Продолжение про новые 1920 годы
Итак, как было сказано в предыдущем посте, переход от «мира современного» к «миру постсовременному» будет сильно напоминать переход от «прекрасной эпохи» к «ревущим 1920». Во время которого человек смог перейти от предельно индивидуализованного, заполненного различными ритуалами и «сакральностями» состояния «утонченного паразита» Серебряного века к активному преобразователю мира 1920-1960 годов.
Нет, разумеется, надо понимать, что на самом деле это крайне упрощенная трактовка событий - в том смысле, что те идеи, что стали актуальными после «перехода», вызрели и сформировались еще до него. Равно, как «вызрели и сформировались» до него те люди, что внедряли данные идеи в жизнь. (И это, разумеется, не говоря о том, что подавляющая часть людей до того были в состоянии эксплуатируемых, а не эксплуататоров.) Ну, и самое главное: понятно, что в действительности полное освобождение от «паразитизма» произошло только в одной стране мира - в России. По отношению же ко всем остальным государствам речь можно вести только о незначительном послаблении, об отмене только наиболее очевидных и «грубых» примеров данного явления - вроде императорских дворов и прочих остатков аристократического устройства. (И только впоследствии - когда сформировалась и «окрепла» «Советская тень» - можно стало говорить о более активном процессе «депаразитизации».)
Тем не менее, даже этого было достаточным для того, чтобы изменить значительно изменить образ жизни человечества. Например, в том плане, что основной массе населения был дан minimum minimorum возможностей для выживания - и этого оказалось достаточным, чтобы определенная часть этой массы отошла от «полуживотного существования», обретя тягу к знаниям и желанию изменять мир. Именно они и стали основанием того «технического прорыва», что произошел в указанное время. Разумеется, наиболее ярко этот процесс проявился в СССР - где миллионы полуголодных (но именно «полу») молодых людей толпами валили на лекции о покорении космического пространства, заполняли различные вечерние и фабрично-заводские школы, скупали на свои копейки дешевейшие брошюры о последних научных и технических достижениях и зачитывались ими допоздна в плохо протопленных комнатах. (Хотя и в Европе произошел значительный приток людей в средние и высшие учебные заведения.)
Уже через десять лет они стали теми инженерами, учеными и техниками, что создали основу «советского чуда» - той взрывной индустриализации, которая за десять лет превратила страны аграрную в страну индустриальную. Подобное изменение прекрасно показывает суть произошедших процессов, связанных с избавлением от «социального паразитизма». А именно: резкое увеличение конструктивности происходит уже в самом начале, еще до фундаментального изменения социума. (Т.е., радикальной смены производительных сил - индустриализации.) Точнее сказать - до «явного» изменения этих самых сил, поскольку «неявные» предпосылки данного процесса уже существуют.
* * *
Но об этом надо говорить отдельно. Тут же можно сказать только самое главное: то, что в «паразитическом обществе» - а точнее, в «развитом паразитическом обществе» - в действительности уже имеется немало людей, которые настроены конструктивно. Но они не могут реализовать свой конструктивный потенциал из-за определенных ограничивающих их причин, создаваемых данным обществом. В результате чего они вынуждены были влачить унылое существования, пытаясь встроиться в «паразитический мир», исполняя, в общем-то, противные им нормы и правила.
На самом деле я уже затрагивал данную проблему - например, в связи с Циолковским и ракетостроением, которые являются классическим примером указанной проблемы. В том смысле, что судьба Константина Эдуардовича красноречиво показывает: что же в действительности было до Революции с людьми, желающие побеждать «мировое пространство с помощью реактивных приборов». (Или, скажем, развивать российское дирижаблестроение.) Причем, блокировались тогда даже совершенно «безобидные» проявления «конструктива»: например, у нас в городе хорошо известна история о священнике (!), все свои силы и средства потратившего на разработку проекта водопровода. Который не только не имел поддержки со стороны властей и «общественного мнения», но и подвергался с их стороны обструкции: дескать, с тебя требуется вести требы - ими и занимайся. Правда, в конце концов, он местный «кагал» добил - водопровод построили, и даже «почетного гражданина» ему присвоили. Но сколько таких людей заканчивало полным разочарованием и отказом от своих идей. А сколько - вообще не могли ничего делать из-за отсутствия знаний и возможностей их получать! (Книги в дореволюционной России стоили дорого - хотя и печатались очень качественно.)
