Береги фабержэ смолоду, так как в старости они без надобности! (Общага(2))
Заканчивая тему лыжных марафонов, хотел бы рассказать про свой первый
Лыжный кросс. Это было время идущей на убыль популярности Славика КПСС.
Его имя ещё украшало некоторые крыши и другие заметные места наших
городов, но особого страха ни у кого уже не вызывало.
В те годы прозвучала с экрана центрального телевидения и ушла в народ клёвая
шутка нашей команды КВН:
«- О чём мечтаешь, молодёжь?
- Партия, дай порулить!»
Но ближе к телу, тем более речь именно о нём и пойдёт, точнее о … гмм…
Короче, перед первым лыжным кроссом старшекурсники понарассказывали мне
страшилок, про лыжные кроссы.
Дескать, температура воздуха низкая, скорость достаточно высокая, одежды
минимум и как результат возможно обморожение ЕГО.
Я не был готов к такому развитию событий. Ладно, там перчатки тонкие и руки
можно обморозить, но то руки, их две штуки, а тут...
Уверен, родители, имеющие сыновей, сталкивались с такой ситуацией: когда их
юные отпрыски наотрез отказывались надевать варежки или наматывать шарф.
Сто пудов, сам таким был, но в этом случае ставки были слишком высоки.
Хорошо, добрые старшекурсники подсказали изящное решение этой проблемы.
Надо было просто насувать мятой газеты в трусы. Почему мятой? Говорят, она
греет лучше.
Хотя я и не собирался, как бешеный лось наматывать километры по нашему лесу,
а по тихому от старта напрямик через лес добраться до финиша, но на всякий
случай решил утеплить. Не хотелось рисковать самым дорогим понапрасну.
И вот в самый ответственный момент, когда я уже размял газету, в комнату
запёрся Грека.
Почему так прозвали ташкентского еврея, я уже и не помню. Но Грек это… это
просто трындец! Главный юморист сатирик группы.
Пипец - подумал я, и так и замер с этой несчастной газеткой в руках.
- Лех, ты чо? У нас кросс через 5 минут, а ты в туалет собрался.
- Я не в туалет. И ваще, у вас в Греции что … не стучат перед тем как зайти в
помещение?!!?
- Та лана, мало ли нам в детстве всяких глупостей наговорили. Вот говорили,
например, что на лыжный кросс опаздывать нехорошо, кстати.
- Грека, давай вали на лыжи, а я тя через минуту догоню.
- Нее, мне скучно одному, подожду. Я тебя одного не брошу.
Вот же сука - подумал я, - И не уйдёт ведь никуда, скотина такая.
И понимая, что выхода нет, за опоздания физрук карал строго, я красный от
неловкости и начал засовывать эту проклятую газету в трусы.
- Обана! Ничо себе! Лех, а ты ничего не путаешь?!?!
- Не переживай за меня. Лучше вали отсюда.
- Нее, я хочу посмотреть на то, как ты издеваешься над центральным органом
печати. Или постой, ты что решил их поближе познакомить. Думаешь, пришло
время?
- Ты чей орган имеешь в виду? Мой или партийный?
- Партейный канешна.
- Это не «Правда», это «Вестник науки».
- Аааа, науку можно. Ей уже не больно.
В общем, выбрались мы всё-таки на кросс, не опоздали.
В этот день я убедился, что если не Бог, то Высшая Справедливость точно
существует.
Когда шли в общагу, после кросса, Грек решил постебаться.
- Лёник, а ты проверил бы. Вдруг всё же отморозил.
- У меня то всё намана. А ты себе ничо не отморозил, азиат средний?!
- Нее, у меня всё нормалёк. Ничего не чувствую.
Попался, сволочь азиатская. Тут главно дело, не сфальшивить ни на запятую.
Чуйка у Грека на фальшь просто феноменальная.
- Ну ты и придурок азиатский. Житель хлопковых полей. Если ничего не
чувствуешь, это первый признак, что обморозил!
- Да ты гонишь!
- На фига мне. Ничего не чувствуешь, потому что нервы обморожены. Надо греть
срочно или спиртом натереть.
