Почему невозможно православное фэнтези
Эту статью я хотел бы начать с целого вороха дисклеймеров.
Христианское фэнтези, несомненно, существует. Тому примером «Хроники Нарнии» (да и вообще почти все творчество Льюиса), «Братство Талисмана» и многие другие произведения.
Православная художественная литература также, несомненно, существует, и там попадаются воистину гениальные авторы и произведения.
Православный автор вполне способен написать интересное, талантливое фэнтези. Тому примером Виталий Каплан, хотя его «Круги в пустоте» все же носят несомненный отпечаток православия - дальше я подробно объясню, что это значит - и потому не вполне удобочитаемы. А если понимать «фэнтези» предельно широко, то, конечно же, нельзя не вспомнить Гоголя, чьи «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Вий» - прекрасное во всех отношениях описание магического мира, в котором в его время жил малороссийский крестьянин.
Вообще, далеко не всякий православный соответствует тому описанию, которому посвящена эта статья. Но тем не менее православие устроено так, чтобы по возможности приближать к этому идеалу каждого своего приверженца.
И наконец, все, что я скажу сегодня, относится в первую очередь именно к русскому православию. Мне неизвестно, как обстоят дела в этом отношении в других странах - Греции, Болгарии, Грузии и т.д. Если у вас есть такие сведения, обязательно сообщите мне об этом в комментариях.
Рассуждая о русском православии, следует держать в голове один простой факт - по своей сути оно есть старообрядчество. Оно рассталось с католичеством, не в последнюю очередь, по тем же причинам, по которым шестьсот лет спустя раскольники порвали уже с московским патриархатом. Католики, кстати говоря, и называют православных не еретиками, а именно раскольниками - смотрите значение слова «схизма» и его отличие от понятия «ересь».
Православная идентичность завязана на обряд и только на обряд. Чтобы православный мог осознавать себя православным, он должен быть членом православной группы, вместе с остальными исполнять правильные ритуалы и поклоняться Богу определенным образом. И обязательно ждать прихода антихриста и конца света - это уже специфически наша, отечественная особенность.
Это накладывает отпечаток и на всю православную литературу - в ней обязательно должны упоминаться монахи, иконы, купола, исповеди, акафисты и весь прочий антураж. Без этого никакой текст не будет опознан православными как свой.
Когда я говорю, что православие фиксировано на антураже и обрядности, я вовсе не имею в виду, будто у него нет собственного внутреннего наполнения.
Напротив, оно есть. Это атмосфера сосредоточенного благоговейного внимания. То чувство, с которым человек принимает от своего предшественника великое сокровище, чтобы в неизменном виде передать его, когда придет время, своему наследнику.
Проблема с этой атмосферой в том, что она никак не совместима с критическим мышлением, пониманием, способностью сомневаться и задавать вопросы. Можно только внимать, впитывать слова и «слагать их в сердце своем», как сказано в Евангелии от Луки.
Отсюда очень характерное именно для русского православия понятие - ему не нужно следовать, им не нужно жить, его нужно держаться. Оторвался, отпустил руку - потерял вверенное тебе сокровище. Заново его дадут, только если успеешь раскаяться и понести наказание за свой проступок, пока силы тьмы до тебя не добрались.
Ощущение самодостаточности и завершенности православия влечет за собой и отрицательное отношение к любым пересмотрам и исследованиям. Если полнота истины уже явлена тебе, то и все средства решения проблем тоже к твоим услугам. Их незачем искать где-то там - достаточно вовремя вспомнить. Любые изменения божественного совершенства - всегда отклонение от истины, изменения к худшему.
В другой статье я уже приводил пример, к чему это ведет в литературе. Католический священник, которому нужно изгнать из мира людей древнего вавилонского демона, будет искать, каким заклинанием этого демона призвали культисты мрака, и какими словами можно отправить его обратно в глубины ада. Православный батюшка изгонит беса походя, крестным знамением, святой водой и Иисусовой молитвой, и бес ничего не сможет ему сделать, ибо бессилен перед праведником.
