О богопротивности рациональных наук, их "законов" и применений
Всякий индивид, выдумывающий из головы какой-либо закон мироздания, тем самым ставит себя на одну доску с единственным источником Закона - Богом единым. Откуда наш герой берёт формулировки этих «законов» - из своей головы "первооткрывателя", из своего крайне ограниченного опыта, других источников нет - потому и "законы" эти носят его горделивое имя. Плюс, как мы видим сплошь и рядом, эти законы не просто "дополняют" Закон Высший - они сплошь и рядом используются, чтоб его опровергать. Это общее свойство всех "законов" рационалистического, материалистического т.наз. "знания". Всякий, кто учился в атеистические времена, сталкивался с этим приёмом воинствующего атеизма, поэтому это вспомогательное утверждение иллюстрировать излишне.
Совершенно неслучайно такие "первооткрыватели" концентрируются в сообществах наиболее секулярных, апостасийных, отпадающих от Бога. Даже поверхностный ретроспективный обзор даёт, что чаще всего они происходят из кальвинистских кругов, затем лютеранских, в меньшей степени католических и, наконец, в 20-м веке, когда отпала нужда таиться - из среды иудеев, религиозных и эмансипированных.
Для примера рассмотрим И. Ньютона. Жил в эпоху победившего пуританства (ветви кальвинизма), в детстве жестоко конфликтовал с отчимом, пытался поджечь свой дом. Наиболее естественная гипотеза: " либо дом будет жить по моим законам, либо дома не будет". Буквально через насколько лет он начал "открывать законы мироздания". Любопытный момент: открытия у него "повалили" в 1666 году. Если предположить, что юное дарование в данный момент увлекалось оккультизмом (а он и позже был не прочь, если верить биографам), то эта дата вполне могла показаться наиболее подходящим моментом для обращения к нечистому. Например, что-нибудь вроде: «Вот, кажется, отдал бы душу хоть чёрту, хоть дьяволу, только бы мой всемирный закон всемирного тяготения имел всемирную силу». Возможно, Отец небесный услышал столь искренний порыв, столь страстное желание искушать Господа Бога, и в следующую секунду наш естествоиспытатель в полном соответствии с формулировкой своего «закона» схлопотал яблоком по голове, заработав уже вторую в своей жизни тяжёлую контузию. Конечно, события вроде падения яблока на землю под яблоней подчиняются никакому не закону, а сделано это не более чем для удобства, чтоб было понятно, где искать - внизу под яблоней. Духовная христианская литература изобилует «нарушениями» подобного плана «бытовых правил» (чина естества) - например, обычно железо тонет, но железные вериги могут плавать по воде, и т.п., и Закону Божественному не противоречат ни обыкновенное утопание железа, ни плавание вериг. Убогость же ньютонова «эвристического» подхода в том, что нового по содержанию ничего не выдумано, только чин естества (житейское правило), введённый Творцом для удобства, и не более того, произвольно повышается в статусе до ЗАКОНА, в результате естественно настоящий Закон оказывается в статусе «вне Закона», ну и плюс к тому, для простоты (которая хуже воровства), Ньютоном из картины выведена вода, хранящаяся над небесным сводом (о каковой воде было достоверно известно Копернику, Галилею, Ньютону, Кеплеру и всей этой когорте). Стоит проследить, что сплошь и рядом подобные «законы» естествознания появились именно путём повышения статуса подобных «бытовых правил» и произвольным позиционированием их ВЫШЕ Высшего Закона, который, как известно, имеет нравственное, а не естественно-научное содержание. К слову, сами наши представления об этих чинах естества нуждаются в чистке. Нельзя же, в самом деле, представление об орбитальном(!) движении планеты (!) "луна" считать чином, установленным Творцом: луна - это светильник на тверди, а не планета, отнюдь не спутник земли в космическом пространстве.
Оставляя эту иллюстрацию и возвращаясь к основной канве, отметим, что, конечно, данная картина обращения исследователя к сатане схематична. В более поздние времена не редкостью были скромные исследователи, чьим предположениям статус "законов" присваивался без их участия, зачастую даже после их смерти. Несложно проследить, что эту "подпись, придающую законопроекту законную силу", ставила т.наз. "научная общественность", анонимная клака, или, по меткому выражению кн. Жевахова, "коллективный антихрист". Каковая общественность руководствовалась, как всегда, указаниями того же беса.
Таким образом, признающий эти положения "законами", применяющий в отношении этих тезисов термин "закон", пекущийся о согласовании своей картины мира с законами имени данного индивида, профессора, академика, лауреата всяческих премий и проч. - руководствуется соблазнами, исходящими из того же источника и (ну как же без этого?) сотворившего себе кумира.
С точки зрения практики, "повседневного опыта" - то почему бы Господу Вседержителю не попустить все и всяческие подтверждения для верующих в прогресс, рационалистические науки? Ведь понятно, что, если человек абсолютно свободно делает выбор «хочу наступать на грабли, потому что не верю словам Бога, что это грабли», то бесполезно прятать их от него, всё равно найдёт или сделает новые. Поэтому с педагогической точки зрения вполне резонно: «ну, пусть чадо набьёт себе шишек, может, одумается, ведь ценность в покаянии, в осознании греховности поступка - именно свобода этого решения, и только свободное и самостоятельное решение имеет цену и смысл, а что касается ущерба для телесной оболочки - то ведь все воскреснут, облекутся в плоть в надлежащее время».
