Моховые башмачки
Среди холмов и блуждающего осеннего ветра, скрывшись от назойливых человеческих взглядов, жили-были лесные гномы. Они были очень трудолюбивыми и аккуратными. Их чудесный маленький домик укрывала зеленая крыша, увитая молодым папоротником.
Глава семейства, самый старший и опытный гном, величался звучным именем: Большой. Его верная супруга - Жена Большого - была добродушной хранительницей семейного очага. Вместе с ними жили их милые детишки-сарванцы, имена которым давались по очередности их появления на свет: Первый, Второй, Третья, и т.д. В общем и целом, это большое семейство было дружным и самодостаточным.
Но как и в любой семье, среди гномов-детей был и самый непослушный, и непохожий на остальных детей - Девятый. Его родители недоумевали, как и почему их отпрыск столь рознится с другими братьями и сестрами. Уже с первой секунды появления на свет, Девятый, не соизволил порадовать окружающих родственников привычным победным возгласом (к слову сказать, дети у гномов рождаются немного иначе, чем существа рода человеческого). Открыв глаза, новорожденный Девятый, скучным взглядом осмотрел молчащее семейство, и, ни звука не произнося, перевернулся на другой бок. И, хотя, это было совсем странным поведением маленького гнома, его родители не хотели замечать очевидной непохожести с другими детьми.
По мере своего взросления, Девятый продолжал нарушать общепринятые правила и нормы. В отличие от других детей, он совсем без энтузиазма выполнял домашние обязанности, он не любил совместное распевание утренних гимнов, и терпеть не мог постоянного веселого настроения окружающих.
Девятый любил тишину. Ему нравилось зарываться в осеннюю листву, молча рассматривать проплывающие в небе облака. Счастье маленькому гному приносили лишь сны и мечтания. Девятый очень любил думать. Ему всегда казалось, что тот мир, который его окружает, вовсе не реален. Все настоящее живет лишь в его снах и мечтаниях. Девятый мог часами напролет слушать пение соловья, и представлять, как розовый туман переплетает зеленые ели, а серебристая паутина танцует в воздухе, объятая порывами ветра.
Девятому очень трудно жилось на свете. Он совершенно не понимал смысла существования гномов: их вечного, и, как ему казалось, бесполезного труда, безудержного веселья и семейных традиций. Лучше всего Девятому было одному, в тишине леса, наедине со своими мыслями.
Бывало сбежит Девятый после завтрака от всех, спрячется в прошлогоднем беличьем дупле, закроет глаза, и уплывает в бесконечных мечтаниях. Ему чудились сказочные существа, на которых он отправлялся в великие путешествия. В том, реальном для него, мире, Девятый был отважным и смелым. Он умел пересекать бурлящие океаны и силой мысли сдвигать горы с места. Это был красочный сказочный мир настоящей жизни Девятого.
К другой реальности его возвращали крики родных, искавших его по всему лесу. И, хотя, родители уже давно потеряли надежду вырастить своего сына приличным гномом, совесть не позволяла им совсем оставить его на произвол судьбы. Долгие воспитательные беседы и строгий запреты не помогали гномам обратить Девятого в их веру. И чем старше он становился, тем безнадежней были попытки вернуть его к действительности.
Сначала Девятый начал исчезать ненадолго, и через пару часов возвращался. Затем его отсутствие стало более продолжительным, но, привыкшие родные, уже не так сильно сокрушались по этому поводу. Когда же он впервые не пришел ночевать, Жена Большого собралась на поиски, но муж ее остановил. Не пристало им, главам такого уважаемого семейства, словно угорелым мотаться по лесу в поисках и так, потерянного для них навсегда, сына.
Через день Девятый вернулся, еще более задумчивый и поникший. Но никто не спросил его, что с ним случилось. Его семье было абсолютно все равно, что происходит в душе этого странного гнома. Он тоже привык быть изгоем и спокойно, только внешне конечно, переносил насмешки и упреки братьев и сестер. Его мама, еще сочувствовала ему, и, как могла, любила его, но заботы о новорожденном Шестнадцатом, полностью ее занимали. Когда уж тут пытаться разобраться с внутренним кризисом уже почти взрослого Девятого.
Теперь Девятый стал исчезать часто. Его небывало дома неделями, и все к этому быстро привыкли. Даже чувствовалось общее облегчение, ведь не приходилось отвлекаться на мрачного молчаливого Девятого. Семейство дружно распевало застольные песни, хором скандировали речевки, и с аппетитом уплетали жареные грибы с корнеплодами.
