Общаясь с неаполитанцами…
Мнения самих неаполитанцев о проблемах города и особенностях местного менталитета...
В Неаполе три основные беды, две «исторические»: плебс и каморра, и одна "современная": правящий политический класс.
Плебс, он же чернь, всегда был настоящим хозяином города, он являлся и является его сущностью, душой. В истории известны много примеров городов, где плебс играл очень значительную роль, в древних Риме, Александрии, Вавилоне был плебс, но большинство современных городов от него благополучно избавилось. Но в Неаполе плебс сохранился и процветает. Если присмотреться внимательнее, то плебс это не только низший экономический и социальный класс, плебс - это состояние души.
Журналист Доменико Реа в своё время написал: «Неаполь всегда порождал плебс: плебс аристократический, плебс политический, плебс религиозный». К плебсу могли принадлежать и монархи; был такой король Фердинанд IV, у него кличка была «король хулиган», разговаривал крайне непристойно, переодевался продавцом рыбы и шёл продавать осьминогов на Мерджелину, с детства любил мочиться у парадного входа в королевский дворец и на мраморные статуи из каррарского мрамора. Этот плебс приводил в ужас Леопарди, Дюма, Диккенса, и даже Де Сада. Он повсюду, этот плебс, куда бы вы не пошли в этом городе. Вы его найдёте в дешёвой пиццерии и в модном дорогом ресторане, среди уличных торговцев и в историческом кафе, в такси, которое повезёт вас в гостиницу и в самой гостинице.
Вы думаете, что каморра является только проблемой неаполитанцев, а это становится и вашей проблемой. Мусор, который превратил прекрасный город в огромную помойку, является результатом деятельности каморры, и этим заражённым воздухом вынуждены дышать не только местные жители, но и приезжие, туристы. Неаполь воняет от Каполимонте до Вомеро, от Посиллипо до железнодорожного вокзала, ни один из районов не избежал этой судьбы. Некоторые ходят в марлевых повязках, лёгочные заболевания выше среднего уровня по стране.
Когда-то это был третий по значению город Европы. Теперь, благодаря политикам, он превратился, по словам Гуидо Черонетти в: "полную клоаку, городскую, административную, туристическую и моральную".
В Неаполе есть широкие улицы, проспекты, площади. Там крупные магазины, рестораны, кафе, бутики, банки, громадные и мелкие пиццерии. Всем известные музеи, церкви, дворцы. Туристы прибывают в порты, вокзалы и аэропорт, приезжают на больших автобусах и на машинах. Там кипит жизнь со своими правилами, достоинствами и недостатками.
И есть параллельная жизнь, которая протекает тут же, иногда на пару метров вбок. Это жизнь переулков. Она параллельна первой, но почти не пересекается с ней. Там всё своё, уходящее корнями в глубину тысячелетий.
Тут ничего принципиально не меняется.
Чтобы понять лучше жизнь Неаполя надо познакомиться и с реалиями существования переулков исторического центра. Переулки живут своей обособленной жизнью, которая вращается вокруг старых и новых профессий и занятий, которые, вместе взятые, и составляют так называемую экономику переулков: столик для лото, маленький ломбард, контрабанда, проституция, распространение наркотиков, обязательные продавщицы контрабандных сигарет на углу. Процветают традиционные ремёсла, давшие названия многим переулкам: жестянщики, перчаточники, ювелиры, слесари и изготовители ключей, прочий рабочий и торговый люд. Наполняют переулки и другие персонажи: грабители и проститутки, монашки и парикмахеры, воры и уличные мальчишки, ростовщики и продавцы рыбы и фруктов, философы и неграмотные, матери-одиночки, несовершеннолетние разносчики наркотиков. Столетиями большая часть этой публики не знала, что она будет есть на обед или ужин. Отсюда и постоянные разговоры о еде, вопросы, кто что ел или будет есть на обед.
Это экономическая жизнь, протекающая на самом нижнем уровне, дома и в окрестных магазинчиках.
Нижние слои имеют свою историю. Когда-то люди жили тут вместе с животными, ослами, свиньями, собаками, курами и с целой армией котов, доблестно сражавшихся с полчищами крыс, размером с кролика. Сегодня многое изменилось: появились цветные телевизоры, стиральные машины, холодильники, куча другой современной техники. А крысы так и продолжают тут жить в не меньших количествах.