Увидев, что я серьёзен как никогда, Грек моментально сбледнул с лица,
схватился за самое дорогое и замер посреди дороги как идиот.
- А если спирта нету, водка сойдёт?!!?
- Сойдёт.
Этот лишенец сорвался как подорванный. Улетел, как его и не было.
Примчавшись в общагу, не придумал ничего лучшего, как положить свой девайс
прямо на калорифер.
Не почувствовал с холода, что он на максимуме стоял. В общем, ожог.
Ничего страшного, в медпункте намазали чем-то лечебным и забинтовали.
В результате этих экзекуций Грек ходил врастопырку, как старый кавалерист.
Ох, и попил я ему крови. Любимой моей забавой стало крикнуть на весь коридор:
- Грека, ты где коня потерял?
- Ты Грека не переживай, зато танцевать будешь здорово!
Там и без меня хватало желающих попинать бедолагу. Думаю, это была самая
стрёмная неделя в жизни Грека.
Вообще-то, у нас, тех, кто учился на первом, втором курсе, хватало проблем и
кроме исткапа.
Первые два года самые сложные, пожалуй.
Это уж к 3, 4 курсу студент, если не дурак, обрастал связями среди начальства и
знаниями в области психологии поведения преподов.
Свобода - в виде алкаголя и прочих половых излишеств, это очень сильное
испытание.
Студенты как козлятушки - ребятушки, что сидят в избушке, за стенами которой
рыскает злой Серый Волк - военком.
Тех же, кого злодейка-судьба разлучала с Универом, он утаскивал куда-то.
Иногда они возвращались назад. Через два года. Тихие такие, серьёзные.
Что он там с ними делал? Сие тайна великая есть.
Одна из самых сложных дисциплин - математика, похожа на огромную горную
страну - множество вершин, укрытых от взоров дилетантов плотным слоем
облаков.
По-разному покоряют горы: большинство потихонечку полегонечку ползут как
муравьи наверх весь семестр, забивая костылики оценок на семинарах.
Ползёшь, преодолевая лень и соблазны, наверх в ледяном безмолвии.
Кажется, ты один в этом мире, но попадётся иногда «здесь был Вася» или в
мумиё чьё-нибудь вступишь, свежее ещё.
Бывают и храбрецы, их безумству поём мы песни - за пару дней, без всякой
страховки, с голой грудью и полными карманами шпор штурмуют они вершины.
Иногда удачно, но чаще всё же срываются вниз.
С каждым семестром поднимаемся мы всё выше и выше, наверх к звёздам.
Туда, где на троне Вершителя Судеб восседает ОН - Альфред Ибрагимович
Хисамутдинов (реальный препод).
Именно он отделяет овец от козлищ, первым разрешая ещё семестр побыть в раю,
а вторых низвергая в ад….
Простите, я хотел сказать в армию.
Именно ему должны быть благодарны Вооружённые Силы за большое
количество грамотных пацанов.
Химия… Химия для меня братцы это не просто строчка в расписании или, даст Бог, в зачётке. Химия эт-то…. пАнимаешь, это Химия!
О! Китайская стена!
Вы только представьте себе: я весь из себя маленький такой, бестолко-овый парнишка из алтайских степей….в кепочке…. штаны неглаженые…. куртка мятая и …….. Химия!!!!
Огромная, неприступная стена уходящая в небо, до самых звёзд!
Там, за стеною, кипит жизнь: стреляет шампанское, многочисленные фейверки
огненными пунктирами расцвечивают чёрный бархат ночи, ветер доносит коктейли
запахов и обрывки фраз….
А здесь, у меня…. Тишина.
Лишь песок и друзья мои, те ещё саксаулы.
Как я гос. экзамен по химии сдал, это песТня. Об этом надо отдельно рассказывать, под хорошую закуску. Но всё же я его сдал, а это главное.
Безумству храбрых поём мы песни.
Ладно, открою тайну: я нашёл слабое место в этой, неприступной, на первый взгляд,
твердыни - господин Слюдкин, дай бог ему здоровья. Расскажу коротенько.
