О праве на убийство
Возможно, вы уже читали в интернете об удивительном открытии генерала Маршалла. Он, как известно, вскоре после окончания Второй мировой войны провел масштабный опрос среди американских ветеранов - людей, побывавших во множестве боев. И оказалось, что три четверти из них в большинстве сражений ни разу даже не выстрелили в сторону противника. И только два человека из ста стреляли, сознательно целясь во врагов.
Это, конечно, результаты для пехоты. У артиллерии и танкистов цифры были совсем иными. У пилотов бомбардировщиков - еще более иными. И неудивительно, ведь и те, и другие, и третьи могут убивать врага, не видя его. То, что они делают, они сами - ни сознательно, ни подсознательно - не воспринимают как убийство. А потому и могут совершать его с легкостью, не испытывая впоследствии угрызений совести.
Для пехоты все иначе. У человека есть мощнейший психический барьер, не дающий лишать жизни себе подобных. И даже когда это приходится делать - десятки тысяч солдат впоследствии вспоминали, что палец, лежащий на спусковом крючке, попросту отказывался им повиноваться.
Заповедь «не убий», как оказалось, вшита в человека куда глубже любых религиозных предписаний. Но не в любого человека.Те самые двое из ста - существа, лишенные внутреннего барьера от рождения. Они не воспринимают окружающих как людей, а потому убить человека для них ничуть не сложнее, чем раздавить таракана.
Психологи вплотную занялись этой проблемой намного позже, примерно к шестидесятым годам. Однако нужное слово появилось намного раньше - еще в девятнадцатом веке. Людей, лишенных запрета на убийство, не ценящих ни свою, ни чужую жизнь, стали называть психопатами.
В мирное время психопат опасен для окружающих. Условности закона, норм и традиций для него ничего не стоят. Он в состоянии убить за неосторожный взгляд или просто за то, что ты ему не понравился. Если у него есть какой-то собственный кодекс поведения - он убьет тебя за его нарушение, знал ты об этом или не знал.
Психопаты, если они умны и хитры, часто выбиваются в верхи криминальных иерархий. Впрочем, если говорить о героях книг и фильмов, самые известные у нас представители этого малочисленного племени носят не воровские клички, а звучные имена Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян.
Вспомните, как ведут себя мушкетеры. Они готовы убить совершенно незнакомого им гасконского юношу: один - за то, что тот его толкнул; второй и третий - за то, что оконфузил перед друзьями. И нельзя даже сказать, чтобы у них был вспыльчивый характер, и в гневе они способны были натворить дел, о которых потом пожалели бы. Нет, они хладнокровные, осознанные убийцы, причем все четверо: д’Артаньян и сам таков же, и вполне понимает их мотивацию. На их месте он поступает точно так же.
Кое-кто среди ученых полагал, что существование психопатов - ошибка природы, мутация или душевная болезнь. В действительности это не так. Психопаты - оружие человечества. С их помощью народы нападают и защищаются. Это прирожденные воины, настолько приспособленные к войне, что чаще всего не могут найти себя в мирной жизни.
Зато посреди боя они в своей стихии. Психопаты чаще других становятся героями. Они выходят в одиночку против отряда. Они прикрывают отход своих. Они эффективно выполняют боевые задачи. Обычному человеку страшно не только убивать, но и умирать. Психопат не боится ни того, ни другого, и потому сам вызывает у обычного человека безотчетный, но почти непреодолимый страх.
Военные, и вообще лидеры - народ практичный. Поняв, что обычный средний человек неспособен на убийство себе подобного (а они поняли это задолго до опросов Маршалла), они начали использовать эту слабость себе на выгоду.
Но куда чаще их интересовала противоположная задача. Если прирожденные убийцы составляют всего два процента от населения, но при этом настолько эффективны в бою, как сделать убийцу из человека, не принадлежащего к этому числу? Как сделать так, чтобы он отнимал жизнь, не лишаясь рассудка? Ведь не всегда можно решить исход боя артиллерией и авиацией. Зато всегда будут нужны солдаты, агенты, шпионы - те, кто убивает лицом к лицу.
Простейший ответ таков: если сознание не дает убить, нужно отключить сознание. Затмить его яростью или дурманящим средством или наоборот - погрузить в тишину медитации. Сменить его на рефлексы, выработанные обучением, заставить выполнять приказ, не задумываясь над ним. Пусть солдат идет в бой и убивает, не осознавая, что он делает.
Но это дает только временный эффект - или, если хотите, аффект. Придя в себя, человек все равно остается один на один с тем, что совершил. Ветераны Вьетнама, повинуясь приказу, резали и жгли безоружных крестьян, в том числе женщин и детей, и даже позировали на фоне их трупов - а потом, вернувшись домой, убивали себя, не в силах с этим жить. Это была единственная война, которая после своего окончания унесла больше жизней, чем в сражениях.