Ошибается тот, кто думает, что неаполитанцы являются ленивым народом. Переулок просыпается рано. Точнее, не спит никогда. Всегда есть кто-то, кто работает. Существует экономика переулка: самодостаточный микрокосм, внутри которого осуществляется разнообразная деятельность, более или менее легальная.
Многие работы выполняются одними жителями переулка для других обитателей этого же переулка, другие выполняют для внешних потребителей. И фантазия в деятельности у неаполитанцев, ранее и сейчас, не знает границ. Виды работ, придуманные неграмотными жителями, которые прошли "университеты переулка" у "профессоров в искусстве устраиваться". Со временем меняется жизнь, меняются и профессии в переулке Уже в переулках нельзя встретить старьёвщика, мусорщика, прачку, кормилицу, ремесленников по изготовлению сабо, продавцов яиц.
Столетия назад аристократия из доминирующих народов не понимала язык простонародья, да не хотела. И сейчас диалект народных кварталов понятен в основном только местным жителям. Уже в соседних районах, на расстоянии пары остановок метро, диалекты взаимно непонятны, ну и не страшно, всё равно так далеко от своего дома мало кто перемещается.
Можно назвать жителей кварталов исторического центра религиозными? Да, безусловно. А верующими? Сомнительно. Может быть, пару молитв некоторые и знают, и даже имеют привычку креститься на церкви и часовни, и самые продвинутые участвуют в роскошных церковных шествиях, но на этом вся их вера и заканчивается. Как и столетия назад, они приходят регулярно в церковь, присутствуют на обрядах, смысл которых им абсолютно не понятен и не интересен, но ведь так принято. Библию они не читали, и скорее всего ни разу в жизни не раскрывали.
Менталитет местного населения воспроизводится математически точно, технический прогресс никак в это не вмешивается. Мобильный телефон, смартфон, интернет и прочие навороты не меняют ничего. На площади Гарибальди раньше продавали деревянные фотоаппараты, видеокамеры, сейчас торгуют деревянными планшетами и ноутбуками, сто лет назад впаривали приезжим деревянные украшения и драгоценности. Ничего нового. Блоки сигарет за полцены, в которых пенопласт с гвоздями пользуются неизменным спросом у наивных приезжих. Напёрсточники резвятся открыто и на виду полиции, ну так правильно - приезжих да и местных лохов грех не развести на деньги, раз уж им самим денежка карман жжёт и мозг команды не вестись на развод не даёт. Мотоциклы и машины сменили лошадь. Только вонь другая стала, а дорожное движение такое-же хаотичное.
У любого народа есть свой менталитет, то есть основные черты и характеристики, особенности мышления и поведения. Можно перечислить особенности менталитета южных итальянцев:
Сильнейшая привязанность к семье, принимающая очень часто болезненные, нездоровые формы. Семья в их понимании очень большая, это скорее клан в общем понимании. Крайним случаем любви к семье является организация мафии. Родители должны постоянно вмешиваться в жизнь детей и руководить ими. Родители занимаются помолвками и свадьбами. Дети обязаны периодически приезжать в родные края, чтобы пообщаться с родственниками, близкими и дальними.
Обязательным является мужское господство в семье и в обществе. Многие южноитальянские семьи ничем не отличаются от некоторых мусульманских сообществ, просто Юг немного впереди на сто лет. Если кто-то думает, что тут ревность является знаком любви, то он ошибается, это синоним права обладания другим человеком.
Суеверия и доисторическое видение религии: “помолимся Мадонне, чтобы она послала дождь”, что является просто издевательством над здравым смыслом.
Оправдание насилия. Напомним, что до 1981 года существовало юридическое понятие "убийство чести", когда за убийство из ревности давали очень маленький, а иногда даже и условный срок. Печально знаменитая статья 587 Уголовного Кодекса Италии. А где царствует насилие, там нет места цивилизованности.
Постоянное стремление “устаиваться”, неизбежно нарушая разнообразные государственные законы, тоже не способствует построению настоящего гражданского общества.
Следует особо подчеркнуть, что причиной преступности в Неаполе не является бедность, как многие ошибочно думают. В мире существует множество бедных и даже нищих зон и городов, но там нет проблем, типичных для Неаполя. А вот столкновение между богатством и бедностью может порождать напряжённость. Другими словами, бедняк, понимающий, что вокруг и рядом с ним существуют очень богатые люди, может превратиться в преступника.
Во многих зонах Юга Италии, где люди живут очень бедно, но нет вызывающе богатых, уровень преступности существенно ниже.