После десяти минут моего мычания, во время которого он морщился как от сильной
зубной боли, подвёл черту под моим ответом на экзамене:
- Ну что ж, вижу на тройку вы знаете.
Окружающие завистливо вздохнули, не все смогли попасть сдавать к этому золотому
человеку.
- Вы знаете, мне бы четвёрку надо….. для стипендии.
Ну, тут уж по рядам пронёсся возмущённый стон. Ваще Лёник совесть потерял. Олег
Петрович тоже обалдел от такой неслыханной наглости. Но я то не зря к нему сел, знал что такого доброго преподавателя нет и вряд ли будет. Обречённо так вздохнув:
- Ну, назовите мне тогда три агрегатных состояния воды.
Окружающие опять завистливо зашумели. А мне было не до веселья: я то не знал что
такое агрегатное состояние. Спасибо моему соседу по комнате - спас.
- Жидкое - зашипел он через два ряда.
Впрочем, у Олег Петровича, к счастью, случился приступ глухоты.
- Так вода это ж … она же это… Жидкость!!! - радостно, чуть не крича, сказал я.
- Пра-авильно! Жидкость. - ободряюще улыбаясь повторил он.
- Твёрдое - шипит мой благодетель.
Тут и у меня в голове щёлкнул какой-то тумблер.
- Лёд! - вытолкнул я торжествующе.
- И-и-и, третье? - приподнимаясь, так как дело шло к финалу, спросил Слюдкин.
И в этот, самый неподходящий момент, тот самый тумблер, что в моей голове,
переключился в положение «стояночный тормоз».
- Гааааз - шипел мой спаситель.
Нет, ну ваще охренел, чо он гонит? Какой газ - заполошно думал я.
А Олег Петрович кивает так по-доброму: дескать, газ же, чего тупишь?!?!
- Газ?!?! - почти шёпотом, обалдевший, от своей наглости, ответил я.
- Четыре! - радостно воскликнул Слюдкин и побыстрее свалил от меня, как от
прокажённого.
Только уже в коридоре, куда я рванул как наскипидаренный, чтоб зачётку с четвёркой не отобрали, я вспомнил про пар. И так меня отпустило, что я минут десять просто на полу сидел, в себя приходил.
Лыжный кросс. Это было время идущей на убыль популярности Славика КПСС.
Его имя ещё украшало некоторые крыши и другие заметные места наших
городов, но особого страха ни у кого уже не вызывало.
В те годы прозвучала с экрана центрального телевидения и ушла в народ клёвая
шутка нашей команды КВН:
«- О чём мечтаешь, молодёжь?
- Партия, дай порулить!»
Но ближе к телу, тем более речь именно о нём и пойдёт, точнее о … гмм…
Короче, перед первым лыжным кроссом старшекурсники понарассказывали мне
страшилок, про лыжные кроссы.
Дескать, температура воздуха низкая, скорость достаточно высокая, одежды
минимум и как результат возможно обморожение ЕГО.
Я не был готов к такому развитию событий. Ладно, там перчатки тонкие и руки
можно обморозить, но то руки, их две штуки, а тут...
Уверен, родители, имеющие сыновей, сталкивались с такой ситуацией: когда их
юные отпрыски наотрез отказывались надевать варежки или наматывать шарф.
Сто пудов, сам таким был, но в этом случае ставки были слишком высоки.
Хорошо, добрые старшекурсники подсказали изящное решение этой проблемы.
Надо было просто насувать мятой газеты в трусы. Почему мятой? Говорят, она
греет лучше.
Хотя я и не собирался, как бешеный лось наматывать километры по нашему лесу,
а по тихому от старта напрямик через лес добраться до финиша, но на всякий
случай решил утеплить. Не хотелось рисковать самым дорогим понапрасну.
И вот в самый ответственный момент, когда я уже размял газету, в комнату
запёрся Грека.
Почему так прозвали ташкентского еврея, я уже и не помню. Но Грек это… это
просто трындец! Главный юморист сатирик группы.
Пипец - подумал я, и так и замер с этой несчастной газеткой в руках.
- Лех, ты чо? У нас кросс через 5 минут, а ты в туалет собрался.
