Можно ли улучшить зрение человека?
Наверняка интересующиеся естествознанием с богословских позиций встречали соображения, подобные нижеследующим.
Человек сотворен по образу и подобию Божьему. Глаза человека [точнее, Адама и Евы до грехопадения], будучи творением Божьим, изначально совершенны настолько, насколько только позволяет несовершенство праха земли. Из этого материала, тоже сотворенного Богом, лучшего органа зрения, чем глаз человека, сделать нельзя. Отсюда, на мой взгляд, следует важное следствие, что улучшить качество зрения с помощью внешних приспособлений и инструментов, изготовляемых из того же праха, невозможно, можно только ухудшить, внести искажения, или создать иллюзию улучшения в одних отношениях за счёт действительного ухудшения в других. Впрочем зрение падшего человека можно улучшать, поднимать до зрения Адамова - но к техническим средствам эта задача отношения не имеет.
Итак, ни линзы, ни очки, ни телескопы, ни микроскопы, ни всякий другой подобный инструментарий, не способны улучшить зрение человека, но только ухудшить, т.е. исказить и даже фальсифицировать видимую картину.
Из этого следуют неприятные выводы: имеющиеся у нас сведения о микромире, астрономические данные, представления о микробиологии и в частности о клеточной природе живой ткани - ошибочны (мягко выражаясь).
Оптики знают, что окончательный контроль качества оптических изделий производится "на глаз". Несмотря на изощрённость существующих оптических приборов, всё же именно намётанный глаз «вылавливает» дефекты, которые могут пропустить, не заметить рукотворные контрольно-измерительные устройства.
Что такое качество оптического прибора? - Под качеством зрительного, оптического устройства естественно подразумевать способность давать новые, качественно новые сведения и детали картины, ранее недоступные, и при этом не привносить искажений в неё.
Далее, все эти оптические приборы также имеют свою предысторию, и несложно выяснить, что даже самые хитроумные приборы, их составные элементы и конструкция в целом оценивалась также глазом. Иначе быть и не может: ведь исторически самые первые оптические приборы создавались ТОЛЬКО под контролем глаза человеческого, буквально «на глазок».
Если принять, что Творение не выше Творца, творение (с маленькой буквы) не выше творца, то правдоподобно, даже очевидно, что изделие не выше изготовителя. В том смысле, что потолок качества изделия задаётся качеством, с которым сотворён сам этот изготовитель (человек), контролирующий изделие.
Итак любой оптический элемент не превышает уровня качества глаза как органа зрения; гипотетически допустима возможность создания, при таком способе контроля, устройства, сравнивающегося по качеству. Поскольку изделие этого уровня, например полноценный искусственный глаз человеческий, не воссоздано человеческими руками, то эта возможность так и остаётся гипотетической.
Итак все хитроумные оптические устройства состоят из элементов, каждый из которых способен лишь ухудшить качество предоставляемого устройством изображения.
Тем не менее, считается, что эти устройства способны до сногсшибательных пределов, даже почти беспредельно расширить границы видимого, то есть драматически улучшить качество человеческого органа зрения.
Очень грубый, не очень корректный пример: если глаз - это как микрометр, то микрометром можно проверить точность штангенциркуля. Обратная операция: поверка штангенциркулем микрометра - очевидно, бессмысленна. Но, тем не менее, берётся штангенциркуль, им измеряются объекты, предположительно недоступные микрометру... и результатам этих «измерений» предлагается верить.