Фэнтези - повесть о чудесах в волшебном мире. Этот вид литературы стал популярен именно потому, что наш собственный мир расколдован. Читая фэнтези, мы временно заколдовываем его обратно, накладываем волшебную реальность на повседневную и прикасаемся к чуду.
Но православие - самая магически ориентированная ветвь христианства. У него есть свой, довольно мрачный, волшебный мир, наполненный духами и невидимыми силами. Православный обитает в нем постоянно, и именно его считает единственно настоящим.
Для него расколдованная реальность, в которой живут все остальные - наоборот, результат злых чар, коварства дьявола, который сумел убедить людей, что ни его, ни Бога не существует.
Есть у православных и свои повести о чудесах в этом волшебном мире - это жития святых. Вот только православный читает их не как способ прикоснуться к чуду, а как документальные источники. Усомниться, что один святой победил дракона, а второй летал на бесе в Иерусалим - значит, усомниться в самом православии.
И потому в голове у православного не укладывается введенное Толкином понятие вторичной реальности. Чтобы перейти в придуманный автором волшебный мир, ему нужно вначале выйти из своего. Он этого не делает - это равнялось бы отречению от веры. Вместо этого он тянет любые тексты о чудесах в собственный волшебный мир и понимает их по его законам.
Если вы хотите понять, почему православные не любят Джоан Роулинг, имейте в виду - для них буквально нет разницы между Гарри Поттером и Петром Муромским.
Когда православный читает «Повесть о Петре и Февронии», то верит, что ее герой действительно сражался со змеем-оборотнем и добыл чудесный меч из-под церковной стены.
Когда он читает ГП, то верит, что волшебники действительно могут летать на метлах, варить колдовские зелья и накладывать чары. Но при этом книга говорит ему, что они делают это не бесовской силой и не боятся молитвы. В мире житий такого просто не может быть, а значит, эта книга - ложь, сочиненная колдунами, чтобы исказить и испортить его мир и его веру.
Как, в таком случае, православным авторам вообще удается писать фэнтези? Очень просто. Они всегда так или иначе отступают от того канона, о котором я сейчас говорил.
Возьмем тех писателей, которые были упомянуты в начале статьи.
Гоголь помещает действие в мире слегка христианизированного язычества, которым жил - и по большей части живет и сейчас - простой народ. Его герои - тоже далеко не святые. Поэтому круг, очерченный мелом, оказывается для Хомы Брута лучшей защитой, чем церковные стены, крест и молитвы, да и остальные герои (кроме разве что кузнеца Вакулы, который смиряет черта крестным знамением), сталкиваясь с магией, общаются с ней по магическим же законам.
Виталий Каплан - просто талантливый автор фэнтези. Его произведения можно назвать христианскими, но в них нет ничего специфически православного. Те же «Круги в пустоте» происходят в мире, устроенном совершенно не по-библейски. Там есть астральное пространство, тонкие энергии, у человека три души, одна из которых привязывает его к родному миру и не дает перейти в другой - словом, оккультизм во все поля. И все это не просто верования колдунов из экзотического и жестокого Оллара, а суровый факт - можно сказать, местная магическая физика.
Христианство же здесь не в том, что по молитве совершаются чудеса (хотя и это случается тоже), а в том, что люди, живущие по правде, одерживают верх над теми, кто заботится о себе. Ну и еще в том, что человеческими силами зло невозможно победить окончательно - оно всегда рано или поздно снова поднимет голову, пусть даже в другом мире.
Пожалуй, «Круги в пустоте» можно было бы назвать православным ответом Гарри Поттеру, вот только книга эта совершенно не детская.
А любые попытки написать фэнтези именно по православным правилам вырождаются либо во что-то вроде «Юлианны», либо во что-то вроде печально известных «Детей против волшебников».
