Глава 13. Окончание.
Он ощутил под собой мягкую прохладную кожу кресла, ноги в тонких серых носках и летних брюках приятно растянулись на большом мягком валике, набитым скорее всего, пенопластовыми шариками.
Слабость постепенно отпускала тело и разум.
Семейный психолог, слушающий Нацумэ с самого детства, сидел напротив в таком же чёрном кожаном кресле, сложив сухие, похожие на птичьи, руки на коленях. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь белые шторы падал на его интеллигентное, худое лицо. Когда-то тёмно-карие, ставшие со временем серо-жёлтыми глаза, внимательно смотрели на Нацумэ.
- Что ты чувствуешь сейчас, Хироси? После того, как ты стал сильным, победившим своих монстров, появляется ли иногда тот напуганный обиженный мальчик, каким ты был?
- Да, появляется, - ответил Нацумэ после минутной паузы. Ему нужно было время, чтобы скрыть истинные чувства от проницательного старика. Врать Нацумэ не хотел, но и всей правды говорить тоже не собирался.
- Что ты при этом чувствуешь?
- Мне хочется его обнять, защитить, дать дельные советы. Я принимаю его, таким как есть и не хочу вычёркивать из своей памяти.
- Это замечательно, Хироси, - психолог говорил тоном наставника с учеником, так сложилось с их самой первой встречи, когда Нацумэ было десять лет, - а что насчёт чувства мести? В каждом человеке где-то внутри сидит желание восстановить справедливость. Поменять минус на плюс, воздать долги. Вернуть обратно когда-то забранное мучителем счастье. Каждый пытается уравновесить своё чувство справедливости по-своему. Как справляешься с этим ты?
Нацумэ улыбнулся. Немного снисходительно, но не по отношению к старику, которого уважал, скорее, это касалось его мучителей из детства.
- Вы сами всё знаете. Когда мне было двадцать, и я только начинал управлять делами отца, больше ни о чём другом думать не мог, как о том, как уничтожу, растопчу каждого из них, по очереди. И помню, как яростно грушу в спортзале бил.
- А сейчас?
Нацумэ опять улыбнулся.
- Посмотрите на меня, сенсей. Кто сейчас я, а кто они. Если вас укусит за палец муравей, вы будете на него обижаться? Мстить?
- Ты делаешь успехи, - спокойно сказал психолог, - я хотел бы развить эту тему, однако наше время на сегодня подошло к концу. Продолжим разговор на следующей неделе.
Выходя из кабинета, Нацумэ охватило беспокойство. Поверил ли ему сенсей? Скорее всего, нет. Они слишком давно вместе. И не надо было Нацумэ слишком бойко и жизнерадостно рассказывать о своих ощущениях. Это глупое сравнение с муравьём... Кажется, от сенсея он его и услышал когда-то.
Нет, Нацумэ никого не забыл и ничего не простил. Все эти годы он следил за жизнью бывших мучителей и расправлялся с ними по очереди, не гнушаясь даже самых грязных способов.
Один из злостных мучителей, Така, наказал себя сам. Кое-как окончив среднюю школу, он связался с нехорошей компанией, что и следовало ожидать. Его первый и неудачный грабеж закончился тем, что запозднившийся с работы служащий мелкой фирмы лежал в коме в госпитале Красный Крест.
Полиции не составило большого труда найти Таку по отпечаткам пальцев на окровавленной бейсбольной бите, выброшенной неподалёку.
"Как был агрессивным кретином, так и остался", - подумал Нацумэ о Таке, выходя на улицу. Он постоянно справлялся о здоровье и качестве жизни Таки в тюрьме у специально нанятого для этого человека. И конечно же, Нацумэ приплачивал для того, чтоб каждый день его мучителя из детства был наполнен страданием.
С остальными его одноклассниками расправится было не слишком сложно: кого-то Нацумэ вогнал в долги, кого-то разорил. Не своими руками, конечно. Остался только Масао, слишком умный для дешёвых приёмов, на которые повелись остальные. Тем более, Масао за эти годы стал крупной птицей. Как раз приближались выборы, и на каждом заборе висели плакаты с фотографиями кандидатов в мэры города, на площадях велась активная агитация с раздачей салфеток или мелких подарков, на которых красовались честные, исполненные преданностью народу портреты политиков и их девизы, вроде "Поднимем наш город вместе!"
В их число входил и Масао. Он был не в первых рядах, и мэром города ему стать всё равно не светило, хоть и давало много возможностей, плюс узнавание в массах. Нацумэ увидел в этом шанс нанести удар именно сейчас, когда политик у всех на виду.
На улице было солнечно, но свежо после утреннего дождя. Юдзи стоял у машины и курил, в ожидании своего хозяина. Нацумэ посмотрел на его напряжённое лицо, заострившиеся во время вдоха табачного дыма, скулы:
- Тебе пора бросать курить, Юдзи. Совсем уже высох.
Юдзи смял окурок в компактной серебряной пепельнице, закрыл её и спрятал в карман. Когда Нацумэ приблизился, Юдзи заботливо открыл перед ним дверь на заднем сидении машины.
- Как лучше ? Муравей ползущий по ветке, или муха, попавшаяся в сети паука? - спросил Нацумэ, когда они уже сидели в машине.
- А что с муравьём потом случилось? - невозмутимо спросил Юдзи.
- Он завязнет в древесной смоле.
- Про муравья интересней.
- Спасибо, Юдзи.
Мечтая о теплых утренних лучах,
Ползёт бедняга, не ведая, что встретит рассвет
В смоле цвета мёда