Можно ли было спасти СССР? Часть вторая
На самом деле вопрос об отчуждении - вообще основной вопрос в плане социальной динамики. Потому, что именно он определяет одновременно и практически все текущие проблемы, и то, как их надо решать - и как их будут решать - для развития общества. (Напомню, что практически всю "писанную историю" основная производственная единица - крестьянское или ремесленная семейное хозяйство - было основано на неотчужденном труде. Про более ранние времена и говорить нечего.)
Поэтому неудивительно, что именно этот вопрос стал основным в советской истории - и что именно он, по сути своей, и привел Советский Союз к печальному концу. Об этом уже немного было сказано в прошлом посте: ну да, главная проблема позднего СССР была в том, что советские граждане к 1970 году воспринимали всю существующую социальную систему - начиная с "родного завода" и заканчивая самой Партией - как некий "внешний ресурс". Из которого надо брать - но вносить чего-то туда, это, простите... Понятное дело, что ничем хорошим это кончиться не могло - в особенности при условии того, что в СССР исторически "контроль над целостностью общего" был реально слабым. (Считалось, что "свое тащить не будут".)
Но почему же так стало возможным? И почему - что не менее важно - до определенного времени (вторая половина 1960 годов) ситуация была, в целом, иной? (Нет, конечно, "тащили" бывало - но это не было социальной нормой.) Как не удивительно - но это не является секретом. Дело в том, что отчуждение - в целом в обществе - росло потому, что росло отчуждение в сфере труда. Да, именно так: в 1950-70 годах наша страна, по сути, пережила "вторую индустриализацию", состоящую в том, что по всей территории строились массово не просто заводы, и даже не просто "заводы-гиганты", а заводы-гиганты, использующие самые передовые методы индустриального производства.
То есть, производства с максимальным разделением труда и максимальным его отчуждением. Вот и всё! Вот и вся тайна "советской катастрофы", если честно! Ну да: высокий уровень технологий - по крайней мере, на указанные 1950-70 годы - автоматически приводил к высокому же уровню разделения труда. Конвейер, мать его - тут ничего не поделаешь. Тут рабочий - придаток к машине по умолчанию, несмотря на все остальные факторы. И от него требуется только одно: методично и монотонно исполнять разработанные технологами операции, и не дай Бог, чего-то менять!
Кстати, в СССР это было очень трудно понять: собственно, и тем же ВАЗом бились несколько лет, пока не дошло наконец, что все эти "социалистические соревнования", "переполнения плана" и т.д. - это невозможные в данном техпроцессе явления. Конечно, оные остались - все же "идеология" - но были сведены исключительно к формальным и показушным действиям. И так ведь - по сути своей - стало везде: рабочий в супериндустриальном производстве - это что-то вроде "говорящего орудия" на время, тут даже инженер не обладает свободой воли. (Потому, что любые усовершенствования затрагивают множество иных процессов, и требуют действий множества инженеров.)
Можно сравнить это с тем, что было в СССР ранее - когда, например, наличествовало мощное Стахановское движение. Кстати, многие ли знают: что сделал Стаханов? Нет, он не "рубил уголь" как Шварценеггер с мощностью угледобывающего комбайна - это человеку не под силу. Он (Стаханов) просто рационально организовал работу своей бригады - ввел то самое "разделение труда". То есть, сделал то, что должен был сделать инженер-технолог по сути - если бы инженер-технолог этот был в наличие! (В 1930 годы инженеров было мало, они все шахты обходить технически не могли, да и не было у них такой задачи.)
Собственно, это и была суть Стахановского движения: рабочие могли решать "инженерные вопросы" на месте, и причем, в связи со "знанием материала", это делали не хуже - а часто и лучше дипломированных специалистов. Собственно, поэтому в нашей стране понятие "рационализаторского предложения" стало более, чем рутиной: в каждом цехе, шахте, стройке и т.д. появилось множество рационализаторов-изобретателей, придумывавших способы более эффективной работы, нежели ранее. Кстати, забавно - это продолжалось до самого конца СССР, так эффективно был раскручен механизм.
