Живопись и оптика. 1. Хокни, Фалько и Сторк.
Я давно и с интересом слежу за развитием теории об использовании разными знаменитыми художниками оптических приборов. Кто не знает, шум поднял английский художник Дeвид Хокни, который опубликовал книжку "Secret Knowledge: Rediscovering the Lost Techniques of the Old Masters" (есть русский перевод). По этой книжке был снят документальный фильм.
Я не буду пересказывать историю этого открытия, сказу только, что Хокни (который сотрудничал с Чарльзом Фалко, специалистом по оптике из университета Аризоны) представляет некоторые замечательные доказательства использования оптики художниками. Среди этих доказательств - наличие на картинах деталей, которые человеческий глаз увидеть не может в принципе. Например, несфокусированные изображения. Когда мы что-то разглядываем, наш глаз автоматически фокусируется на этом предмете, мы не можем никаким усилием этого отменить. Так вот, Хокни нашел картину 16 века, где изображение выходит из фокуса, то есть здесь поучаствовал какой-то оптический прибор типа камеры обскуры. Кто забыл, камера обскура (в переводе с латыни - темная комната) - это коробка/комната с дырочкой в одной из стенок. Если камера правда темная, то есть внешний свет не мешает, то на стенке, противоположной дырочке, можно увидеть изображение того, что стоит перед камерой. Для улучшения яркости изображения в дырочку можно вставить линзочку. Правда, при этом часть изображений станет размытой - будет не в фокусе. В общем, это как фотоаппарат, только не хватает фоточувствительного элемента - пластинки, пленки, сегодня сенсора CMOS или там CCD. И если под изображение подложить холст или бумагу, то контуры изображаемого предмета можно обводить, и тогда рисовать вдруг становится легко. На этой иллюстрации из книги Анастасиуса Кирхера, написанной в 1646 году, изображён процесс рисования внутри камеры обскуры.
Вспомним еще, что фотоаппараты умеют фокусироваться на разных местах - то вблизи, то вдалеке. Для этого надо сдвигать взад или вперед объектив. То же самое справедливо и для камеры обскуры - если чего не в фокусе, сдвинем линзу и сфокусируемся на этом. Остальные вещи, правда, уйдут из фокуса, но если мы их контуры уже обвели, то это неважно - по кусочку мы так все нарисуем. Одна с этим беда - при сдвиге линзы изображение слегка меняется.
Картина, на которую обратил внимание Хокни, написана Лотто в 1543 году, сейчас она в Эрмитаже.
Тут Хокни нашел след сдвига линзы в камере обскуре. Посмотрите на узор на ковре в правой части этого фрагмента.
Этот узор периодический, и вдруг на середине период сбивается и потом восстанавливается со сдвигом по фазе. Прямые линии, ограничивающие по бокам этот узор, в месте сбоя периодичности тоже немного изламываются. В центре фрагмента ясно видно, как узор выходит из фокуса.
Такие необъяснимые изменения пропорций, анатомии, размножение точек схода параллельных линий Хокни трактует как искажения изображения в результате сдвига объектива камеры обскуры. Посмотрите на картину «Портрет Паулины Адорно» Ван Дейка (1626 год).
Если дама встанет, в ней окажется больше 3 метров роста. Или вот «Разносчица» Шардена (1739 год) - почему на её правой руке два локтя?
Другое замечательное доказательство, которое приводит Хокни к своему тезису - картина Гольбейна "Послы" 1533 года.
Посмотрите на странное удлиненное пятно в нижней части картины. Даже не вполне понятно, что это такое. Так вот, если его сжать в 6 примерно раз вдоль продольной оси и повернуть немного, получится вот такое изображение черепа.
Увидеть череп так, как его нарисовал Гольбейн, человек не может. Так можно увидеть только изображение черепа. Например, если его спроектировать на наклонную плоскость, то есть заднюю стенку в камере обскуре поставить под углом. Правда, есть еще возможность: нарисовать череп на бумаге, а потом посмотреть на этот лист сильно сбоку. Выбирайте, какое объяснение вам больше нравится.