Вернуться к оглавлению
В Неаполе три основные беды, две «исторические»: плебс и каморра, и одна "современная": правящий политический класс.
Плебс, он же чернь, всегда был настоящим хозяином города, он являлся и является его сущностью, душой. В истории известны много примеров городов, где плебс играл очень значительную роль, в древних Риме, Александрии, Вавилоне был плебс, но большинство современных городов от него благополучно избавилось. Но в Неаполе плебс сохранился и процветает. Если присмотреться внимательнее, то плебс это не только низший экономический и социальный класс, плебс - это состояние души.
Журналист Доменико Реа в своё время написал: «Неаполь всегда порождал плебс: плебс аристократический, плебс политический, плебс религиозный». К плебсу могли принадлежать и монархи; был такой король Фердинанд IV, у него кличка была «король хулиган», разговаривал крайне непристойно, переодевался продавцом рыбы и шёл продавать осьминогов на Мерджелину, с детства любил мочиться у парадного входа в королевский дворец и на мраморные статуи из каррарского мрамора. Этот плебс приводил в ужас Леопарди, Дюма, Диккенса, и даже Де Сада. Он повсюду, этот плебс, куда бы вы не пошли в этом городе. Вы его найдёте в дешёвой пиццерии и в модном дорогом ресторане, среди уличных торговцев и в историческом кафе, в такси, которое повезёт вас в гостиницу и в самой гостинице.
Вы думаете, что каморра является только проблемой неаполитанцев, а это становится и вашей проблемой. Мусор, который превратил прекрасный город в огромную помойку, является результатом деятельности каморры, и этим заражённым воздухом вынуждены дышать не только местные жители, но и приезжие, туристы. Неаполь воняет от Каполимонте до Вомеро, от Посиллипо до железнодорожного вокзала, ни один из районов не избежал этой судьбы. Некоторые ходят в марлевых повязках, лёгочные заболевания выше среднего уровня по стране.
Когда-то это был третий по значению город Европы. Теперь, благодаря политикам, он превратился, по словам Гуидо Черонетти в: "полную клоаку, городскую, административную, туристическую и моральную".
В Неаполе есть широкие улицы, проспекты, площади. Там крупные магазины, рестораны, кафе, бутики, банки, громадные и мелкие пиццерии. Всем известные музеи, церкви, дворцы. Туристы прибывают в порты, вокзалы и аэропорт, приезжают на больших автобусах и на машинах. Там кипит жизнь со своими правилами, достоинствами и недостатками.
И есть параллельная жизнь, которая протекает тут же, иногда на пару метров вбок. Это жизнь переулков. Она параллельна первой, но почти не пересекается с ней. Там всё своё, уходящее корнями в глубину тысячелетий.
Тут ничего принципиально не меняется.
Чтобы понять лучше жизнь Неаполя надо познакомиться и с реалиями существования переулков исторического центра. Переулки живут своей обособленной жизнью, которая вращается вокруг старых и новых профессий и занятий, которые, вместе взятые, и составляют так называемую экономику переулков: столик для лото, маленький ломбард, контрабанда, проституция, распространение наркотиков, обязательные продавщицы контрабандных сигарет на углу. Процветают традиционные ремёсла, давшие названия многим переулкам: жестянщики, перчаточники, ювелиры, слесари и изготовители ключей, прочий рабочий и торговый люд. Наполняют переулки и другие персонажи: грабители и проститутки, монашки и парикмахеры, воры и уличные мальчишки, ростовщики и продавцы рыбы и фруктов, философы и неграмотные, матери-одиночки, несовершеннолетние разносчики наркотиков. Столетиями большая часть этой публики не знала, что она будет есть на обед или ужин. Отсюда и постоянные разговоры о еде, вопросы, кто что ел или будет есть на обед.
Это экономическая жизнь, протекающая на самом нижнем уровне, дома и в окрестных магазинчиках.
Нижние слои имеют свою историю. Когда-то люди жили тут вместе с животными, ослами, свиньями, собаками, курами и с целой армией котов, доблестно сражавшихся с полчищами крыс, размером с кролика. Сегодня многое изменилось: появились цветные телевизоры, стиральные машины, холодильники, куча другой современной техники. А крысы так и продолжают тут жить в не меньших количествах.