Но если в 1940, 50 или даже 1960 годы эти рацпредложения очень быстро внедрялись в жизнь, то в 1970-80 - см. сказанное выше. Потому, что супеиндустриал, конвейер и "принципы Форда". И "говорящее орудие", которое только подчиняется указаниям начальства в виде "идеального работяги". Понятно, что такая система ни к реальному Стахановскому движению, ни к массовому индустриализаторству была непригодна. (Что, кстати, создавала известный миф о "косном начальстве": дескать, люди с "рацухой" годами ходят, пытаются внедрить - но Бюрократ их не пускает! Хотя на самом деле - см. выше.)
То есть, еще раз, еще не знаю в который раз повторю: добро всегда ведет ко злу, а победа несет семена поражения! В том смысле, что именно успех - а точнее, сверхуспех даже СССР в плане создания современной системы производства привел к тому, что люди оказались фактически отстранены от производственных процессов, лишены возможности их корректировать, лишены даже самой возможности видеть то, что производится на "заводах-гигантах". (А если заводом множество, объединенных в одно "производственное предприятие", то даже могли и не представлять о том, что там "на выходе".)
Ну, а переход от отчуждения труда (это не моя работа) к общему отчуждению (государство - это чужое) - процесс более, чем элементарный. И он - как уже было сказано - очень активно пошел, и никакие попытки его остановить не могли. Кстати, да: уже неоднократно описанная идея "стимулирования" - которая захватила общественное сознание позднего СССР - это именно что последствия этого момента. То есть, резкого снижения интереса работника к своему труду. (Для обыденного сознания - то есть, сознания, которое не учитывает диалектику этого мира - мысль о том, что "связать надо зарплату с результатом, и все будет хорошо" более, чем ожидаема.)
Правда, так же ожидаемо и то, что работать в условиях супериндустриального труда такая система не может! (Она и не работала - начиная с Либермановской реформы и до горбачевских "кооперативов" и "малых предприятий" развитие "стимулирования" вело исключительно к ухудшениям.) Что же могло работать? Да понятно что: отказ от суперидустриальной парадигмы и переход к постиндустриальному мышлению. (Да, разумеется, слово "постиндустриальный" тут используется в ином значении, нежели это общепринято: в значении "перехода от разделения труда к его объединению".) Тем более, что именно на этом пути наша страна в свое время и поднялась.
Но, во-первых, пересилить "индустриальщиков" тогда было невозможно: заводы-конвейеры слишком поднимали производительность (скажем, в "довазовскую эру" было нормой производить 200 тыс. машин в год, и это было много, а ВАЗ с легкостью делал 700 тыс. машин в год), чтобы оная застилала глаза и не давала увидеть проблему. Ну, а во-вторых, первая реально значимая форма организации постиндустриального производства - ГАП (Гибкое Автоматизированное Производство) - появилось лишь в конце 1970 - начале 1980 годов. То есть, слишком поздно для того, чтобы изменить ситуацию. (И да: см. первый пункт, поэтом даже в 1980 годы внедрение ГАП шло очень медленно.)
В общем, если кратко: нет, не успевает "технологическая революция" пересилить процессы распада. Поэтому в морг, безо всяких сомнений - ну, и 1990 годы для дальнейшего счастья, войны между вчерашними согражданами, а в перспективе... Впрочем, ладно - это уже совершенно иная тема. Потому, что для нас тут важно именно то, что гибель СССР является "классическим" примером "проблемы сверхразвитости", проблемы слишком успешного решения текущих проблем при непонимании того, что они, в свою очередь, порождают новые проблемы. (То есть, победив, надо сразу же - безо всякого времени отдых - надо готовиться к новой серьезной борьбе. Со всеми вытекающими последствиями.) И одновременно - примером того, что до тех пор, пока сей процесс не совершится, признавать его наличие никто не сможет.
