая элегантная, - отвечает Монро. - Милая. Когда смотрю на ее фото, чувствую себя халдой".

Грубо, но честно: Барбара, или Бэйб, существовала для того, чтобы мир почувствовал собственное несовершенство. Она, по тогдашней моде светских львиц, стремилась к идеальному браку и одновременно работала в глянцевой журналистике. Идеальное чувство стиля сделало её имя синонимом спокойного, изысканного шика. Уже в 1945 году она попала на вершину списка "Лучше всех одетые люди года", придуманного в 1940 году нью-йоркской пиарщицей Элеонорой Ламберт. Бэйб присылали свои модели самые известные дизайнеры. Её муж, Уильям Палей, основатель телесети CBS, был баснословно богат, а к тому же оказался артистической натурой. Они с Бэйб нашли друг друга: она получила деньги и власть, а Уильям - связи и стиль. Бэйб Палей устраивала вечера, посетить которые считалось честью. Она четырнадцать раз возглавляла список самых хорошо одетых людей года, а в 1958 году ее имя было записано в Зале Славы моды.

Стиль Бэйб был неповторим: по определению модных журналов, она поражала "непринужденным шиком, который достигается лишь серьезными усилиями", она была воплощением мысли "я богата, но не собираюсь щеголять этим". Вся Америка подражала ей. Бэйб Палей не красила волосы, когда в них показалась седина, с удовольствием носила брючные костюмы - и все женщины Америки поступали так же. Однажды, в спешке выходя из дома, она замотала ручку своей сумочки шарфиком. Ее случайно сфотографировали на улице, и с тех пор все американки проводили перед зеркалами долгие часы, пытаясь так же непринужденно намотать шарфик на сумочку.

Трумена она обожала, и он ее искренне любил. Но в La Cote Basque Капоте подробно рассказал историю измены Уильяма Палей, которую Бэйб сообщила другу под большим секретом, и Бэйб навсегда отвернулась от Капоте. "Из всех моих друзей, - говорила она, - он единственный, кого я подпустила достаточно близко, чтобы позволить ранить меня". В 1974 году у нее обнаружили рак легких. Узнав о ее болезни, Трумен позвонил ей, но Уильям Палей не позвал жену к телефону. "Она больна, и я не хочу отвлекать ее какими-то телефонными звонками". Она умерла в 1978-м, спланировав собственные похороны вплоть до того, какое вино надо будет подать на поминках. "У Бэйб Палей есть лишь один недостаток: она идеальна, - говорил Трумен Капоте. - Во всем остальном она идеальна".

Babe Paley, a Vogue fashion editor and the socialite wife of CBS chairman Bill Paley (after a previous marriage to Standard Oil heir Stanley Mortimer Jr.), was inducted into the Hall of Fame in 1958. Her daughter Amanda Burden, now director of New York's Department of City Planning, joined the Hall of Fame in 1996. Paley, a confidante of Truman Capote's, was photographed here in 1946.

Babe Paley by Snowdon

Wendy Burden, Mrs. William S. Paley, Mrs. George Abbott, and Mrs. Phillip Isles (from left) wearing gowns by Mainbocher for the Gibson Girl Ball.

Franklin D. Roosevelt Jr. and Barbara Cushing Posing in Formal Attire

Franklin D. Roosevelt, Jr. Chatting with Barbara Cushing
F.D. Jr., at a New York Night Spot. New York: Barbara Cushing, Boston society girl, is pictured with Franklin D. Roosevelt, Jr., son of the president, at a local night spot. Miss Cushing is a sister of Mrs. James Roosevelt, a sister-in-law of Franklin D. Jr. The story is told that these pleasure excursions sometimes prove rather inexpensive and cause F.D. Jr., some little trouble in balancing his checking account inasmuch as many of the nightclub owners do not cash the check but frame it.