Христианское фэнтези, несомненно, существует. Тому примером «Хроники Нарнии» (да и вообще почти все творчество Льюиса), «Братство Талисмана» и многие другие произведения.
Православная художественная литература также, несомненно, существует, и там попадаются воистину гениальные авторы и произведения.
Православный автор вполне способен написать интересное, талантливое фэнтези. Тому примером Виталий Каплан, хотя его «Круги в пустоте» все же носят несомненный отпечаток православия - дальше я подробно объясню, что это значит - и потому не вполне удобочитаемы. А если понимать «фэнтези» предельно широко, то, конечно же, нельзя не вспомнить Гоголя, чьи «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Вий» - прекрасное во всех отношениях описание магического мира, в котором в его время жил малороссийский крестьянин.
Вообще, далеко не всякий православный соответствует тому описанию, которому посвящена эта статья. Но тем не менее православие устроено так, чтобы по возможности приближать к этому идеалу каждого своего приверженца.
И наконец, все, что я скажу сегодня, относится в первую очередь именно к русскому православию. Мне неизвестно, как обстоят дела в этом отношении в других странах - Греции, Болгарии, Грузии и т.д. Если у вас есть такие сведения, обязательно сообщите мне об этом в комментариях.
Рассуждая о русском православии, следует держать в голове один простой факт - по своей сути оно есть старообрядчество. Оно рассталось с католичеством, не в последнюю очередь, по тем же причинам, по которым шестьсот лет спустя раскольники порвали уже с московским патриархатом. Католики, кстати говоря, и называют православных не еретиками, а именно раскольниками - смотрите значение слова «схизма» и его отличие от понятия «ересь».
Православная идентичность завязана на обряд и только на обряд. Чтобы православный мог осознавать себя православным, он должен быть членом православной группы, вместе с остальными исполнять правильные ритуалы и поклоняться Богу определенным образом. И обязательно ждать прихода антихриста и конца света - это уже специфически наша, отечественная особенность.
Это накладывает отпечаток и на всю православную литературу - в ней обязательно должны упоминаться монахи, иконы, купола, исповеди, акафисты и весь прочий антураж. Без этого никакой текст не будет опознан православными как свой.
Когда я говорю, что православие фиксировано на антураже и обрядности, я вовсе не имею в виду, будто у него нет собственного внутреннего наполнения.
Напротив, оно есть. Это атмосфера сосредоточенного благоговейного внимания. То чувство, с которым человек принимает от своего предшественника великое сокровище, чтобы в неизменном виде передать его, когда придет время, своему наследнику.
Проблема с этой атмосферой в том, что она никак не совместима с критическим мышлением, пониманием, способностью сомневаться и задавать вопросы. Можно только внимать, впитывать слова и «слагать их в сердце своем», как сказано в Евангелии от Луки.
Отсюда очень характерное именно для русского православия понятие - ему не нужно следовать, им не нужно жить, его нужно держаться. Оторвался, отпустил руку - потерял вверенное тебе сокровище. Заново его дадут, только если успеешь раскаяться и понести наказание за свой проступок, пока силы тьмы до тебя не добрались.
Ощущение самодостаточности и завершенности православия влечет за собой и отрицательное отношение к любым пересмотрам и исследованиям. Если полнота истины уже явлена тебе, то и все средства решения проблем тоже к твоим услугам. Их незачем искать где-то там - достаточно вовремя вспомнить. Любые изменения божественного совершенства - всегда отклонение от истины, изменения к худшему.
В другой статье я уже приводил пример, к чему это ведет в литературе. Католический священник, которому нужно изгнать из мира людей древнего вавилонского демона, будет искать, каким заклинанием этого демона призвали культисты мрака, и какими словами можно отправить его обратно в глубины ада. Православный батюшка изгонит беса походя, крестным знамением, святой водой и Иисусовой молитвой, и бес ничего не сможет ему сделать, ибо бессилен перед праведником.