Когда Девятого не было уже больше двух месяцев, первой встревожилась его мать. Она осторожно намекнула Большому, что это слишком долгое отсутствие даже для Девятого. Но для отца шестнадцати детей была неприятна мысль о родстве с Девятым. Большой грубо заметил, что у него есть другие пятнадцать детей, которым тоже нужна его любовь. А если Девятому никто не нужен, то зачем вообще признавать, что он их сын? Эти слова очень ранили Жену Большого, но рассудком она поддерживала мужа, и больше тему неблагополучного сына не поднимала.
Прошли полгода, а затем и год. Все почти позабыли о существовании Девятого. Жизнь продолжалась, и семейство гномов радовалось появлению первых внуков. Все было как всегда.
И может быть, о Девятом никто бы никогда и не вспомнил, если бы не один случай. Как-то возвращаясь вечером с работы, Большой случайно наткнулся на маленький башмачок, весь поросший мхом. Что-то больно кольнуло его, но Большой, будучи гномом суровым и смелым, не показал и вида своего смятения. Это был башмачок Девятого! Где он и что с ним случилось? Большой не стал рассказывать жене об увиденном, он знал, что она все еще искренне ждет возвращения ее пропавшего ребенка.
На следующий день, Большой, сославшись на какие-то дела, отправился к тому месту, где он нашел башмачок. Он долго смотрел на него, пытаясь понять, где же теперь его непутевый сын? Но еще больше Большого удивила новая находка: совсем недалеко от маленького, под грудой листьев, лежал башмачок побольше, тоже густо покрытый мхом. Большому казалось, что кто-то зло подшутил над ним, что сейчас из беличьего дупла появится заспанное лицо Девятого, и сурово взяв сына за руку, Большой отведет непослушного домой. Но в лесу по-прежнему было тихо. На ветвях деревьев кричали черные вороны, промозглый ветер срывал пожелтевшие листья. Наступила янтарная осень, почти такая же, как тогда, когда родился его Девятый.
Большой долго сидел у брошенных башмачков. Впервые в жизни ему было так хорошо остаться в одиночестве и подумать. Ему так не хотелось возвращаться к шумной семье и докучливым детям. Вдруг жизнь Большого стала казаться ему такой скучной и бескрасочной. Он сидел, не замечая времени и окружения, и, то ли от сильных порывов холодного ветра, то ли от обволакивающего тумана, на лице Большого появилась влага. И только тогда глава большого семейства резко встал, отряхнул сырую бороду, и бодро зашагал в сторону его уютного домика. На душе ему стало очень спокойно, ведь теперь он точно знал, что скоро его жизнь изменится навсегда.
16.10.14
Глава семейства, самый старший и опытный гном, величался звучным именем: Большой. Его верная супруга - Жена Большого - была добродушной хранительницей семейного очага. Вместе с ними жили их милые детишки-сарванцы, имена которым давались по очередности их появления на свет: Первый, Второй, Третья, и т.д. В общем и целом, это большое семейство было дружным и самодостаточным.
Но как и в любой семье, среди гномов-детей был и самый непослушный, и непохожий на остальных детей - Девятый. Его родители недоумевали, как и почему их отпрыск столь рознится с другими братьями и сестрами. Уже с первой секунды появления на свет, Девятый, не соизволил порадовать окружающих родственников привычным победным возгласом (к слову сказать, дети у гномов рождаются немного иначе, чем существа рода человеческого). Открыв глаза, новорожденный Девятый, скучным взглядом осмотрел молчащее семейство, и, ни звука не произнося, перевернулся на другой бок. И, хотя, это было совсем странным поведением маленького гнома, его родители не хотели замечать очевидной непохожести с другими детьми.
По мере своего взросления, Девятый продолжал нарушать общепринятые правила и нормы. В отличие от других детей, он совсем без энтузиазма выполнял домашние обязанности, он не любил совместное распевание утренних гимнов, и терпеть не мог постоянного веселого настроения окружающих.
Девятый любил тишину. Ему нравилось зарываться в осеннюю листву, молча рассматривать проплывающие в небе облака. Счастье маленькому гному приносили лишь сны и мечтания. Девятый очень любил думать. Ему всегда казалось, что тот мир, который его окружает, вовсе не реален. Все настоящее живет лишь в его снах и мечтаниях. Девятый мог часами напролет слушать пение соловья, и представлять, как розовый туман переплетает зеленые ели, а серебристая паутина танцует в воздухе, объятая порывами ветра.
Девятому очень трудно жилось на свете. Он совершенно не понимал смысла существования гномов: их вечного, и, как ему казалось, бесполезного труда, безудержного веселья и семейных традиций. Лучше всего Девятому было одному, в тишине леса, наедине со своими мыслями.