Можно обучением сломать внутренний барьер так, чтобы человек не сошел с ума. Рядового пехотинца не станут так готовить - это долго и дорого - но бойца спецназа или секретного агента разведки вполне могут.
Технология отработана еще древними спартанцами, у которых вся методика воспитания была заточена именно под создание боевых психопатов. Когда юноша-спартанец переставал быть мальчиком, он вступал в братство. Первым посвящением было убить связанного человека, скрытого под тканью. Вонзив в него кинжал, юноша узнавал, что там на самом деле лежала овца. Это помогало снять неминуемый шок от убийства - и во второй раз он убивал уже настоящего раба, а затем вместе с новыми братьями выходил на охоту за случайными встречными. И только повязав себя кровью, показав, что способен убить с легкостью, он мог стать полноправным спартиатом.
С точки зрения государственных служб, это идеал: искусственно выращивать прирожденных убийц, давать им все необходимые навыки и пускать в бой, где они покажут себя с наилучшей стороны. Единственная проблема остается в том, что подготовленный боец рано или поздно все равно уйдет в отставку. И тогда придется тратить годы на его реабилитацию. Если вначале его учили убивать, то теперь приходится снова учить его НЕ убивать. И это не всегда удается - сломанная психика редко заживает обратно.
И, по закону трех, есть третий вариант. На первый взгляд самый безобидный из всех, но в то же время самый коварный. Чтобы человек мог спокойно и буднично убить другого человека, требуется всего-навсего внушить ему, что это не человек. Это просто человекоподобное существо. У тебя есть право его убить. Или, что то же самое, у него нет права на жизнь.
Тот, кто подвергся такой обработке - не психопат в полном смысле слова. У него по-прежнему не укладывается в голове, как это можно взять и убить. Он не убивает - он уничтожает. Или карает. Или казнит. А если те, другие, смеют сопротивляться, то тем самым только яснее демонстрируют свою нечеловеческую природу: они, в отличие от него, способны на любую мерзость, даже на убийство.
Этот способ тоже древний. Еще наши далекие предки им пользовались. Перед тем как идти войной на соседнее племя, они приходили к знахарю или жрецу, и тот совершал обряд, а затем говорил: духи требуют, чтобы нечестивцы из того племени были мертвы. Вы не убиваете их - вы исполняете волю духов. У вас есть право.
Чуть позже, во времена первых цивилизаций, Кришна так же точно наставлял Арджуну. Те, кто стоит против тебя на поле боя, уже мертвы. Я, бог смерти, убил и пожрал их, а их души отправятся на новое рождение. То, что они еще ходят и говорят - иллюзия, которую ты должен разрушить. А потому забудь, что все эти люди - твои друзья, родичи, наставники. Сражайся, Арджуна, не зная страха и милосердия! Ты лишь исполняешь мою волю. У тебя есть право.
В средние века религия продолжала служить той же цели. Он - еретик. Он искажает слово Божье, противостоит учению Святой Церкви. Он - враг истинной веры, а значит, желает зла каждой смертной душе, повинующейся Богу. Само его существование - вызов Божьему могуществу, и Он избрал тебя орудием Своего гнева. Иди и исполни волю Божью. У тебя есть право.
Но ничуть не хуже с этим делом справляется и любая другая идеология. Стоит назвать другого смердом, быдлом, ватником, унтерменшем или любым другим из сотен расчеловечивающих прозвищ, как уже намного проще становится перейти к ключевой фразе: «У тебя есть право его убить».
Право на убийство - самое краткое и внятное изложение третьего способа. Если ты убиваешь, то последствия ложатся на твою душу. Если ты реализуешь право, то, наоборот, восстанавливаешь справедливость и порядок. Ты согрешишь, если НЕ убьешь. Право на убийство - это обязанность убить.
Все три способа прекрасно сочетаются друг с другом. Первый - для пушечного мяса, второй - для элитных войск, третий - для подготовки массы, из которой легко и охотно вербуются и первые, и вторые.
Конечно, их можно использовать и для защиты родины, и для победы над жестоким врагом. Но не только для этого.
Поэтому будьте бдительны. Если кто-то начинает слишком уж часто твердить, что «они» - нелюди, не имеющие права на жизнь, это значит, что уже очень скоро от вас потребуют идти и убивать «их» - или, по крайней мере, радоваться и одобрять их убийство. А если твердить начнет государство, то увильнуть от требования будет невозможно. Если ты не убиваешь «их» - значит, ты один из «них».
«Они» - это могут быть преступники (педофилы, убийцы, маньяки и прочие изверги). Это могут быть представители неугодного народа (евреи, армяне, русские). Это могут быть адепты конкурирующей веры (христиане, иудеи, атеисты, язычники, еретики). Одним словом, кто угодно.