Например, Г. Галилей, собственноручно изготовив один из первых телескопов по чертежам неких голландских изобретателей и направив это своё изделие в звёздное небо, "увидел своими глазами", что светила, называемые планетами, это не светящиеся точки на небосклоне, но протяженные объекты. Можно представить себе, каково качество было у этого самодельного изделия, и что именно можно было там видеть: только искажения, и ничего, кроме искажений. Например светящаяся точка на звёздном небе была естественно увидена как размазанный, размытый кружок... и эта размазанность была принята как доказательство протяженности наблюдаемого объекта. В дальнейшем, его ученые последователи, заранее ожидая увидеть это же самое, естественно настраивали себя на получение подтверждения, и дрянное качество этого «стеклянного глаза» разумеется давало желаемое. Тем более, что человек очень даже способен видеть не то, что есть на самом деле, но то, что хочет видеть. (Об этом говорят и современные исследователи психо-физиологических особенностей человеческого восприятия, и Христос задолго до них: видят «бревно в своём глазу».) Галилеевы последователи «убедились»... затем в свою очередь убедили следующих последователей... и предрассудок пошёл гулять по миру, «доказывая правоту» Дж. Бруно и прочих подобных измыслителей глупостей и делая из них мучеников за истину.
Обращает на себя внимание также, что увидеть хоть что-нибудь в таком оптическом приборе удаётся не сразу. Первые мгновения ничего не видно, кроме мутного фона, а чтобы увидеть искомое нечто, надо определённым образом «сломать» себе глаз (впрочем позднейшие версии приборов и эту заботу берут на себя, вплоть до синтеза изображения специальными вычислительными устройствами, хоть на экране, хоть на бумажке). Поскольку смотрящий в окуляр заранее знает (проинструктирован!), ЧТО именно ему следует там увидеть, то именно это он и «видит». То есть, кроме означенных «психо-физиологических особенностей», здесь в построении изображения прямо участвует дьявол, и включается он в свою работу тогда, когда наблюдатель определённым волевым усилием пытается «сломать себе глаз»: дьяволу попускается услышать этот призыв к нему.
Далее, в науке об оптических приборах играет важную роль экстраполяция, применяемая явочным порядком. Например, для объекта, соразмерного человеку (как горящая свечка, обычно применяемая для демонстрации школьникам), помещённого в некую систему кривых стёкол и/или зеркал, удаётся усмотреть эффект увеличения или уменьшения «изображения» объекта (свечки) с сохранением подобия. Этот эффект позволяет, как считается, сделать утверждения, известные как принципы геометрической оптики. Далее, эти принципы ПОЧЕМУ-ТО экстраполируются на объекты, о которых нельзя сделать такие же утверждения о соразмерности. Тем не менее, в этой дисциплине считается априори, что принципы геометрической оптики действуют и в отношении объектов неизвестных размеров, любых размеров, и очень крупных, и очень мелких, и весьма удалённых. То есть получаемое «изображение» трактуется как корректный геометрический образ объекта. Затем, исторически позже, в обоснование этих «принципов» выдвигаются другие тезисы, ещё более причудливые, например о конечности скорости света и волновой его природе (ещё позже - о дуалистичной корпускулярно-волновой природе), принципы Гюйгенса и Кирхгофа, и прочие, в справедливости которых невозможно убедиться путём непосредственных и неангажированных наблюдений природы, как она есть. «Доказать» их можно только путём проведения очень хитро поставленных экспериментов, сконфигурированных так, что проиллюстрировать что-либо иное они не могут в принципе.
Подобная по духу экстраполяция применяется сплошь и рядом, на сходных же основаниях, не только в оптике.
То есть, если разбираться критически и не принимать на веру всё подряд настойчиво предлагаемое, то получается, что основания под этой наукой весьма шаткие. Причём для иллюстрации шаткости даже не обязательно привлекать богословскую аргументацию: они внутри себя шаткие.
Ну а резюме такое, что, поскольку т.наз. «оптические приборы» не превышают качества глаза, и не могут превышать, то сведения получаемые с их помощью - недостоверные. Данные зрительных («в оптическом диапазоне») астрономических наблюдений - недостоверные, данные микроскопии - недостоверные, и базирующиеся на этих данных представления - тоже недостоверные. В лучшем случае - только правдоподобные, а поскольку в дело замешан дьявол, то правдоподобие улетучивается там, где его невозможно «поймать за руку» с помощью непосредственного наблюдения.