"You can never be too rich or too thin".
Babe Paley

"I have seldom known a person, who deserted the truth in trifles and then could be trusted in matters of importance".
Babe Paley

Бейб Палей с мужем

Society turned in force last night for the sixth annual North Shore Hospital Ball in O'Hara Hall of the U.S. Merchant Marine Academy at Kings Point. Notable among those who attended was the Duchess of Windsor, who is shown with Mr. Mrs. William Paley. This is the first public appearance of the Duchess since the party she attended with Mr. and Mrs. William Woodward, Jr. on the night that Mr. Woodward was shot to death by his wife in mistake for a prowler.

"All anger is not sinful, because some degree of it, and on some occasions, is inevitable. But it becomes sinful and contradicts the rule of Scripture when it is conceived upon slight and inadequate provocation, and when it continues long".
Babe Paley

Бейб Палей с мужем и Трумен Капоте

Babe Paley - The Ultimate Icon of Glamour, Style and Grace

Будущая леди Слим Кит (Slim Keith) вошла в высшее общество, когда ей было 16 лет. Обаятельная, с прекрасным чувство юмора и удивительным голосом (Слим даже собиралась петь в опере, но решила, что это слишком утомительно), она по праву считалась одной из самых очаровательных женщин своего времени. Её фотографировали чаще, чем всех остальных светских дам: в 22 года она впервые появилась на журнальной обложке. Почти каждый год ее имя заносили в список "Лучше всех одетых людей", ее называли "идеальной калифорнийской девушкой", и именно Слим стала первым частным лицом, получившим награду Neiman Marcus, которую обычно дают дизайнерам, повлиявшим на мир моды.

Ее всегда увлекал Голливуд, она дружила с Гари Купером и Кэри Грантом, общалась с Кларком Гейблом - и вышла замуж за Говарда Хоукса, знаменитого кинорежиссера. Именно Слим нашла новую актрису для очередного фильма мужа - Бетти Джоан Перске (Лорен Бэколл), работавшую тогда моделью. Бэколл сыграла в фильме "Иметь и не иметь" по книге Хемингуэя девушку по имени Слим: этот персонаж был полностью срисован с миссис Хоукс. Бэколл даже снималась в платье Слим.

Брак с Хоуксом оказался недолгим, следующий муж Слим, бродвейский продюсер Лиленд Хейворд, сделал из Слим ту светскую даму, которую так ценил Трумен Капоте. Бэйб Палей была лучшей подругой Слим. С Капоте Слим даже ездила в Москву, именно ей Трумен первой дал прочитать "Хладнокровное убийство", и Слим занималась переговорами по поводу экранизации книги. Трумен называл ее "большая мама". Все остальные просто восхищались этой женщиной, ее вкусом и жаждой жизни. Она объясняла: "Дело в красоте, мозгах, вкусе и стиле. Единственное, что я добавила в этот рецепт, - понимание того, что нужно быть одновременно естественной и не такой, как все... Мне казалось, что надо показывать свой ум, чувство юмора и здоровый интерес к мужскому полу". Последний муж поднял Слим еще выше по шаткой лестнице к славе и богатству: она вышла замуж за сэра Кеннета Кита, британского миллионера. Теперь она стала леди, у нее был дом в Лондоне, поместье и вся Британия - чтобы ее завоевывать. Она занималась делами мужа, примеряла на себя жизнь английской аристократки: начала охотиться и устраивала "охотничьи вечеринки". С Труменом она перестала разговаривать после выхода "Услышанных молитв". Слим Кит стала, очевидно, прототипом довольно отвратительного персонажа, леди Ины Кулберт, объясняющей рассказчику, что она вышла замуж за скучного, но богатого человека совершенно не ради секса, а сама жить не может без мужчин. "Я по сей день не понимаю, как надо мыслить, чтобы прийти вот к этому, - говорила Слим. - Это было несправедливо и чудовищно - вложить такие слова в мои уста. Я обожала Трумена, и как жестоко я разочаровалась, когда он так использовал нашу дружбу! После La Cote Basque я считала, что Трумен умер, и мы никогда больше не разговаривали. Я взяла тесак и вырезала его из моей жизни".