- Я не в туалет. И ваще, у вас в Греции что … не стучат перед тем как зайти в
помещение?!!?
- Та лана, мало ли нам в детстве всяких глупостей наговорили. Вот говорили,
например, что на лыжный кросс опаздывать нехорошо, кстати.
- Грека, давай вали на лыжи, а я тя через минуту догоню.
- Нее, мне скучно одному, подожду. Я тебя одного не брошу.
Вот же сука - подумал я, - И не уйдёт ведь никуда, скотина такая.
И понимая, что выхода нет, за опоздания физрук карал строго, я красный от
неловкости и начал засовывать эту проклятую газету в трусы.
- Обана! Ничо себе! Лех, а ты ничего не путаешь?!?!
- Не переживай за меня. Лучше вали отсюда.
- Нее, я хочу посмотреть на то, как ты издеваешься над центральным органом
печати. Или постой, ты что решил их поближе познакомить. Думаешь, пришло
время?
- Ты чей орган имеешь в виду? Мой или партийный?
- Партейный канешна.
- Это не «Правда», это «Вестник науки».
- Аааа, науку можно. Ей уже не больно.
В общем, выбрались мы всё-таки на кросс, не опоздали.
В этот день я убедился, что если не Бог, то Высшая Справедливость точно
существует.
Когда шли в общагу, после кросса, Грек решил постебаться.
- Лёник, а ты проверил бы. Вдруг всё же отморозил.
- У меня то всё намана. А ты себе ничо не отморозил, азиат средний?!
- Нее, у меня всё нормалёк. Ничего не чувствую.
Попался, сволочь азиатская. Тут главно дело, не сфальшивить ни на запятую.
Чуйка у Грека на фальшь просто феноменальная.
- Ну ты и придурок азиатский. Житель хлопковых полей. Если ничего не
чувствуешь, это первый признак, что обморозил!
- Да ты гонишь!
- На фига мне. Ничего не чувствуешь, потому что нервы обморожены. Надо греть
срочно или спиртом натереть.
Увидев, что я серьёзен как никогда, Грек моментально сбледнул с лица,
схватился за самое дорогое и замер посреди дороги как идиот.
- А если спирта нету, водка сойдёт?!!?
- Сойдёт.
Этот лишенец сорвался как подорванный. Улетел, как его и не было.
Примчавшись в общагу, не придумал ничего лучшего, как положить свой девайс
прямо на калорифер.
Не почувствовал с холода, что он на максимуме стоял. В общем, ожог.
Ничего страшного, в медпункте намазали чем-то лечебным и забинтовали.
В результате этих экзекуций Грек ходил врастопырку, как старый кавалерист.
Ох, и попил я ему крови. Любимой моей забавой стало крикнуть на весь коридор:
- Грека, ты где коня потерял?
- Ты Грека не переживай, зато танцевать будешь здорово!
Там и без меня хватало желающих попинать бедолагу. Думаю, это была самая
стрёмная неделя в жизни Грека.
Click to viewВообще-то, у нас, тех, кто учился на первом, втором курсе, хватало проблем и
кроме исткапа.
Первые два года самые сложные, пожалуй.
Это уж к 3, 4 курсу студент, если не дурак, обрастал связями среди начальства и
знаниями в области психологии поведения преподов.
Свобода - в виде алкаголя и прочих половых излишеств, это очень сильное
испытание.
Студенты как козлятушки - ребятушки, что сидят в избушке, за стенами которой
рыскает злой Серый Волк - военком.
Тех же, кого злодейка-судьба разлучала с Универом, он утаскивал куда-то.
Иногда они возвращались назад. Через два года. Тихие такие, серьёзные.
Что он там с ними делал? Сие тайна великая есть.
Одна из самых сложных дисциплин - математика, похожа на огромную горную
страну - множество вершин, укрытых от взоров дилетантов плотным слоем
облаков.
По-разному покоряют горы: большинство потихонечку полегонечку ползут как
муравьи наверх весь семестр, забивая костылики оценок на семинарах.
Ползёшь, преодолевая лень и соблазны, наверх в ледяном безмолвии.