То есть, если принять такую аргументацию, то оказывается, что положения, лежащие в основе многих и многих современных наук и действительное существование которых не подвергается сомнению (ибо "доказаны" бесчисленное количество раз воспроизведёнными экспериментами, то есть многократным наступанием на одни и те же грабли) , на самом деле - не более, чем дьявольские наваждения. К таковым химерам относятся: "клеточная природа живой материи", "хромосомы" с "генными кодами", разумеется "атомы", "молекулы" и "атомные кристаллические структуры", "космическое пространство" с "галактиками" и прочие объекты "микро-" и "макро-" миров. Всё это выдумки, основанные по большей части на древних языческих байках, эмпирическое доказательство которым получено в ходе обращения к дьявольским демонам.
Так называемые "микроорганизмы", во всём их великом видовом многообразии, являются химерами. Микробиология с цитологией, таким образом, целиком посвящены изучению химер. Учение об инфекционных, то есть"заразных" болезнях - основано на химере. Нет никаких "бацилл", "палочек", "микобактерий", "вирусов". Есть болезни и моры, попускаемые Богом, и врачевание в Новом Завете (если считаем себя в Новом Завете) должно быть новозаветным. А вся лечебная "наука", основанная на "инфекционных" воззрениях, учение об "антибиотиках", "иммунитете", "прививках" - лженаука антихристианская, не от Бога, и её хромые и кособокие успехи (впрочем коммерчески весьма состоятельные) попускаемы, вероятно, лишь для того, чтобы люди вновь и вновь получали предмет для размышлений, по благости Божьей и Его долготерпению.
Другой, менее очевидный вывод: поскольку само предположение о том, что творение Божье можно усовершенствовать, и усовершенствовать драматически, навеяно не иначе как дьяволом, то получается, что уверовавшие в это допущение тем самым вставляют себе в глаз бревно, результат действия которого состоит как раз в драматическом ухудшении человеческого зрения, деградации глаза, по сравнению с Божественным замыслом, и эта деградация - тоже ожидаемый результат действия дьявола, к которому обращается человек. Таблицы для проверки зрения в кабинетах глазных врачей - это иллюстрация, насколько невысоко оценивает медицина современную «норму» человеческого зрения. Я думаю, что пределы остроты зрения у человека, восстановившего свою богоподобную природу, неимоверно шире, и мы сейчас используем изначально заложенные адаптационные способности глаза, его чувствительность, глазомер лишь в очень и очень незначительной мере. Фактически, то, что сейчас считается и называется зрительной нормой, 100-проц. зрением, является почти слепотой по сравнению даже, вероятно, со среднестатистическим жителем средневекового христианского мира. По-видимому, здесь следует искать причины «неправильной» перспективы в творениях художников древних христианских веков: не удивлюсь, если окажется, что их глаз был способен к настолько глубокой адаптации, что одним типом перспективы, принятым сейчас, было просто не обойтись в изобразительном искусстве, и все эти типы были просто отображениями различных режимов адаптации. Понятно, что этими людьми бинокль и т.п. не мог быть изобретен: за ненадобностью.
Также, для человека с восстановленным богоподобием не существует проблемы потери остроты зрения после 40 лет - ибо это связано не с т.наз. «возрастными анатомическими и физиологическими изменениями», но только с накоплением грехов, если человек не работает со своими грехами. Огромное количество детей, с самого младенчества нуждающихся в очках, также тревожный индикатор поверхностного и наплевательского отношения родителей к своему греховному багажу.
Цветочувствительность, цветовосприятие глаза тоже, считаю, связаны с апостасией, и (думаю) цветопередача современных компьютерных устройств для вывода графической информации (мониторов) может показаться великолепной лишь для людей с УЖЕ изрядно испорченным цветовосприятием. И приучение детей «с младых ногтей» к компьютеру, телевизору, другим подобным «цифровым» устройствам, синтезирующим и печатающим изображение, должно неизбежно дать накапливающееся ослабление чувствительности к цветовым оттенкам, как это ни прискорбно.
Примечание Под эвфемизмом “люди, восстановившие свою богоподобную природу» следует понимать Святых. Конечно, достижение телесного совершенства, забота о таковом не может быть целью жизни Святого, о телесном же только: «это все приложится вам», а также: «светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло».