Ошибается тот, кто думает, что неаполитанцы являются ленивым народом. Переулок просыпается рано. Точнее, не спит никогда. Всегда есть кто-то, кто работает. Существует экономика переулка: самодостаточный микрокосм, внутри которого осуществляется разнообразная деятельность, более или менее легальная.
Многие работы выполняются одними жителями переулка для других обитателей этого же переулка, другие выполняют для внешних потребителей. И фантазия в деятельности у неаполитанцев, ранее и сейчас, не знает границ. Виды работ, придуманные неграмотными жителями, которые прошли "университеты переулка" у "профессоров в искусстве устраиваться". Со временем меняется жизнь, меняются и профессии в переулке Уже в переулках нельзя встретить старьёвщика, мусорщика, прачку, кормилицу, ремесленников по изготовлению сабо, продавцов яиц.
Столетия назад аристократия из доминирующих народов не понимала язык простонародья, да не хотела. И сейчас диалект народных кварталов понятен в основном только местным жителям. Уже в соседних районах, на расстоянии пары остановок метро, диалекты взаимно непонятны, ну и не страшно, всё равно так далеко от своего дома мало кто перемещается.
Можно назвать жителей кварталов исторического центра религиозными? Да, безусловно. А верующими? Сомнительно. Может быть, пару молитв некоторые и знают, и даже имеют привычку креститься на церкви и часовни, и самые продвинутые участвуют в роскошных церковных шествиях, но на этом вся их вера и заканчивается. Как и столетия назад, они приходят регулярно в церковь, присутствуют на обрядах, смысл которых им абсолютно не понятен и не интересен, но ведь так принято. Библию они не читали, и скорее всего ни разу в жизни не раскрывали.
Менталитет местного населения воспроизводится математически точно, технический прогресс никак в это не вмешивается. Мобильный телефон, смартфон, интернет и прочие навороты не меняют ничего. На площади Гарибальди раньше продавали деревянные фотоаппараты, видеокамеры, сейчас торгуют деревянными планшетами и ноутбуками, сто лет назад впаривали приезжим деревянные украшения и драгоценности. Ничего нового. Блоки сигарет за полцены, в которых пенопласт с гвоздями пользуются неизменным спросом у наивных приезжих. Напёрсточники резвятся открыто и на виду полиции, ну так правильно - приезжих да и местных лохов грех не развести на деньги, раз уж им самим денежка карман жжёт и мозг команды не вестись на развод не даёт. Мотоциклы и машины сменили лошадь. Только вонь другая стала, а дорожное движение такое-же хаотичное.
У любого народа есть свой менталитет, то есть основные черты и характеристики, особенности мышления и поведения. Можно перечислить особенности менталитета южных итальянцев:
Сильнейшая привязанность к семье, принимающая очень часто болезненные, нездоровые формы. Семья в их понимании очень большая, это скорее клан в общем понимании. Крайним случаем любви к семье является организация мафии. Родители должны постоянно вмешиваться в жизнь детей и руководить ими. Родители занимаются помолвками и свадьбами. Дети обязаны периодически приезжать в родные края, чтобы пообщаться с родственниками, близкими и дальними.
Обязательным является мужское господство в семье и в обществе. Многие южноитальянские семьи ничем не отличаются от некоторых мусульманских сообществ, просто Юг немного впереди на сто лет. Если кто-то думает, что тут ревность является знаком любви, то он ошибается, это синоним права обладания другим человеком.
Суеверия и доисторическое видение религии: “помолимся Мадонне, чтобы она послала дождь”, что является просто издевательством над здравым смыслом.
Оправдание насилия. Напомним, что до 1981 года существовало юридическое понятие "убийство чести", когда за убийство из ревности давали очень маленький, а иногда даже и условный срок. Печально знаменитая статья 587 Уголовного Кодекса Италии. А где царствует насилие, там нет места цивилизованности.
Постоянное стремление “устаиваться”, неизбежно нарушая разнообразные государственные законы, тоже не способствует построению настоящего гражданского общества.
Следует особо подчеркнуть, что причиной преступности в Неаполе не является бедность, как многие ошибочно думают. В мире существует множество бедных и даже нищих зон и городов, но там нет проблем, типичных для Неаполя. А вот столкновение между богатством и бедностью может порождать напряжённость. Другими словами, бедняк, понимающий, что вокруг и рядом с ним существуют очень богатые люди, может превратиться в преступника.
Во многих зонах Юга Италии, где люди живут очень бедно, но нет вызывающе богатых, уровень преступности существенно ниже.
Вернуться к оглавлению