Для создания изображений вместо линз можно пользоваться вогнутыми зеркалами. И то и другое научились делать давно - мы видим очки на фреске Томмазо да Модена 1352 года.
Неплоское зеркало (правда, не вогнутое, а выпуклое) мы видим на «Портрете семейства Арнольфини» Ван Эйка 1434 года.
Собственно, использование художниками камеры обскуры часто не слишком скрывалось. Посмотрите на портрет придворного художника Беха работы Жоржа Демаре (1744 год).
Здесь художник изображён со своими орудиями труда - палитра, кисть и камера обскура. Слева амур держит линзу или выпуклое зеркало.
Когда Хокни выпустил свою книгу, поднялся шум. Состоялось несколько конференций, на которых его тезисы обсуждались. В частности, Девид Сторк, специалист по оптике и компьютерной обработке изображений, подверг эти тезисы яростной критике. Он сказал много чего: что талантливому художнику не нужны оптические ходули, и что оптические вопросы у Хокни как следует не продуманы, и если попробовать делать по его методу, используя средневековые материалы и средства, ничего не выйдет. Материалы дискуссии опубликованы здесь: страсти бушуют, Сторк употребляет выражения типа «Я в отчаянии всплескиваю руками!», или «Если бы у Хокни, Фалко и Грейвза был хоть какой-нибудь опыт в этом деле, они бы поняли, о чём я». Ещё одно, более интересное возражение Сторка, основывалось на том, что изображение (и от линзы, и от вогнутого зеркала) оказывается перевёрнутым. Кисть художника обычно движется по полотну сверху вниз. Поэтому, если художник пишет по спроектированному (перевёрнутому) изображению, то после перевёртывания картины вверх ногами, чтобы изображение приняло привычное расположение, окажется, что следы кисти пойдут снизу вверх. По утверждению Сторка, такого не наблюдается, в частности, на портрете семейства Арнольфини.
Этот портрет, а точнее, изображённая на нём люстра, стал (стала) объектом интересного спора. Люстра эта состоит из центрального тела сложной формы и шести отходящих от неё изогнутых консолей с завитушками. Хокни утверждал, что изображать столь сложный объект нелегко, а обводить проекцию в камере обскуре - пара пустяков. Сторк притащил художника, который вручную изобразил похожую люстру вполне удовлетворительно. Но он пошёл дальше. Используя различные методы компьютерной обработки изображений, он построил трёхмерную компьютерную модель люстры, как её изобразил Ван Эйк, наложил консоли друг на друга и увидел, что они не совпадают.
Если бы художник обводил изображение в камере обскуре, этого бы не произошло. Следовательно, заключил Сторк, Ван Эйк рисовал «вручную».
Фалко с Хокни тоже проделали этот анализ и пришли к похожим результатам - но выводы сделали другие. Они отметили, во-первых, что на трёхмерной реконструкции люстры консоли имеют одинаковую длину (около полуметра) и расположены под углами 60˚, так что отклонения подсвечников от вершин правильного шестиугольника не превышают 6 см.
Во-вторых, консоли совпадают по форме, по длине с точностью 1.5% и по толщине с точностью 5%. Положение завитушек действительно не совпадают. Их объяснение: консоли могут быть отливками, и их изображения художник обводил в камере обскуре, поэтому они хорошо совпадают. Завитушки же приварены вручную, или Ван Эйк их уже нарисовал вручную, используя обведённые консоли как основу. Моё мнение: в бою за люстру победу по очкам следует присудить Сторку, как и в похожем споре по поводу Ван Эйковых портретов кардинала Альбергати, маленького и большого. Там Хокни и Фальк утверждали, что большой так точно похож на маленький, что художник пользовался эпидиаскопом для копирования. При детальном сравнении оказалось, что они не вполне идентичны. Наверно, напрасно Хокни и Фалко замахиваются на 15 век. Вот в случае с Лотто у меня никаких сомнений нет в их правоте.
Продолжение следует.