* * *
О христианском календаре
Из истории т.наз. «григорианского» календаря известно, что уже и предшественники римского папы Григория, инициировавшего принятие этого календаря, в той или иной степени были под влиянием идей Н. Коперника. Собственно говоря, и этот календарь, и различные версии т.наз. «небесной механики» имели основанием одни и те же воззрения, связываемые обыкновенно с именами Н. Коперника, Дж. Бруно, а также весьма многочисленных тогдашних астрономов, подвизавшихся в центрах западной учёности. Основы этих воззрений почерпнуты, вероятно, у гностиков, алхимиков, каббалистов (впрочем некоторое библейское основание даёт неканоничная 3-я книга Ездры, почитаемая иудеями нового времени), а фактически они являются вариациями языческих космологических мифов, несовместимых ни с каноном Св. Писания, ни с учением о небе Отцов и Учителей вселенской Церкви.
Неудивительно, что календарные расчёты, проводимые адептами этих нововведений при помощи вычислительного аппарата, специально развитого для описания этой небиблейской астрономической картины, неизбежно привели к результату, расходящемуся с тем, что прежде давали наблюдения и расчёты, базирующиеся на традиционных христианских представлениях (твердь неба, солнце, луна, звёзды - светильники на тверди, буквально понимаемые, по Отцам). С распространением этого соблазна росло, естественно, число поклонников новой календарной системы, прежде всего влиятельных сторонников в окружении папского престола. Таким образом, распространение нехристианских, неправославных представлений весьма скоро привело к официальному введению нового календаря, основанному на этих представлениях. Через столетия, как знаем, он почти повсеместно вытеснил старый из употребления.
Как получается, что грегорианский календарь получает подтверждения своей верности из астрономических наблюдений? Во власти Бога влиять на небесные пути светил, о чём прямо говорит Св. Писание: «Иисус воззвал к Господу ... и сказал пред Израильтянами: стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим... » (И. Навина, 10, 12-13) Подобная же власть над светилами может появиться у дьявола в случае попущения. А основанием для таких попущений, по духу новозаветного времени, является, обыкновенно, настойчивое и целеустремлённое обращение людей к лукавому («должно прийти соблазнам»).
Обращающийся к дьяволу (ибо не иначе, как от дьявола идут все искажения библейского учения) вполне может получить испрашиваемое, включая и все эмпирические подтверждения. Видя непреклонность в следовании этому предрассудку, Бог может попустить, чтобы видимая, наблюдаемая, измеряемая картина неба соответствовала представлениям небесной механики (и последующими её уточнениям) - тем более что её вычислительные приёмы были придуманы так, чтобы наблюдаемая «до механики» картина совпадала, стыковалась, «сшивалась» с вновь измышленной космологией. Поскольку после такой «сшивки» видимые образы траекторий светил, как проявления ошибочных механических принципов, должны неизбежно разойтись, хотя поначалу и не слишком драматически, с тем, что было предначертано в картине истинной, то и новый календарь должен неизбежно разойтись с традиционным христианским. То есть, искажение путей светил и связанное с ним искажение календарного летоисчисления являются прямым следствием обращения людей к нехристианскому, небиблейскому учению и результатом последовавшего Божьего попущения.
В настоящее время наблюдаем, что в небесную механику верит абсолютное большинство людей, хотя надо отдать должное тем верующим, которые продолжают придерживаться прежнего христианского летоисчисления, впрочем не различая и не умея разоблачить подвоха грегорианской системы. Всё же, это следует приписать скорее следованию традиции, известному консерватизму, даже нежеланию соглашаться в этом вопросе с латинской конфессией, но не живой вере в правильность слова Божия, в полноценность библейского описания.