Фэнтези - повесть о чудесах в волшебном мире. Этот вид литературы стал популярен именно потому, что наш собственный мир расколдован. Читая фэнтези, мы временно заколдовываем его обратно, накладываем волшебную реальность на повседневную и прикасаемся к чуду.
Но православие - самая магически ориентированная ветвь христианства. У него есть свой, довольно мрачный, волшебный мир, наполненный духами и невидимыми силами. Православный обитает в нем постоянно, и именно его считает единственно настоящим.
Для него расколдованная реальность, в которой живут все остальные - наоборот, результат злых чар, коварства дьявола, который сумел убедить людей, что ни его, ни Бога не существует.
Есть у православных и свои повести о чудесах в этом волшебном мире - это жития святых. Вот только православный читает их не как способ прикоснуться к чуду, а как документальные источники. Усомниться, что один святой победил дракона, а второй летал на бесе в Иерусалим - значит, усомниться в самом православии.
И потому в голове у православного не укладывается введенное Толкином понятие вторичной реальности. Чтобы перейти в придуманный автором волшебный мир, ему нужно вначале выйти из своего. Он этого не делает - это равнялось бы отречению от веры. Вместо этого он тянет любые тексты о чудесах в собственный волшебный мир и понимает их по его законам.
Если вы хотите понять, почему православные не любят Джоан Роулинг, имейте в виду - для них буквально нет разницы между Гарри Поттером и Петром Муромским.
Когда православный читает «Повесть о Петре и Февронии», то верит, что ее герой действительно сражался со змеем-оборотнем и добыл чудесный меч из-под церковной стены.
Когда он читает ГП, то верит, что волшебники действительно могут летать на метлах, варить колдовские зелья и накладывать чары. Но при этом книга говорит ему, что они делают это не бесовской силой и не боятся молитвы. В мире житий такого просто не может быть, а значит, эта книга - ложь, сочиненная колдунами, чтобы исказить и испортить его мир и его веру.
Как, в таком случае, православным авторам вообще удается писать фэнтези? Очень просто. Они всегда так или иначе отступают от того канона, о котором я сейчас говорил.
Возьмем тех писателей, которые были упомянуты в начале статьи.
Гоголь помещает действие в мире слегка христианизированного язычества, которым жил - и по большей части живет и сейчас - простой народ. Его герои - тоже далеко не святые. Поэтому круг, очерченный мелом, оказывается для Хомы Брута лучшей защитой, чем церковные стены, крест и молитвы, да и остальные герои (кроме разве что кузнеца Вакулы, который смиряет черта крестным знамением), сталкиваясь с магией, общаются с ней по магическим же законам.
Виталий Каплан - просто талантливый автор фэнтези. Его произведения можно назвать христианскими, но в них нет ничего специфически православного. Те же «Круги в пустоте» происходят в мире, устроенном совершенно не по-библейски. Там есть астральное пространство, тонкие энергии, у человека три души, одна из которых привязывает его к родному миру и не дает перейти в другой - словом, оккультизм во все поля. И все это не просто верования колдунов из экзотического и жестокого Оллара, а суровый факт - можно сказать, местная магическая физика.
Христианство же здесь не в том, что по молитве совершаются чудеса (хотя и это случается тоже), а в том, что люди, живущие по правде, одерживают верх над теми, кто заботится о себе. Ну и еще в том, что человеческими силами зло невозможно победить окончательно - оно всегда рано или поздно снова поднимет голову, пусть даже в другом мире.
Пожалуй, «Круги в пустоте» можно было бы назвать православным ответом Гарри Поттеру, вот только книга эта совершенно не детская.
А любые попытки написать фэнтези именно по православным правилам вырождаются либо во что-то вроде «Юлианны», либо во что-то вроде печально известных «Детей против волшебников».