А тому, кто хочет сохранить свою душу, стоит помнить: убийство может быть необходимо. Оно может быть даже неизбежно. Но права на убийство не может быть никогда и ни у кого.
Это, конечно, результаты для пехоты. У артиллерии и танкистов цифры были совсем иными. У пилотов бомбардировщиков - еще более иными. И неудивительно, ведь и те, и другие, и третьи могут убивать врага, не видя его. То, что они делают, они сами - ни сознательно, ни подсознательно - не воспринимают как убийство. А потому и могут совершать его с легкостью, не испытывая впоследствии угрызений совести.
Для пехоты все иначе. У человека есть мощнейший психический барьер, не дающий лишать жизни себе подобных. И даже когда это приходится делать - десятки тысяч солдат впоследствии вспоминали, что палец, лежащий на спусковом крючке, попросту отказывался им повиноваться.
Заповедь «не убий», как оказалось, вшита в человека куда глубже любых религиозных предписаний. Но не в любого человека.Те самые двое из ста - существа, лишенные внутреннего барьера от рождения. Они не воспринимают окружающих как людей, а потому убить человека для них ничуть не сложнее, чем раздавить таракана.
Психологи вплотную занялись этой проблемой намного позже, примерно к шестидесятым годам. Однако нужное слово появилось намного раньше - еще в девятнадцатом веке. Людей, лишенных запрета на убийство, не ценящих ни свою, ни чужую жизнь, стали называть психопатами.
В мирное время психопат опасен для окружающих. Условности закона, норм и традиций для него ничего не стоят. Он в состоянии убить за неосторожный взгляд или просто за то, что ты ему не понравился. Если у него есть какой-то собственный кодекс поведения - он убьет тебя за его нарушение, знал ты об этом или не знал.
Психопаты, если они умны и хитры, часто выбиваются в верхи криминальных иерархий. Впрочем, если говорить о героях книг и фильмов, самые известные у нас представители этого малочисленного племени носят не воровские клички, а звучные имена Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян.
Вспомните, как ведут себя мушкетеры. Они готовы убить совершенно незнакомого им гасконского юношу: один - за то, что тот его толкнул; второй и третий - за то, что оконфузил перед друзьями. И нельзя даже сказать, чтобы у них был вспыльчивый характер, и в гневе они способны были натворить дел, о которых потом пожалели бы. Нет, они хладнокровные, осознанные убийцы, причем все четверо: д’Артаньян и сам таков же, и вполне понимает их мотивацию. На их месте он поступает точно так же.
Кое-кто среди ученых полагал, что существование психопатов - ошибка природы, мутация или душевная болезнь. В действительности это не так. Психопаты - оружие человечества. С их помощью народы нападают и защищаются. Это прирожденные воины, настолько приспособленные к войне, что чаще всего не могут найти себя в мирной жизни.
Зато посреди боя они в своей стихии. Психопаты чаще других становятся героями. Они выходят в одиночку против отряда. Они прикрывают отход своих. Они эффективно выполняют боевые задачи. Обычному человеку страшно не только убивать, но и умирать. Психопат не боится ни того, ни другого, и потому сам вызывает у обычного человека безотчетный, но почти непреодолимый страх.
Военные, и вообще лидеры - народ практичный. Поняв, что обычный средний человек неспособен на убийство себе подобного (а они поняли это задолго до опросов Маршалла), они начали использовать эту слабость себе на выгоду.
Но куда чаще их интересовала противоположная задача. Если прирожденные убийцы составляют всего два процента от населения, но при этом настолько эффективны в бою, как сделать убийцу из человека, не принадлежащего к этому числу? Как сделать так, чтобы он отнимал жизнь, не лишаясь рассудка? Ведь не всегда можно решить исход боя артиллерией и авиацией. Зато всегда будут нужны солдаты, агенты, шпионы - те, кто убивает лицом к лицу.
Простейший ответ таков: если сознание не дает убить, нужно отключить сознание. Затмить его яростью или дурманящим средством или наоборот - погрузить в тишину медитации. Сменить его на рефлексы, выработанные обучением, заставить выполнять приказ, не задумываясь над ним. Пусть солдат идет в бой и убивает, не осознавая, что он делает.
Но это дает только временный эффект - или, если хотите, аффект. Придя в себя, человек все равно остается один на один с тем, что совершил. Ветераны Вьетнама, повинуясь приказу, резали и жгли безоружных крестьян, в том числе женщин и детей, и даже позировали на фоне их трупов - а потом, вернувшись домой, убивали себя, не в силах с этим жить. Это была единственная война, которая после своего окончания унесла больше жизней, чем в сражениях.
Можно обучением сломать внутренний барьер так, чтобы человек не сошел с ума. Рядового пехотинца не станут так готовить - это долго и дорого - но бойца спецназа или секретного агента разведки вполне могут.