Кажется, ты один в этом мире, но попадётся иногда «здесь был Вася» или в
мумиё чьё-нибудь вступишь, свежее ещё.
Бывают и храбрецы, их безумству поём мы песни - за пару дней, без всякой
страховки, с голой грудью и полными карманами шпор штурмуют они вершины.
Иногда удачно, но чаще всё же срываются вниз.
С каждым семестром поднимаемся мы всё выше и выше, наверх к звёздам.
Туда, где на троне Вершителя Судеб восседает ОН - Альфред Ибрагимович
Хисамутдинов (реальный препод).
Именно он отделяет овец от козлищ, первым разрешая ещё семестр побыть в раю,
а вторых низвергая в ад….
Простите, я хотел сказать в армию.
Именно ему должны быть благодарны Вооружённые Силы за большое
количество грамотных пацанов.
Химия… Химия для меня братцы это не просто строчка в расписании или, даст Бог, в зачётке. Химия эт-то…. пАнимаешь, это Химия!
О! Китайская стена!
Вы только представьте себе: я весь из себя маленький такой, бестолко-овый парнишка из алтайских степей….в кепочке…. штаны неглаженые…. куртка мятая и …….. Химия!!!!
Огромная, неприступная стена уходящая в небо, до самых звёзд!
Там, за стеною, кипит жизнь: стреляет шампанское, многочисленные фейверки
огненными пунктирами расцвечивают чёрный бархат ночи, ветер доносит коктейли
запахов и обрывки фраз….
А здесь, у меня…. Тишина.
Лишь песок и друзья мои, те ещё саксаулы.
Как я гос. экзамен по химии сдал, это песТня. Об этом надо отдельно рассказывать, под хорошую закуску. Но всё же я его сдал, а это главное.
Безумству храбрых поём мы песни.
Ладно, открою тайну: я нашёл слабое место в этой, неприступной, на первый взгляд,
твердыни - господин Слюдкин, дай бог ему здоровья. Расскажу коротенько.
После десяти минут моего мычания, во время которого он морщился как от сильной
зубной боли, подвёл черту под моим ответом на экзамене:
- Ну что ж, вижу на тройку вы знаете.
Окружающие завистливо вздохнули, не все смогли попасть сдавать к этому золотому
человеку.
- Вы знаете, мне бы четвёрку надо….. для стипендии.
Ну, тут уж по рядам пронёсся возмущённый стон. Ваще Лёник совесть потерял. Олег
Петрович тоже обалдел от такой неслыханной наглости. Но я то не зря к нему сел, знал что такого доброго преподавателя нет и вряд ли будет. Обречённо так вздохнув:
- Ну, назовите мне тогда три агрегатных состояния воды.
Окружающие опять завистливо зашумели. А мне было не до веселья: я то не знал что
такое агрегатное состояние. Спасибо моему соседу по комнате - спас.
- Жидкое - зашипел он через два ряда.
Впрочем, у Олег Петровича, к счастью, случился приступ глухоты.
- Так вода это ж … она же это… Жидкость!!! - радостно, чуть не крича, сказал я.
- Пра-авильно! Жидкость. - ободряюще улыбаясь повторил он.
- Твёрдое - шипит мой благодетель.
Тут и у меня в голове щёлкнул какой-то тумблер.
- Лёд! - вытолкнул я торжествующе.
- И-и-и, третье? - приподнимаясь, так как дело шло к финалу, спросил Слюдкин.
И в этот, самый неподходящий момент, тот самый тумблер, что в моей голове,
переключился в положение «стояночный тормоз».
- Гааааз - шипел мой спаситель.
Нет, ну ваще охренел, чо он гонит? Какой газ - заполошно думал я.
А Олег Петрович кивает так по-доброму: дескать, газ же, чего тупишь?!?!
- Газ?!?! - почти шёпотом, обалдевший, от своей наглости, ответил я.
- Четыре! - радостно воскликнул Слюдкин и побыстрее свалил от меня, как от
прокажённого.
Только уже в коридоре, куда я рванул как наскипидаренный, чтоб зачётку с четвёркой не отобрали, я вспомнил про пар. И так меня отпустило, что я минут десять просто на полу сидел, в себя приходил.