Она умерла в 1990 году, ни разу не пожалев, что отвернулась от бывшего друга. Ее книга мемуаров "Слим: воспоминания о богатой и несовершенной жизни" до сих пор переиздается.

12/14/41-Pasadena, California: Howard Hawks, director and screenwriter, and his bride, the former Nancy Gross, authoress, cut wedding cake after marriage ceremony at the home of the groom's parents in Pasadena.

Manhattan Glamour Marriage. New York, NY.: Theatrical producer Leland Hayward and beautiful Nancy Gross (Slim) Hawks, one of the 10 best dressed women in the world are shown at a recent appearance in the Stork Club here. They were married today in the Manhasset, L.I. estate of William S. Paley, CBS president, who was Hayward's best man. Hayward, producer of South Pacific and Mr. Roberts was divorced from actress Margaret Sullavan in 1948. In the same year, Mrs. Hawks obtained a divorce from motion picture producer Howard Hawks. The marriage was kept secret until the couple left on a honeymoon trip, reportedly to the West Coast.

7/9/1948- New York, NY: Parting is such sweet sorrow. One of the outward bound passengers on the SS Queen Mary today was Clark Gable, handsome star of the movies, who is shown chatting with Mrs. Howard Hawks just before sailing time. She is the former wife of the movie tycoon and she and Gable have been seen around and about more frequently than is customary for purely platonic friends. So who knows? Perchance? Mayhap? The big ship was held up 18 minutes while they said goodbye.

4/13/1948- New York, NY: Suppering at the Waldorf, Mrs. Howard Hawks, wife of the movie mogul and one of the country's best-dressed women, chats with Jimmy Stewart, stage and screen star, at a recent supper party at the Waldorf Astoria.

Ли Радзивилл (Lee Radziwill) - младшая сестра Джеки Кеннеди-Онассис. Ли, как и многие светские дамы, неоднократно выходила замуж - то за поляка-аристократа, то за бродвейского режиссера, но главным делом ее жизни стала мода. Ли сотрудничала с модными журналами, а в 1958 году на Всемиронй выставке в Брюсселе провела показ американской моды. Через много лет в шоу Ларри Кинга она призналась, что это была удивительная работа: она чувствовала, что лично отвечает за всю американскую моду перед лицом человечества.

Ли Радзивилл стала примером высокого, аристократического стиля. У нее было два дома в Англии, и в качестве дизайнера она пригласила театрального художника Ренцо Монджардино. Получилось настолько изысканно, что фотографии ее интерьеров появились во всех журналах по архитектуре и дизайну. Это сильно повлияло на Ли: она и сама недолго занималась дизайном интерьеров. Пробовала себя в разных областях - Трумен Капоте однажды даже уговорил Ли Радзивилл сыграть на сцене. Карьера не состоялась, но Ли до сих пор благодарна Трумену: "Это был удивительный опыт". Капоте же однажды признался ей в любви в прямом эфире по телевизору, когда на него смотрела вся страна. Ли не поверила.

За безупречный вкус Ли пригласили на должность главы PR-отдела Дома Armani. "В общем, от меня требовалось смотреть и говорить, что нужно людям, а что нет, - объясняла она. - Это было забавно". У Армани Радзивилл проработала десять лет. А недавно выпустила книгу "Счастливые времена" о своей судьбе, о своей сестре, о моде и о тех прекрасных людях, которых она встречала в жизни.

Она до сих пор интересуется модой (например, поддерживает молодого модельера Мартина Гранта), любит сумочки и терпеть не может шляпки ("Не идут они мне"). Охотно рассказывает о своей сетсре Джеки и с приязнью вспоминает Трумена Капоте - из всех "лебедушек" только она и Си-Зи Гест простила своего бывшего друга. Но до сих пор она вздыхает: "Трумен так и не понял, что был для всех нас всего лишь игрушкой".