Видимость «неукоснительного выполнения» этих псевдо-законов, их экспериментальная воспроизводимость сколь угодно раз - называется чародейством (о чём писано в предыдущем тексте), и эффект этих законов - как раз «ещё один удар по лбу граблями», и ударов будет столько, сколько нужно для осознания, и не имеет смысла преждевременно отменять их действие. Ведь нашего Отца небесного интересует наш (Его детей) нравственный облик, а не технические подробности.
Кроме законов, введённых людьми и названных их именами, в дискуссиях также часто апеллируют к т.наз. “законам природы”. В этом контексте уместно привести цитату из довольно известной книги Флавиана Бренье де Сен-Кристо «Евреи и Талмуд», из второй главы «ПЛЕНЕНИЕ ВАВИЛОНСКОЕ И ФАРИСЕИ».
«...философская наука, господствовавшая среди ученых халдеев, кроме суеверных обобщений, приспособленных к пониманию и удовлетворению религиозных запросов народных масс, была чистейшим пантеизмом. В обширном храме, каковым является вселенная, ученый халдей упразднял Создателя, создавшего ее для Cвоего прославления. Причина сливается со следствием, мир создался сам собою и сделался собственным Богом. Само понятие о Божестве сливалось с мировой гармонией, управляющей всем, существующим, и с каждой из частей, ею управляемых. Бог, следовательно, являлся по очереди и одновременно землей, чья грудь кормит людей, росой ее орошающей, солнцем ее освещающим и согревающим и ветром, разносящим цветочную пыль, оплодотворяющую растения; Бог есть жизненное начало, размножающее род человеческий и мир животных, заставляющее растения произрастать, развиваться, умирать и воскресать, и проявляющееся даже в веществах, по виду неодушевленных. Отожествляемый с чем то вроде самозарожденного и вечного дыхания природы, Бог происходил из мира, а не мир от Бога. (Те из наших читателей, которые знакомы с герметическими трудами франк-масонов, сразу же узнают излюбленные идеи главарей ордена, наследованные ими от алхимиков средних веков, в свою очередь получивших их от евреев каббалистов. То же замечание относится к культу обожествленного человека, служившего основой халдейского пантеизма и ставшего основанием древнего и современного оккультизма. - Прим. Ф.Бренье)
Понятно, что такое учение, проникнутое странной, но неоспоримой поэзией, имело во все времена прелесть, способную пленить душу человеческую. Оно привлекало ее тем сильнее, что прямым последствием имело расцвет человеческой гордости в поклонении обожествленному человеку. Действительно, если не было высшего существа, отличного от природы, являвшегося ее создателем, если каждая вещь обладала в известной степени умом и душей, и если Бог есть лишь сумма всех этих сознательных и бессознательных душ мира, то известная иерархия непременно должна существовать между этими душами, из которых каждая является частью Бога, воплотить которого они могут лишь в очень неравной мере. Божественное начало должно проявляться в меньшей мере в камне, нежели в дереве, живущем, дышащем, растущем и умирающем, в дереве в меньшей мере, нежели в животном мыслящем, рассуждающем и действующем, и в животном в меньшей мере, чем в человеке, размышляющем о прошедшем и будущем, постигающем цели природы, исправляющим своей работой и изобретательностью несовершенства этой последней и бесконечно себя совершенствующем. На верху этой лестницы существ стоит человек, несравненно более совершенный и умный, нежели остальные, очевидно, поглощающий наибольшую часть этой Божественной сущности, составляющей вселенную. Очистив небо от всякого высшего себя существа, человек становится действительно богом этого мира, где, все ему представляется низшим и ему подчиненным.
С этого момента все, нравственные основы, на которых утверждалась цивилизация, были в корне, подорваны. Человек, единственный истинный бог природы, не должен более склонять колен перед пустыми и глухими небесами; наоборот, в самом себе, вопрошая свои собственные влечения и инстинкт, он должен искать божество. Свободная воля человеческого существа делалась волей Бога, ей противиться, ее связывать, и дисциплинировать является беззаконием; истинная религия состоит в поклонении и удовлетворении всех похотей человеческих. (Халдейские мудрецы были по-видимому не единственными последователями этого учения; оно составляло основу всех таинств древности, и являлось глазам народов под видом аллегорической теогонии. Произведя анализ и синтез этой теогонии, мы легко убедимся в том, что боги, предлагавшиеся толпе для поклонения, были величественными, или развращенными олицетворениями различных человеческих страстей, и что в основе языческих религий преобладало поклонение матери-природе. Это поклонение мы впоследствии найдем в корне большинства противохристианских учений, начиная от манихеизма и митраизма первых веков нашего летоисчисления до мартинизма и современной теософии, пройдя через Каббалу и алхимию средних веков. Обыкновенный материализм, приводящей к тем же практическим выводам, как и это учения, есть не более, как переложение для первобытных умов. - Прим. Ф. Бренье)
Эта религия гордости человеческой, основы которой халдейские ученые изложили три тысячи лет тому назад так же определенно и ясно, как они могли бы быть выражены в ХVIII веке Клодом де Сен-Мартеном…»
Читатель без труда проведёт параллель между указанными особенностями халдейского учения (принятого и переработанного фарисеями) и философскими основаниями современных т.наз. естественных наук.