Весенняя депрессия
Два года назад в марте я заработал репетиторством весьма приличную сумму. Неплохо, подумал я, никто из знакомых - наемных работников столько не получал. Через год в марте я заработал те же деньги. И в этом году, март принес ту же сумму, копейка в копейку. Неужели невозможен прогресс в нашей области и я до смерти за март буду получать все те же деньги?
«Вот, помню, когда мне стукнуло двадцать лет - тогда я был невозможно одинок. И день рождения был уныл. Пришел ко мне Юрий Петрович, пришла Нина Васильевна, принесли мне бутылку столичной и банку овощных голубцов - и таким одиноким, таким невозможно одиноким показался я сам себе от этих голубцов, от этой столичной - что, не желая плакать, заплакал...
А когда стукнуло тридцать, минувшей осенью? А когда стукнуло тридцать - день был уныл, как день двадцатилетия. Пришел ко мне Боря с какой-то полоумной поэтессою, пришли Вадя с Лидой, Ледик с Володей. И принесли мне - что принесли? - две бутылки столичной и две банки фаршированных томатов. И такое отчаяние, такая мука мной овладели от этих томатов, что хотел я заплакать - и уже не мог..»
«Вот, помню, когда мне стукнуло двадцать лет - тогда я был невозможно одинок. И день рождения был уныл. Пришел ко мне Юрий Петрович, пришла Нина Васильевна, принесли мне бутылку столичной и банку овощных голубцов - и таким одиноким, таким невозможно одиноким показался я сам себе от этих голубцов, от этой столичной - что, не желая плакать, заплакал...
А когда стукнуло тридцать, минувшей осенью? А когда стукнуло тридцать - день был уныл, как день двадцатилетия. Пришел ко мне Боря с какой-то полоумной поэтессою, пришли Вадя с Лидой, Ледик с Володей. И принесли мне - что принесли? - две бутылки столичной и две банки фаршированных томатов. И такое отчаяние, такая мука мной овладели от этих томатов, что хотел я заплакать - и уже не мог..»