В любом случае, произошедшие тогда (в 1920 годах) изменения прекрасно показывает ошибочность господствующих сейчас представлений о социодинамических процессах. Например, мнения о том, что «общество должно дозреть до перемен». Дескать, пока в нем не сформируются в полной мере «новые отношения», ни о какой «смене парадигмы» говорить нечего. В наиболее радикальной форме это формулируется во фразе: «а где взять людей для того-то и того-то, если сейчас все занимаются «заколачиванием бабла». Так вот: на самом деле все это бессмысленно: поскольку реально люди, готовые к конструктивной деятельности, в «развитом паразитическом обществе» всегда существуют. (Более того - сейчас их на порядок больше, нежели в начале ХХ века.) Однако они в подавляются пускай гораздо меньшими по количеству - но на порядки более могущественными - «социальными паразитами». Которые, по существу, и формируют «повестку дня».
* * *
Поэтому для реального перехода наиболее важным является не указанное «появление критичного числа новых людей». А снятие «диктатуры паразитов», навязывающих обществу свои (деструктивные) представления. Иначе говоря, главным условием необходимых перемен оказывается именно исчезновение влияния прежней элиты -а не формирование элиты новой. Другое дело, что стоит понимать: эта самая «прежняя элита» одними только публичными политиками не ограничивается, включая в себя множестве иных элементов. (От крупных капиталистов до «властителей душ» в виде популярных «трендсеттеров» - мыслителей, писателей, поэтов в начале века или же деятелей искусства и эстрады в наше время.) Поэтому простой «сменой властных персон» подобное действие производиться не может. Тут необходимо гораздо большее - а именно, полная дискредитация всей «оциальной системы и господствующих в ней идей. Иначе говоря, необходимо полное разрушение указанной в прошлом посте «сакральности» всего и вся.
Именно эта «десакрализация» и выступает основанием реальных мировых перемен. Поскольку без нее любая «смена персоналий» приведет только к смене персоналий, и ни к чему более. А вот если «идеологический базис прошлого» будет полностью разрушен -иначе говоря, если станет понятным, что все декларируемые ими ценности являются ложными - то даже наличие тех или иных «персон» ничего не определяет. Разумеется, тут сразу же стоит сказать, что это относится исключительно к ситуации «перегретого паразитического общества» - т.е., общества, в котором развитие средств производства уже вышло на следующий уровень - однако и в начале ХХ века, и сейчас наличествует как раз подобная ситуация. (То есть, речь идет именно о переходном моменте, а не об устойчивом состоянии - скажем, в начале XIX века ни о какой возможности «перехода» говорить было бы невозможно.)
В общем, «новые 1920 годы» - равно, как 1920 годы «старые» - будут, прежде всего, временем отказа от всего «сегодняшнего», модного и популярного. От всех господствующих трендов, понятий, представлений, идей, норм и т.д. То есть - это будет, прежде всего, отрицание современности. Полное и окончательное, во всех сферах жизни - включая самые неожиданные. Но об этом, разумеется, надо будет говорить уже отдельно.
P.S. На самом деле может показаться, что речь идет о совершенно идеалистической концепции: дескать, надо просто «отказаться от текущего» - и все изменится. (Как в свое время любил говорить Переслегин.) Однако это не так. В том смысле, что это самое изменение в действительности опирается (и опиралось) исключительно на объективным процесс смены производительных сил. (В обобщенном и общепланетарном значении.) И, по сути, именно эта самая смена, и приводит к описанной выше «дискредитации элит». (Скажем, в начале века именно развитие науки и техники превратило франко-германский и русско-австрийский конфликты в Мировую войну.)