То есть, СССР должен был - именно что ДОЛЖЕН - был пройти через свою смерть, и тем самым дать нам самый большой урок в истории. Ну, а мы - в свою очередь - этот урок должны усвоить. Потому, что если не усвоим, то подобное будет повторяться раз за разом.
До тех пор, пока "думать обыденно" станет просто неприлично!
Поэтому неудивительно, что именно этот вопрос стал основным в советской истории - и что именно он, по сути своей, и привел Советский Союз к печальному концу. Об этом уже немного было сказано в прошлом посте: ну да, главная проблема позднего СССР была в том, что советские граждане к 1970 году воспринимали всю существующую социальную систему - начиная с "родного завода" и заканчивая самой Партией - как некий "внешний ресурс". Из которого надо брать - но вносить чего-то туда, это, простите... Понятное дело, что ничем хорошим это кончиться не могло - в особенности при условии того, что в СССР исторически "контроль над целостностью общего" был реально слабым. (Считалось, что "свое тащить не будут".)
Но почему же так стало возможным? И почему - что не менее важно - до определенного времени (вторая половина 1960 годов) ситуация была, в целом, иной? (Нет, конечно, "тащили" бывало - но это не было социальной нормой.) Как не удивительно - но это не является секретом. Дело в том, что отчуждение - в целом в обществе - росло потому, что росло отчуждение в сфере труда. Да, именно так: в 1950-70 годах наша страна, по сути, пережила "вторую индустриализацию", состоящую в том, что по всей территории строились массово не просто заводы, и даже не просто "заводы-гиганты", а заводы-гиганты, использующие самые передовые методы индустриального производства.
То есть, производства с максимальным разделением труда и максимальным его отчуждением. Вот и всё! Вот и вся тайна "советской катастрофы", если честно! Ну да: высокий уровень технологий - по крайней мере, на указанные 1950-70 годы - автоматически приводил к высокому же уровню разделения труда. Конвейер, мать его - тут ничего не поделаешь. Тут рабочий - придаток к машине по умолчанию, несмотря на все остальные факторы. И от него требуется только одно: методично и монотонно исполнять разработанные технологами операции, и не дай Бог, чего-то менять!
Кстати, в СССР это было очень трудно понять: собственно, и тем же ВАЗом бились несколько лет, пока не дошло наконец, что все эти "социалистические соревнования", "переполнения плана" и т.д. - это невозможные в данном техпроцессе явления. Конечно, оные остались - все же "идеология" - но были сведены исключительно к формальным и показушным действиям. И так ведь - по сути своей - стало везде: рабочий в супериндустриальном производстве - это что-то вроде "говорящего орудия" на время, тут даже инженер не обладает свободой воли. (Потому, что любые усовершенствования затрагивают множество иных процессов, и требуют действий множества инженеров.)
Можно сравнить это с тем, что было в СССР ранее - когда, например, наличествовало мощное Стахановское движение. Кстати, многие ли знают: что сделал Стаханов? Нет, он не "рубил уголь" как Шварценеггер с мощностью угледобывающего комбайна - это человеку не под силу. Он (Стаханов) просто рационально организовал работу своей бригады - ввел то самое "разделение труда". То есть, сделал то, что должен был сделать инженер-технолог по сути - если бы инженер-технолог этот был в наличие! (В 1930 годы инженеров было мало, они все шахты обходить технически не могли, да и не было у них такой задачи.)
Собственно, это и была суть Стахановского движения: рабочие могли решать "инженерные вопросы" на месте, и причем, в связи со "знанием материала", это делали не хуже - а часто и лучше дипломированных специалистов. Собственно, поэтому в нашей стране понятие "рационализаторского предложения" стало более, чем рутиной: в каждом цехе, шахте, стройке и т.д. появилось множество рационализаторов-изобретателей, придумывавших способы более эффективной работы, нежели ранее. Кстати, забавно - это продолжалось до самого конца СССР, так эффективно был раскручен механизм.