В соответствии с этой новой верой, люди, особенно дорожащие репутацией в мiре, желают видеть в современных небесных явлениях её подтверждений, то есть исключительно проявлений т.наз. «законов небесной механики» и «атмосферной оптики». Всё, не входящее в эту картину, игнорируется под различными предлогами, и прежде всего это априори следует отнести к не вписывающимся в эту картину прямым знамениям Божьим, Который не связан законами человеческими. Ведь очень многие с привычной лёгкостью игнорируют целые пласты реальности, если они не вписываются в принятые или навязанные людские представления; поэтому, вероятно, так бедна история апостасийных веков на явные Божьи знамения и чудеса - многие, большинство их не видят, не готовы видеть, не способны видеть, и зачем тогда давать знамения не способным увидеть оные? Так, современные астрономы, кто во что горазд, пытаются притянуть, выдумать, исчислить разрешённую этими лже-законами конфигурацию траекторий и положений светил в пространственном «космосе», лишенном тверди, чтоб представить эту конфигурацию кандидатом на знамение Вифлеемской звезды. Безосновательность же этой деятельности обусловлена тем, что ищущие исходят из обязательности подчинения знамений от Бога Вседержителя этим лже-законам, т.е. заведомо ошибочным воззрениям о природе движения светил, каковая ошибочность уже сама по себе неизбежно приводит к расхождению реконструкции с тем, что было на самом деле, даже безотносительно к знамениям. Понятно, что по этим расчётам получается несколько вариантов ответов взаимоисключающих, и ответа верного среди них ожидать не приходится. Но Вседержитель не связан людскими ожиданиями и расчётами, особенно это относится разумеется к результатам далёких реконструкций и экстраполяций, проделанных на заведомо ложных основаниях, в том числе и прежде всего реконструкций астрономических и календарных.
Предположим, некоторое количество людей раскается, в своих грехах и заблуждениях, в том числе описанных. В результате метанойи, перемены ума, они вернутся к неповреждённому библейскому и святоотеческому учению о небе-тверди и светилах-светильниках на тверди. Следование такому неповреждённому учению (не только в части небесного устройства) является непременным признаком стада малого (ибо следование ложным или реформированным учениям и предрассудкам - это атрибут апостасии, грех это перед Богом). Как знаем, ради этого малого стада, ради спасения праведников, и продолжается человеческая история - так, история Содома и Гоморры была прекращена, даже пресечена по причине иссякнувшей праведности в этих городах. При этом многие блага даются стаду малому, по Завету. Нельзя исключить поэтому, что появление таких раскаявшихся грешников на лице земли будет ознаменовано великой милостью Божией к ним, в частности, возвращением светил на неискаженные пути и, таким образом, восстановлением изначального основания летоисчисления истинного единобожия.
Умозрительно, основа для последовательно христианского метода летоисчисления видится так.
1. Неукоснительное следование библейской картине мира, принятие её в полноте, без лазееек для неправославных и языческих "уточнений". Это касается и устройства видимого неба, и представлений о назначении небесных объектов (первая глава кн. "Бытие").
2. Эйдетическая память, позволяющая без записей и зарисовок запоминать картину видимого неба полностью и в деталях. Если такая память, подобная памяти Бога, теряется, отвергается в результате первого грехопадения каждого человека (первородного греха), то с раскаяним и отпущением этого греха она должна быть, по идее, "разблокирована", и человек вновь получает доступ к тому, от чего сам себя отгородил, призвав демона.
3. Способность сравнивать целостные и максимально подробные картины неба, относящиеся к разным датам. То есть способность оперирования в уме целостными образами неба с тем, чтобы отмечать изменение этой картины, движение всех светил в деталях, изменение яркости, появление новых (комет и т.п.). Свободное чтение фаз луны.
4. Точные внутренние часы, знание времени суток и часа без помощи внешних стройств.
5. Развитие навыка соотнесения движения небесной картины с периодическими событиями на земле, такими, как смены дня и ночи, смены сезонов, и т.п.
То есть, восстановление и совершенствования навыка непосредственного чтения картины неба, при помощи библейского ключа.
Всё это требует восстановления Богоподобия человеком, путь к чему открыт Спасителем, и не должно отказываться от того.