Кстати, и сегодня можно четко увидеть, что именно «сверхразвитие» научно-технической сферы («сверхразвитие», разумеется, с т.з. господствующих социальных отношений) приводит к тому же самому итогу. Впрочем, это так же тема отдельного, большого поста.
Нет, разумеется, надо понимать, что на самом деле это крайне упрощенная трактовка событий - в том смысле, что те идеи, что стали актуальными после «перехода», вызрели и сформировались еще до него. Равно, как «вызрели и сформировались» до него те люди, что внедряли данные идеи в жизнь. (И это, разумеется, не говоря о том, что подавляющая часть людей до того были в состоянии эксплуатируемых, а не эксплуататоров.) Ну, и самое главное: понятно, что в действительности полное освобождение от «паразитизма» произошло только в одной стране мира - в России. По отношению же ко всем остальным государствам речь можно вести только о незначительном послаблении, об отмене только наиболее очевидных и «грубых» примеров данного явления - вроде императорских дворов и прочих остатков аристократического устройства. (И только впоследствии - когда сформировалась и «окрепла» «Советская тень» - можно стало говорить о более активном процессе «депаразитизации».)
Тем не менее, даже этого было достаточным для того, чтобы изменить значительно изменить образ жизни человечества. Например, в том плане, что основной массе населения был дан minimum minimorum возможностей для выживания - и этого оказалось достаточным, чтобы определенная часть этой массы отошла от «полуживотного существования», обретя тягу к знаниям и желанию изменять мир. Именно они и стали основанием того «технического прорыва», что произошел в указанное время. Разумеется, наиболее ярко этот процесс проявился в СССР - где миллионы полуголодных (но именно «полу») молодых людей толпами валили на лекции о покорении космического пространства, заполняли различные вечерние и фабрично-заводские школы, скупали на свои копейки дешевейшие брошюры о последних научных и технических достижениях и зачитывались ими допоздна в плохо протопленных комнатах. (Хотя и в Европе произошел значительный приток людей в средние и высшие учебные заведения.)
Уже через десять лет они стали теми инженерами, учеными и техниками, что создали основу «советского чуда» - той взрывной индустриализации, которая за десять лет превратила страны аграрную в страну индустриальную. Подобное изменение прекрасно показывает суть произошедших процессов, связанных с избавлением от «социального паразитизма». А именно: резкое увеличение конструктивности происходит уже в самом начале, еще до фундаментального изменения социума. (Т.е., радикальной смены производительных сил - индустриализации.) Точнее сказать - до «явного» изменения этих самых сил, поскольку «неявные» предпосылки данного процесса уже существуют.
* * *
Но об этом надо говорить отдельно. Тут же можно сказать только самое главное: то, что в «паразитическом обществе» - а точнее, в «развитом паразитическом обществе» - в действительности уже имеется немало людей, которые настроены конструктивно. Но они не могут реализовать свой конструктивный потенциал из-за определенных ограничивающих их причин, создаваемых данным обществом. В результате чего они вынуждены были влачить унылое существования, пытаясь встроиться в «паразитический мир», исполняя, в общем-то, противные им нормы и правила.
На самом деле я уже затрагивал данную проблему - например, в связи с Циолковским и ракетостроением, которые являются классическим примером указанной проблемы. В том смысле, что судьба Константина Эдуардовича красноречиво показывает: что же в действительности было до Революции с людьми, желающие побеждать «мировое пространство с помощью реактивных приборов». (Или, скажем, развивать российское дирижаблестроение.) Причем, блокировались тогда даже совершенно «безобидные» проявления «конструктива»: например, у нас в городе хорошо известна история о священнике (!), все свои силы и средства потратившего на разработку проекта водопровода. Который не только не имел поддержки со стороны властей и «общественного мнения», но и подвергался с их стороны обструкции: дескать, с тебя требуется вести требы - ими и занимайся. Правда, в конце концов, он местный «кагал» добил - водопровод построили, и даже «почетного гражданина» ему присвоили. Но сколько таких людей заканчивало полным разочарованием и отказом от своих идей. А сколько - вообще не могли ничего делать из-за отсутствия знаний и возможностей их получать! (Книги в дореволюционной России стоили дорого - хотя и печатались очень качественно.)