Но если в 1940, 50 или даже 1960 годы эти рацпредложения очень быстро внедрялись в жизнь, то в 1970-80 - см. сказанное выше. Потому, что супеиндустриал, конвейер и "принципы Форда". И "говорящее орудие", которое только подчиняется указаниям начальства в виде "идеального работяги". Понятно, что такая система ни к реальному Стахановскому движению, ни к массовому индустриализаторству была непригодна. (Что, кстати, создавала известный миф о "косном начальстве": дескать, люди с "рацухой" годами ходят, пытаются внедрить - но Бюрократ их не пускает! Хотя на самом деле - см. выше.)
То есть, еще раз, еще не знаю в который раз повторю: добро всегда ведет ко злу, а победа несет семена поражения! В том смысле, что именно успех - а точнее, сверхуспех даже СССР в плане создания современной системы производства привел к тому, что люди оказались фактически отстранены от производственных процессов, лишены возможности их корректировать, лишены даже самой возможности видеть то, что производится на "заводах-гигантах". (А если заводом множество, объединенных в одно "производственное предприятие", то даже могли и не представлять о том, что там "на выходе".)
Ну, а переход от отчуждения труда (это не моя работа) к общему отчуждению (государство - это чужое) - процесс более, чем элементарный. И он - как уже было сказано - очень активно пошел, и никакие попытки его остановить не могли. Кстати, да: уже неоднократно описанная идея "стимулирования" - которая захватила общественное сознание позднего СССР - это именно что последствия этого момента. То есть, резкого снижения интереса работника к своему труду. (Для обыденного сознания - то есть, сознания, которое не учитывает диалектику этого мира - мысль о том, что "связать надо зарплату с результатом, и все будет хорошо" более, чем ожидаема.)
Правда, так же ожидаемо и то, что работать в условиях супериндустриального труда такая система не может! (Она и не работала - начиная с Либермановской реформы и до горбачевских "кооперативов" и "малых предприятий" развитие "стимулирования" вело исключительно к ухудшениям.) Что же могло работать? Да понятно что: отказ от суперидустриальной парадигмы и переход к постиндустриальному мышлению. (Да, разумеется, слово "постиндустриальный" тут используется в ином значении, нежели это общепринято: в значении "перехода от разделения труда к его объединению".) Тем более, что именно на этом пути наша страна в свое время и поднялась.
Но, во-первых, пересилить "индустриальщиков" тогда было невозможно: заводы-конвейеры слишком поднимали производительность (скажем, в "довазовскую эру" было нормой производить 200 тыс. машин в год, и это было много, а ВАЗ с легкостью делал 700 тыс. машин в год), чтобы оная застилала глаза и не давала увидеть проблему. Ну, а во-вторых, первая реально значимая форма организации постиндустриального производства - ГАП (Гибкое Автоматизированное Производство) - появилось лишь в конце 1970 - начале 1980 годов. То есть, слишком поздно для того, чтобы изменить ситуацию. (И да: см. первый пункт, поэтом даже в 1980 годы внедрение ГАП шло очень медленно.)
В общем, если кратко: нет, не успевает "технологическая революция" пересилить процессы распада. Поэтому в морг, безо всяких сомнений - ну, и 1990 годы для дальнейшего счастья, войны между вчерашними согражданами, а в перспективе... Впрочем, ладно - это уже совершенно иная тема. Потому, что для нас тут важно именно то, что гибель СССР является "классическим" примером "проблемы сверхразвитости", проблемы слишком успешного решения текущих проблем при непонимании того, что они, в свою очередь, порождают новые проблемы. (То есть, победив, надо сразу же - безо всякого времени отдых - надо готовиться к новой серьезной борьбе. Со всеми вытекающими последствиями.) И одновременно - примером того, что до тех пор, пока сей процесс не совершится, признавать его наличие никто не сможет.
То есть, СССР должен был - именно что ДОЛЖЕН - был пройти через свою смерть, и тем самым дать нам самый большой урок в истории. Ну, а мы - в свою очередь - этот урок должны усвоить. Потому, что если не усвоим, то подобное будет повторяться раз за разом.
До тех пор, пока "думать обыденно" станет просто неприлично!