Бывало сбежит Девятый после завтрака от всех, спрячется в прошлогоднем беличьем дупле, закроет глаза, и уплывает в бесконечных мечтаниях. Ему чудились сказочные существа, на которых он отправлялся в великие путешествия. В том, реальном для него, мире, Девятый был отважным и смелым. Он умел пересекать бурлящие океаны и силой мысли сдвигать горы с места. Это был красочный сказочный мир настоящей жизни Девятого.
К другой реальности его возвращали крики родных, искавших его по всему лесу. И, хотя, родители уже давно потеряли надежду вырастить своего сына приличным гномом, совесть не позволяла им совсем оставить его на произвол судьбы. Долгие воспитательные беседы и строгий запреты не помогали гномам обратить Девятого в их веру. И чем старше он становился, тем безнадежней были попытки вернуть его к действительности.
Сначала Девятый начал исчезать ненадолго, и через пару часов возвращался. Затем его отсутствие стало более продолжительным, но, привыкшие родные, уже не так сильно сокрушались по этому поводу. Когда же он впервые не пришел ночевать, Жена Большого собралась на поиски, но муж ее остановил. Не пристало им, главам такого уважаемого семейства, словно угорелым мотаться по лесу в поисках и так, потерянного для них навсегда, сына.
Через день Девятый вернулся, еще более задумчивый и поникший. Но никто не спросил его, что с ним случилось. Его семье было абсолютно все равно, что происходит в душе этого странного гнома. Он тоже привык быть изгоем и спокойно, только внешне конечно, переносил насмешки и упреки братьев и сестер. Его мама, еще сочувствовала ему, и, как могла, любила его, но заботы о новорожденном Шестнадцатом, полностью ее занимали. Когда уж тут пытаться разобраться с внутренним кризисом уже почти взрослого Девятого.
Теперь Девятый стал исчезать часто. Его небывало дома неделями, и все к этому быстро привыкли. Даже чувствовалось общее облегчение, ведь не приходилось отвлекаться на мрачного молчаливого Девятого. Семейство дружно распевало застольные песни, хором скандировали речевки, и с аппетитом уплетали жареные грибы с корнеплодами.
Когда Девятого не было уже больше двух месяцев, первой встревожилась его мать. Она осторожно намекнула Большому, что это слишком долгое отсутствие даже для Девятого. Но для отца шестнадцати детей была неприятна мысль о родстве с Девятым. Большой грубо заметил, что у него есть другие пятнадцать детей, которым тоже нужна его любовь. А если Девятому никто не нужен, то зачем вообще признавать, что он их сын? Эти слова очень ранили Жену Большого, но рассудком она поддерживала мужа, и больше тему неблагополучного сына не поднимала.
Прошли полгода, а затем и год. Все почти позабыли о существовании Девятого. Жизнь продолжалась, и семейство гномов радовалось появлению первых внуков. Все было как всегда.
И может быть, о Девятом никто бы никогда и не вспомнил, если бы не один случай. Как-то возвращаясь вечером с работы, Большой случайно наткнулся на маленький башмачок, весь поросший мхом. Что-то больно кольнуло его, но Большой, будучи гномом суровым и смелым, не показал и вида своего смятения. Это был башмачок Девятого! Где он и что с ним случилось? Большой не стал рассказывать жене об увиденном, он знал, что она все еще искренне ждет возвращения ее пропавшего ребенка.
На следующий день, Большой, сославшись на какие-то дела, отправился к тому месту, где он нашел башмачок. Он долго смотрел на него, пытаясь понять, где же теперь его непутевый сын? Но еще больше Большого удивила новая находка: совсем недалеко от маленького, под грудой листьев, лежал башмачок побольше, тоже густо покрытый мхом. Большому казалось, что кто-то зло подшутил над ним, что сейчас из беличьего дупла появится заспанное лицо Девятого, и сурово взяв сына за руку, Большой отведет непослушного домой. Но в лесу по-прежнему было тихо. На ветвях деревьев кричали черные вороны, промозглый ветер срывал пожелтевшие листья. Наступила янтарная осень, почти такая же, как тогда, когда родился его Девятый.
Большой долго сидел у брошенных башмачков. Впервые в жизни ему было так хорошо остаться в одиночестве и подумать. Ему так не хотелось возвращаться к шумной семье и докучливым детям. Вдруг жизнь Большого стала казаться ему такой скучной и бескрасочной. Он сидел, не замечая времени и окружения, и, то ли от сильных порывов холодного ветра, то ли от обволакивающего тумана, на лице Большого появилась влага. И только тогда глава большого семейства резко встал, отряхнул сырую бороду, и бодро зашагал в сторону его уютного домика. На душе ему стало очень спокойно, ведь теперь он точно знал, что скоро его жизнь изменится навсегда.
16.10.14