В любом случае, произошедшие тогда (в 1920 годах) изменения прекрасно показывает ошибочность господствующих сейчас представлений о социодинамических процессах. Например, мнения о том, что «общество должно дозреть до перемен». Дескать, пока в нем не сформируются в полной мере «новые отношения», ни о какой «смене парадигмы» говорить нечего. В наиболее радикальной форме это формулируется во фразе: «а где взять людей для того-то и того-то, если сейчас все занимаются «заколачиванием бабла». Так вот: на самом деле все это бессмысленно: поскольку реально люди, готовые к конструктивной деятельности, в «развитом паразитическом обществе» всегда существуют. (Более того - сейчас их на порядок больше, нежели в начале ХХ века.) Однако они в подавляются пускай гораздо меньшими по количеству - но на порядки более могущественными - «социальными паразитами». Которые, по существу, и формируют «повестку дня».
* * *
Поэтому для реального перехода наиболее важным является не указанное «появление критичного числа новых людей». А снятие «диктатуры паразитов», навязывающих обществу свои (деструктивные) представления. Иначе говоря, главным условием необходимых перемен оказывается именно исчезновение влияния прежней элиты -а не формирование элиты новой. Другое дело, что стоит понимать: эта самая «прежняя элита» одними только публичными политиками не ограничивается, включая в себя множестве иных элементов. (От крупных капиталистов до «властителей душ» в виде популярных «трендсеттеров» - мыслителей, писателей, поэтов в начале века или же деятелей искусства и эстрады в наше время.) Поэтому простой «сменой властных персон» подобное действие производиться не может. Тут необходимо гораздо большее - а именно, полная дискредитация всей «оциальной системы и господствующих в ней идей. Иначе говоря, необходимо полное разрушение указанной в прошлом посте «сакральности» всего и вся.
Именно эта «десакрализация» и выступает основанием реальных мировых перемен. Поскольку без нее любая «смена персоналий» приведет только к смене персоналий, и ни к чему более. А вот если «идеологический базис прошлого» будет полностью разрушен -иначе говоря, если станет понятным, что все декларируемые ими ценности являются ложными - то даже наличие тех или иных «персон» ничего не определяет. Разумеется, тут сразу же стоит сказать, что это относится исключительно к ситуации «перегретого паразитического общества» - т.е., общества, в котором развитие средств производства уже вышло на следующий уровень - однако и в начале ХХ века, и сейчас наличествует как раз подобная ситуация. (То есть, речь идет именно о переходном моменте, а не об устойчивом состоянии - скажем, в начале XIX века ни о какой возможности «перехода» говорить было бы невозможно.)
В общем, «новые 1920 годы» - равно, как 1920 годы «старые» - будут, прежде всего, временем отказа от всего «сегодняшнего», модного и популярного. От всех господствующих трендов, понятий, представлений, идей, норм и т.д. То есть - это будет, прежде всего, отрицание современности. Полное и окончательное, во всех сферах жизни - включая самые неожиданные. Но об этом, разумеется, надо будет говорить уже отдельно.
P.S. На самом деле может показаться, что речь идет о совершенно идеалистической концепции: дескать, надо просто «отказаться от текущего» - и все изменится. (Как в свое время любил говорить Переслегин.) Однако это не так. В том смысле, что это самое изменение в действительности опирается (и опиралось) исключительно на объективным процесс смены производительных сил. (В обобщенном и общепланетарном значении.) И, по сути, именно эта самая смена, и приводит к описанной выше «дискредитации элит». (Скажем, в начале века именно развитие науки и техники превратило франко-германский и русско-австрийский конфликты в Мировую войну.)
Кстати, и сегодня можно четко увидеть, что именно «сверхразвитие» научно-технической сферы («сверхразвитие», разумеется, с т.з. господствующих социальных отношений) приводит к тому же самому итогу. Впрочем, это так же тема отдельного, большого поста.