Технология отработана еще древними спартанцами, у которых вся методика воспитания была заточена именно под создание боевых психопатов. Когда юноша-спартанец переставал быть мальчиком, он вступал в братство. Первым посвящением было убить связанного человека, скрытого под тканью. Вонзив в него кинжал, юноша узнавал, что там на самом деле лежала овца. Это помогало снять неминуемый шок от убийства - и во второй раз он убивал уже настоящего раба, а затем вместе с новыми братьями выходил на охоту за случайными встречными. И только повязав себя кровью, показав, что способен убить с легкостью, он мог стать полноправным спартиатом.
С точки зрения государственных служб, это идеал: искусственно выращивать прирожденных убийц, давать им все необходимые навыки и пускать в бой, где они покажут себя с наилучшей стороны. Единственная проблема остается в том, что подготовленный боец рано или поздно все равно уйдет в отставку. И тогда придется тратить годы на его реабилитацию. Если вначале его учили убивать, то теперь приходится снова учить его НЕ убивать. И это не всегда удается - сломанная психика редко заживает обратно.
И, по закону трех, есть третий вариант. На первый взгляд самый безобидный из всех, но в то же время самый коварный. Чтобы человек мог спокойно и буднично убить другого человека, требуется всего-навсего внушить ему, что это не человек. Это просто человекоподобное существо. У тебя есть право его убить. Или, что то же самое, у него нет права на жизнь.
Тот, кто подвергся такой обработке - не психопат в полном смысле слова. У него по-прежнему не укладывается в голове, как это можно взять и убить. Он не убивает - он уничтожает. Или карает. Или казнит. А если те, другие, смеют сопротивляться, то тем самым только яснее демонстрируют свою нечеловеческую природу: они, в отличие от него, способны на любую мерзость, даже на убийство.
Этот способ тоже древний. Еще наши далекие предки им пользовались. Перед тем как идти войной на соседнее племя, они приходили к знахарю или жрецу, и тот совершал обряд, а затем говорил: духи требуют, чтобы нечестивцы из того племени были мертвы. Вы не убиваете их - вы исполняете волю духов. У вас есть право.
Чуть позже, во времена первых цивилизаций, Кришна так же точно наставлял Арджуну. Те, кто стоит против тебя на поле боя, уже мертвы. Я, бог смерти, убил и пожрал их, а их души отправятся на новое рождение. То, что они еще ходят и говорят - иллюзия, которую ты должен разрушить. А потому забудь, что все эти люди - твои друзья, родичи, наставники. Сражайся, Арджуна, не зная страха и милосердия! Ты лишь исполняешь мою волю. У тебя есть право.
В средние века религия продолжала служить той же цели. Он - еретик. Он искажает слово Божье, противостоит учению Святой Церкви. Он - враг истинной веры, а значит, желает зла каждой смертной душе, повинующейся Богу. Само его существование - вызов Божьему могуществу, и Он избрал тебя орудием Своего гнева. Иди и исполни волю Божью. У тебя есть право.
Но ничуть не хуже с этим делом справляется и любая другая идеология. Стоит назвать другого смердом, быдлом, ватником, унтерменшем или любым другим из сотен расчеловечивающих прозвищ, как уже намного проще становится перейти к ключевой фразе: «У тебя есть право его убить».
Право на убийство - самое краткое и внятное изложение третьего способа. Если ты убиваешь, то последствия ложатся на твою душу. Если ты реализуешь право, то, наоборот, восстанавливаешь справедливость и порядок. Ты согрешишь, если НЕ убьешь. Право на убийство - это обязанность убить.
Все три способа прекрасно сочетаются друг с другом. Первый - для пушечного мяса, второй - для элитных войск, третий - для подготовки массы, из которой легко и охотно вербуются и первые, и вторые.
Конечно, их можно использовать и для защиты родины, и для победы над жестоким врагом. Но не только для этого.
Поэтому будьте бдительны. Если кто-то начинает слишком уж часто твердить, что «они» - нелюди, не имеющие права на жизнь, это значит, что уже очень скоро от вас потребуют идти и убивать «их» - или, по крайней мере, радоваться и одобрять их убийство. А если твердить начнет государство, то увильнуть от требования будет невозможно. Если ты не убиваешь «их» - значит, ты один из «них».
«Они» - это могут быть преступники (педофилы, убийцы, маньяки и прочие изверги). Это могут быть представители неугодного народа (евреи, армяне, русские). Это могут быть адепты конкурирующей веры (христиане, иудеи, атеисты, язычники, еретики). Одним словом, кто угодно.
А тому, кто хочет сохранить свою душу, стоит помнить: убийство может быть необходимо. Оно может быть даже неизбежно. Но права на убийство не может быть никогда и ни у кого.